Покушение в стенах Хогвартса

В понедельник утром Гермиона спустилась к завтраку последней. Торопящихся мимо нее редких хаффлпаффцев можно было не учитывать – сенсационные новости вроде появления дочери у Снейпа их не особо занимали. Гермиона замерла у входа в Большой зал, не в силах заставить себя ступить внутрь. Она бы с радостью провела на яхте еще полжизни, только бы не видеться со слизеринцами. После вчерашней встречи с соседками по комнате, она решила, что боится студентов своего отца куда больше, чем гриффиндорцев. И никакие цветы не могли убедить ее в обратном. Потоптавшись так несколько минут, Гермиона передумала идти на завтрак и, повернувшись, обнаружила идущего ей навстречу Флитвика.
– Припозднился маленько, – уведомил он и только тут как следует разглядел Гермиону. – О, мисс Снейп!
Обращение получилось у него настолько естественным, что Гермиона заподозрила, не репетировал ли профессор на выходных.
– Я все выходные свыкался с этой неожиданной новостью, – подтвердил ее догадку Флитвик. – Вы всех нас порядком удивили. Что здесь творилось в субботу, вы даже не представляете! Такой шум поднялся, а ни вас, ни вашего отца в Большом зале не оказалось. Я так понимаю, вы нарочно укрылись от лишнего внимания? Правильный поступок. Я бы на вашем месте тоже дал людям время прийти в себя, привыкнуть… А вы уже позавтракали?
– Нет, – честно ответила Гермиона.
В конце концов, не может же она и уроки пропустить из-за своей трусости? Какая разница, сейчас ее увидят слизеринцы или часом позже? Скрепя сердце, она вошла в Большой зал вслед за профессором заклинаний.
Возможно, ей только показалось, но ощущение было такое, словно в зале стало наполовину тише. Запрещая себе смотреть на стол слизеринцев, Гермиона уставилась на преподавателей. Дамблдор ободряюще улыбнулся ей. Она нашла глазами Снейпа. Тот поднял голову, почувствовав ее взгляд, и вопросительно изогнул бровь, демонстрируя непонимание причин паники. Это странным образом подбодрило Гермиону, и она, выпрямив спину, уверенно прошествовала к своему столу.
– Привет всем, – улыбнулась она, разместившись между Стеллой и Невиллом.
Невилл с легким смущением улыбнулся в ответ.
– Я-то думал, ты сегодня в слизеринских цветах придешь, – мрачно сказал Рон.
Гриффиндорские загонщики захохотали.
– Рон! – рявкнул Гарри и одарил загонщиков тяжелым взглядом.
Те мигом притихли.
– Не с той ноги встал? – поинтересовалась Стелла.
– Извини, но я по-прежнему с вами, – сказала Гермиона, не дав Рону возможности ответить на выпад Стеллы.
Почему Уизли всегда такой идиот?
– Выходит, это правда? – переспросил Дин Томас. – Ты дочка Снейпа?
– Ты заметила, все это спрашивают? – прыснула со смеху Стелла и повернулась к Дину: – А как по-твоему? Думаешь, это журналистская утка? Они бы не рискнули связываться с папочкой Гермионы.
– Я живу недалеко от замка Принц, – внезапно сообщил Дин. – Его могут видеть только волшебники и, когда я был маленький, меня даже к психиатру водили, пока я не перестал всем доказывать, что на холме действительно стоит замок.
Все ошеломленно уставились на него.
– Что? – пожал плечами Дин. – Городок-то магловский.
– Да, – понимающе улыбнулась Гермиона. – Когда ты маглорожденный, то и сам считаешь себя странным вплоть до одиннадцати лет.
Невольное напоминание о том, что Гермиона выросла среди маглов, разрядило обстановку, и ребята перестали быть такими настороженными.
Из Большого зала ей удалось выскользнуть, избежав встречи со слизеринцами, и на целых два урока Гермиона смогла расслабиться – у нее была сдвоенная нумерология в компании гриффиндорцев и рейвенкловцев. Однако третьим уроком была трансфигурация со Слизерином, куда Гермионе предстояло явиться в одиночку: Стелла и Гарри поднимались из подземелий после сдвоенного зельеварения. Зато слизеринцы в кои-то веки торчали у дверей класса чуть ли не самыми первыми.
Гермиона приблизилась к классу под их пристальными взглядами.
– На какое-то краткое мгновение мне показалось, будто вы нас избегаете, мисс Снейп, – Нотт с подчеркнутой учтивостью произнес «мисс Снейп». – А мы ведь так стремимся поздравить вас лично.
– Верно, – подхватила Паркинсон. – Кто еще, кроме нас, способен по достоинству оценить произошедшую с вами перемену?
– Премного благодарна, – хмыкнула Гермиона.
Блейз вдруг подошел к ней и протянул небольшой конверт.
– Родители просили передать лично в руки, – натянуто улыбнулся он. – Приглашение на званый обед в поместье Забини в следующее воскресенье. Родители устраивают его в твою честь, – поколебавшись, он добавил: – Кузина.
Гермиона с трудом сохранила невозмутимость. Обед в ее честь?! Только этого еще не хватало!!
– Спасибо, – пробормотала она.
– Счастливое воссоединение семьи! – Панси изобразила растроганность. – Это так чудесно! Блейз, а танцы будут?
– Нет, – отчеканил Блейз.
– Жаль, – Панси бросила ехидный взгляд на Гермиону. – Думаю, стоит устроить танцы в ближайшее время. Мисс Снейп, вы же танцуете? Польку? Или, к примеру, кадриль?
Ее подружки с готовностью захихикали. Гермионе пришлось молча проглотить насмешку: разумеется, Панси прекрасно знала, что воспитанники магловских семей, в лучшем случае, умеют танцевать вальс, а зачастую – вообще ничего.
Блейз повернулся к Малфою и праздным тоном поинтересовался:
– Эй, Драко, ты случайно не расстроился?
– В смысле? – не понял Малфой.
– Ну как же, – пожал плечами Блейз. – Когда заключали твою помолвку с Паркинсон, она была второй невестой в стране после Блэк, да и та редко бывала в Англии. А теперь есть Блэк, и моя кузина Снейп. Панси всего лишь третья в списке, и, надо же, ей достался самый знатный жених страны.
– Что?! – Панси раскрыла рот от возмущения. – Меня, по крайней мере, не маглы воспитали!
– И, несмотря на это, из меня получилась волшебница получше тебя! – не выдержала Гермиона. – Советую тебе не раскрывать рот в мою сторону, иначе мадам Помфри будет долгие месяцы лечить твои ожоги!
Она хотела развернуться и гордо прошествовать в класс, но вдруг подумала, что вовсе не хочет оставлять Блейза наедине с этими мастерами злословия, тем более, что он встал на ее сторону. Поэтому она так и осталась стоять на месте. Панси отчаянно старалась найти достойную отповедь, и Гермиона изобразила на лице подчеркнуто вежливое ожидание.
– Все нормально? – к ним приблизился Гарри.
– Да вот, Поттер, – усмехнулся Нотт, – агитируем мисс Снейп подложить тебе кнопку на стул. Она почти уже согласилась, а тут ты. Не вовремя, как всегда.
Гарри с Гермионой устало переглянулись. Очередная колкость Нотта была слишком безобидной, чтобы на нее отвечать.
– Кстати, вот незадача, – Нотт изобразил удивление от внезапного ошеломляющего открытия. – Поттер, даже твои друзья служат живым опровержением теории равенства между чистокровными и маглорожденными. Все были так изумлены внезапными талантами гриффиндорской грязнокровки, уже начинали сомневаться, а не прав ли случайно Дамблдор. И вдруг оказывается, что Грейнджер вовсе не Грейнджер, а дочь нашего многоуважаемого декана, одна из самых чистокровных волшебниц Британии.
– Ой, – подыграл ему Малфой. – Кажется, мы опять правы. Чистая кровь – залог могущества.
Они с Ноттом с удивленными лицами переглянулись.
– На месте Дамблдора я бы убил Грейнджер до того, как правда раскрылась, – подытожил Нотт.
– Нельзя, – сокрушенно вздохнул Малфой. – Сила любви не позволяет.
Слизеринцы засмеялись, даже на лице Блейза появилась улыбка. Гермиона с трудом сохранила серьезный вид – все-таки, эта маленькая импровизация выглядела забавно.
– Придурки, – проворчал Гарри и направился в класс.
– Это все, что он может сказать в свое оправдание, – скорбно констатировал Нотт.
Во время переклички Гермиона самым глупым образом опростоволосилась: когда черед дошел до фамилии Грейнджер, она по привычке подняла руку. Все уставились на нее – благо, она сидела за первой партой, и весь класс мог лицезреть этот конфуз. Более того, Гермиона даже не поняла, что не так, пока Стелла не прошептала:
– Опусти руку, ты Снейп.
– Точно, – Гермиона медленно опустила руку, сгорая со стыда.
Стелла захихикала.
***
Занятие по окклюменции еще никогда не было таким изматывающим. Теперь, когда у нее худо-бедно получалось блокировать воспоминания, Гермиона считала непозволительным просто сдаться и разрешить Снейпу беспрепятственно орудовать у нее в голове. К тому же, секретов, которые следовало оберегать, становилось все больше. Кроме воспоминаний, так или иначе связанных с Регулусом Блэком, Гермиона предпочитала скрывать информацию о крестражах, а Снейп, как на зло, пытался выудить из ее сознания именно воспоминания, которые она блокировала. Приходилось сосредоточиться сразу на нескольких. С каждой новой атакой сопротивляться было все сложнее, и Гермиона уже опасалась, что недолго сможет опираться. Нужно было придумать что-то еще. Голова раскалывалась, и она чувствовала, что держится из последних сил – то злополучное воспоминание, которое она просила не трогать, вот-вот окажется во власти легилимента. Зрительные образы становились все отчетливее – еще мгновение, и Снейп сможет внимательно рассмотреть всех, кто тогда присутствовал. Запаниковав, Гермиона прибегла к последнему средству:
– Протего!
Снейп отшатнулся.
– Что ты творишь? – прошипел он, придя в себя. – Ты должна сопротивляться ментально, мы это, насколько я помню, уже обговаривали!
– А я, насколько помню, просила не трогать это воспоминание! – взвилась Гермиона, стараясь, однако, не повышать голоса, чтобы голова не разболелась еще сильнее.
– Если когда-нибудь ты попадешь под ментальную атаку Темного Лорда, то у тебя не будет возможности делать заказы! – раздраженно ответил Северус.
Гермиона с трудом подавила приступ злости, чтобы эмоции не помешали сопротивляться внезапной атаке, которыми в последнее время излишне увлекся ее отец. Ее опасения оправдались – в следующее мгновение на нее обрушилась стена магии, вызванная не вербально. Гермиона попыталась направить свое раздражение в конструктивное русло, однако из-за усталости ей оставалось только надеяться на свою изобретательность. «Ладно, – ехидно подумала она, – если ты так хочешь что-нибудь увидеть». Перестав сопротивляться, Гермиона принялась вспоминать все, что было не жаль выдать: внезапно ставших такими галантными слизеринцев, свои посиделки за домашними заданиями, темы уроков, отрывки из любимых магловских фильмов, при этом нарочно стараясь не задерживаться ни на одном воспоминании, чтобы не дать возможности за него ухватиться.
Увлекшись воспоминаниями о фильмах – вот уж воистину кладезь ярких образов и диалогов! – Гермиона не сразу заметила, что никто больше не лезет ей в голову. Более того, до нее донесся звук хлопков. Она открыла глаза, недоуменно уставившись на аплодирующего Снейпа.
– Ты превзошла саму себя, – то ли с насмешкой, то ли серьезно сказал он. – Наконец я добился от тебя проявления смекалки. Это один из самых хитрых способов защитить свое сознание от чужого вторжения. Очевидно, ты пока не заметила, но отсутствие прямого сопротивления уменьшает давление ментальной атаки. Усилия легилимента просто идут насмарку, а он об этом может и не догадываться, – Северус немного помолчал, будто колеблясь, затем с ноткой самодовольства закончил: – У тебя способности не хуже, чем были у твоего деда. И у меня.
Гермиона не сдержала улыбку. У нее способности не хуже, чем у самого Северуса Снейпа? О таком она даже мечтать не смела!
– У меня отличная наследственность, – звенящим от восторга голосом сказала она.
Она чувствовала себя так, словно на отлично сдала все экзамены ЖАБА.
– Что такое? – усмехнулся Северус. – Пытаешься льстить? Кажется, на этой неделе ты слишком часто общаешься с моими студентами.
– Они сами лезут, – фыркнула Гермиона. – Но я не такая дура, и чудесно понимаю, что это исключительно из-за тебя.
Северус какое-то мгновение смотрел на нее.
– Ты себя недооцениваешь, – вдруг сказал он.
Гермиона неловко передернула плечами, не зная, что и сказать.
– Ты хорошенькая девушка, – кажется, такое откровение далось Снейпу с трудом. – Теперь мои студенты могут позволить себе признать это. Думаю, они не настолько неискренни, как принято считать среди гриффиндорцев.
– Так вот почему Паркинсон так рвется пригласить меня на танцы, – отшутилась Гермиона, смутившись.
– Ты волнуешься по этому поводу? – проницательно спросил Снейп.
Гермиона немного помолчала.
– Ну… если вдруг Паркинсон устроит танцы, то я могу не явиться? – поинтересовалась она.
– Если тебя пригласят, то отказаться будет сложно, – протянул Снейп.
Гермиона заподозрила, что, ко всему прочему, тут немаловажную роль играет шпионская деятельность Снейпа. В голову опять полезли вопросы о том, какие у него планы на нее. Или у директора? Подумав, Гермиона решила, что пока будет делать все, что от нее зависит, чтобы не усложнять положение Снейпа. Значит, ей следовало научиться танцевать кадриль, польку, и что там еще танцуют на балах.
– Что ж, тогда я возьму пару уроков у мисс Блэк, – решила она.
Снейп с явным облегчением кивнул – очевидно, он опасался, что самому придется учить ее танцам. Но Гермиона в не меньшей степени находила эту идею ужасной: под руководством зельевара ей будет сложнее научиться танцевать. Сама мысль, что ей пришлось бы танцевать со Снейпом, заставляла нервничать.
– Со столовыми приборами в воскресенье проблем не возникнет? – осведомился Северус.
– Нет, я умею пользоваться всеми возможными вилками, – шутливо заверила его Гермиона.
– В таком случае, на сегодня достаточно, – сказал Снейп. – Не забывай тренироваться создавать пламя без волшебной палочки и… – он отвернулся и, направившись в лабораторию, бросил: – Если понадобится помощь, обращайся.
Гермиона улыбнулась.
– Обязательно, сэр… Северус.
По дороге в Башню она все еще пребывала в эйфории от собственных успехов в окклюменции, и этому не могла помешать даже смертельная усталость и головная боль, ставшие последствиями этих самых успехов. Проходя мимо женской душевой, она услышала шипение воды, и, взглянув на часы, решила поторопить купающихся – оставалось десять минут до отбоя.
– Староста Гриффиндора! – громко объявила Гермиона, заходя в душевую. – Поторапливаемся, до отбоя ост…
Ее глазам предстало жуткое зрелище, какого ей еще не доводилось видеть: на полу, залитом водой, без признаков жизни лежала девочка лет четырнадцати, а вокруг нее расплывалось кровавое пятно, похожее на какой-то ужасный цветок.
– О Господи! – взвизгнула Гермиона и бросилась на помощь.
Поскользнувшись на мокром полу, она упала прямо в лужу крови. Ее охватила паника. Руки девочки были исполосованы лежащей тут же бритвой.
– Мерлин! – Гермиона трясущимися руками выхватила волшебную палочку и принялась накладывать самые сильные Исцеляющие чары, какие знала, однако натолкнулась на какое-то сопротивление. Сверкнула вспышка, и ее волшебная палочка отлетела в сторону. Гермиона на мгновение в ужасе замерла – на бедную девушку были наложены какие-то чары!
– Помогите! – крикнула Гермиона и, схватив полотенце, оторвала от него две полоски и, как умела, завязала повыше порезов девочки.
Это только отдаленно напоминало жгут, а у девочки даже губы уже побелели. Гермиона схватила волшебную палочку и попыталась левитировать девочку, но заклятье рикошетом ударилось в зеркало, и осколки полетели во все стороны.
– Черт! – пискнула Гермиона и опрометью бросилась за дверь. – Помогите! Кто-нибудь, на помощь!
Ей показалось, будто за поворотом раздались торопливые шаги.
– Сюда! – закричала она. – Скорее, на помощь!
Из-за поворота на нее выскочил Малфой, и Гермиона едва устояла на ногах, столкнувшись с ним.
– Там…
Просить Малфоя о помощи? Затея наверняка бесполезная. Он растерянно оглядел ее мокрую испачканную в крови рубашку.
– Зови на помощь! – рявкнула Гермиона, взяв себя в руки. – Там девчонка под каким-то куполом! Словом, зови на помощь!
– Что ты несешь? – Малфой покосился в приоткрытую дверь душевой и тихо выругался.
– Зови на помощь! – завизжала Гермиона.
– Я кое-что попробую, – Малфой отмахнулся от нее и вошел в душевую.
– На нее какая-то магия наложена! – в панике запротестовала Гермиона. – Надо кого-то позвать! Она уже совсем белая!
Малфой словно не слышал ее. Он с отрешенным видом присел рядом с девочкой, что-то шепча, затем словно поддел волшебной палочкой невидимый покров и откинул в сторону. Спрятав волшебную палочку, он дохнул в кулак и раскрыл ладонь над одной рукой девочки, затем повторил то же самое над второй. Порезы затянулись.
Гермиона присела рядом и изумленно уставилась на руки девочки.
– Малфой, как ты это сделал? – восхищенно выдохнула она.
Ответа не последовало. Гермиона повернулась к нему – Драко словно был в каком-то трансе.
– Эй, – Гермиона потрясла его за плечо.
Он моргнул, несколько секунд растерянно смотрел на девочку и вдруг в панике воскликнул:
– О нет, что же я наделал!
– Ты спас ей жизнь, – Гермиона осеклась и повнимательней присмотрелась к девочке.
Интересно, почему на нее кто-то покушался? Причем, судя по всему, очень продумано. И Малфою наверняка не следовало исправлять сделанное. Значит, смерть этой девочки была в интересах Темного Лорда. За ее спасение Малфой дорого поплатится. Гермионе понадобилась секунда, чтобы принять решение.
– Слушай, иди отсюда, – сказала она. – Я скажу, что одна здесь была.
Малфой недоверчиво посмотрел на нее.
– Только никому не разболтай, – предупредила Гермиона. – Иначе и я про тебя расскажу, а из нас двоих ты живешь в слизеринском общежитии.
***
Дождь лил как из ведра. Северус вместе с МакГонагалл и Люпином стояли у окна в кабинете заместителя директора и наблюдали за маленькой фигуркой, шагающей от ворот к замку. Даже отсюда была хорошо видна встрепанная шевелюра, похожая на львиную гриву. У ворот, как верные псы, которым запретили входить следом за хозяином, сгрудились журналисты.
– Кому-то следует выйти к ним, – Минерва поджала губы. – Ну почему Министр не мог разминуться с этими падальщиками?
– Я выйду, – вызвался Люпин.
Северус придержал его за локоть.
– Ни слова о том, кто нашел племянницу Министра, – напомнил он. – Никаких фамилий.
– Я понимаю, – спокойно кивнул Люпин.
– Как же все это не вовремя, – вздохнула Минерва.
Северус не мог не согласиться с ней. Не приходилось сомневаться, что это была вовсе не попытка самоубийства, а хорошо спланированное покушение. Кто-то наложил на мисс Скримджер Империус, и все бы прошло успешно, если бы не вмешательство Гермионы. И это ставило Северуса в очень щекотливое положение. У него могли быть проблемы с Темным Лордом, если станет известно, что именно его дочь нашла и спасла мисс Скримджер. И Дамблдора, как на зло, второй день не было в школе.
Дверь распахнулась настежь – Министр не потрудился постучать.
– Где запропастился Дамблдор, кто-нибудь мне скажет, гоблин вас раздери? И что за чушь несет ваша медсестра? Какая еще попытка суицида? – Скримджер впился глазами в Северуса. – Я знаю, это дело рук твоих студентов, Снейп!
– Полегче, Министр! – строго сказала МакГонагалл. – Вы не в Министерстве, в конце концов, и мы не ваши подчиненные! Больше уважения, пожалуйста.
– Это можно легко исправить, профессор, – с угрозой заявил Скримджер. – Мне ничего не стоит сделать Хогвартс напрямую подотчетным Министерству, тем более что Дамблдор, как я погляжу, теряет хватку. Не замечает даже того, что творится у него под носом! – он кашлянул. – Но сейчас не об этом. Кто нашел мою племянницу? Я хочу лично переговорить с этой ученицей.
Только этого не хватало.
– Северус, позови Гермиону, – бросила МакГонагалл, давая ему возможность самому решить, как действовать. – У них заклинания.
– Гермиону Снейп, что ли? – Министр опять сверкнул глазами на Северуса.
Он, разумеется, знал о его роли в Ордене Феникса. И неоднократно высказывал свое недоверие шпиону. И тут еще это глупое совпадение! Почему его племянницу нашла именно Гермиона? Еще и проявила чисто гриффиндорское тупоумие, которое они зовут гордым словом «благородство», когда решила выгородить Малфоя. Бестолковая девчушка. Впрочем, Малфой слишком труслив. Он будет бояться, как бы Гермиона не растрезвонила о его участии в спасении мисс Скримджер, поэтому будет помалкивать. А вот Министр может решить, будто Гермиона сама все это устроила, с него станется.
Северус коротко постучал и распахнул дверь в класс. Ученики, шумно осваивающие новые чары, все как один умолкли.
– Мои извинения, Филиус, – кивнул Флитвику Северус. – Мисс Снейп вызывают к заместителю директора.
Флитвик кивнул, и Гермиона поднялась с места. Северус окинул класс взглядом: Малфой побледнел еще больше, чем обычно, однако по лицам остальных слизеринцев было невозможно прочесть что-либо.
– С тобой хочет переговорить Министр магии, – уведомил Северус по дороге к кабинету МакГонагалл. – Ты не должна вспоминать о том, что тебе не сразу удалось исцелить мисс Скримджер.
– Почему? – изумилась Гермиона.
– Министр склонен подозревать тебя, – напрямую сказал Северус. – К тому же, если ты решила покрывать мистера Малфоя, то иди до конца. И меня твое присутствие там также поставило в опасное положение, – решил не скрывать он. –Если начнется расследование, то все узнают, кто именно испортил планы Пожирателей. Мне это не на руку, сама понимаешь. Не ставь блок, однако искренне верь в то, что говоришь.
– Создать ложное воспоминание? – уточнила Гермиона.
– Именно.
– Я не умею.
– Самое время научиться.
Они вошли в кабинет МакГонагалл. Северус взмахнул волшебной палочкой, создав Гермионе еще один стул, про себя проклиная этот день. Еще никогда ему не приходилось полагаться на кого-то другого. Он любил работать в одиночку – определенно, это во всех отношениях удобнее, – а теперь самым неожиданным образом все повернулось так, что его безопасность зависела от Гермионы. Он уже пожалел, что не сказал ей выложить всю правду. Если у нее не получится, и Министр действительно попытается проверить ее показания, то плохи их дела. С другой стороны, скажи она правду, и непременно начнется расследование. Тогда уж у Северуса будут проблемы с Темным Лордом.
– Мисс Снейп, расскажите нам, как вы нашли мисс Скримджер, – попросила МакГонагалл.
Гермиона откашлялась и начала свой рассказ. Говорила она на удивление уверенно и сдержанно, не выказывая лишнего волнения. Коротко изложив суть, она умолкла. Северус насторожился, прекрасно зная, что Министр все это время осторожно прощупывал ее сознание.
– Скажите, мисс Снейп, вы никого не заметили поблизости? – требовательно осведомился Скримджер своим громоподобным голосом.
– Н-нет, – кажется, его голос немного вспугнул Гермиону.
«Не нервничай», – мысленно советовал ей Северус, жалея, что она не может его услышать.
– Я сначала растерялась, позвала на помощь, но поблизости не оказалось даже авроров, – выдавила Гермиона.
– Странно, что их там не было, – прорычал Скримджер.
Повисла короткая напряженная пауза. Гермиона неловко передернула плечами под тяжелым взглядом Министра.
– Вот и взыщите ответ с наших доблестных стражей, Министр, – МакГонагалл поднялась из-за стола. – Они же должны блюсти порядок в школе, насколько я понимаю. И вы, как недавний глава Департамента правопорядка, наверняка сможете разобраться с их отлыниванием от своих обязанностей. А каких-либо причин, чтобы говорить с моими учениками, будто с подсудимыми, я не вижу! – она посмотрела на Гермиону. – Вы свободны, мисс Снейп.
– Слушаюсь, профессор, – Гермионе два раза повторять не пришлось.
– Разумеется, – крякнул Скримджер, немного растерявшись под напором МакГонагалл. Он, наверно, не знал, что декан Гриффиндора за своих учеников готова выцарапать глаза даже Министру магии.
– Думаю, вопрос исчерпан, и вам самое время навестить племянницу, – продолжала Минерва. – Вашему брату и его семье нужна ваша поддержка, Министр.
Несколько мгновений длился зрительный поединок, и Северус подумал, как бы у них стекла очков не разлетелись, затем Скримджер сдался и сухо бросил:
– Как только Дамблдор вернется, пусть посетит меня.
– Мы передадим ему вашу просьбу, – ледяным тоном отчеканила МакГонагалл.
Министр молча проглотил ее реплику. Северус злорадно усмехнулся. Полный нокаут. Он с трудом удержался, чтобы не зааплодировать МакГонагалл.
– И, думаю, вам не надо напоминать, что в прессе не должна фигурировать фамилия мисс Снейп во избежание осложнений для деятельности Ордена Феникса, – прозрачно намекнула МакГонагалл.
– Вам бы в политики податься, профессор, – проворчал Министр. – Красиво умеете завернуть.
– Не нуждаюсь, – надменно ответила МакГонагалл.
Скримджер недовольно засопел и нарочно громко хлопнул дверью.
На первый раз пронесло, однако Северусу все равно не хотелось, чтобы его судьба в дальнейшем зависела от того, справится ли со своей ролью Гермиона. А впереди уже ждало следующее испытание – вечер у Забини, на котором Гермиона могла болтнуть что-нибудь типично гриффиндорское. Она, конечно, не Поттер, однако и у нее бывают приступы прямолинейной дерзости. Ситуация становилась опаснее с каждым днем.
***
В воскресенье спозаранку Гермиона с леди Снейп отправились в ателье Стивенсон. Прошедшая неделя выдалась нелегкой для Хогвартса. С друзьями мисс Скримджер общался психолог из больницы Святого Мунго, чтобы убедиться, что они не станут следовать ее примеру, в Попечительском совете поднялся скандал: некоторые особо рьяные родители требовали сместить с должностей Дамблдора и профессора Спраут, которая была деканом мисс Скримджер, и, как говорится, «не уследила».
Гермиона после встречи с Министром только окончательно убедилась, что нечего рассчитывать на отсутствие интереса к ее персоне со стороны Волдеморта. То есть, в этом и раньше не приходилось сомневаться, однако она надеялась, что директор или сам Северус придумают что-нибудь. Теперь же она больше не хотела обманывать саму себя. Никто ничего сделать не может. Что ж, в крайнем случае, Гермиона уже подумывала о том, чтобы принять эту чертову Метку. Ордену был нужен шпион, и, если на то пошло, она не желала подставлять Северуса под удар. И, чем дальше, тем больше росла ее уверенность, что Снейп на стороне Ордена Феникса.
Несмотря на протесты Гермионы, леди Снейп приобрела все платья, которые она примерила в ателье Стивенсон. Благодаря пламенной любви Эйлин к прогулкам по магазинам они чуть было не опоздали на тот самый званый обед, ради которого и выбрались в Косой переулок.
– Где вы застряли? – прогнозируемо зашипел на них Северус.
Гермиона с интересом уставилась на него. На этот раз Снейп оделся в брючный костюм и легкий френч, а длинные волосы собрал в хвост.
– Что?! – воинственно осведомился он, поймав ее взгляд.
– Хорошо выглядишь, – улыбнулась Гермиона, прекрасно зная, какую реакцию вызовут ее слова.
Северус закатил глаза, всем своим видом демонстрируя презрение к комплиментам в свой адрес, затем ехидно усмехнулся:
– Если кто-нибудь их твоих сокурсников сегодня скажет, что ты чудесно выглядишь, можешь быть спокойна – это не только из-за твоей знатности.
– Не смешно, – уведомила Гермиона.
Лорд и леди Забини, к ее удивлению, встречали их на пороге дома.
– Наконец-то, – улыбнулся лорд Забини, но его льдисто-голубые глаза остались холодными. – Все уже собрались. Я всю неделю с нетерпением ждал возможности познакомиться с племянницей моей жены.
Ульрика Забини молча изучала Гермиону взглядом.
– О, дорогая, она похожа на тебя даже больше, чем на фотографиях, – отметил лорд Забини. – Но глаза, разумеется, Северуса. Фамильная черта, верно?
– Очевидно, – без всякого интереса ответил Северус.
Гермиону провели в гостиную, где собралась молодежь, и там оставили. Ей страх как не хотелось разлучаться со старшими Снейпами, однако другого выбора ей не предложили. Пришлось остаться в окружении своих однокурсников.
– Думаю, представлять никого не надо, – приветливо улыбнулся Блейз. – Все лица знакомые. Разве что с Эстель Мальсибер ты не знакома.
Старшая сестра Рея сдержанно улыбнулась.
– А мы тут как раз в сотый раз обсуждаем избитые темы, – объявила Панси.
Она сидела в кресле, держа в руке бокал вина и покачивая ногой в туфле, расшитой, как показалось Гермионе, настоящим жемчугом.
– Мы говорили о чистоте крови, – произнесла она. – И хотели бы услышать твое мнение. Все-таки, ты личность занятная – чистокровная, воспитанная маглами. Как по-твоему, стоит ли сохранять чистоту крови?
Гермиона насторожилась, понимая, что ее ответ может сослужить плохую службу Северусу. Все дружно уставились на нее в немом ожидании. Что ж, сегодняшний вечер вполне можно считать испытанием для ее умения контролировать себя и притворяться. Только вряд ли они поверят, если она вдруг начнет вопить что-нибудь вроде «Маглов в рабство». Секунду поразмыслив, Гермиона улыбнулась.
– Для меня это сложный вопрос, –беззаботным тоном сказала она. – И Панси сама объяснила причины. Я воспитана маглами. До недавнего времени мне не было нужды задумываться над подобными вопросами.
Она заметила, как недобро прищурился Нотт, пристально смотревший на нее с первой секунды ее появления. Гермионе совсем не нравилось лишнее внимание с его стороны.
– Но, к примеру, в выборе будущего мужа чистота крови для тебя играла бы какую-нибудь роль? – поинтересовалась Эстель Мальсибер. – Ты бы вышла замуж за маглорожденного?
– Думаю, мой отец этого не допустит, – полушутя бросила Гермиона.
Слизеринцы сделали вид, будто им смешно. Гермиона тоже. Все остались недовольны друг другом.
Весь вечер прошел в том же духе. Вопросы старших волшебников не слишком отличались от заданных их детьми. Гермиона тщательно взвешивала каждую свою реплику, стараясь придерживаться образа растерянной еще не свыкшейся со свалившимся на нее счастьем глупышки. Однако в присутствии старших Снейпов разговаривать было значительно проще: то Северус, то Эйлин отвечали вместо нее и сводили все к шутке.
Лорд и леди Забини ей не понравились. Даниэль, несмотря на безупречную вежливость, производил неприятное впечатление, возможно, потому что ни одна из щедро расточаемых им улыбок так и не коснулась его льдисто-голубых глаз. Умение поддерживать разговор и быть радушным хозяином доходило у него до автоматизма, а сам он, казалось, исподтишка наблюдал за каждым своим гостем, ничего не упуская из виду. Его жена, тетя Гермионы, почти все время молчала, одаривая собравшихся, включая свою племянницу, тяжелыми взглядами исподлобья.
От остальных гостей разительно отличались Мальсиберы. Отец и сын шутили и болтали без умолку, заполняя все паузы и, кажется, вполне искренне старались сохранить дружескую обстановку. Гермиона даже начала задумываться, каким образом лорд Мальсибер умудрился связаться с Пожирателями смерти. Он меньше всего походил на человека, желающего поработить мир маглов и превратить их в рабов.
Наконец, когда все вышли прогуляться в сад, Гермионе представилась возможность немного побыть одной и расслабиться. Она остановилась за углом дома и облегченно вздохнула. Прокрутив в уме сегодняшние разговоры, она решила, что Северус останется ею доволен.
Внезапно из-за угла выскочил Нотт и, не успела Гермиона опомниться, схватил ее за горло и прижал к стене, перехватив потянувшуюся за волшебной палочкой руку.
– А теперь слушай сюда, красотка, – прошипел он ей в самое ухо. – Ты, конечно, хорошо строишь из себя дурочку, но меня не проведешь. Не смей больше вставать мне поперек пути, иначе один небезызвестный маг будет очень недоволен твоим папочкой и его методами воспитания.
Значит, покушение на мисс Скримджер – дело рук Нотта!
– Не понимаю, о чем ты, – просипела Гермиона, чувствуя, что дышать становится ощутимо труднее.
Нотт тряхнул ее так, что она больно ударилась затылком о стену и сдавленно всхлипнула, крепко зажмурившись.
– Все ты прекрасно понимаешь, – почти нежно прошептал он ей на ухо, обдав запахом виски и корицы. – Я тебя предупредил, больше не пытайся геройствовать, если не хочешь на этот раз окончательно осиротеть. Я ясно выражаюсь, моя сладкая?
Гермиона прямо посмотрела ему в глаза, полыхающие злостью и еще чем-то неуловимым. Ей не хватало воздуха, и вырвать руку из стальной хватки Нотта тоже не получалось. Она сомневалась, что вообще может пошевелиться свободно – Нотт всем телом крепко прижимал ее к стене. Ничего не оставалось, кроме как кивнуть в знак согласия.
– Вот и славненько, – с ухмылкой промурлыкал он, ослабив хватку и чуть отступив. – Я знал, что ты умная девочка.
В его тоне было что-то, граничащее с чувственностью. По коже побежали неприятные мурашки.
– Я могу идти? – сухо осведомилась Гермиона.
– Теперь можешь, – он медленно убрал руку, скользнув кончиками пальцев по ее шее и ключице. Гермиона резко отстранилась и, не глядя на него, направилась прочь. Щеки горели огнем, а в голове громко бухала кровь. Она испытывала злость, смешанную со жгучим стыдом. Она знала, что, если бы не ушла, то он без всякого стеснения запустил бы пальцы под лиф платья. Еще никогда ни одному парню не позволялось… Гермиона встряхнула головой, запрещая себе даже думать о наглости Нотта и все больше злясь. Да что он себе возомнил!

Свадьба

– Ненавижу этого Нотта! – с едва сдерживаемым бешенством прорычала Гермиона.
Северус рассудил, что им не помешает прогуляться после насыщенного вечера, и перенес их на дорогу между Хогвартсом и Хогсмидом. В первую очередь, он хотел немедленно разузнать, о чем Гермиона разговаривала с отпрысками его «друзей», пока рядом не было ни его, ни Эйлин.
– Чтоб ты знал, бедняжку Скримджер пытался убить именно этот мерзавец! – яростно прошипела Гермиона.
Ее прямо-таки трясло от негодования. Северусу еще не приходилось видеть ее такой, даже после того, как она обнаружила мисс Скримджер в столь плачевном состоянии.
– Что-то произошло? – заподозрил он, правда, не очень понимая, что же вызвало такую бурную реакцию. Не могла же Гермиона считать Нотта воплощением добродетели, в самом-то деле.
– Ничего, – она тряхнула головой и насупилась.
Северус еще некоторое время недоуменно смотрел на ее полыхающее праведным гневом лицо, затем спросил:
– Откуда такая уверенность?
– Он сам мне сказал, – вздернула подбородок Гермиона. – Сказал, что, если я еще раз попытаюсь помешать ему убивать людей, он доложит Волдеморту, и тебе отвертят голову за твою непутевую дочь.
– Не произноси его имя, – машинально напомнил Северус, немного удивленный тоном Гермионы и самоуверенностью Нотта. Ах, он маленький паршивец! Решил, что может тягаться с ним, Северусом Снейпом? Что ж, ему предстоит провести незабываемые дни в больнице Святого Мунго. Дамблдор, разумеется, согласится не сразу на такие радикальные меры, но Темный Лорд так вовремя объявил конкурс на лучшего убийцу директора. Северус был уверен, что сможет уговорить Дамблдора убрать из-под ног путающихся там слизеринцев. И он даже знал, как. Было у него одно чудесное зелье, которое как раз требовало проверки на людях… Нотт так глупо подставил полфакультета.
Гермиона хмуро покосилась на него.
– Считаешь, я не подозревала, что у тебя могут быть неприятности из-за меня? – с возмущением осведомилась она, жестоко разрушив его изобретательские мечтания.
– Это не твоя забота, – после короткой паузы сказал Северус.
– Почему же не моя? – с чисто гриффиндорской запальчивостью воскликнула Гермиона.
Все-таки удивительные люди эти гриффиндорцы, живут в каком-то сказочном мире и категорически не хотят смотреть на вещи здраво – им все кажется, будто они способны спасти человечество от всех бед.
– Потому что ты ничем не можешь помочь, – отчеканил Северус.
Что тут непонятного? Сейчас еще наверняка заявит, что уж она-то помочь может, как никто другой.
Гермиона резко остановилась.
– Могу!
Северус неохотно остановился и медленно повернулся к ней. Гермиона стояла с решительным видом, пламенно сверкая глазами.
– Я… – она сглотнула. – Если понадобится, я могу принять Метку тридцать первого октября!
Северус с трудом сохранил невозмутимый вид. Вот так поворот. Он не думал, что она в самом деле может хотя бы рассматривать такую перспективу.
– Если для продолжения твоей шпионской деятельности нужно, чтобы я соответствовала… требованиям В… Темного Лорда, – она перевела дух, – то я согласна принять Метку.
Это частично напоминало то, чего хотела добиться Эйлин. Конечно, такое развитие событий могло бы значительно облегчить Северусу существование, а могло и ощутимо затруднить. Если даже такое решение Гермионы продлит ему жизнь, то что это будет за жизнь? Ежедневное балансирование на лезвии ножа, причем уже не в одиночку, а вдвоем. Она не справится. Внутри поднималась волна протеста. Нет, Северус не хотел, чтобы его дочь испытала хоть сотую долю того, через что пришлось пройти ему. Лучше уж смерть.
– Об этом не может быть и речи, – процедил он. – И думать забудь!
Он развернулся на каблуках и зашагал по дороге.
– Но если он потребует, чтобы ты привел меня? Что тогда? – Гермиона засеменила следом. – Я не сомневаюсь, что ты блестяще умеешь находить выход из сложной ситуации, но эта ситуация представляется мне безвыходной! Если В… Темный Лорд поставит тебе ультиматум, то что будет? Единственный возможный выход в такой ситуации – это привести меня к нему и...
– Чтобы он проник в твое сознание, узнал о нашем нехитром плане и прикончил нас обоих! – оборвал ее Северус. – А смерть будет медленной и мучительной, я тебя уверяю! Я прекрасно знаю, как изобретательны могут быть Пожиратели в этом плане!
– Я делаю успехи в окклюменции! – упрямо возразила Гермиона. – Я смогу обмануть его! Я буду заниматься с удвоенной силой, у нас еще есть месяц на подготовку…
– Я сказал нет! – рявкнул Северус, повернувшись к ней.
Глаза Гермионы наполнились слезами, словно Метка была ее самой заветной мечтой, а Северус только что жестоко лишил ее последней надежды на чудо.
– Но что же тогда? Ты умрешь? – пролепетала она жалким голосом.
Она всхлипнула и принялась тереть глаза пальцами. Северус окинул взглядом пустынную дорогу. Любит же она пустить слезу. И, при всем своем неумении сдерживаться, она мечтает быть шпионом! Сказочный мир гриффиндорцев. На что рассчитывала Эйлин, выдумывая свой расчудесный план? Да этой девчонке самое подходящее место в хрустальном замке, парящем на облаках, где по лужайкам будут разгуливать травоядные львы, а у них под боком резвиться невинные ягнятки.
– Ворота скоро запрут, – напомнил Северус.
– Ты мне не ответил, – обиженно шмыгнула носом Гермиона.
Северус мог поспорить на что угодно, что она хочет заверений в том, что он обязательно останется жив, но он не привык тешить людей напрасными надеждами. Зачем? Если они хотят обманывать себя, чужая помощь им в этом совершенно не нужна.
– Все мы когда-нибудь умрем, – сухо сказал он. – Кто-то раньше, кто-то позже.
– Да! – с апломбом воскликнула Гермиона. – Но вот этот промежуток между «раньше» и «позже» имеет решающее значение!!
Она зашагала вперед с гордо вздернутым подбородком. Северус спокойно последовал за ней, про себя машинально отметив, что ее осанка стала значительно лучше. Ничего, со временем она смирится. Наверняка даже у гриффиндорцев иногда опускаются руки.
***
– Итак, эта фигура называется Le Pantalon, – с достоинством объявила Стелла.
Гарри прыснул со смеху.
– По названию популярной в свое время французской песенки, – добавил Невилл.
Вчетвером они разучивали кадриль. Так как для этого танца были необходимы как минимум две пары, Гарри стал добровольной жертвой уроков Стеллы.
– Ничего смешного, – строго сказала Стелла. – Кадриль развилась из сельского танца, поэтому название фигур не столь блистательно, как хотелось бы.
– Совсем не блистательно, – ехидно уточнил Гарри.
– Доверимся вашему вкусу, мистер Поттер, – с серьезной миной ответствовала Стелла.
Они засмеялись, влюблено глядя друг на друга. Гермиона сосредоточенно запоминала движения, задавшись целью разучить как можно большее количество танцев в рекордные сроки. Нет, она не собиралась так просто сдаваться! Она докажет Северусу, что может блестяще справиться со своей ролью! Она с каждым занятием по окклюменции все лучше и легче владеет всеми необходимыми навыками защиты, и она станет безупречной леди. Более того, на этой неделе Гермионе дважды удавалось зажечь свечу взглядом. Ее успехи налицо.
К счастью, о Нотте она могла временно не волноваться. Среди слизеринцев и хаффлпаффцев (чье общежитие по трагическому стечению обстоятельств размещалось неподалеку от подземелий) внезапно началась эпидемия драконьего гриппа, и заболевших – среди них и Нотта – отправили в больницу Святого Мунго и поместили в карантин.
– Вот, – по окончанию занятия Стелла вручила ей продолговатый конверт.
– Что это?
– Персональное приглашение на скромную церемонию бракосочетания моих родителей, – торжественно произнесла Стелла. – Никого чужого не будет, кроме нас еще несколько человек из Ордена и Стивенсоны.
– Спасибо, что пригласили, – растроганно улыбнулась Гермиона.
– Я буду подружкой невесты! – радостно сообщила Стелла. – Разве не чудесно? Я еще никогда не была подружкой невесты, и мне так нравится, что я буду подружкой именно на свадьбе своих родителей! – она в порыве чувств схватила Гермиону за руки. – Да я вообще безумно счастлива, что эта свадьба все-таки состоится!
Гермиона крепко обняла ее, не находя слов от восторга. Стелле каким-то удивительным образом удавалось передавать свою радость окружающим, и было просто невозможно оставаться равнодушной. К тому же, известие о свадьбе Сириуса и Талии было словно глотком свежего воздуха после мрачных размышлений, одолевавших Гермиону в последнее время. Да, побывать на свадьбе – это именно то, что ей сейчас необходимо.
***
1979 год
Сириус еще издалека заметил мечущуюся на пороге церкви фигуру в черном костюме. Подъехав ближе, он узнал Лунатика. Тот замер, словно охотничий пес, почуявший добычу. О, сейчас начнется…
– Ты офигел?! – рявкнул Ремус, не успел Сириус остановить мотоцикл. – Ты понимаешь, что мы не можем начать церемонию без тебя?
– Полегче, друг, ты что-то путаешь! – ухмыльнулся Сириус. – Жених у нас Джеймс!
– Не ерничай, свинья! – раздраженно оборвал его Лунатик. – Кольца хоть не потерял?
– За кого ты меня принимаешь? – беззаботно хмыкнул Сириус, но ответ, отразившийся на лице оборотня, был не очень-то лестным. – Лучше не отвечай.
– Кольца покажи, – потребовал безнадежно занудный Люпин.
– Слушай, мохнатый, не будь Цербером, – Сириус запустил руку во внутренний карман смокинга и сделал торжественное лицо. – Ремус, – проникновенно произнес он. – Мерлин, я так волнуюсь. Я давно готовился к этому шагу… – Сириус вытянул коробочку.
– Заткнись, – Ремус молниеносно выхватил у него кольца.
– Это означает согласие? – с надеждой спросил Сириус, следуя за ним по пятам.
Они вошли в церковь. Все взгляды устремились на Сириуса, и он понял, что присутствующие с завидным единодушием желают его скромной особе смерти.
– Драсьте, – обворожительно улыбнулся Сириус, призывая на помощь все свое обаяние.
– Это из-за этого козла я уже час сижу здесь со своим жутким метеоризмом и отравляю окружающим воздух? – непосредственно осведомилась тугая на ухо Батильда Бэгшот и приложила к глазу монокль, чтобы как следует разглядеть «этого козла».
Ремус молча поволок Сириуса во флигель.
– Очаровательная бабуля, – поделился Сириус.
– Согласен, – ухмыльнулся Лунатик. – А как четко она тебя охарактеризовала. Будто сто лет знает.
Они вошли в залитую полуденным солнцем комнату. Джеймс, весело насвистывая, вертелся перед зеркалом, Питер уже что-то жевал.
– Салют Мародерам! – махнул рукой Сириус.
Джеймс поправил бабочку на шее.
– Я пообещал Лили шкуру черного пса, чтобы расстелить у камина, – уведомил он. – Рем, не знаешь, где раздобыть такую?
– Думаю, у меня есть одна дворняга на примете, – мрачно отозвался Ремус.
– Осторожно, Сохатый, – ухмыльнулся Сириус. – Наш ласковый и нежный зверь шуток не понимает. Не подкидывай ему сомнительные идеи.
– Я же говорил, что он бессовестное дерьмо, – констатировал Ремус и вышел.
– Опять ты выводишь его из себя, – сурово сказал Джеймс, недовольно глядя на отражение Сириуса в зеркале.
– А ему для этого не много надо, – фыркнул Сириус. – У него же ПЛС – предлунный синдром.
Питер прыснул со смеху. Джеймс остался невозмутим.
– Чтобы я больше этого не слышал, Сириус, – сухо сказал он.
Ну все, по одному виду Джима было видно, что в нем проснулся покорнейший слуга правильной Лили Эванс.
– Есть, кэп, – козырнул Сириус и, посерьезнев, внимательно посмотрел на друга. – Ну и как оно? – он передернул плечом. – Быть без пяти минут женатым?
Уголки губ Джеймса дрогнули.
– Попробуй, и узнаешь, – отмахнулся Поттер.
– Ага, уже побежал, – Сириус, в свою очередь, поправил бабочку.
– Ты не собираешься звать замуж Стивенсон?
Они стояли рядом у зеркала, глядя в глаза отражениям друг друга. Сириус опять пожал плечами. Хорошее настроение вмиг пропало. Вчера они с Талией сильно поссорились, и вновь по тому же поводу – из-за его будущей профессии аврора. Сириус, конечно, знал, что они помирятся, и он опять будет клясться быть в тысячу раз осторожнее, она сделает вид, что поверила, а потом опять будет изводить себя, волнуясь за его пустую голову.
– Я не уверен, что… что могу принести ей счастье, – ляпнул он, зная, как глупо это звучит.
– Ты придурок, да? – после паузы полувопросительным тоном произнес Джеймс.
***
1996 год
Музыка задрожала под высокими сводами католического собора, и откуда-то донеслось потревоженное воркование голубей и испуганное хлопанье крыльев. В проходе показалась сначала Стелла в синем-синем платье, которое делало ее глаза еще более яркими, в черные волосы были вплетены белые крохотные цветы, придающие ей сходство с нимфами. Это было особенностью женщин из рода Блэк – все они напоминали своевольных и обманчиво-хрупких лесных духов. Несколько мгновений лицо Стеллы излучало благоговейный трепет, затем по нему пробежала тень, и девушка с задиристым видом подмигнула смотревшему на нее Гарри. Леди Стивенсон испустила недовольный вздох, а на лице Гарри расплылась улыбка.
Сириус тоже улыбнулся. Глядя на Стеллу, он испытывал смесь гордости, любви к дочери и благодарности Талии за это чудо. Его дочь. Вылитая Блэк, и, в то же время, она взяла от его семьи только лучшее. Такая, какой он хотел ее видеть, и даже лучше. Стелла остановилась на нижней ступени, ведущей к алтарю, и медленно выдохнула.
Вслед за ней появилась Талия в узком белоснежном платье с высоким кружевным воротом – такая прекрасная, что было сложно поверить, что она не сон или мимолетное наваждение. Сириус подумал, что никогда не сможет привыкнуть к тому, насколько она красива. Каждый раз после даже недолгой разлуки он испытывал изумление и восхищение, вновь глядя на нее. Ее лицо, казалось, сияло изнутри в этом подвенечном платье. Она медленно шла по проходу, глядя на него, и только хорошо знающий ее человек мог понять, как она взволнована. В карих с серебром глазах появилась тень растерянности, а губы она чуть приоткрывала, чтобы бесшумно вздохнуть поглубже. Она приподняла подол юбки, поднимаясь по ступеням, прядка волос качнулась у виска вместе с сережкой, коснувшись белой щеки – Сириус понял, что он, возможно, забудет многие детали этого дня, но прядка волос Талии, так трогательно скользнувшая по щеке, навсегда врежется ему в память.
– И в горе и в радости.
– И в горе и в радости…
– И в болезни и в здравии.
– И в болезни и в здравии…
– Буду любить и оберегать тебя.
– Буду любить и оберегать тебя…
– Пока смерть не разлучит нас.
– Пока смерть не разлучит нас…
Где-то наверху опять захлопали крылья голубей, и несколько белоснежных птиц уселись под крышей и принялись ворковать, поглядывая на людей внизу. Слова клятвы взмывали вверх, и птицы, казалось, ловили их крыльями, расправляя белые перья и вытягивая шеи. А затем ударил колокол, и голуби взмыли ввысь, на крыльях унося клятву за облака.
***
– Левее, левее, говогю вам! – картавил фотограф месье де Бержерак (он же Регулус Блэк), прекрасно изображая французский акцент. – Жених, почему вы настолько туп?! Не знаете, где лево!
Гермиона оглянулась на него. Месье конспиратор представлял собой уморительное зрелище: худощавый высокий джентльмен с пышной гривой волос, очень напоминающей прическу Министра, с не менее пышными, молодцевато подкрученными усами, в ядовито-салатного цвета костюме. Из-под пиджака выглядывал жилет расцветки бабушкиных цветастых занавесок.
– Сейчас вылетит птичка, – пропел он, прицеливаясь фотоаппаратом.
– Подождите! – вдруг выкрикнула леди Стивенсон и бросилась фигурно выкладывать шлейф невесты.
После венчания она воспылала желанием устроить фотосессию на пороге церкви, и они толклись тут уже битых полчаса, но леди Стивенсон все еще не удовлетворяло количество сделанных щелчков, хотя Регулусу уже пришлось сменить пленку.
Он испустил тяжкий вздох, запрокинув голову, затем обменялся мрачным взглядом со Стеллой.
– Довольно уже, мама, – бурчала Талия, стараясь вырвать из рук леди Стивенсон подол своего платья. – Фотографий уже хватит на три альбома, не меньше!
– Позволь уж мне это решать, милочка! – сварливо отозвалась леди Стивенсон. – Я наконец дождалась этого момента, и, раз уж вы устроили такое вопиюще скромное торжество, то хоть фотографий должно быть достаточно!
– Вопиюще скромное торжество, – повторил Сириус, смакуя фразу.
Талия ткнула его локтем под бок, чтоб Мародер не вздумал расхохотаться.
Регулус скучающим взором обвел гостей и нацелил фотоаппарат на Гермиону.
– О, нет, не надо, – запротестовала она, закрывая лицо рукой. – Не люблю фотографироваться.
– Почему? – удивленно заморгал месье де Бержерак. – Мадемуазель вампиг?
– Вампиры боятся солнечного света, – прохрипел Грюм. – Как можно не знать таких элементарных вещей?
Гермиона прыснула со смеху, глядя на растерянное лицо месье де Бержерака.
– Это была маленькая шутка, месье Гьюм, – надменно уведомил он.
– Встречал бы ты на своем веку вампиров, то не шутил бы так! – возмущенно рыкнул Грюм и повернул к нему волшебный глаз. – А откуда ты знаешь мою фамилию, а? Я ее не называл!
– Слава о вашей неогдинагной личности облетела весь миг, – с едва уловимой иронией ответил фотограф.
– Блэк таки ничему не научился в школе Аврората, сколько я ему не вбивал, что бдительность важна даже в отношении… свадебного фотографа! – забрюзжал Грюм.
– Серьезно? – Тонкс сделала внимательное лицо. – Почему ты никогда не говорил о свадебных фотографах мне? Неужели ты, человек, который предполагал возможность женитьбы Сириуса, ни разу не подумал, что я тоже способна на такой отчаянный поступок?
Грюм приблизился к своей ученице вплотную и процедил, вперив в нее оба глаза:
– Дело было на свадьбе Поттера.
– А, – Тонкс уважительно кивнула.
Еще пару секунд посверлив ее взглядом, Грюм поковылял дальше. Гермионе стоило огромных усилий не захохотать вслух. Регулус покрутил пальцем у виска и присвистнул. Мгновение спустя он вскрикнул, подпрыгнув на месте.
– Что за..? – он потер мягкое место, изумленно воззрившись на Грюма. – Это было Жалящее заклятье?!
Старик мстительно ухмыльнулся: в сочетании со страшными шрамами и отсутствующей частью носа улыбка получилась жуткая. Гермиона с Тонкс переглянулись и все-таки захохотали.
– Девочки, живо сюда! – миссис Уизли поторопила их, подталкивая в спины. – Сейчас невеста будет бросать букет!
– Что?! – Гермиона попыталась сопротивляться. – Я думаю, мне еще рано участвовать в таком мероприятии.
Регулус все-таки сфотографировал ее, ослепив вспышкой. Гермиона сердито покосилась на него, окончательно перестав сопротивляться миссис Уизли, и той удалось поставить ее рядом с остальными жертвами.
– Учтите, – ехидно объявила Талия, – букет заговорен, поэтому покажет правду.
Она отвернулась, солнце сверкнуло на полоске серебристой ткани, окаймляющей вырез на спине. Хорошенько размахнувшись, Талия выбросила руку вверх настолько грациозным жестом, словно исполняла главную партию в балете, вдобавок изящно склонив голову набок. Регулус быстро клацнул фотоаппаратом, очевидно, тоже находя это зрелище достойным запечатления.
– Только не мне, – пискнула Стелла, стараясь занять как можно меньше места в пространстве.
Гермиона машинально вжала голову в плечи. Букет взмыл в воздух и на мгновение стал невиден в лучах солнца. Девушки дружно затаили дыхание. И вдруг букет вновь появился из сияющего солнечного диска и с громким звуком хлестнул по лицу шафера, стоящего чуть в стороне со скрещенными на груди руками.
Все дружно захохотали. Люпин недоуменно уставился на букет, надежно умостившийся у него на руках. Регулус с готовностью клацнул фотоаппаратом – у него получалось быть вездесущим не хуже, чем у Колина Криви. И почти таким же надоедливым.
– Вот он, счастливчик, – Сириус хлопнул друга по спине, и тот наконец опомнился.
– Глупость какая-то, – пробормотал он, покрутив букет в руке. – Я… кгм… не собираюсь… жениться.
Сириус и Гарри согнулись пополам от хохота. Стоило признать, что растерявшийся Люпин с букетом роз в руке выглядел в самом деле комично.
– Ремус, если вдруг понадобится кандидатура на роль невесты, то я запросто, – без лишнего стеснения при всех заявила Тонкс.
Люпин, судя по виду, хотел что-то возразить, но смог только сглотнуть, вызвав новый взрыв хохота.
Свадьба удалась на славу: миссис Уизли позаботилась о забавных конкурсах, от шуток Фреда и Джорджа все покатывались со смеху, мнимый месье де Бержерак тоже не уступал им в остроумии, и вскоре Гермиона почувствовала, что у нее болят щеки из-за не исчезающей с лица улыбки. Сегодня Регулус казался не таким заносчивым, как в первую встречу, и его можно было бы назвать даже обаятельным, если бы не личина месье де Бержерака. Впрочем, довольно скоро они с Сириусом разыграли прощание с фотографом, и Регулус исчез – очевидно, чтобы не вызывать подозрений у неуместно бдительного Грюма.
Стелла с присущим ей упрямством заставила танцевать всех гостей, не считая Грозного Глаза, и они дружно отплясывали под их с Сириусом любимую музыку. Гермиону даже немного удивило, что Талия была совсем не против просто поскакать со всеми под рок-н-ролл.
– Странно, что Снейп тебя отпустил! – рядом с Гермионой оказался Рон. – Я думал, он скорее удавится, чем позволит тебе прийти на свадьбу Сириуса.
– Как видишь, не удавился! – огрызнулась Гермиона. – Между прочим, он отпустил меня на все выходные!
– А как обед у твоего новоиспеченного кузена? – с апломбом поинтересовался Рон. – Я смотрю, ты еще не выбрала, кто тебе больше нравится – мы или они!
– Что? – хмыкнула Гермиона. – Почему я вообще должна выбирать?
Рон, в свою очередь, фыркнул, затем озлобленно бросил:
– На той фотке в «Пророке» ты была смешной!
Гермиона перестала танцевать.
– Вырядилась, как идиотка! Вся такая чистокровная! – он презрительно скривился.
Хорошего настроения как не бывало: ощущение было такое, словно ей плюнули в лицо.
– Ты… какая же ты свинья, Рон, – выдавила она и, развернувшись, пошла прочь.
– Да уж куда мне до наших слизеринских принцев! – с деланным равнодушием бросил он.
Гермиона сжала кулаки и побрела куда глаза глядят. Ей надо было побыть одной. Она вовсе не была смешной! Рон это нарочно сказал! Ведь не была же? Снейпу вроде понравилось… хотя он этого не говорил. Может, ей показалось? Может, она действительно выглядела как посмешище, которое строит из себя ту, кем не является… Ведь ее маглы воспитали, и от этого никуда не деться. Она не принадлежит к кругу чистокровных, и глупо делать вид, что это не так. Или все же…
Чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы, она поскорее толкнула ближайшую дверь и спряталась в красноватом полумраке комнаты. Убедившись, что комната пуста, она совершенно по-детски взвыла вслух, упиваясь одиночеством и обидой. Мерзкий Рон, чтоб его горгулья!
– О, мисс Снейп, только не говорите, что мой брат разбил вам сердце, женившись на другой, – раздался насмешливый голос.
Гермиона поперхнулась всхлипом и закашлялась. Но ведь комната была пуста! Она же… или ей показалось, что она пуста? Регулус сидел на высоком табурете, насмешливо ухмыляясь. Месье де Бержерак бесследно исчез, и он снова был бесстыдно красив и ехиден. Гермионе стало до ужаса стыдно. Почему, ну почему именно он увидел ее в такой неприглядный момент? Это… почти то же самое, если бы Северус увидел, как она рыдает вслух, запрокинув голову и раскрыв рот. Ох, она была ужасна! Что только на нее нашло?!
– Привет, – зачем-то выдавила она, и только теперь заметила, что повсюду на прищепках, словно белье, развешаны сохнущие фотографии.
– Ну, привет, – отозвался Регулус, продолжая ухмыляться.
– Фотографии проявляешь? – сипло буркнула Гермиона, радуясь, что в красноватом полумраке не видно, что она стала совсем пунцовой.
– Угу.
Она машинально кивнула, стараясь заставить себя соображать. Нужно что-то сказать, а еще лучше, сбежать, чтобы не видеть его злорадную ухмылку. Почему он вообще торжествует?
– Я не сохну по Сириусу! – выпалила она, наконец осознав причину безмерной радости младшего Блэка.
– Ладно, как скажешь, – он крутнулся на табурете, повернувшись к ней спиной, и щипцами выудил из раствора очередную фотографию.
Гермионе явно не удалось его убедить. Но она не могла уйти, позволив Регулусу считать, будто она влюблена в Сириуса! Мало ли, что ему в голову взбредет – еще поделится открытием с Сириусом или Стеллой. Сложно даже сказать, что хуже.
– Я плакала совсем по другой причине! – воскликнула Гермиона, решительно приблизившись. – И вообще, откуда ты здесь взялся? Комната была пуста!
Лучшая защита – нападение.
– Я спрятался, – беззаботно пожал плечами Регулус. – Думал, это Шизоглаз настиг меня, чтобы закончить начатое.
– Шизоглаз? – растерянно переспросила Гермиона.
Прошло несколько мгновений прежде чем она поняла, о ком идет речь, и неожиданно для себя прыснула со смеху.
– Тебе смешно, а меня он когда-то чуть не убил, – бодро поведал Регулус. – Нарцисса меня потом еле выходила. Особенно досаждали язвы на руках, они все не заживали, кровоточили и чесались жутко. Я готов был на стенку лезть, потому что чесать их как раз было нельзя.
Гермиона резко перестала смеяться и ошеломленно уставилась на него.
– Он, правда, не знал, кого проклял, – жизнерадостно вещал Регулус, упершись ладонями в колени. – Но это было до того, как аврорам позволили применять Непростительные проклятья, им, бедным, приходилось изощряться, чтобы нейтрализовать противника.
Гермиона подавленно молчала. Регулус, весело насвистывая, вытянул из раствора еще пару фотографий. Она уставилась на его руки. Рукава рубашки были небрежно закатаны до локтей, на левом запястье поблескивали наручные часы. Пальцы были длинными и тонкими, а движения кистей рук плавными и аккуратными – было легко представить, как он играет на рояле. Гермиона очень не вовремя вспомнила, как одна подруга Джейн Грейнджер утверждала, что мужчины с такими вот руками очень нежны в постели. Сама она, разумеется, подслушивала разговор и тогда еще только смутно подозревала, что в постели можно не только спать.
– Да ты не бойся, – ухмыльнулся Регулус. – Я просто хорошо умею доводить старичков до белого каления. Он долго пытался надрать мне зад, и это из-за меня он больше не может ковыряться в левой ноздре.
– Ого, – протянула Гермиона. – Я думала, чистокровные снобы так не выражаются.
Фраза сорвалась с ее губ прежде, чем она успела прикусить язык. Регулус хищно сузил глаза, кажущиеся неестественно черными в таком освещении: будто у него были до невозможного расширены зрачки.
– А ты теперь специалист по чистокровным снобам, да? – вкрадчиво поинтересовался он.
Еще один! То Рон, теперь еще и этот.
– Да что вы все заладили! – вспыхнула Гермиона. – Теперь я се, теперь я то, будто я начала хвастаться направо и налево своим происхождением или что-то в этом роде!
Она повернулась, чтобы уйти, но он вдруг схватил ее за локоть.
– Да подожди ты, чего сразу истерику закатывать?
– Пусти! – Гермиона треснула его по руке.
– Больно! – возмутился Регулус, но пальцы не разжал.
Кажется, ему нравилось выводить ее из себя (ему вообще доставляло удовольствие бесить людей, судя по всему). Не знает, что ли, что с огнем играет? Гермиона коварно прищурилась, позволив своей руке стать достаточно горячей, чтобы обжечься. Или не позволив. Она была уверена, что ее рука раскалилась, как металл в огне, но Блэк даже не изменился в лице. Зато раздалось такое шипение, словно на сковороду плеснули масла, и от их рук повалил пар. Гермиона взвизгнула, а Регулус скорчил гримасу и отпустил ее руку. Она отскочила.
– Что это было?!
– Где? – невинно хлопнул ресницами Регулус. – Тебе показалось.
Гермиона воинственно насупилась. Дурой ее считает?
– Только что! – рявкнула она. – Что ты сделал?! Любой бы обжегся!
– Не понимаю, о чем ты, – он скрестил руки на груди.
Гермиона поняла, что ничего от него не добьется. Но что-то же он сделал! Как ему удалось не обжечься? Она должна знать это заклятье! Что, если попробовать по-другому?
– Ладно, извини, я была груба, – медовым голоском промурлыкала она. – Просто один мой… бывший лучший друг в последнее время доводит меня. Считает, что я предала всех, оказавшись дочкой Снейпа.
Регулус слушал ее с недоверчивым выражением лица.
– Извини, я не должна была срываться на тебе, – Гермиона помолчала с раскаявшейся миной, потом подступила к фотографиям и принялась рассматривать те из них, где уже проявилось изображение. – Ты хорошо фотографируешь.
Регулус оперся локтями о стол и усмехнулся уголками рта, внимательно глядя на нее. Ну, конечно, все чистокровные снобы любят лесть.
– Так хорошо поймал момент, – Гермиона принялась расхваливать фотографию Талии, бросающей букет. – Она здесь получилась просто превосходно. Этот взмах рукой. Роскошный кадр.
Регулус кивнул, продолжая самодовольно улыбаться. Гермиона принялась расхаживать между висящих фотографий, продолжая петь ему дифирамбы. Когда Блэк, по ее мнению, достаточно убедился в ее искреннем восторге (а фотографии действительно стоили всяческих похвал), она небрежным тоном поинтересовалась, созерцая фото:
– Так как ты умудрился защититься от моей силы?
Она и не заметила, как Регулус подкрался сзади, наклонился к самому ее уху и свистящим шепотом произнес:
– Дуй отсюда, Снейп.
Гермиона резко дернулась от неожиданности и отскочила в сторону, почувствовав себя жутко неловко. Регулус сунул руки в карманы брюк и с насмешливой ухмылкой, которую она по ошибке приняла за самодовольную, сказал:
– Позволь заметить, что это была одна из самых жалких попыток провести меня.
Гермиона бесконечно долгое мгновение решала, как повести себя: изобразить непонимание или признать поражение. Опять она оказалась в дурацком положении! Она почувствовала себя наивной простушкой. Вообразила, будто в два счета провела его, а он все это время слушал ее трели и от души веселился. Ей даже стало стыдно за столь двуличную выходку.
– Извини, – расстроено пробормотала она. – Фотографии и правда чудесные. Но мне очень нужно узнать, что это за заклятье.
Регулус странно изменился в лице. Он нахмурился, словно чего-то не понимая.
– Пожалуйста, – покорно добавила Гермиона.
Он молчал, изучая ее лицо взглядом. Гермионе стало неловко. Она расправила на платье несуществующие складки и робко позвала:
– Регулус?
Было так странно называть его по имени. Он, наконец, опомнился.
– Ты или внезапно научилась блестяще притворяться, – недоверчиво протянул он, – или действительно такая наивная.
Гермиона растерялась. Хорошо, что в красноватом полумраке не видно, насколько она смущена.
– Я просто искренне говорю, – озадаченно пробормотала она. – Ты что, никогда такого не видел?
Он немного удивленно кивнул и улыбнулся как-то по-новому – тепло, что ли? Во всяком случае, Гермионе не приходилось лицезреть у него такую улыбку, и она ему очень шла. Она даже не удержалась, и улыбнулась в ответ. Странный этот Блэк, очень странный. Они так и молчали, глядя друг на друга, и Гермиона почувствовала, как в груди разливается приятное тепло.
Дверь скрипнула, и в комнату заглянула Стелла. В ушах у Гермионы зазвенело разбившееся на осколки мгновение.
– Эй, Рег… О, Гермиона! А я тебя повсюду ищу! – Стелла на мгновение замерла, переводя глаза с Гермионы на Регулуса и обратно, а затем коварно улыбнулась: – А что это вы тут делаете?
Судя по ее тону, она вообразила невесть что и была этим очень довольна.
– Выясняем, кто же обидел мисс Снейп, которая ворвалась сюда с нечеловеческими рыданиями, – объявил Регулус, вновь становясь самим собой. – Я уж было решил, что у нас объявился безутешный призрак.
– Что? – Стелла скрестила руки на груди. – Это все Рон, да? Повезло ему, что он уже ушел!
– Мы бы могли подсыпать ему чесоточный порошок за шиворот, – с серьезным видом потер подбородок Регулус.
Гермиона удивленно взглянула на него. Перемена каза

Поиск по сайту: