На захист Н. І. Павлової

(80-ті рр.)

КОРОТКИЙ ЗМІСТ СПРАВИ

Справа по обвинуваченню Павлової (прізвище змінено) у здійсненні злочину, передбаченого ст. 86-1 КК, слухалась у Дніпропетровському обласному суді в першій інстанції.

Обставини справи, в основному, видно зі змісту захисної промови. Прокурор, що підтримував обвинувачення, вважав, що вина Павлової за ст. 86-1 КК доведена. Вона була ініціатором розкрадання. Прокурор просив призначити їй міру покарання строком до 13 років ув'язнен­ня в ВТК загального режиму з конфіскацією майна.

Вироком Дніпропетровського обласного суду Павловій було обра­но міру покарання - два роки позбавлення волі, відповідно до ст. 167 КК.

Судова колегія у кримінальних справах Верховного Суду задоволь­нила касаційну скаргу адвоката Каплана Ю. А., застосувавши ст. 45 КК і постановила вважати обрану Павловій міру покарання з трирічним випробовувальним терміном умовною.

РЕЧЬ АДВОКАТА Е. А. КАПЛАНА*

Хищение государственного и общественного имущества в особо крупных размерах является тяжким преступлением. Его опасность тре­бует, чтобы каждый виновный не ушел от справедливого наказания. Иное противоречило бы интересам государства.

Но в такой же мере грубо противоречит интересам государства и общества, если тяжесть наказания обрушивается на человека невинов­ного или виновного, но в ином, гораздо менее опасном преступлении.

Если же судебная ошибка вообще явление нетерпимое, то она тем более нетерпима, когда речь идет о столь тяжком обвинении. Поэтому суд уделял так много времени и усилий исследованию всех материалов настоящего дела.

*Промову виголошено в суді російською мовою. 134

__________ Судова промова адвоката Ю.А. Каплана___________

Тщательная и объективная оценка этих материалов — верный путь к вынесению законного и обоснованного приговора.

Положение Павловой весьма своеобразно. Выдвинутое против нее тяжкое обвинение поддерживают буквально со всех сторон. Нетолько с трибуны государственного и общественного обвинения, но и с трибу­ны защиты и даже со скамьи подсудимых против моей подзащитной обрушивались гневные слова.

Как утверждает общественный обвинитель, «против Павловой на­строен весь коллектив фабрики».

Положение Павловой было бы безнадежным, если бы приговор основывался на словах обвинителей, ибо этих слов громких, злых, иро­нических, а порой и оскорбительных было больше, чем достаточно.

Но так как приговор основывается не на словах обвинителей, а на доказательствах, то будущее Павловой не внушает мне опасений, ибо во всем этом деле нет сколько-нибудь убедительных доказательств ви­новности подзащитной в хищении.

В то же время в деле есть неоспоримые факты, подтверждающие, что Павлова не была в преступном сговоре с Судзиловской и не уча­ствовала в хищениях.

Павлова обвиняется в том, что, работая кассиром на фабрике, по сговору с бухгалтером-расчетчиком Судзиловской похитили в течение трех лет 22 тыс.руб. Как утверждается в обвинительном акте, хищение совершалось следующим образом:

Судзиловская, пользуясь бесконтрольностью со стороны старшего бухгалтера и директора фабрики, дописывала в расчетные и платежные ведомости фамилии лиц, уже уволенных с фабрики, подписывалась за них в ведомостях, а Павлова изымала из кассы эти деньги, и они поров­ну их присваивали.

Какие же -доказательства виновности Павловой в хищении приве­дены в обвинительном акте и представлены в суде?

По существу, единственным доказательством являются показания подсудимой Судзиловской, которая утверждает, что совершила хище­ние по сговору с Павловой.

Кроме этого доказательства, приводится еще соображение (но не доказательство), суть которого сводится к тому, что Судзиловская не могла без участия Павловой похищать деньги в течение трех лет.

Начнем с анализа показаний Судзиловской.

Если бы показания Судзиловской были лишены всех присущих им пороков, о которых я скажу ниже, то и в этом случае защита вправе их отвергнуть как показания подсудимой, не подтвержденные другими доказательствами.

___________ Судова промова адвоката Ю.А. Катана--------------------

Уже давно в нашей теории судебных доказательств утвердился прин­цип, суть которого состоит в том, что приговор не может основываться на показаниях подсудимого, не подтвержденных другими доказатель­ствами.

