Помощничек
Главная | Обратная связь


Археология
Архитектура
Астрономия
Аудит
Биология
Ботаника
Бухгалтерский учёт
Войное дело
Генетика
География
Геология
Дизайн
Искусство
История
Кино
Кулинария
Культура
Литература
Математика
Медицина
Металлургия
Мифология
Музыка
Психология
Религия
Спорт
Строительство
Техника
Транспорт
Туризм
Усадьба
Физика
Фотография
Химия
Экология
Электричество
Электроника
Энергетика

ОТ ПОСТМОДЕРНИЗМА К Л. С. ВЫГОТСКОМУ



 

В современной психологической литературе, с легкой руки Д. Б. Эльконина [1], стало обычным называть научные воззрения Л. С. Выготского неклассическими – и действительно, силу влияния его идей на трансформацию парадигмальных оснований традиционной психологии трудно переоценить. Однако парадигмальные трансформации идут не только из внутреннего, психологического горизонта, но также из внешнего, непсихологического. В литературе данная трансформация научной рациональности обозначается как переход от классической к неклассической и постнеклассической идеям рациональности [2]. С первого взгляда, эти две идеи имеют нечто общее. Действительно,некоторые психологи, исходя из постмодернизма и линейного историзма, проецируют «неклассического Выготского» именно в эту трехчленную схему по признаку наличия общего термина. Терминологические пересечения двух этих схем побуждают их делать вывод о том, что Л. С. Выготского, который превзошел классику, надо, в свою очередь, превзойти, преодолеть. Формируется своеобразный «парадигмальный тред-юнионизм» - внедрение сверху идей, парадигм в психологию. В свете постнеклассики и предлагается подправить нашего «неклассика», например, исходя из постмодернистского конструктивизма (конструкционизма) К. Гергена и др. В этой трехчленной схеме нелинейное развитие продолжает основываться на линейной темпоральности и линейном историзме, в котором четырехмерная, темпорально протяженная история превращается в механический переход от одного «пре» к другому «пост». Л. С. Выготский превращается якобы в социального конструктивиста и располагается по рангу ниже. Возвышается над ним, по популярной ныне логике – конструкционист К. Герген.

Эту идею мы оспариваем и, более того, переворачиваем на почве разработки конкретной психологии человека в жизни – психологии жизни [3], на основе перехода от структур, парадигм к жизни и пересмотра понятия времени жизни человека с точки зрения четырехмерной темпоральности и историчности. Темпоральность и, соответственно, событийность, а не статичные предметные формы, принимаются за исходную инстанцию понимания психической деятельности человека темпорального. Для этого, прежде всего, мы разделяем психологию, занимающуюся функциями (психологию психики), и психологию, рассматривающую человека в драмах жизни [4]. Для обоснования и развития этой темы мы, прежде всего, различаем (чтобы соединить – и нераздельно, и неслиянно, как говорили схоласты и М. М. Бахтин) абстрактно-категориальное и конкретно-экзистенциальное понимание человеческого бытия. Первый подход к пониманию человеческого бытия исходит из абстрактных категорий – уже у Аристотеля многообразие значений бытия определяется категориями. Второй подход основывается на способах жизни, формах существования, жизни, бытия и раскрывается не со структурно-системной точки зрения (моделей, понятий, обобщений), а с позиции темпоральности культурно-исторической деятельности человека – практики жизни. Именно в практике жизни основываются и теория, и конструирование моделей, схем. Однако, рассматривая человека в практике жизни, нам необходимо разделить (чтобы вновь соединить, связать) работу и деятельность. Тогда мы можем утверждать, что человек в собственной культурной практике, формах жизнедеятельности, модусах бытия обращается с ними, относится к ним в собственной работе. В работе человек – сингулярный человек – заботится о бытии, производит и воспроизводит формы своей жизнедеятельности, конструирует свою идентичность. В работе мир конструируется с двух (многих) сторон – от себя и от Другого. В работе – смысловой работе – смысл эквивокален, диалогичен. Мы предлагаем следующее уточнение феномена смысла: всякий смысл эквивокален, двуосмыслен – смысл определяется на перекресте смысла для меня и смыла для Другого. Там, где возникает двойственность, дупликация смысла – и рождается смысловая множественность. Этот проект перехода от абстрактной психологии психики к конкретной психологии человека мы развиваем, трактуя человека в драмах жизни – в жизнедеятельности, рассматривая жизнедеятельность темпорально и исторически.

Тогда деятельность, демиургом которой традиционно выступает предмет, фиксированный в значении и значении значения (смысле), приобретает фундаментальную черту – событийность. Деятельность – это событие, событие жизни человека (событие «со-бытия»). И её надо рассматривать не только как категорию, но и как способ, форму жизни, форму существования человека – человека живого и, следовательно, временного. Выше мы уточнили монологическое определение смысла – смысла для меня, через эквивокальное, диалогическое. Всякий смысл личности есть перекрест смысла для меня и смысла для Другого. Теперь мы утверждаем, что в событии выражается смысл личности. Так как событие – это жизненное событие личности, то мы предлагаем перейти от значенческих, семиотических, текстовых смыслов к фактическим, живым смыслам – жизненным смыслам личности. Жизненный смысл тогда, кроме биологического и метафизического планов (выделенных Д. А. Леонтьевым), на наш взгляд, открывается еще в одном плане – живого, экзистенционального смысла. Они создаются не в сознании, а в бытии – создаются не посредством осознания бессознательного отношения, а на основе экзистенциональной работы по осуществлению способа существования. В этом плане жизненные, экзистенциальные смыслы создаются в работе существования – в экзистенциальной работе личность в собственном существовании относится к формам существования из того или иного смыслового горизонта. Так как событие есть «со-бытие», то жизненный смысл коммуникативен и удовлетворяет обоим уточнениям.

Следствием не предметного, а событийного, темпорального рассмотрения деятельности человека является раздвоение жизнедеятельности. Деятельность раздваивается: во-первых, человек проживает свою жизнь в определенной форме жизнедеятельности (он имманентен этой деятельности и пассивен, сливаясь с этой формой – деятельность в темпоральном плане есть пассивное дление). Во-вторых, в собственной жизнедеятельности человек активен, деятелен – он относится к ней в собственной работе (темпорально деятельность тогда есть активное дление). В раздвоении деятельности, как мы помним, заложен источник развития психики. Человек живой, темпоральный, в отличие от субъекта, забрасывается в драмы жизни, в развертывание деяний и недеяний, т. е. активности и пассивности. Он относится к этим драмам собственной жизни в собственной деятельности – будучи имманентным своей жизнедеятельности и трансцендентным своей жизнедеятельности в собственной душевной работе.

Для перехода от абстрактной психологии психики – и классической, и неклассической, и постнеклассической – к психологии человека в жизни, прежде всего, необходимы: 1) конкретизация функций, психики в драмах жизни; 2) гуманизация психики в существе конкретного человека; 3) витализация человека – рассмотрение одушевленного человека как живого и живущего, т. е. с точки зрения принципа «быть живым»; 4) темпорализация психики как формы жизнедеятельности – тогда «быть живым» означает не только иметь, обладать жизнью, длительностью, но и создавать деление жизни, стремиться к продлению; 5) «быть живым» драматизирует существование и в плане выживания, и в плане роста.

Основываясь на этих положениях, мы переворачиваем отмеченную схему и заявляем о переходе от постмодернизма к Л. С. Выготскому, уточняя переход как переход от абстрактных парадигм постмодернизма к конкретной психологии человека в жизни. Тогда культурно-историческую теорию Л. С. Выготского надо рассматривать во внутренней связи и взаимопереходе с теорией деятельности как культурно-деятельностную психологию (термин А. Г. Асмолова). Дело не в терминологии, а в проблеме неразрывной связи культуры и жизнедеятельности в душевной работе человека, в ходе осуществления которой жизненные смыслы человека воплощаются в семиотических структурах, дискурсах, наррациях. Приведение в связь культуры и деятельности, понимаемой как форма жизнедеятельности, с которой человек обращается в собственной смысловой работе, позволяет различить дискурсы, тексты, в которых умирает субъект, и работу поступания, в которой человек свершает поступки в жизни, работая над собой, конструируя собственную живую (а не бумажную) идентичность. Так мы обосновываем движение от абстрактно-категориального подхода к человеческой душе, в том числе, постмодернистского, в частности, конструкционизма К. Гергена, к культурно-исторической психологии бытия человека в «со-бытии» с Другим в драмах жизни. Психическое бытие человека теперь не заковывается в предметные рамки значений, а развертывается в событиях жизни, бытия, потоке жизни. Жизнь, в свою очередь, не сводится к метафизике или обыденной жизни, житейским понятиям, а раскрывается как единственное событие живого, живущего человека, длящееся длительностью всей его жизни и развертывающееся вереницей событий – единиц жизни, т. е. форм жизнедеятельности (повседневной и неповседневной). Темпоральная психология человека, стремящегося быть живым, открывается в драмах жизни. Но драма, прежде всего, выводит человека из рамок повседневного мира в горизонт неповседневности – в сферу нового опыта (неопыта, опыта небытия), которым надо овладеть в ходе решения задач на смысл (на жизнь), занятия позиции, осуществления поступка. Во вторых, драма размещает человека на перекресте, на стыках «со-бытия» Я и Другого в сфере коммуникативной работы, сотрудничества (и в согласии, и в разногласии). Тогда культурно-историческая работа выражается в практике заботы о себе и о Другом или в отказе от заботы. В этой работе заботы – практике жизни, осуществляется история жизни человека и создается идентичность человека.

 

Литература

1. Эльконин, Д. Б. Избранные психологические труды / Д. Б. Эльконин. – М. : Педагогика, 1989. – 560 с.

2. Степин, В. С. Теоретическое знание: Структура, историческая эволюция / В. С. Степин.– М. : Прогресс-Традиция, 2000. – 743 с.

3. Магомед-Эминов, М. Ш. Позитивная психология человека: в 2 т. / М. Ш. Магомед-Эминов. – М. : ПАРФ, 2007.

4. Выготский, Л. С. Конкретная психология человека / Л. С. Выготский // Вест. Моск. ун-та. Сер. 14. Психология. – 1986. – № 1. – С. 53–59.

 

 


В. А. Мазилов

(Ярославль, Россия)

 

«МЫ ЖИВЕМ В ЭПОХУ ГЕОЛОГИЧЕСКИХ

 




Поиск по сайту:

©2015-2020 studopedya.ru Все права принадлежат авторам размещенных материалов.