Гермиона сняла маску, украшенную длинными и узкими, как стрелы перьями, и вернула на стол. – Мне не нравятся эти перья, их слишком много. Эйлин подперла рукой щеку и лучисто улыбнулась. – Вам не угодишь, мисс Снейп. Гермиона взяла в руки белую маску, похожую на павлина меньше других. Над левой прорезью для глаза в цветке из кружев покоился большой камень, подозрительно напоминающий бриллиант, но, по крайней мере, перья не торчали, как антенны радиоприемника. – Я надену белую маску, – решила она, положив маску назад. Ей было не до приготовлений к балу, но она через силу добавила: – И длинные белые перчатки. А платье будет кремового цвета. – Очаровательное решение, – восхитилась Эйлин. – Нужно еще выбрать фасон. Гермиона машинально кивнула, хотя и не услышала ее слов. Она все искала способ предупредить Дина, но не находила. Главное, что она не имела никакого представления о том, что за ловушки, по словам Северуса, расставляла Кэрроу – и он сам не знал. Или говорил, что не знает, чтобы Гермиона не совалась. Мерлин! Она самая умная ученица школы, у нее всегда были ответы на все вопросы! А теперь? Теперь она не представляла, как выпутается из передряги, в которую сама же и влезла. Ощущение было такое, будто она увязает в чем-то, из чего уже не выберется. – Я выйду на балкон, – пробормотала Гермиона, кажется, перебив Эйлин на полуслове, и вышла. День был пасмурный и холодный, сухой ветер шелестел в ветвях деревьев. Гермиона вздохнула поглубже, стараясь прогнать засевшее гвоздиком в груди плохое предчувствие. Не сегодня-завтра Кэрроу отдадут Дина в руки Министерства. Но вот именно потому, что они до сих пор этого не сделали, Гермиону и не покидало плохое предчувствие. Они что-то задумали, вне всяких сомнений. – Гермиона? Она повернулась. Эйлин смотрела на нее, как ей показалось, с сочувствием. Леди изо всех сил старалась отвлечь ее всеми этими бальными приготовлениями – Гермиона была благодарна ей за заботу, но все равно не могла ничего с собой поделать. – У нас гости, – сказала Эйлин. – Северус хочет, чтобы ты тоже спустилась. – Хорошо, – пробормотала Гермиона, чувствуя, как ее прошивает ток испуга. Эйлин склонила голову набок. – Я думаю, эти гости не будут тебе неприятны, – произнесла она. Звучало обнадеживающе. – Переоденься в платье и спускайся. Гермиона послушалась и быстро сменила брюки и водолазку на простое шерстяное платье, кое-как привела в порядок волосы и вышла из комнаты. Кот шмыгнул за ней. – Нет, останься в комнате, – она попыталась поймать его, но кот легко уклонился от ее рук и заспешил вдоль коридора, деловито подняв хвост. Гермиона махнула на него рукой и направилась следом. У нее не было абсолютно никакого желания возиться со своевольными котами. За пару дней, которые он провел у нее, она так и не придумала ему имя. Все варианты, которые у нее были, начиная от самых банальных и заканчивая чересчур оригинальными, никак не подходили ее новому питомцу. Она все время думала о нем, как о «черном коте в белых перчатках». Ничего не оставалось, как называть его просто Кот. На ближайшей развилке кот подождал ее, светя в полутьме желтыми круглыми глазами. На сей раз Гермиона впервые самостоятельно добралась до гостиной, ни разу не свернув не в тот коридор. Еще только подходя к гостиной, она узнала голос лорда Мальсибера. – Нотт, в целом, неплохой администратор, – говорил он. – С хваткой. И активный, все держит под контролем. – Ты прав, хватка у него бульдожья, – саркастично ответил Северус. – И слюной брызжет почти так же. Раздались чуть слышные смешки. Гермиона вошла в гостиную. – О, мисс Снейп, здравствуйте, – засиял улыбкой Рей Мальсибер. Они с отцом дружно поднялись и поклонились. Амикус Кэрроу остался сидеть, с безучастным видом ковыряя кинжалом под ногтями. Гермиона склонила голову в ответ, вовсю глазея на неожиданного гостя: третьим, кто поднялся ей навстречу, был Малфой. Нет, не так. Малфой!! Он-то что здесь забыл? – Рада вас видеть, – машинально произнесла Гермиона. Малфой отвел глаза, старательно делая вид, будто чувствует себя вполне непринужденно в этом замке. – Гермиона, – Эйлин повернулась к ней. – Младшие Мальсиберы с мистером Малфоем еще не бывали в нашем поместье. Покажи им замок. Или сад, на твое усмотрение. Черт бы побрал этот светский этикет, по предписанию которого она должна развлекать своих сверстников! – Прошу за мной, – она указала рукой на дверь. Кот вспрыгнул на диван рядом с Северусом и, судя по воинственно раздувшемуся меховому воротнику, никуда идти не собирался. Ну, и Мерлин с ним! Гермиона одарила животину злым взглядом и повела гостей вглубь замка. Откровенно говоря, она не представляла, что такого интересного могла бы показать им, и о чем с ними говорить, тоже не знала. Она шла чуть впереди, не смея даже оглянуться на них, и ей казалось, будто они неотрывно таращатся ей в спину. – Как продвигается подготовка к балу, мисс Снейп? – внезапно светским тоном поинтересовалась Эстель Мальсибер. – Надеюсь, мы от души повеселимся. Не забудьте про развлечения для молодежи. Гермиона с трудом заставила себя разговаривать внятно, но все же пересилила свою растерянность с примесью неприязни и доброжелательным тоном, вполне в духе Эйлин, ответила: – Почти все уже готово. А я надеюсь, что зал будет сиять от красоты моих гостий. Эстель улыбнулась, и Гермиона даже с некоторым удивлением отметила, что нет ничего ужасного в том, чтобы сделать комплимент не вызывающим у нее добрых чувств людям – напротив, так она почувствовала себя хозяйкой положения, задающей тон беседы. – Мы ждем не дождемся этого бала, – живо отреагировал Рей, расплывшись в очаровательной улыбке. – Как верно заметила леди Снейп, мы еще не были в этом замке. Будет очень любопытно посетить ваш бал. Откровенно говоря, Гермиона была ошеломлена. Она не могла определить, серьезно ли говорит Рей, но на первый взгляд казалось, будто его действительно заботит намечающееся торжество. По мнению Гермионы, было дикостью думать о балах в такое время. Нет, она, конечно, легко представляла себе Нотта, спокойно размышляющего о светских увеселениях, пока у него под окнами четвертуют маглов, но Мальсибер казался ей не таким – не похожим на истинного Пожирателя. – Да уж, – вздохнула Эстель и как-то тревожно взглянула на брата с Малфоем. – Интересно только, почему нас сюда привели? – То есть? – напряглась Гермиона. Эстель выдавила улыбку. – Не подумайте, мисс Снейп, мы ничего не имеем против визитов к вам, – заверила она. – Наши отцы в приятельских отношениях, но… именно сегодня нам было приказано явиться сюда. – Ага, неспроста это, – Драко надменно скривился. – Потому что с моим отцом твой как раз общается только в официальных случаях. У Гермионы похолодело внутри. Сквозь окно, рядом с которым они стояли, она увидела приближающуюся к замку Алекто Кэрроу. Где ее носило все утро? – А вот и она, – небрежно отметил Рей. – Я-то думал, как это Амикус у вас сидит, а не таскается хвостом за своей сестрой? *** Разговор был ни о чем и начинал раздражать Регулуса. Он тратит здесь время впустую! Лучше бы искал сейчас способ избавиться от Метки. Только и толку, что поглазел на повзрослевших Снейпа и Мальсибера, и на вонючего увальня Кэрроу. Ну, и на Гиневру с бывшей пассией Сириуса. Ему было странно видеть их такими взрослыми, ведь для него время шло особым чередом, и еще месяц назад Регулус видел их двадцатилетними. И вот перед ним уже предстали их дети, которым недолго осталось до того же возраста. – Ладно, все это я в газетах читал, – скучающим тоном произнес Снейп. – А что-нибудь новенькое есть? Чем занимаются наши друзья? Беллатриса не скучает? Амикус навострил уши. Кристиан, продолжая доброжелательно улыбаться, покосился на него. – Беллатриса с Руди скачут по горам и долам в поиске радиостанции «Песнь феникса» и редакции журнала «Придира», – ответил он. – А на досуге она размышляет о том, как бы сломать защиту Гриммового Логова. «Хрен ей», – мрачно подумал Регулус. Беллатриса последние понятия о фамильной чести потеряла, если собралась разнести в пух и прах родовое гнездо Блэков, чтобы выслужиться перед полукровкой. Этого он не допустит, даже если придется отправить кузину на экскурсию за Завесу с билетом в один конец. – Рабастан тем временем изобрел некий преобразователь энергии, – говорил дальше Кристиан. – Стоунхендж, знаешь ли, кушает энергию будь здоров. Рабастан придумал штуку, которая вытягивает магию из волшебных палочек. Ну, ты в курсе, что у маглорожденных, вставших на учет, отбирают волшебные палочки. И бросают их в этот преобразователь. Так у нас теперь питается антиаппарационный щит. Это изобретение Рабастан придумал еще в прошлую войну, просто его нужно было доработать. Регулус вздохнул. Казалось, что еще вчера они с Бастом сидели за одной партой, а сегодня Лестрейнджу тридцать четыре года, и он свою молодость провел за решеткой. Да, Регулусу повезло куда больше. – Если предположить, будто магловские выродки способны колдовать, то можно было бы решить, что преобразователь забирает их магическую силу через особую связь с волшебной палочкой, – с непроницаемым лицом произнес Кристиан. Так оно на самом деле и было: преобразователь работал по принципу, похожему на Приори Инкантатем, только связь устанавливалась не между двумя волшебными палочками, а между магом и его палочкой. В свое время Регулус отнесся к этой идее скептично, а Рабастан все-таки довел ее до ума. Бедные маглорожденные – преобразователь постепенно вытянет из них всю магию, а потом и жизненные силы. Верная смерть. – Рабастан гениален, – лаконично ответствовал Снейп. Он совсем не изменился – никаких проявлений чувств вплоть до подозрения, что их вообще нет. – А на самом деле «магловским выродкам» достались особые волшебные палочки? – изогнула бровь леди Снейп. – Добыли их обманным путем, – многозначительно поднял брови Кристиан. «Абсурд», – фыркнул про себя Регулус. – Всегда это подозревала, – осуждающе поджала губы леди. На счет Амикуса они могли не беспокоиться – он был не способен уловить тонкую иронию, сквозящую в их словах и взглядах, и маги могли практически без помех обговаривать ситуацию. Интересно, куда это запропастилась Алекто? Ее отсутствие настораживало. – Темный Лорд наведет порядок, – подчеркнуто воодушевленно заверил ее Кристиан. – Точнее, уже практически навел. – Мы ожидали, что ему это удастся, – Эйлин переглянулась с Северусом и Гиневрой. Кажется, их всех изрядно забавляла непроходимая тупость сидящего перед ними Амикуса, даже не подозревающего, что они просто насмехаются над Темной Мордой и его шайкой. Самое интересное, что и Гиневра, которую принято считать ярой поклонницей Морды, вместе с ними. Все-таки Снейпы та еще семейка: можно было бы решить, что «Семейка Адамсов» писана с них… если бы Регулус не знал Блэков, конечно. И тут в коридоре послышался стук каблуков. Улыбки исчезли с лиц Снейпов и Мальсибера, а секундой позже вошла чрезвычайно довольная Алекто: она прямо-таки сияла. – Мисс Кэрроу, – Кристиан по привычке вскочил и отвесил ей поклон. Она безразлично кивнула, мельком скользнув по Мальсиберу взглядом, и повернулась к Снейпу. – Как прошла встреча с Темным Лордом? – без особого интереса спросил он. Алекто со злорадной усмешкой протянула ему письмо с печатью Марволо. – Мисс Снейп, мистеру Малфою, мистеру Мальсиберу и мисс Мальсибер оказана большая честь выполнить поручение Темного Лорда, – изрекла она с пафосом. – Вместе со мной. Регулус не сомневался, в чем заключается поручение. Бедная Гермиона. Северус лишь изогнул бровь, ничем не показав волнения или любопытства, и спокойно взял письмо из рук Кэрроу. Гиневра переглянулась с Кристианом. – Что же это за поручение? – спросил он. – Вы должны доставить здешнего маглорожденного в Министерство? – предположила Гиневра. – Нет, – усмехнулась Алекто. – В Марволо-мэнор. Регулуса охватило не просто плохое предчувствие, он понял, что будет беда. *** Алекто Кэрроу летящей походкой шла впереди, словно пританцовывая в такт беззвучной мелодии. – Предвкушение расправы над маглами всегда поднимает мне настроение, – поведала она веселым тоном, в котором сквозила явная издевка над мертвенно-бледными притихшими спутниками. Амикус тяжело ступал позади, и эта процессия больше напоминала шествие конвоя и четырех заключенных. Гермиона с трудом переставляла налитые свинцом ноги и совершенно не осознавала происходящего – ее охватила апатия, и она только различала шелест опавших листьев под своей мантией. А больше ничего. Отчего-то ее охватила непоколебимая уверенность, что это не может произойти. Не может, и все тут. Какая-нибудь неведомая сила обязательно вмешается. Гермиона даже почти уверилась, что сейчас раздастся оглушительный треск, небеса расколет огромная молния и попадет прямо в их процессию. Или, по меньшей мере, в нее одну. Обветшалый городок был, судя по всему, практически необитаем. Они вступили в начало узкой улицы между двумя рядами блеклых грязно-белых домов с облупившимися дверями и черными провалами окон. Сгущались сумерки, наполняя городок каким-то незримым призрачным присутствием – казалось, из всех окон за ними следят невидимые глаза теней. Железная калитка жалобно поскрипывала на ветру, где-то шел кошачий бой, коты рычали так, словно были львами. Дорогу перебежала худая собака с побитой лишаем спиной. Амикус принялся насвистывать, и его свист звучал до зубовного скрежета отчетливо в мертвом городке – ощущение было такое, будто они попали в безвременье, где существует только длящееся вечно, но никогда не заканчивающееся разложение. «Здесь когда-то жила мама Гарри», – внезапно вспомнила Гермиона и ей в голову пришла глупая мысль, что человек, живший в этом проклятом месте, был обречен на смерть. Они повернули в один из узких заулков между неожиданно выросшими перед ними трехэтажными домами,– заулок был настолько узким, что пришлось идти боком по одному. Сверху, из проржавевшего желоба, скапывала дождевая вода и оставляла на земле рыжую лужицу. – Фе! – с отвращением выдохнула Эстель, когда капля с громким «плюх» приземлилась на ее дождевик. У Гермионы по спине мороз продрал – человеческий возглас в этом месте звучал, как вызов призракам. – Тихо, – прошептал Рей едва слышно: очевидно, не только Гермионе так показалось. Внезапно они вышли на освещенную уличными фонарями небольшую площадь, по ту сторону которой стоял мигающий старой вывеской супермаркет «Большой карман» – несколько букв не горели, демонстрируя и без того очевидное запустение. Алекто повела их через площадь. Сквозь трещины в асфальте проросли кустики травы, сейчас больше напоминающие солому. – Это что еще за клоуны? – раздался насмешливый голос со стороны супермаркета. – Глянь на их одежду, Пол! Гермиона безразлично посмотрела на компанию подвыпивших подростков, остановившуюся в дверях супермаркета. Те выкрикивали ругательства заплетающимися языками, свистели и махали им. – Амикус! – зло бросила Алекто. Дважды приглашать его не нужно было – косой взмах волшебной палочкой, и вывеска супермаркета, рассыпав сноп искр, рухнула прямо на подростков, придавив двоих. Гермиона даже замедлила шаг от неожиданности. Алекто захохотала, глядя на испуганных подростков, которые теперь кричали голосами на тон выше и старались подняться на ноги. Амикус еще раз взмахнул палочкой – машину, припаркованную рядом с супермаркетом, швырнуло на маглов. Гермиона едва удержалась, чтобы не закричать «Берегитесь», но, к счастью, подростки вовремя бросились врассыпную, и старенький форд с грохотом врезался в витрину. – Блин, Пол, они какие-то уроды! – провизжала одна из девочек, вцепившись в рукав мальчишки. Алекто резко перестала смеяться. Гермионе захотелось зажмуриться, чтобы не видеть, что сейчас с девчушкой сделает Кэрроу. Пожирательница осмотрелась вокруг и сделала пару шагов в сторону своих жертв. Подростки, все, как один, умолкли и так и застыли, следя за каждым ее движением широко распахнутыми от ужаса глазами. Алекто взмахнула рукой, и в ее ладони вдруг появился извивающийся, словно змей, ослепительно сверкающий кнут из сплетенных вместе молний. Гермиона отступила – о таланте Кэрроу она не знала, и зрелище стало для нее совершенной неожиданностью. В воздухе затрещало электричество, а темно-синие глаза Кэрроу словно светились изнутри, делая ее похожей на какого-то потустороннего демона. Она взмахнула хлыстом над головой – Гермиона с ребятами едва уклонились от разветвляющегося тонкими венами молний конца, – и молнии вдруг устремились в сторону подростков, напомнив очертаниями жадную руку. Гермиона отвернулась. Треск электричества заглушил крики, которые, впрочем, почти сразу заглохли. Фонари вокруг площади замигали и погасли, провода лопнули и попадали вниз, изрыгая снопы искр и бешено вращаясь. Дерево рядом с одним из домов вспыхнуло, и редкий свет в окнах погас. Городок провалился в тревожную тьму. – Идем, чего встали! – с явным нетерпением рявкнула Алекто. Ее волосы стали лохматыми и жесткими от избытка электричества вокруг нее, придавая ей совершенно безумный вид, разительно контрастирующий с обыкновенной сдержанностью и безупречным внешним видом. Она устремилась вперед, почти переходя на бег, между хищно согнутых пальцев пробегали короткие змейки молний. Гермиона с остальными отправилась следом, чувствуя, как сердце толчками разносит по телу ледяной холод. В горле застрял ком, мешающий дышать, но плакать, как ни странно, не хотелось. Она все еще не могла осознать, что она находится здесь на самом деле, а не в каком-то кошмарном сне. Городок так и остался пустынным – почему-то никто не вышел посмотреть, что же такого случилось на площади. Даже в окна никто не выглянул – впрочем, дома вокруг площади выглядели безлюдными. Завернув за угол в конце улицы, они словно очутились в другом городке: перед ними протянулась тихая улочка, густо заросшая плодовыми деревьями, чьи раскидистые ветви скрывали убогие нежилые домики почти полностью. Яблони протянули свои ветви из-за заборов, сплетя их над грунтовой дорогой, словно пальцы рук. В одном из крайних домиков горел огонек свечи. Алекто решительно толкнула калитку. – Вот мы и пришли, – злорадно уведомила она. Ребята машинально замерли. – Нет, нет, – усмехнулась Алекто. – Вы пойдете со мной. Вы же не хотите, чтобы с вашими любимыми родителями что-нибудь случилось? Ну, – она окинула их испытывающим взглядом и посчитала нужным добавить: – Или с вами. Какое-то мгновение никто не решался сделать первый шаг, потом Эстель Мальсибер вздернула подбородок и вошла. Гермиона последовала за ней, апатично повторяя про себя «Этого не может быть, этого не может быть». Всегда, в какой бы передряге она не оказывалась, в последний момент приходила подмога или подворачивался счастливый случай. Сейчас просто не может сложиться по-другому, ведь ситуация страшнее, чем когда-либо раньше: Гермиона считала, что стать виновницей чьей-либо смерти куда ужаснее, чем погибнуть самой. Алекто заклятьем отперла дверь и влетела внутрь, ее брат, позабыв про своих подопечных, метнулся вслед за ней, и почти сразу до Гермионы донесся женский вскрик. Она застыла у крыльца. Вот и стала зримой черта, переступить которую было выше ее сил, но не переступить – тоже, потому что от этого зависела жизнь Снейпов. Прав был отец, она глупо поступила: взялась за то, чего не могла вынести. Нет, она вполне способна была смириться с тем, что Северусу приходилось хоть раз жертвовать чужими жизнями, чтобы оставаться шпионом. Но она сама? Себе она этого не простит… Гермионе вдруг отчаянно захотелось сойти с ума, чтобы не осознавать происходящего. Сквозь приоткрытую дверь она видела крохотную бедно обставленную прихожую, озаряемую частыми вспышками молний, и узкую лестницу, ведущую на второй этаж. – Проклятье! – Малфой принялся расхаживать по тропинке туда-сюда. – Я не могу этого сделать! – Драко, не смей ныть! – сквозь сцепленные зубы прорычала Эстель – она тоже заметно нервничала, и паника Малфоя только сильней выводила ее из себя. К дальнейшей перепалке Гермиона не прислушивалась: она вдруг увидела, как на вершине лестницы появляются кроссовки, а затем Дин, прижавшись к стене, крадется в кухню с палочкой наизготовку. Гермиона остолбенела. Ее охватило искушение позвать его и заставить уйти: вернуться на второй этаж и вылезти через окно, или что-то в этом роде. И, одновременно, ей стало отчаянно страшно за Северуса. Гермиона раскрыла рот, чтобы позвать Дина, но во рту пересохло настолько, что она не смогла издать ни звука. В следующий миг однокурсник исчез за краем приоткрытой двери. Еще через миг упал на пол без признаков жизни. Гермиона почувствовала слабость во всем теле и, наверное, упала бы в обморок, но появление Амикуса заставило ее взять себя в руки. Кэрроу схватил Дина за рубашку на груди и без видимых усилий поволок за собой во двор. – Что, щенки, обосрались? – презрительно хохотнул он. – Вижу, пошли в своих родителей: те тоже любят сопли пожевать, – Кэрроу посмотрел на Мальсиберов с Малфоем, а потом его маленькие глазки с неприязнью впились в Гермиону. – Или обдурить всех. «У них на это хватает ума, в отличие от некоторых», – с яростью подумала Гермиона, но вслух свое мнение предпочла не озвучивать. На бессознательного Дина она старалась не смотреть. – Амикус, не придирайся к детям по мелочам, – Алекто с довольной ухмылкой выплыла из дома и бесшумно прикрыла за собой дверь. Затем подняла волшебную палочку и выкрикнула со сквозящей в голосе гордостью: – Мортмордре! Над домом вспыхнула мертвенно-зеленым сиянием Черная Метка. Гермиона отстраненно подумала, что такие жесты ни к чему теперь, когда Волдеморт официально пришел к власти – это раньше Метка была своеобразным вызовом британскому обществу, а нынче потеряла всякое символическое значение. Подумав так, Гермиона изумилась, что такие мысли приходят ей в голову именно сейчас. Амикус аппарировал вместе с Дином, а Алекто вытянула из кармана какую-то палку, оказавшуюся порталом, и через несколько мгновений Гермиона с остальными приземлилась на пол в огромном пустом зале замка Марволо. К горлу подкатила тошнота, она на мгновение зажмурилась и крепко сжала кулаки. – Чем порадуют меня мои слуги? – прошелестел за спиной голос Волдеморта. Нагайна зашипела и принялась бесшумно кружить вокруг четверки, почти догоняя собственный хвост. Пришлось встать потеснее, Гермиона прижалась плечом к плечу Рея – все-таки хоть немного спокойнее. Эстель с другой стороны судорожно вцепилась в рукав брата, сжав пальцы до побелевших костяшек. Волдеморта сия картина позабавила. Он рассмеялся противным высоким голосом, от которого, тем не менее, по спине прошелся холодок. Тем временем Дин пришел в себя и резко вскочил, испуганно озираясь. – Гермиона? – удивленно поднял брови он. Гермионе захотелось провалиться сквозь землю. Она сглотнула и уставилась в пол, сгорая от стыда и чувства вины. – Я не разрешал тебе вставать, магловское отродье! – брезгливо выплюнул Волдеморт и небрежно взмахнул волшебной палочкой. Дин упал на колени, и встать, судя по всему, больше не мог, сидя с низко склоненной заклятьем головой. – Это единственная поза, на которую магловский выродок имеет право в присутствии чистокровных, – поучительным тоном заметил Волдеморт. Амикус хрюкнул от радости. – Скажи, Алекто, как твои помощники вели себя на задании? – вкрадчиво поинтересовался Волдеморт, лениво развалившись в кресле, похожем на трон. – Мы можем на них рассчитывать? Алекто бросила на четверку насмешливый взгляд через плечо. – Они нерешительные и совершенно безынициативные, – скучающим тоном уведомила она. – Были абсолютно бесполезны. Взгляд красных зрачков переметнулся на ребят. Гермиона опять опустила глаза. Ей было сложно дышать, сердце будто пульсировало где-то в горле. От тошноты мутилось в голове. «Нет, это не со мной, это все происходит не со мной», – как мантру повторяла она про себя. – Плохие качества для детей таких древних и великих семейств, – опечаленно подытожил Волдеморт. – Придется позаботиться о вашем воспитании, раз этого не смогли сделать ваши родители. Гермиона боролась с желанием закрыть уши и закричать что есть мочи, чтобы не слышать, как он прикажет… а ведь он прикажет… нет, пожалуйста… – Убейте его, – бросил Волдеморт тихо, но его слова прозвучали оглушительно. Дин продолжал сидеть с опущенной головой, явно не в силах поднять ее – только ногти впились в колени. На пол перед ним упала прозрачная капелька. Гермиона с трудом сдерживала истерику. О, Господи, за что?! Зал покачнулся, и она часто заморгала, чтобы справиться с головокружением. Напряжение нарастало, она чувствовала, что терпение Темного Лорда коротко, и уже подходит к концу. Но она не могла этого сделать, нет, не могла… – Авада Кедавра, – бесцветным тоном произнес голос рядом. Полыхнуло зеленым, и Дин обмяк, как тряпичная кукла. Гермиона ошеломленно уставилась на Рея, который медленно опустил волшебную палочку. Его лицо ничего не выражало, но Гермионе внезапно удалось считать его эмоции. Это вышло совершенно случайно, она даже не сразу поняла, что произошло, и то, что она ощутила, поразило ее намного больше, чем если бы она почувствовала его ненависть или злобу: Рей сделал это, чтобы его сестре или Гермионе не пришлось. Он считал, что, если есть такая возможность, то он просто обязан защитить девушку, что так обязан поступать каждый лорд. – Круцио, – произнес женский голос у них за спинами. В тело будто вонзились тысячи раскаленных игл. Гермиона закричала, крепко зажмурившись, и перед глазами заплясали красные и желтые искры. Дальше – хуже: казалось, чьи-то огромные руки заживо выворачивают ее наизнанку и, одновременно, снимают с нее кожу. Все остальные ощущения растворились в адской боли. Сколько это длилось, определить она не могла. Боль прекратилась так же резко, как и началась. Гермиона лежала на животе, вся в холодном поту, тело била крупная дрожь. Все мышцы ныли так, словно она их растянула. Ноготь на среднем пальце правой руки сломался и кровоточил – очевидно, она царапала ногтями пол. Драко и Эстель тоже лежали на полу, стараясь отдышаться. – Беллатриса не зря славится своим умением использовать Круциатус, – произнес Темный Лорд. Юбка Беллатрисы прошелестела в шаге от Гермионы. А она и не заметила, как Лестрейндж вошла. Мерлин, это было хуже, чем описывал Гарри, в сто раз хуже. – Встать! – рявкнул Волдеморт. Все трое немедленно сорвались на ноги, Гермиона вытерла слезы и пот тыльной стороной левой руки. – Я недоволен, – змеиное лицо Темного Лорда исказилось от злобы, став еще более ужасным. Нагайна зашипела, приподнявшись над полом. Пасть у нее была огромная, размером с волчью. Гермиона с Эстель опять прильнули к Рею. Наверно, со стороны это выглядело более чем глупо. – Мне не нужны здесь мягкотелые слабовольные неженки или сочувствующие моим противникам гуманисты, – Волдеморт крепко сжал волшебную палочку. – Еще одно проявление вашей слабости – и я убью вас всех! – он откинулся на спинку кресла и долго с отвращением смотрел на них. Гермиона стояла, опустив голову. Ее опять охватила апатия, и сейчас ей было безразлично, даже если он немедленно убьет их. Сама виновата, нечего было соваться в это змеиное логово. Возомнила, что может быть такой, как Северус. – Вы останетесь здесь на несколько дней, – внезапно распорядился Волдеморт. К Гермионе вернулся страх, почти ужас. Здесь? В замке Марволо? Напоследок Волдеморт наградил их еще одним Круциатусом, и домовик препроводил их наверх. Шли молча, едва передвигая ноги. Гермиона краем мантии осторожно вытерла кровь с пальца, стараясь не причинить боль. Под сломанным ногтем пульсировало. – Корни просит мисс сюда, – домовик распахнул перед Гермионой дверь комнаты. Она вошла в просторную холодную спальню и повернулась к остальным. Выглядели они паршиво, да и она, небось, не лучше. – Доброй ночи всем, – с трудом выдавила она после минуты взаимного рассматривания: казалось, сегодняшний вечер странным образом объединил их. Можно было без слов понять, что они тоже напуганы и измотаны, и что тоже отчаянно не хотят служить Лорду. Или это из-за внезапно проявившейся у Гермионы способности читать чужие эмоции? Да уж, ментальные блоки у них не самые впечатляющие. – Доброй ночи, – так же вяло отозвались трое. Гермиона тихо прикрыла дверь и оперлась на нее спиной. Она закусила нижнюю губу, сдерживая рыдания. Перед глазами стояла слезинка, упавшая на пол перед Дином. Как жить с этим воспоминанием дальше, Гермиона не представляла. Сейчас она, по крайней мере, была настолько измотана, что все эмоции притупились. Она с трудом отлепилась от двери и приблизилась к широкой кровати. Надо отдохнуть – позади остался только первый круг ада. Или даже первый еще впереди. *** Когда Гермиону увели, Снейпы с Мальсибером так и остались сидеть в гостиной, и Регулус с ними. Вскоре у леди Снейп от волнения разболелось сердце, и Северус отвел ее наверх чуть ли не силком. Гиневра металась по гостиной, нервируя всех, включая Регулуса. Он пытался представить себе, в каком состоянии вернется Гермиона, но не мог – прямо жутко становилось. Сам он был в достаточной степени эгоистичен, чтобы не изводить себя укорами за былые прегрешения, которые, как он считал, сполна искупил у озера. У Гермионы, он в этом не сомневался, будет немало возможностей сделать то же самое, но у гриффиндорцев по части отпущения грехов самим себе все до абсурда усложнено. Дураки – это слово по-прежнему как нельзя лучше их характеризует, и так из поколения в поколение века на пролет. Наконец, Кэрроу вернулись… но без Гермионы. Регулус раздраженно мотнул хвостом. ГДЕ? В гостиной повисла гробовая тишина – судя по всему, родители пропаж боялись произнести вслух этот вопрос. – Мисс Снейп, мистер Мальсибер и мисс Мальсибер погостят у нашего Хозяина, – Алекто не скрывала, что испытывает удовольствие от сообщения этой новости. «Мерлин, хуже не придумаешь», – опять мотнул хвостом Регулус. Ему показалось, что Гиневра сейчас упадет в обморок, но, видно, он ошибся. – Почему? – резким тоном потребовала она, подступив к Алекто. Амикус дернулся в ее сторону, но Алекто хлопнула его ладонью по груди, даже не удостоив взглядом – как хорошо дрессированного пса. – Во избежание курьезов, – ледяным тоном процедила Кэрроу. – Через два дня Северус вместе с группой Пожирателей отправится в Косой переулок, дабы напомнить лавочникам, кто здесь хозяин, и… – она посмотрела на Снейпа, – … проводить мистера Олливандера в замок Марволо. Северус невозмутимо кивнул. Гиневра продолжала прожигать Алекто взглядом исподлобья. – Не беспокойтесь, – усмехнулась Кэрроу. – Темный Лорд гостеприимный хозяин, он позаботится о досуге своих гостей. Бестолковую Кэрроу явно не учили в детстве, что спички детям не игрушки. Гиневра молниеносным движением схватила ее за волосы и швырнула на пол, одновременно заклятьем отправив Амикуса поваляться в углу. Затем отдернула рукав и сжала предплечье Алекто, оставив на нем ожог в форме руки – та лишь тонко запищала, обездвиженная заклятьем. – Ты что творишь! – заорала она, когда Гиневра, безумно сверкая глазами, ласково коснулась пальцем ее виска. – Темный Лорд… – Советую тебе подумать о том, чтобы вернуться в родные пенаты, – прошипела Гиневра, низко наклонившись к ее лицу. – Потому что я чокнутая, и плохо контролирую свою силу. Могу и поджарить ненароком. Алекто учащенно дышала, глядя на нее снизу вверх – судя по всему, свой запас электрической энергии она сегодня исчерпала. Снейп тем временем спокойно приблизился к Амикусу и стер ему последнее воспоминание. – Ты же знаешь, я у Темного Лорда на хорошем счету, – промурлыкала Гиневра. – Если я немножко проучу тебя, он не станет возражать. Ведь ожоги по всему лицу никак не помешают тебе служить нашему Хозяину. Прошло еще несколько мгновений. Алекто с изумленным видом пялилась на Гиневру, пытаясь понять, серьезно ли та говорит. Регулус тоже не отказался бы это узнать. – Думаю, мы друг друга поняли, – пришла к выводу Морроу и отпустила свою жертву. Алекто медленно поднялась, невольно покосилась на свою руку и, гордо вздернув подбородок, направилась к выходу, по дороге пнув брата. Тот очнулся. – Что… случилось? – Ты упал! – рявкнула Алекто уже из коридора. «Десять баллов Гриффиндору», – подумал Регулус. А в школе ничто не указывало на то, что Гиневра станет такой хищной ведьмой. Снейп довольно усмехнулся, глядя на нее, затем бесцеремонно и совсем не нежно взял Регулуса за шкирку и отнес в комнату Гермионы. По дороге, несмотря на неудобный способ перемещения, Регулус начал прикидывать в уме возможные варианты. Нужно действовать так, чтобы не подставить Снейпа, подвергнув тем самым жизнь Гермионы опасности. Наверняка вокруг лавки уже расставлены заклятья или дозор, чтобы уличить Снейпа или поймать кого-нибудь из Ордена. Надо, чтобы мастер Олливандер смылся сам. Он это умеет – надо только предупредить. К концу путешествия в висячем положении Регулус уже придумал кое-что стоящее. Придется, правда, взяться за это самому, честным простофилям такое не доверишь. В целом, это даже логично. Гриффиндорцы будут верить в свою чистоту и непорочность, в свою справедливость и правоту – это необходимое условие для того, чтобы они смогли построить новое общество в будущем, а знать, что их сторона применяла методы своих противников, им вовсе необязательно. Детская психика такого не выдержит. Жаль только, что Гермионе это вряд ли объяснишь – мол, так уж сложилось, что тебе придется стать одной из тех, кто выполнял черную работу для всеобщего добра. В этом вопросе некто Дамблдор лицемерил, воспитывая новое поколение – вон, Орлеанская дева, к примеру, многих врагов порубала, чтобы возвести на престол короля. *** Нарцисса вся извелась, ожидая возвращения Драко. А вместо него явилась Белла. – Где Драко? – выдохнула Нарцисса. Сердце пустилось танцевать степ. – Он несколько дней побудет у Лорда, – холодно уведомила Белла. – Он был наказан за плохо выполненное задание. Нарцисса с трудом сделала новый вдох. Белла стояла перед ней совершенно невозмутимая и холодная, в полутьме комнаты тени плясали по ее лицу. Наказали, что ж… не убили – и на том спасибо. Но Нарцисса все равно подумала, что ненавидит Темного Лорда. Она эту ошибку Люциусу никогда не простит. – Белла, – вдруг насторожилась она. – А кто наказывал-то? Беллатриса какое-то время не мигая смотрела на нее – то ли решала, что ответить, то ли пыталась угадать ее чувства. Нарцисса ее – угадала. Еще прежде, чем сестра сухо произнесла: – Твой сын такой же никчемный, как его отец. Ему была оказана честь, а он… – Убирайся из моего дома, – ледяным тоном приказала Нарцисса. Беллатриса осталась спокойна. Изогнула черную бровь-пиявку: – Я? Нарцисса кивнула – так же невозмутимо, без страха. Не ей бояться Беллатрису Лестрейндж. – Хорошо, белая фея, – со скрытой угрозой пропела та. «Белой феей» Нарциссу называли в кругу семьи, когда она была маленькой – Регулус придумал. – Хорошо, – еще раз повторила Белла, будто что-то для себя решив, и, неохотно оторвав от нее взгляд, вышла. Дьяволица. Нарцисса повернулась к окну и перевела дыхание. «Мерлин, помоги нам». _____________________________________________________________ И как итог главы: Gamma ray – Pray (Осторожно! Старый рок (1997)! Но если решитесь послушать, внимательно слушайте слова)