Это положение твердо воспринято и судебной практикой.

Но я сознательно не останавливаюсь на вопросе о доказа­тельственном значении показаний обвиняемой.

В этом деле защита не намерена ограничиться констатацией того, что нет достаточных доказательств виновности Павловой.

Сегодня защита так вооружена фактами, что сама имеет возмо­жность доказать, что Павлова не участвовала в хищениях, что Судзилов-ская ее ложно оговаривает.

Именно с этой целью я и перехожу к анализу показаний Судзиловской.

В первую очередь, отметим наличие резких противоречий в ее по­казаниях.

В своих заявлениях на имя директора фабрики и начальника райотдела милиции (л. д. 244 и 248, т. 1), при неоднократных допросах (л. д. 14-16, 26, 29, 46, т.8), в том числе и в собственноручных показаниях, данных в при­сутствии прокурора, когда решался вопрос об аресте обвиняемой (л.д.28, т.8), Судзиловская подробно рассказывала о совершенных хищениях.

На прямые вопросы, были ли у нее соучастники, знали ли о хищениях кассир Павлова, старший бухгалтер Велик, директор фабрики Пятаков и другие лица, Судзиловская не только утверждала, что совершала хищения одна, но и подробно рассказывала, как она вносила подлоги в документы и похищала деньги, пользуясь тем доверием, которое ей оказывали. Так показывала Судзиловская в течение шести месяцев предварительного следствия.

Затем она изменила свои показания и заявила, что хищения совершала по сговору с Павловой, с которой поровну делила все похищенные деньги. Такие же показания Судзиловская дала и в суде.

Наличие грубых противоречий в показаниях Судзиловской обесценивает их доказательственное значение. Но и эту позицию защита уступает обвинению.

Могут ведь сказать, что в судебной практике не редки случаи, когда обвиняемый в первый период следствия говорит неправду, а затем под влиянием тех или иных причин раскаивается и становится на путь чистосердечных признаний.

Такое изменение в поведении обвиняемого, конечно, нужно всемерно поддерживать, так как обычно первый и важный шаг на; трудном пути преступника к исправлению.

__________ Судова промова адвоката ЮЛ. Каплана____________

Можем ли мы, однако, сказать, что именно так трансформирова­лось поведение Судзиловской.

Анализ её показаний доказывает, что, к сожалению, она избрала другой путь для смягчения своей ответственности. Это ложный путь клеветы и оговора Павловой, который не сулит самой Судзиловской ничего хорошего, и служит подтверждением, что она ложно оговарива­ет Павлову с целью смягчить свою ответственность.

В тех самых показаниях, в которых Судзиловская впервые огова­ривала Павлову, она одновременно резко изменяла свои показания о размерах хищения. Если раньше она признавала, что похитила свыше 13 тыс. руб., то теперь уже заявила, что. всего похищено с ее участием не более 5 тыс. руб.

Связь между этими двумя фактами ясна, ибо сама Судзиловская объяснила, что она «должна нести уголовную и материальную ответ­ственность только за ту сумму, которая присвоена ею лично, т.е. за сум­му менее 2500 руб.». По ее словам, так ей разъяснили в тюрьме.

Обычно причину оговора установить трудно, а иногда и невозможно. Но в данном случае мотивы оговора ясны: это те же корыстные моти­вы, которые привели Судзиловскую к преступлению, во власти которых она находится и сейчас.

В судебном заседании суд и стороны выяснили у Судзиловской причину, по которой она изменила свои показания.

Первоначально Судзиловская заявила, что в первый период предварительного следствия она не рассказывала о преступной связи с Павловой, так как «жалела ее».

В устах Судзиловской это прозвучало так, что сразу вспомнилась мудрая народная пословица: «Пожалел волк кобылу — оставил хвост да гриву».

Она и сама поняла, что ее показания прозвучали неубедительно, и через день на тот же вопрос дает уже другие показания:

«Я не рассказывала об участии Павловой в хищении, так как мы с ней заранее обо всем договорились. Решили так: я иду в тюрьму и беру все на себя, а она будет содержать моих детей и мою мать. Но на свидании со мной мать рассказала, что Павлова ничем ей не помогает, ни разу даже не приходила, не дала ни рубля. Меня возмутил обман с ее стороны, и я решила все о ней рассказать».

Вновь приходится проверять показания Судзиловской.

Отвечая на вопросы, она пояснила, что первое свидание с матерью ей дали в тот день, когда следователь вместе с экспертом ознакомили ее с постановлением о назначении бухгалтерской экспертизы. Это поста­новление датировано 2 августа, а подпись Судзиловской 4 августа (л.д.62,т.9). .

___________ Судова промова адвоката Ю.А. Катана___________

Таким образом, первое свидание с матерью после ареста Судзи-ловская имела именно 4 августа, что она сама признает и поэтому по­воду ни у кого никаких сомнений нет.

Но впервые об участии в хищении Павловой Судзиловская показала на допросе 2 апреля, т.е. за два месяца до первого свидания с матерью (л.д. 47, т. 8). Когда Судзиловской предъявили этот протокол, она поняла, что уличена во лжи. И сразу же после слез и криков о «вероломстве» Павловой, покинувшей ее детей «на произвол судьбы», резко меняет тон и спокойно заявляет: «значит я ошиблась, была какая-то другая причина, почему я не говорила о Павловой, но я ее сейчас не помню». Эту причину так она и «не вспомнила» до сего дня.

Другой бы смутился после такого разоблачения, но не такова Судзиловская. В этот же день она заявляет, что может «легко доказать участие Павловой в хищении», так как Павлова сама погасила ущерб в сумме 209 руб., установленный работниками фабрики еще до возбуж­дения дела.

На вопросы суда и сторон Судзиловская заявила, что Павлова сама перевела эти деньги в два приема, заполнив своей рукой бланки почтовых переводов. Павлова объяснила, что эти почтовые переводы она не за­полняла, о них ничего не знает и никаких денег фабрике не переводила.

Однако Судзиловская вновь убеждала всех нас в этом со слезами на глазах, вновь клятвы и заверения, воспоминания о детях и, наконец, заявление, что она в этот период только вернулась из больницы и вообще не выходила из дому.

Ее заявление прозвучало очень убедительно.

Пожалуй, это был кульминационный момент в процессе. Появилась возможность сопоставить показания подсудимых с вещественными доказательствами и убедиться, кто же говорит правду.

Мы тотчас обратились с ходатайством к суду об истребовании подлинных документов из фабрики и почтового отделения. Все участники процесса были согласны, что эти документы необходимы. На утро документы были доставлены в суд. Вы убедились, что почтовые переводы заполнены рукой Судзиловской, и она вынуждена была это признать. Павлова к ним не прикасалась.

Мы вновь убедились, что Судзиловская сказала неправду. Но эта неправда была преподнесена так ловко, с таким обилием слез и она по существу оказалась так нелепа, так резко обернулась против самой Судзиловской, что у меня на мгновение появилась мысль, что произошло какое-то недоразумение.

Но вот последовал вопрос члена суда Судзиловской: «Знали ли Вы, что почтовые переводы сохранились?» Вопрос был задан неожиданно и, как говорят, в упор. Судзиловская, не успев еще ничего придумать, признала:

__________ Судова промова адвоката Ю.А. Каплана___________

«Нет, я думала, что они уничтожены по истечении шестимесячно­го срока хранения».

И все стало ясно.

Недаром говорят, что «у лжи короткие ноги».

Важно, однако, не только то, что показания Судзиловской были опровергнуты, но и то, что мы убедились, что говорила она неправду преднамеренно, рассчитывая, что ее показания не смогут проверить.

Прошло еще несколько дней. Суд уже заканчивал допрос свидетелей, как вдруг Судзиловская вновь делает заявление «о фактах», подтвержда­ющих участие Павловой в хищении.

На этот раз она утверждает, что Павлова в ее присутствии учиняла подложные подписи в ведомостях.

Но, во-первых, и на предварительном следствии, и в первые дни судебного процесса Судзиловская сама объяснила, что Павлова никогда не учиняла подложные подписи, так как у нее очень характерный почерк. Почему Судзиловская изменила свои показания, она не объяснила.

Во вторых криминалистическая экспертиза, тщательно исследо­вавшая множество образцов почерка Павловой, дала категорическое заключение, что ни в одном из сотен случаев подлогов, нет даже подозрения, что они выполнены рукой Павловой.

Таким образом, и в этом случае показания Судзиловской полнос­тью опровергнуты заключением экспертизы, в правильности выводов которой никто не сомневается.

Анализ показаний Судзиловской на предварительном следствии и в суде позволяет дать им следующую оценку:

1. Это грубо противоречивые показания обвиняемой, по корыстным мотивам заинтересованной в оговоре Павловой. 2. В даче преднамеренно ложных показаний против Павловой Судзиловская была неоднократно уличена в суде.

3. Ее показания в этой части полностью опровергнуты заключением криминалистической экспертизы и вещественными доказательствами — почтовыми переводами на 209 руб.

На каком же основании обвинение предлагает положить эти показания в основу приговора? Приводятся такие доводы:

«Да, Судзиловская часто говорила в суде неправду, но именно это свидетельствует о ее правдивости».

Здесь доказывали, что чем больше противоречий в показаниях Судзиловской, тем она искренней, тем больше ей следует верить.

Даже древние софисты, большие любители и мастера споров, для которых важна была не истина, а лишь сама победа в споре, и те, наверно, позавидовали бы таким совершенным «оригинальным» доводам, которые здесь приводились.

___________ Судова промова адвоката Ю.А. Каплана___________

Я отвергаю эти доводы.

Ложь и правда не сестры-близнецы, а враги и антиподы.

Итак, мы имеем все основания отвергнуть ложные показания Суд-зиловской и перейти к оценке того предположения, что «Судзилов-ёкая не могла без участия Павловой похищать в течение трех лет крупные суммы денег».

Конечно, при обычных условиях, когда есть касса и только кассир имеет доступ к деньгам, совершить такое хищение одной Судзиловской было бы очень сложно.

Но в суде бесспорно установлено, что на фабрике не было надлежащих условий для работы кассира. Помещения для кассы не было.

Первоначально, по указанию старшего бухгалтера, Судзиловской поручили помогать Павловой в выплате зарплаты. Павлова приноси­ла из банка деньги, а Судзиловская иногда помогала ей их пересчиты­вать.

В суде Судзиловская отрицала это обстоятельство, но оно полнос­тью установлено показаниями свидетеля Крупницкой, в объективности которой никто не усомнился.

Затем Павлова раскладывала деньги на столе и в ящике стола, а рядом с ней за этот же столик садилась Судзиловская. Начиналась вып­лата зарплаты. Многочисленные свидетели подтвердили, что порядка при этом не было.

Судзиловская в суде стремилась во что бы то ни стало доказать, что она к деньгам не дотрагивалась, а только давала рабочим ведомость для подписи.

Прокурор долго цитировал показания многих свидетелей, подтверждавших, что деньги им выдавала кассир.

Но Вы слышали и другие показания, о которых почему-то не вспоминали обвинители, хотя эти показания очень важны, ибо они подтверждают, что Судзиловская имела доступ к деньгам.

Так, свидетель Иванова показала: «Были случаи, когда Павлова вы­давала деньги, а Валя (Судзиловская) их пересчитывала».

Свидетель Терещук показала: «Зарплату мне выдавала кассир, а один раз Судзиловская, которая брала деньги из того же ящика, из кото­рого брала кассир».

Свидетель Краева показала: «Когда я получила зарплату в январе, то деньги в сумме 25 руб. мне выплатила Судзиловская. Деньги она брала из сейфа». В ответ на отрицание Судзиловской она сказала: «Я не оши­баюсь, очень хорошо все помню, так как это была первая зарплата в моей жизни».

Свидетель Сысоев подтвердил, что деньги ему однажды выплачива­ла Судзиловская, а Павлова сидела в стороне и кушала.

___________ Судова промова адвоката Ю.А. Каплана___________

В ответ на отрицание Судзиловской он заявил, что хорошо помнит этот факт, так как Судзиловская по ошибке передала ему 5 руб., которые он затем возвратил.

Аналогичные показания дали свидетели Корж, Терещенко, Кабюк. Эти свидетельские показания не вызывают никаких сомнений.

Кроме Ивановой, ни один из этих свидетелей не знал даже фамилию Павловой, а такие запоминающиеся детали, приводимые свидетелями в своих показаниях (вроде первой в жизни зарплаты), не оставляют со­мнений в их правдивости.

Факты, которые устанавливаются показаниями этих свидетелей, очень важны, поскольку они помогают ответить на вопрос: как похи­щала Судзиловская эти деньги без Павловой.

Именно поэтому Судзиловская отрицает все эти свидетельские показания.

Итак, мы переходим к вопросу, как именно похищала деньги Судзиловская.

Не вызывает сомнений и споров, что всю подготовительную работу к хищению (внесение в ведомости фамилий уволенных работников, учинение подложных подписей за них) делала Судзиловская одна.

Но вот, как она изымала из кассы деньги?

Прокурор разводит руками и спрашивает:

«Как же могла Судзиловская одна совершить это хищение? Не мота же она просто красть деньги из кассы у Павловой».

А между тем, это именно так и было: просто и банально. Зная, на какую сумму она вписала вымышленных лиц в ведомость, к примеру, на 50—60 руб., Судзиловская, пользуясь доступом к деньгам, похищала эту сумму.

Кассир Павлова эти кражи не обнаруживала, и поэтому, когда ведомость закрывалась, то никакой недостачи по кассе не было.

Спрашивают, как могла Судзиловская украсть деньги? Это возможно было сделать при пересчете денег, когда Павлова приносила их из банка, или при выдаче денег, или тогда, когда Павлова на некоторое время оставляла одну Судзиловскую.

Учтите, Судзиловская сидела за тем столом, на котором лежали деньги. К ним жадно тянулись ее глаза, ее руки, все ее помыслы.

На вопрос: могла ли Судзиловская похитить деньги, может быть только один ответ: не только могла, но и похищала.

Между прочим, тем, кто сомневается в правильном изложении мною обстоятельств этого хищения, кто переполнен необъяснимым доверием к Судзиловской и ее показаниям, можно посоветовать обратиться к пока­заниям самой Судзиловской на предварительном следствии.

__________ Судова промова адвоката Ю.А. Каплана-------------------

В них она довольно подробно рассказала, как похищала деньги, пе­ресчитывая их после получения из банка, и при выдаче зарплаты, пользу­ясь доверием Павловой и других работников фабрики.

Мне нет надобности вновь их цитировать, так как они оглашались в суде.

Но и в этом вопросе довод прокурора весьма оригинален. В том, что Судзиловская участвовала в хищении 22 тыс. руб. государственных средств, прокурор не сомневается, но украсть, т.е. тайно похитить из кассы эти деньги, она, по его мнению, не могла.

При этом подчеркивается не столько техническая невозможность, сколько, так сказать, моральная сторона вопроса.

Это продолжение все той же странной логики, по которой лгун не может солгать, а вор не может украсть.

Защита отрицает такую логику, по которой нужно верить в искрен­ность лгуна и в честность вора.

Для подтверждения вывода, что Судзиловская совершала хищения без участия Павловой, следует осветить и такой вопрос:

«Почему именно Судзиловская всегда помогала Павловой выпла­чивать зарплату»?

К сожалению, на предварительном следствии не задумались над этим фактом, и сейчас обвинение обходит его молчанием.

Допустим, первый и второй раз ее об этом просил старший бух­галтер, но потом Судзиловская делала это сама.

Чем же объяснить, что она в течение трех лет так пунктуально и «добросовестно» выполняла работу, не входившую в круг ее обязанно­стей, и при этом совершенно бескорыстно?

Если кассир Павлова была соучастницей хищения, то она могла изъять деньги из кассы сама в любое время без помощи Судзиловской, Это совершенно ясно всем и об этом говорит сама Судзиловская. Но именно потому, что хищение совершалось без участия Павловой, Суд­зиловской необходимо было быть как можно ближе к деньгам,чтобы использовать любой удобный момент и их украсть. Именно для этого нужно было усыплять внимание Павловой, которая привыкла бы к тому, что «Валя (Судзиловская) все время рядом, может в любой момент по­мочь, подменить».

Вот где подлинная причина «добросовестной и бескорыстной» по­мощи со стороны Судзиловской при выплате зарплаты в течение всех этих трех лет.

И, наконец, еще один очень важный факт, подтверждающий, что хищение совершалось без ведома и без участия Павловой.

________ Судова промова адвоката Ю.А. Каплана___________

Как известно, разоблачения начались с начисленных свидетелю Симоновскому 66 руб. Следовало начислить 6 руб., и 6 руб. Павлова выплатила.

Но в последствии Судзиловская подставила в ведомость цифру «6» и оказалась сумма 66 руб.

Итог в ведомости тоже оказался завышенным на 60 рублей. Но на этот раз Судзиловская или не успела, или не смогла, или забыла изъять деньги.

Когда Павлова свела кассу, у нее оказалось в излишке 60 руб. Не зная причину образования излишка, она обратилась к Судзиловской, которая тут же забрала все ведомости и сказала, что она проверит и выяснит причину «ошибки».

Если бы Судзиловская была в сговоре с Павловой, совместно с ней похищала деньги, то разве мог произойти такой разговор между ними? Конечно нет. 60 руб. были бы изъяты из кассы, ибо ради этого Судзиловс­кая совершила данный подлог, а сумма в 22 тыс. руб. увеличилась бы еще на 60 руб. Но такой разговор между ними, как признает Судзиловская, состоялся. Больше того, что еще важнее, 60 руб. из кассы не только не были изъяты, а, как подтверждается заключением бухгалтерской экспертизы, они были в тот же день оприходованы по кассе Павловой, как излишек.

Еще ни у кого не возникало никаких подозрений, не было никаких проверок, об этом факте узнали только через 7 — 8 дней, но Павлова 60 руб. по кассе оприходовала.

Это важнейший факт, решительно опровергающий обвинение Пав­ловой в преступном сговоре с Судзиловской.

Павловой ставят в вину, что она в тот же день никому не доложила об излишке по кассе.

Но, во-первых, несколько дней старшего бухгалтера на фабрике не было, во-вторых, она доложила Судзиловской, которая обещала «разобраться» и выяснить причину ошибки, а в-третьих, факт оприходования денег есть самое лучшее доказательство не словом, а делом.

Ни на предварительном следствии, ни в речах обвинителей этому факту не было дано никакой оценки, его просто игнорировали. Это и есть обвинительный уклон на практике.

Он обычно и проявляется в игнорировании тех фактов, которые не укладываются в рамки версии обвинения или в том, что такие факты втискиваются в «проскрутово ложе» обвинительной версии.

Но такой подход приводит следствие и обвинение к серьезным ошибкам, как это и случилось с обвинением Павловой по ст. 86-1 УК.

Осталось ответить на те два вопроса, которые здесь были поставлены обвинением перед защитой. Оба вопроса связаны между собой.

___________ Судова промова адвоката Ю.А. Катана____________

«Если Павлова не была участницей хищения, то почему именно ее оговорила Судзиловская? И почему, как здесь выразились, «против Пав­ловой вся фабрика».

На первый вопрос мы получаем ответ в показаниях свидетеля Во-руши и в показаниях Судзиловской.

Свидетель Воруша, которую никак нельзя заподозрить в симпатиях к Павловой, показала, что когда в ее присутствии и в присутствии других лиц следователь милиции убеждал Судзиловскую, что она одна не могла совершить это хищение, то Судзиловская заявила:

«Теперь вы все в моих руках, на кого захочу, на того и скажу». Судзиловская подтвердила, что такое заявление она сделала, но объяснила это тем, что она «пошутила». Цену этой «шутки» хорошо теперь ощущает Павлова.

Сопоставьте с этим фактом показания Судзиловской, что ее «убеждали в виновности Павловой и разъясняли, что она будет нес­ти меньшую ответственность, если сумму разделят» и учтите, что Павлова ведала кассой и была самым «удобным» объектом для ого­вора.

На выбор Судзиловской «на кого захочу, на того и скажу» оказало влияние и то, что против Павловой было уже определенное предубеждение на фабрике, о чем Судзиловская знала, когда находилась еще на свободе.

Все это ясно показывает, почему жертвой этой «шутки», этого самого злостного оговора оказалась именно Павлова.

Но как же случилось, что против Павловой, безупречно прорабо­тавшей на фабрике 10 лет, оказалась «вся фабрика», если верить словам общественного обвинителя?

Когда установили, что в ведомости учинен подлог на 60 руб. на имя Симоновского и началась проверка, Павлова подала заявление об увольнении, так как Воруша высказала мысль, что в хищении замешана и Павлова.

Павлова заявила директору фабрики Пятакову, что не выйдет на работу и не придет на фабрику до тех пор, пока не проведут тщательную проверку и не убедятся в ее невиновности. Больше она на фабрике действительно не была.

В это время выявили еще несколько подлогов на общую сумму 209 руб. Эти деньги, как мы убедились, погасила Судзиловская, пере­ведя их по почте.

Директор фабрики Пятаков думает в этот момент только об одном: «как бы не вынести сор из избы».

По его словам, какой-то незадачливый юрисконсульт объяснил ему, что если виновники признались и погасили ущерб, то он впра-

_______ Судова промова адвоката Ю.А. Каплана___________

ве решить вопрос своей властью и не передавать материалы след­ственным органам.

И Пятаков действует «своей властью». Он издает приказ, в котором пишет, что 209 руб. похищены Судзиловской и Павловой (так считала Воруша, обнаружившая эти подлоги), но так как они погасили ущерб, чистосердечно раскаялись, то их увольняют с фабрики без направления материалов в органы следствия.

Как признал в суде Пятаков, никогда Павлова ему или другим лицам ни в каком хищении не признавалась, никакой ущерб она не погашала, и речи об этом не было, а весь приказ в части касающейся Павловой «со­чинение» самого Пятакова и его «советчиков». Но ведь этот приказ был вывешен на фабрике, его читали все рабочие и служащие, и они не знали, что «признание Павловой и погашение ею ущерба» — это выдумка.

Потом все узнают, что похищено не 209 руб., а в 100 раз больше. Узнают, что Судзиловскую Валю — мать малолетних детей арестовали, а второй «виновник» — Павлова, почему-то остается на свободе.

И вот уже растут слухи, как снежный ком, обрастая по пути все новыми подробностями и новыми вымыслами.

Обманутое и дезинформированное общественное мнение негоду­ет и возмущается и, неудивительно, что наибольшее возмущение на­правлено против той, которая «не наказана», «которая по непонятной причине на свободе», т.е. против Павловой.

Все эти обстоятельства мы в достаточной мере выяснили только в суде и теперь нам уже понятно, чем объясняется то, что «вся фабрика против Павловой».

Общественный обвинитель утверждал, что приговор должен быть выражением общественного мнения, под которым он понимал мнение коллектива фабрики. Но это явное заблуждение.

Приговор — это акт правосудия и закон повелевает судьям выно­сить его не в соответствии с чьим бы то ни было мнением, а только в соответствии с Вашей совестью и Вашими убеждениями, основанны­ми только на материалах дела, рассмотренных в судебном заседании.

Именно эта мысль заложена в мудрых словах: «Судьи независимы и подчиняются только закону».

Не основанное на дезинформации мнение общественности фабрики будет определять приговор, а приговор, вынесенный в точном соответ­ствии с материалами дела и законом, положит конец сплетням, обману и ошибкам, раз и навсегда скажет, кто и в чем действительно виновен.

Не скрою, что так подробно я останавливался на обстоятельствах дела в значительной мере и для того, чтобы не только судьи, но и все, кто был в зале, даже только во время прений сторон, убедились в полной

------------------- Судова промова адвоката Ю.А. Катана___________

несостоятельности обвинения Павловой по ст. 86-1 УК, чтобы развея­лись предубеждения, основанные на слухах, обмане и оговоре.

Утверждая о полной необоснованности предъявленного Павловой обвинения по ст. 86-1 УК, защита не ставит вопрос об ее оправдании.

Павлова виновна и вина ее состоит в том, что она, как и некоторые другие работники фабрики, проявила недопустимую доверчивость к Судзиловской, доверяла ей государственные средства, не сберегла их. Этим воспользовалась Судзиловская, причинившая государству большой ущерб.

За допущенную халатность, караемую по ст. 167 УК, Павлова уже тяжко наказана.

Более года она под следствием и судом. Моральные страдания усугублялись сознанием несправедливости того тяжкого обвинения, которое ей предъявляли.

Суду представлены справки о ее болезни. Мы надеемся, что суд учтет все эти обстоятельства при выборе наказания, которое не должно быть связано с лишением ее свободы.

Суд вероятно заметил, что я совершенно не вспоминал о показаниях Павловой, когда анализировал и оценивал доказательства по делу. В этом не было надобности, так как ее невиновность в хищении, на мой взгляд, очевидна.

Но ее спокойное, достойное уважения поведение в суде, ее показания, четкие и последовательные в ходе всего предварительного и судебного следствия, кое-кому не нравились и ее называли «коварным и опытным преступником».

Это неподобающий прием. Ни в безупречном прошлом, ни в на­стоящем у Павловой нельзя найти и намека на «коварство и преступ­ный опыт».

Ее спокойствие основано на глубокой вере в справедливость зако­нов и правосудия.

_____ Судова промова адвоката Ю.А. Каплана-------------

СУДОВА ПРОМОВА

Поиск по сайту: