Когда мы терпим неудобства, имея дело с ротозеем-шофёром или педантом-педагогом, дело, видимо, прежде всего не в том, какие они люди, а в том, на своём ли они месте. Педантизм, официальность, скрупулёзность, своего рода мелочность могут помешать педагогу и, наоборот, помочь в работе, скажем, бухгалтеру. Ротозей за рулём – прямая опасность для находящихся на улице, но это качество будет почти незаметным, скажем, у садовника. Выходит, как человек выполняет работу, какова его отдача, во многом зависит прежде всего от того, кем он стал.
Как же найти профессию по душе? Хочешь стать врачом? Поработай для начала санитаром «Скорой помощи»! Влечёт палаточная романтика геологов? Попробуй поработать рабочим в партии, потаскать мешки, приборы, треноги. Будущему педагогу прямо-таки необходимо проверить себя в работе с детьми.
Ну, а если молодой человек одинаково хорошо способен трудиться в нескольких профессиях?
Вероятно, следует избрать профессию, наиболее нужную обществу в данной момент. Правильный выбор принесёт максимум пользы обществу и радость, удовлетворение каждому вступающему на самостоятельный путь.
Мы часто говорим молодым: дерзайте, перед вами открыты все пути. В принципе – слова верные, только не представляйте, будто открытые пути устланы бархатными дорожками, будто они не знают подъёмов, будто впереди вас ждут бесшумные эскалаторы и скоростные лифты.
Бархатных дорожек на жизненных путях не будет, и подъёмников тоже не будет.
Будут труд и солёный пот, разочарования и постоянное ощущение чего-то недостигнутого, нераскрытого…
И всюду на нашей земле вы встретите уважение к хорошей работе, почёт за честный труд, равные возможности для равных талантов. Не думайте, что это мало. О хорошей, увлекательной работе мечтают миллионы людей, мечтают, как голодный – о хлебе. Так цените же эту великую возможность.
«…всякая работа трудна до времени, пока её не полюбишь, она потом возбуждает и становится легче». Запомните эти слова Алексея Максимовича Горького. Уж кто-кто, а он знал толк в настоящей работе.
(По А. Маркушеву)
Текст 12.
***
Для Льва Николаевича ни один человек, с которым он вступал в общение, ни одно дело, которое он делал, не казалось незначительным, всё он делал серьёзно, с напряжением своих душевных сил: глубоко думал, внимательно слушал, когда нужно — говорил и когда нужно — молчал (остерегаясь говорить пустое)...
Очень хорошо умел слушать, не пропускал без внимания ни смысла, ни выражений, ни жестов говорившего и запоминал услышанное.
Лев Николаевич говорил негромко, приятно, как-то ласкающе. Когда надо было усилить доводы, он усиливал доводы, но не голос.
Рассказывал очень просто, но в высшей степени художественно, внешне сдержанно, но внутренне напряжённо. За словом Толстого чувствовалось биение сердца. Большой поклонник и чуткий мастер русского языка, он страдал, слыша, как портили язык. Рассказы Толстого всегда начинались с какого-нибудь общего положения или афоризма и, отправляясь от него, как от истока, текли спокойною рекою, постепенно расширяясь и отражая в своих прозрачных струях и высокое небо, и глубокое дно…
«В каждом литературном произведении, — говорил он, — надо отличать три элемента. Самый главный – это содержание, затем любовь автора к своему предмету и, наконец, техника. Только гармония содержания и любви дает полноту произведению, и тогда обыкновенно третий элемент – техника – достигает известного совершенства сам собою ». У Тургенева, в сущности, немного содержания в произведениях, но большая любовь к своему предмету и великолепная техника. Наоборот, у Достоевского огромное содержание, но никакой техники, а у Некрасова есть содержание и техника, но нет элемента действительной любви.
Текст 13.
***
Единственная и поздняя дочь, Ася родилась, когда ее матери было уже сорок два года. Единственный обожаемый ребенок вообще дело опасное. Если этот ребенок к тому же и поздний, опасность возрастает вдвое. Как его вырастить не эгоистом? Асины родители об этом не задумывались, просто растили, безгранично любя.
Асин отец преподавал математику в средней школе. Прекрасный педагог, он был снисходителен и нестрог, двоек почти не ставил, но как-то добивался неплохой успеваемости. Главное, умел привить детям любовь к своему предмету.
Софья Савельевна была учительницей музыки по классу рояля. С самого раннего Асиного детства шел между родителями любовный мирный спор о ее будущем: математика или музыка? Способности были и к тому и к другому. Учили тому и другому: в конце концов, разберется сама.
С отцом у нее была дружба научная, деловая. Он с ранних лет обучал ее высшей математике; девочка умела интегрировать в возрасте, когда другие еще с таблицей умножения плохо справляются. С матерью был связан другой мир – мир музыки, ноктюрнов Шопена, сонат Бетховена, фуг и прелюдий Баха.
В школе она сразу начала учиться лучше всех в классе.
Окончила школу с золотой медалью. Надо было решать свою дальнейшую судьбу. Отец с матерью были уже на пенсии, жилось им трудновато, и Ася склонялась к тому, чтобы остаться с ними, работать и учиться заочно. Родители и слышать об этом не хотели: все знают, что такое заочное обучение, а Асеньке надо думать не меньше чем об аспирантуре. Обсудив все на семейном совете, решили – в Москву. Кто-то присоветовал институт, где, по всем сведениям, отлично была поставлена математика, чистая и прикладная, и где была знаменитая школа кибернетики под руководством всемирно известного Завалишина. Экзамены выдержала блестяще, была принята.