Безграничность сознания

Вероятно, это самоуверенность — попытаться описать величайшую загадку: понять истории жизни и смерти с начала времен. Для кельтов загадки жизни в ее приходе и течении раскрывались посредством театра, стихов, пе­сен. Filid или барды, которые были поэты и рассказчики стихов, знали много мифов и Scealta (историй). Мужчины-воины любили сидеть вместе под дубом и рассказы­вать про свою храбрость в битвах, где смерть сама по себе была компонентом и частью ритуала, для которого осу­ществлялось много подготовки как внутренней, так и внешней. Рассказывали много историй о кельтском боге Луге, отце великого воина, Кухулина. Он хорошо знал искусство войны, носил в себе черты римских богов Меркурия, Аполлона и Марса. В переводе его имя озна­чало «Молния», что отражает его быстрый ум и тело. Эта быстрота также помогала в его путешествиях через миры. Seabheans или старые мудрые женщины около каминного огня рассказывали зимними ночами менее захватываю­щие истории, но с более духовными аспектами смерти и умирания. Прежде чем рассказывать истории, они при­глашали смерть посидеть у огня и послушать сказки, рас­сказанные о ней. В современной психологии это извест­но как интегрирование тени. Я помню, как ребенком слушала истории старцев о том, как к старой женщине пришла смерть в качестве «дружелюбного создания». Смерть рассматривалась как сострадательный друг, ко­торый давал душе отдых. Эти истории передавались в темной Комнате с одной только масляной лампой, даю­щей жуткий свет, тем самым увеличивая загадку.

Я часто думаю, что Карл Г. Юнг позаимствовал бы не­которые из высказываний моей бабушки, если бы они встретились! В ее совете мне когда-то, когда я боялась входить в «комнату наверху лестницы» из-за боязни при­зраков, было полно элементов мудрости Юнга: «Если ты не войдешь в свои собственные комнаты, демоны схва­тят тебя за пятки».

Это был замечательный способ помочь мне объеди­ниться с тенью!

Время перемен

Смерть присутствовала в душе кельтов. Они обладали врожденной способностью отпускать все, что более не служило им, и приветствовать новое, как приветствуют гостя. Моя няня обычно говорила: «Добро пожаловать, начало и окончание, как соседи по дому». Кельтские ритуалы отмечали смерть, как и жизнь. Они могли ви­деть поток между мирами и, веря в историю, не были по­сторонними наблюдателями. Каждый сезон приносит свои перемены, и они совпадают с внутренними изме­нениями их собственной души. Эта тесная связь с при­родой помогла кельтам увидеть, что было «время для всех вещей под небом». Было время войны и мира, время петь и скорбеть. Они не забывали землю, которая связывала их с их духами.

Почитание смерти как освободителя от прошлого рас­сматривается во многих кельтских ритуалах, особенно в ритуалах вокруг Samhain, который отмечается в конце октября и ныне известен как «Хэллоуин» или «Святая вечеря». Это было время, когда благополучно собирался урожай, а прошлый год провожался с радостью. Смерть не была врагом. Наши предки выражали свою жизнь пол­ностью и ритуально в настоящем. Расцвет жизни празд­новался, как праздновались лето, осень и зима. «Каж­дый сезон имеет свою собственную историю», — сказа­ла бы моя бабушка.

Наше наследие есть наследие неприкосновенности, способности быть естественным, освободиться и попри­ветствовать следующий момент. Чем больше мы соби­раемся вместе рассказать истории и поделиться нашими потерями, тем больше имеем дело с повседневным отпу­щением, тем лучше встретимся со смертью, нашей собственной смертью. Мы увидим смерть как естественное состояние жизни, не конец жизни, а трансформацию одного типа существования в другое.

Большинство из нас не желает смотреть на смерть и умирание: нашу смерть и наше умирание. Очень трудно думать о собственной кончине; лучшее, что мы можем сделать, — это выдержать. Как легко отрицать даже так называемые мелкие смерти в нашей повседневной жиз­ни. Они напоминают нам о конечном отпущении всего, последнем выдохе. Когда мы не хотим горевать о малень­ких смертях, маленьких прощаниях, потерях, становим­ся все более привязанными к вещам.

Быть человеком — это синоним изменения, роста, не­стабильности и ненадежности. Психологически, физиологически, ментально и эмоционально человеческая душа всегда в движении. Природа сама по себе не ста­тичная, а экстатическая, ее движения всегда направле­ны к балансу и росту. Листья, что падают осенью, дают корм для земли. Ничего не теряется. А мы так полны страха: страха потери. Кельты верят в концепцию жерт­воприношения; по значению оно отличается от само­осуждения, самомучения, с точки зрения которых мы его рассматриваем. Они рассматривали его как переменный способ отдачи, отпущение с целью оживления. У них не было страха перед смертью. Душа находилась дома с тем­нотой: «Когда мы неохотно смотрим на смертную тень, тень нас затмевает».

Темнота наших страхов становится тенью, монстром. Темнота здесь означает неспособность принять неизбеж­ность перемены. Когда мы не знаем конец истории, труд­но чувствовать себя в безопасности. Вот вам слова, ко­торые хорошо передают значение:

Поиск по сайту: