ФОРМАЛЬНЫЕ СРЕДСТВА ДОКАЗЫВАНИЯ

Как отмечалось выше (см. § 5 настоящей главы), доказывание обстоятельств дела может осуществляться не только на информационном и логическом, но и на юри- дическом уровне. В последнем случае наличие или отсутствие определенных об- стоятельств обосновывается не гносеологическими (познавательными), а фор- мально-юридическими средствами доказывания. Оценка имеющихся по делу доказательств в этом случае приводит субъект доказывания не к выводу о фактиче- ском существовании тех или иных обстоятельств дела, а к необходимости счи- тать доказанным их наличие или отсутствие в силу велений процессуального права. К числу формальных средств доказывания относятся: 1) презумпции;

2) преюдиции; 3) формальные признания; 4) правила об исключении доказательств.

Презумпции

Презумпция — это условно признаваемое истинным предположение о наличии или отсутствии определенного факта. Сторона, в пользу которой презюмируется факт, освобождается от бремени его доказывания. Презумпции делят на юриди- ческие (правовые, легальные) и фактические; а также опровержимые и неопро- вержимые.

Иногда правовыми презумпциями считают те, которые закреплены нормами пра- ва, а фактическими — которые правом не закреплены1. Но этот критерий слишком формальный. На наш взгляд, фактические презумпции, точно так же, как и юридиче- ские, могут содержаться в нормах права или, по крайней мере, выводиться из них с помощью юридического толкования. Главное отличие фактических презумпций от юридических состоит в ином — не в форме, а в содержании. Фактические презумп- ции основаны на фактических закономерностях, на том, что чаще встречается. Иног- да для обоснования презумпции могут быть использованы статистические данные,

1 См.: Петрухин И.Л. Презумпции и преюдиции в доказывании // Теория доказательств в со- ветском уголовном процессе. § 4 гл. V. С. 344; Уолкер Р. Английская судебная система. С. 562—565.

в таком случае говорят о статистических фактических презумпциях. В основе других фактических презумпций лежит «несчитанная статистика» разнообразных судебных и следственных ситуаций. В качестве примера фактической презумпции приведем презумпцию вменяемости, в силу которой каждое лицо считается вменяемым, если не будет доказано противоположное. Специально вменяемость по каждому уголовно- му делу не доказывается, хотя принадлежит к числу необходимых признаков субъек- тивной стороны состава преступления. Потребность в этом возникает лишь при появ- лении данных о неспособности лица понимать значение своих действий и руководить ими. Если такой информации нет, обвинитель фактически освобождается от бремени доказывания факта вменяемости, т.е. мы имеем дело с опровержимой презумпцией. Причем речь идет именно о фактической презумпции, так как большинство лиц, со- вершающих общественно опасные противоправные деяния, вменяемы. Помимо пре- зумпции вменяемости, к числу фактических презумпций можно отнести использу- емую при доказывании умысла по делам о преступлениях с материальными составами презумпцию того, что лицо ожидает естественных последствий своих действий.

Так, например, Л., будучи в нетрезвом состоянии, нанес Ф. множественные уда- ры руками и ногами, причинив телесные повреждения, от которых потерпевший на месте происшествия скончался.

Военный суд Московского военного округа не усмотрел в этих действиях Л. осо- бой жестокости и исключил из обвинения признак особой жестокости, поскольку, по его мнению, сам по себе факт нанесения потерпевшему, находившемуся к тому же в сильной степени алкогольного опьянения, большого количества ударов по телу не может доказывать того, что Л. осознавал причинение Ф. особых мучений и страда- ний. Военная коллегия Верховного Суда РФ, рассмотрев дело по жалобе потерпев- шей, не согласилась с такой юридической оценкой, отменила приговор, а дело напра- вила на новое рассмотрение. По смыслу Закона, указывается в определении коллегии, понятие особой жестокости в значительной степени связывается со способом убий- ства, в том числе таким, когда потерпевшему в процессе лишения жизни наносилось большое количество телесных повреждений, характер которых может свидетельство- вать об умышленном причинении ему особых страданий1.

В данном случае фактически презюмируется, что лицо, которое наносит постра- давшему большое количество телесных повреждений, осознает естественные послед- ствия своих действий, а именно причинение ему особых мучений и страданий.

Для формальных составов преступлений, которые не требуют наступления конк- ретных вредных последствий, действует фактическая презумпция осознания лицом общественной опасности своих действий.

Юридические презумпции основаны не на частоте повторяемости фактических связей, а на сугубо юридических соображениях. Такие презумпции могут быть мате- риальными и процессуальными. Деление это условно, так как любая презумпция «про- растает» процессуальными последствиями — избавлением стороны от бремени дока- зывания, возложением его на других лиц. Материальные юридические презумпции полагают установленными или, наоборот, неустановленными факты, содержащие признаки состава преступления. Так, презюмируется осознание обвиняемым проти-

1 См.: Определение Военной коллегии Верховного Суда РФ от 10.11.94 № 1-0112/94 // Воен- ная юстиция. 1997. № 2.

воправного характера деяния (презумпция знания закона), что является необходимым признаком субъективной стороны любого состава преступления. Материальные юри- дические презумпции имеют иное основание, чем фактическая частота событий. Труд- но, например, предположить, чтобы всякий гражданин знал о противоправности дей- ствий, соответствующих большинству формальных составов преступлений, скорее наоборот1.

Наиболее известной материальной юридической презумпцией является презумп- ция невиновности, в соответствии с которой обвиняемый считается невиновным до тех пор, пока его виновность не доказана и не установлена вступившим в законную силу приговором суда (см. о ней также § 6 гл. 4 учебника). Объяснить презумпцию невиновности с фактической точки зрения невозможно, ибо по статистике подавля- ющее большинство лиц, привлекаемых в качестве обвиняемых, в дальнейшем оказыва- ются действительно виновными. Но если данная презумпция и лишена фактического основания, то юридическое ее значение трудно переоценить. Без помощи презумп- ции невиновности публичному состязательному процессу не удалось бы сохранять равновесие сторон — государственного органа уголовного преследования и частного лица, обвиняемого в преступлении, — которые заведомо несопоставимы по своим фактическим силам и возможностям. Она является основным элементом института преимущества защиты и важнейшей гарантией уголовно-процессуального принципа равенства сторон. Вместе с тем презумпция невиновности относится к числу опро- вержимых. Бремя ее опровержения лежит на стороне обвинения.

Процессуальные юридические презумпции также исходят не из повторяемости фактических связей, а из процессуальных соображений. Одной из важнейших про- цессуальных презумпций является презумпция равенства всех видов доказательств. Согласно ей никакое доказательство не имеет заранее установленной силы (ч. 2 ст. 17 УПК). Другими словами, пока не доказано обратное, считается, например, что иные документы, как доказательства, ничем не хуже показаний свидетелей, протоколов или заключений экспертов, вещественные доказательства — документов и т.д. На самом деле это чаще всего не так, поскольку процессуальные гарантии достижения истины при получении указанных доказательств существенно различаются (например, за- ключение эксперта, полученное по постановлению следователя или судьи, как прави- ло, более надежно, чем документ, в котором излагается мнение специалиста, выска- занное за пределами процесса). Действительная сила доказательств устанавливается лишь в результате их итоговой оценки, которая все расставляет по своим истинным местам. Указанная презумпция, таким образом, всегда обречена на опровержение в процессе доказывания. Другим примером процессуальной юридической презумп- ции может служить презумпция личной заинтересованности лица, ведущего процесс, при выявлении оснований для его отвода (ст. 61 УПК). Почти все указанные в назван- ной статье обстоятельства (выполнение судьей, прокурором, следователем, дознава- телем иных процессуальных функций, их родственные отношения с другими участ- никами производства по данному делу и т.д.) дают основания полагать, что эти лица

1 Исключением являются те формальные составы преступлений, в основе которых лежит об- щеизвестная противоправность некоторых деяний (дача и получение взятки, дезертирство и т.п.). Для них можно говорить о действии неопровержимой фактической презумпции, так как они бази- руются на общеизвестных фактах.

так или иначе лично заинтересованы в исходе уголовного дела. Но если презумпция, зафиксированная в ч. 2 ст. 61 (иные обстоятельства, дающие основания предполагать их личную заинтересованность в деле), относится к категории опровержимых, т.е. мо- жет быть опровергнута аргументами, изложенными в объяснении судьи, прокурора, следователя, дознавателя по поводу заявленного отвода, то презумпции, указанные в п. 1—3 ч. 1 ст. 61 (выполнение иных процессуальных функций, наличие родствен- ных отношений), неопровержимы. Даже если отводимому лицу и удастся представить убедительные аргументы своей личной незаинтересованности в деле, несмотря, на- пример, на родственные отношения с кем-либо из участников процесса, оно все равно подлежит отводу.

Особенностью процессуальных юридических презумпций является то, что бре- мя их опровержения (в случае если они опровержимы) несет не только заинтересо- ванная сторона, но и суд. Так, именно он обязан указать в приговоре доказательства, на которых основаны выводы суда, и мотивы, по которым суд отверг другие доказа- тельства, опровергая, например, презумпцию равенства всех видов доказательств.

Преюдиции

Преюдицией (от лат. praejudicio — предрешение) в теории судопроизводства считается обязанность органов предварительного расследования и суда, в чьем производстве находится дело, принять как установленные обстоятельства, если они признаны вступившим в законную силу решением по другому делу. Преюди- цию следует отличать от процессуальной презумпции истинности судебного ре- шения, согласно которой ранее принятое судебное решение считается истинным и устанавливает обстоятельства дела, пока не доказано обратное. В УПК пре- юдиции посвящена ст. 90, в которой сказано: «Обстоятельства, установленные вступившим в законную силу приговором, признаются судом, прокурором, сле- дователем, дознавателем без дополнительной проверки, если эти обстоятель- ства не вызывают сомнений у суда» (курсив мой. — А.С.). Таким образом, фак- тически в этой статье предусмотрена не преюдиция, а опровержимая презумпция истинности вступившего в законную силу приговора по другому делу. Если об- стоятельства, установленные предшествующим приговором, противоречат обсто- ятельствам, которые установлены доказательствами, исследованными по новому делу, находящемуся в производстве суда, они не принимаются им за установлен- ные факты, а подлежат проверке. Суд вправе признать установленными только те обстоятельства, которые соответствуют его внутреннему убеждению. Это поло- жение основывается на принципе независимости суда, который в вопросах, тре- бующих при разрешении дела внутреннего убеждения, подчиняется не решени- ям других судов, а только закону. Вместе с тем по содержанию названного положения право на сомнения в истинности ранее постановленного приговора имеется только у суда, но не у прокурора, следователя и дознавателя, для кото- рых вступивший в законную силу приговор по другому делу во всяком случае обязателен, т.е. имеет характер действительно преюдициального решения. Так, при наличии в отношении подозреваемого или обвиняемого вступившего в за- конную силу приговора по тому же обвинению они обязаны прекратить уголов- ное преследование лица (п. 4 ч. 1 ст. 27).

Если в приговоре, состоявшемся по первому уголовному делу, были сделаны выводы, предрешающие виновность лиц, не участвовавших в его рассмотрении (на- пример, говорилось о совершении подсудимым преступления в соучастии с не уста- новленными органами предварительного расследования лицами), то суд, рассматри- вающий новое дело уже в отношении этих лиц (после их установления), не вправе признавать их виновными лишь на основании ранее состоявшегося приговора, даже если он не вызывает у него сомнений. Он должен исследовать доказательства винов- ности указанных лиц, представленные обвинением по новому уголовному делу. В про- тивном случае оставалось бы нереализованным право каждого на защиту.

В ранее действовавшем уголовно-процессуальном законодательстве содержалось положение, согласно которому вступившее в законную силу решение, определение или постановление суда по гражданскому делу было обязательно для суда, прокуро- ра, следователя и лица, производящего дознание, при производстве по уголовному делу по вопросам, имело ли место событие или действие (ст. 28 УПК РСФСР 1960 г.). В УПК РФ 2001 г. данная норма не вошла, т.е. решения судов по гражданским делам не имеют для уголовных судов преюдициального значения, так же как не создают для них и презумпции истинности решения, постановленного по гражданскому делу.

Формальные признания

Формальное признание, или сделка, — это заявление в процессе, сделанное од- ной из сторон о признании факта, на котором другая сторона основывает свои требования или возражения. Оно освобождает другую сторону от необходимос- ти дальнейшего обоснования этого факта, который в этом случае считается дока- занным. Существуют несколько разновидностей формальных признаний.

1. Сделки о признании виновности. Классическим примером служат plea- bargaining американского уголовного процесса, которые ведут к немедленному окон- чанию судебного разбирательства и вынесению обвинительного приговора. Идея, ле- жащая в основе этих сделок, проста — признание стороной спорного факта означает прекращение спора, а значит, и прекращение (полное или частичное) самого состяза- тельного процесса. В сущности, сделка о признании виновности — это юридическая презумпция, поскольку при ее заключении условно предполагается, что обвиняемый виновен. Сделки о признании — проявление частно-искового правосознания, главная их цель утилитарна — это быстрейшее «снятие» конфликта ради процессуальной эко- номии, а также (со стороны обвиняемого) смягчение наказания. И то и другое весьма далеко от интересов фактического достижения истины. Верховный суд США в одном из своих решений заявил, что нет ничего предосудительного в том, что суд принимает формальное заявление обвиняемого о признании им вины, несмотря на то что тот же обвиняемый одновременно настаивает на своей невиновности. Апелляционный суд штата Нью-Йорк утвердил обвинительный приговор, вынесенный одним из судов на основании заявления обвиняемого о признании вины в преступлении, совершение которого было «логически и юридически невозможно». От 80 до 90% дел о фелониях в США разрешаются на основе сделок о признании вины1. Мотивируется это тем, что

1 См: Neubauer D.W. America’s courts and the criminal justice system. Norht Scituate (Mass.), 1979. P. 37.

лишь экономия на сделках позволяет осуществляться полной судебной процедуре хотя бы по немногим делам.

2. Целерантные (от лат. сelerantes — быстрый, стремительный) сделки, т.е. сделки об упрощении процедуры судопроизводства. Если американские сделки о при- знании виновности формально связаны с представлением об истинности судебного решения, так как презюмируется, что признание обвиняемым своей виновности до- стоверно, то в уголовном судопроизводстве ряда европейских государств (Испании, Италии и др.) с конца 80-х гг. XX в. стали применяться сделки, объектом которых является даже не сама виновность, а формальное согласие обвиняемого с обвини- тельным заключением (конформидад — ст. 655, 689.2 УПК Испании) или «обозначе- ние наказания» (так называемое паттеджаменто — ст. 444—448 УПК Италии 1988 г.). В обоих случаях обвиняемый, вступая в такую сделку, может и не призна- вать себя виновным. В обмен на эти действия законом предусмотрено ограничение меры наказания (не более 6 лет лишения свободы в Испании) либо определенная скидка (снижение срока лишения свободы на треть в Италии). Судебное следствие при этом не производится. На практике подобные соглашения воспринимаются как соглаше- ние сторон о виновности, отчего заслужили неофициальное название «медленное при- знание вины». В УПК РФ (разд. X гл. 40) в уголовном процессе также предусмотрена возможность разрешения дела с помощью целерантной сделки (так называемый осо- бый порядок принятия судебного решения при согласии обвиняемого с предъявлен- ным ему обвинением).

Поиск по сайту: