С УЧАСТИЕМ ПРИСЯЖНЫХ ЗАСЕДАТЕЛЕЙ

Суд с участием присяжных заседателей1 — это такая форма организации суда, когда рассмотрение и разрешение в судебном разбирательстве одного дела осу- ществляется двумя раздельными судебными составами — во-первых, жюри, со- стоящим из народных представителей, и, во-вторых, профессиональными судья- ми (судьей), причем первые разрешают вопрос о виновности подсудимого, а вторые — о применении к данному случаю норм права на основе решения (вер- дикта) присяжных. Таким образом, сущность суда с участием присяжных состо- ит в том, что разрешение вопроса о виновности является исключительной преро- гативой народных представителей, а не профессиональных судей.

Предтечей современного суда присяжных в истории явились афинская гелиэя и римский суд постоянных комиссий (квестий). Гелиэя (от греч. helios — солнце) вела свое происхождение от народных собраний, проходивших лишь днем, при свете солнца, и выполнявших в глубокой древности помимо политических и судебные функ- ции. Гелиэя выполняла переходную роль между судом народного собрания и судом присяжных. Она появилась и окрепла в результате реформ, проведенных в VI—V вв. до н.э. такими выдающимися политическими деятелями, как Солон, Клисфен, Эфи- альт и Перикл. В состав гелиэи включалось по общему списку 6000 присяжных су- дей — гелиастов, назначавшихся ежегодно по жребию. Все гелиасты, также по жре- бию, разделялись на 10 отделений по 500 человек в каждом и приносили присягу. Обычно председательствовали в гелиэе особые должностные лица — фесмофеты. Судебному разбирательству предшествовала предварительная досудебная подготов- ка, в ходе которой широко практиковалось составление документов — письменное изложение показаний свидетелей, протоколов допросов; в ряде случаев применялся арест обвиняемого. Фесмофеты при необходимости содействовали сторонам в соби- рании доказательств, но сами, по своей инициативе, не занимались доказыванием. Затем шел этап, являвшийся, по сути, предварительным слушанием дела, в ходе кото- рого решался вопрос о правомерности обвинения, т.е. его основательности, соблюде- нии при его выдвижении ряда процессуальных норм, правил о 5-летнем сроке давно- сти уголовного преследования и т.д. Судебное разбирательство состояло из речей сторон — сначала обвинения, затем защиты, в ходе которых они представляли свои доказательства, а также голосования судей. Если голоса судей разделялись поровну, подсудимый считался оправданным. В случае обвинительного вердикта проводилось еще одно голосование о мере наказания2.

1 См. Федеральный закон от 20.08.2004 г. № 113-ФЗ «О присяжных заседателях федеральных судов общей юрисдикции в Российской Федерации».

2 См.: Чельцов-Бебутов М.А. Курс советского уголовно-процессуального права. СПб., 1995. С. 94—108.

В Риме суд присяжных возник во II—I вв. до н. э. как суд постоянных комиссий, или квестий (лат. quaestio — исследование, рассмотрение). Каждой из комиссий был подсуден определенный круг дел в зависимости от рода преступлений (о должност- ных преступлениях, о подлогах, о злоупотреблениях на выборах, об отравлениях и т.д.). Дело рассматривалось под председательством особого претора с участием несколь- ких десятков присяжных (32, 41, 50, 75 человек), избираемых для каждого дела из общего годового списка (лат. album judicium — именной список судей). Состав при- сяжных был предметом острого политического противоборства; в основном присяж- ными были представители высших римских сословий сенаторов и всадников. Судеб- ному разбирательству (in judicio) предшествовала досудебная подготовка (in jure), в ходе которой претор сообщал обвиняемому сущность обвинения и выяснял его по- зицию по делу. При отрицании обвиняемым своей виновности претор рассматривал вопрос о достаточности доказательств для проведения судебного разбирательства, ока- зывал содействие обвинителю по собиранию дополнительных доказательств и назна- чал время судебного заседания. Производство в суде начиналось с формирования по- средством жребия состава присяжных, причем стороны имели право отвода кандидатов в присяжные. Собственно судебное разбирательство начиналось с речей сторон (сна- чала обвинения, затем защиты), затем следовала так называемая альтеркация (лат. altercatio) — взаимные краткие вопросы сторон друг другу и ответы на них для более точного выяснения позиций, после чего производилось исследование доказательств и, наконец, голосование присяжных и провозглашение вердикта. Голосование проис- ходило тайно, но по требованию защиты могло быть и открыто. В римском суде ши- роко использовались профессиональные защитники (патроны, лаудаторы и адвока- ты), причем правом на выступление в суде имели только два первых разряда1.

В Средние века суд присяжных был забыт. Народное представительство приняло сначала форму мальберга — суда, состоявшего обычно из 7—12 судных мужей (ра- химбургов, скабинов, шеффенов), которые, однако, были не присяжными заседателя- ми, а судьями, выдвигаемыми от лица общины. При этом решение выносилось ими не по внутреннему убеждению, а либо на основе очистительной присяги обвиняемо- го и его соприсяжников, либо на основе ордалий, в том числе судебного поединка. В дальнейшем в качестве судных мужей стали выступать представители того сосло- вия, к которому принадлежал обвиняемый (так называемый суд равных, или пэров). Кроме того, известно так называемое обвинительное жюри, или ассиза, когда пред- ставители общины под присягой выступали коллективными свидетелями обвинения перед разъездным коронным судьей (см. об этом § 2 гл. 3 учебника).

Пионером возрождения суда присяжных была Англия, где суд присяжных по уго- ловным делам появился в XIII в., придя на смену обвинительному жюри, или ассизе, набрал силу в XV столетии, а к XVII в. принял вид, близкий к современному. В XVIII— XIX вв. именно он послужил образчиком для создания судов присяжных в странах континентальной Европы. Историческая миссия суда присяжных состояла в том, что- бы служить гарантией гражданского общества против политических преследований и злоупотреблений со стороны государства. По мере того как общественная жизнь входила в условия конституционализма и разделение властей становилось гарантиро- ванным и необратимым, необходимость в классическом суде присяжных, где предста- вители народа решают судьбу дела без участия коронных судей, стала уменьшаться.

1 Там же. С. 140—151.

XX в. во многих странах являлся свидетелем временной потери внимания к суду присяжных со стороны законодателей. Начиная с 20-х — до начала 90-х годов суд присяжных постепенно сдавал свои позиции везде, за исключением англоязычных государств, хотя и там целесообразность его сохранения порой ставилась под сомне- ние. Во Франции и Германии суд присяжных признается номинально, однако «при- сяжные» участвуют в рассмотрении дела фактически как шеффены, т.е. заседатели, участвующие вместе с профессиональными судьями в принятии всех основных реше- ний по делу. В Италии суды первой инстанции состоят из единоличного судьи-претора, а окружные суды — из трех профессиональных судей, в Япония также не предусматрива- ется участие в составе суда народного элемента. Финский уголовный суд состоит из юри- ста-председателя и трех заседателей-шеффенов, в объемных делах к рассмотрению дела может быть привлечен еще один юрист и один (четвертый) заседатель. На континенте суд присяжных наиболее долгое время продолжал существовать лишь в Австрии, где он со- стоял из двух раздельных коллегий — трех профессиональных судей и восьми присяж- ных заседателей. Однако с 1993 г. в России и с 1995 г. в Испании суд присяжных, который был упразднен в этих странах соответственно в 1917 и 1939 г., был восстановлен. В отли- чие от российского суда, который состоит из жюри, включающего 12 присяжных и одно- го профессионального судьи, испанский суд присяжных наряду с одним коронным судь- ей ограничивается 9 присяжными. Таким образом, можно говорить о возрождении в континентальной Европе конца ХХ в. определенного интереса к этому судебному ин- ституту. Это связано с тем, что суд присяжных рассматривается как важнейшая конститу- ционная гарантия прав человека, в первую очередь на доступ к справедливому правосу- дию. Профессиональные судьи в силу принадлежности к государственному аппарату всегда остаются ближе к государственному обвинению, чем к защите, а потому профессиональ- ный судья находится «под подозрением» в некоторой пристрастности и склонности к первоочередной защите именно государственных интересов. Напротив, жюри присяж- ных свободно от такого упрека, и условия для состязания сторон обеспечивается здесь более полным и справедливым образом.

В России в 1996—1997 гг. судом с участием присяжных было вынесено соответ- ственно 19,1 и 22,9% оправдательных приговоров от общего число дел, рассмотрен- ных в этой форме. В то же самое время всеми остальными судами было оправдано: в 1996 г. — 0,4%, а в 1997 г. — 0,43% подсудимых. В 2002 г. все суды в целом постано- вили 2% оправдательных приговоров, а суды присяжных — 8,7%. В 2005 г. оправда- тельных приговоров в судах присяжных было 17,6%, тогда как в судах областного и равного им уровня в целом — 3,6%. То есть в среднем жюри присяжных в несколько раз реже соглашалось с требованиями государственного обвинения, чем обычные суды, особенно если учесть, что количество подсудимых больше, чем количество уголов- ных дел. Такое колоссальное расхождение не может быть объяснено ни «ошибками» присяжных, ни «проницательностью» профессионалов. Оно продиктовано различным восприятием правосудия присяжными и профессиональными судьями. Последние фак- тически более склонны отождествлять свои задачи с задачами правоохранительных органов (прокуратуры и предварительного расследования), а справедливость право- судия видеть главным образом в достижении высшей цели — избавления общества от преступности, присяжные же заседатели чаще рассматривают правосудие как инди- видуальную справедливость, т.е. эквивалентное воздаяние подсудимому за содеян- ное при условии доказанности его виновности в результате равного спора сторон.

Поиск по сайту: