Газеты в очередной раз пестрели сенсационными заголовками ( пожалуй, газетчикам как никому другому выгодна война и все, что с ней связано): «Корнелиус Фадж смещен с должности Министра магии!» «Митинг в защиту прав оборотней перерос в стычку с властями. Есть жертвы». «Новый Министр магии Руфус Скримджер устраивает чистку в Министерстве». «Нам нужны решительные действия», – заявляет Министр магии». «В связи с чрезвычайной ситуацией в стране колдовать вне стен Хогвартса разрешается лицам, прошедшим аттестацию СОВ». «Министр магии расширяет права оборотней, несмотря на протест общественности».
«Разумеется, разрешить 16-летним колдовать вне стен школы, не было гениальной идеей, – отвлеченно думал Северус Снейп. – Поттер, конечно, теперь может защищаться, но и у моих студентов развязаны руки. Больше никакого риска». Северус помимо воли наткнулся взглядом на лохматую шевелюру за столом Гриффиндора. Грейнджер (ну не мог он думать о ней как о Снейп!) выглядела бледной и какой-то усталой. Небось, отмечали вчера пополнение гриффиндорских рядов Блэковым отродием… Мерлин, почему она такая лохматая? И неухоженная. Посмешище. Но самое худшее, что Северус никогда не замечал за ней способностей ни к ментальной магии, ни, тем более, к пирокинезу, хоть последнее скорее радует. Только ум, но его мало для настоящего могущества волшебника. Северус раздраженно вздохнул. Это пятно на фамилии и задевает его личное самолюбие! Дочь лорда Снейпа не может быть бездарностью! Он покрутил пуговицу на воротнике – изредка он позволял себе внешнее проявление нервного напряжения. Возможно, конечно, что сила Грейнджер… девчонки «спит». Такое случалось в роду Принц. Но многие поколения назад… Северус поднялся из-за стола и направился прочь из зала – вот-вот начнется этот идиотский педагогический совет. Студенты традиционно смолкали, стоило ему приблизиться, и опускали головы с видом побитых собачонок. Он не удержался и еще раз взглянул на девчонку – та быстро отвела глаза. «Это невыносимо», – вдруг пронеслось в голове. В первый раз в жизни Северус не знал, что ему делать: как быть с девчонкой, как быть с Гиневрой? Рассказать ли ей, что он нашел их дочь? Все-таки его несостоявшаяся теща очень вовремя скончалась, не дождавшись встречи с Гиневрой. Непонятно только, зачем она так поступила с собственной внучкой (а в том, что это дело рук старой паучихи, он ни на миг не сомневался). Очевидно, в ее планы входило что-то более грандиозное, чем родство с одной из пяти самых знатных фамилий Великобритании. Северус вошел в полупустую учительскую и занял свое привычное место у камина. Пока в камине не было нужды, но зимой в Шотландии слишком холодно для вечно зябнущего Северуса. – Любопытно, кто в этом году станет новым преподавателем ЗоТИ? – поинтересовалась профессор Вектор, ни к кому не обращаясь. – Что-то директор тянет с кандидатурой. – Учитывая то, как окончились педагогические похождения аврора Грюма и Амбридж, вряд ли найдется много желающих, – отметил Флитвик. На мгновение повисла пауза: все наслаждались воспоминанием о фиаско министерской ведьмы в сфере дипломатических отношений с кентаврами. – Надеюсь, кто-нибудь дельный, – наконец вздохнула Спраут. – Такое время нынче, ужасно, если детей будет учить дилетант, – она добродушно улыбнулась. – Надо было нашего Северуса назначить. Снейп хмыкнул. Сейчас ему не до ЗоТИ. Смешно, столько лет мечтал преподавать именно этот предмет, а теперь эта так называемая «мечта» кажется мелочью. Наверно, таким образом он делал вид, что в его жизни ровным счетом ничего не происходит. Обычный среднестатистический учитель, который хочет получить заветную должность. Педсовет Северуса не занимал. Он напустил на себя вид сосредоточенного слушателя, а сам прокручивал в памяти вчерашнюю встречу с Гиневрой… если это, конечно, можно было назвать встречей. Северус готовился с того самого момента, как узнал о побеге, и все равно видеть ее на собрании Пожирателей было странно и в какой-то мере неожиданно. Гиневра явилась за пару минут до начала собрания в сопровождении Лестрейнджей и даже не взглянула в его сторону. Она вообще была какой-то отрешенной и потерянной. На мгновение Северусу показалось, будто она жалеет, что вновь находится среди Пожирателей. И – да, она вновь умудрилась одним своим усталым видом вызвать в нем это дурацкое чувство щемящей нежности. Северус сам себе казался смешным дураком. – … в связи со сложившейся ситуацией открыть в школе Дуэльный клуб под патронатом Аврората, – говорил тем временем Дамблдор. – Приказ Министерства. «Глупцы, – закатил глаза Северус. – Подарили моим ученикам чудесную возможность устроить Поттеру несчастный случай. А в том, что этот идиот туда запишется сомневаться не приходиться». – Занятия смогут посещать все желающие возрастом от четырнадцати лет, – Дамблдор был совершенно беспристрастен. – Проводить их будут авроры, откомандированные в Хогвартс для охраны. Также во время занятий обязательным является присутствие преподавателей. Дежурить будем по очереди. На открытии Клуба честь присутствовать предоставляется профессорам Вектор, Флитвику и Снейпу. Северус даже не удивился своей «удаче». *** – Мисс Блэк, – рядом остановилась профессор МакГонагалл. Гарри показалось, будто уголки ее губ дрогнули в намеке на улыбку: очевидно, профессор была рада видеть дочь Сириуса на своем факультете. А в том, что мисс Блэк унаследовала многое от своего отца, сомневаться не приходилось: вчера, стоило Шляпе огласить свое решение, Стелла вскочила со стула, театрально раскланялась и отправила слизеринцам прощальный поцелуй. – Думаю, вы уже в курсе, – продолжала декан, – что по итогам пройденных вами образовательных курсов, вы зачислены на шестой курс обучения, хотя вам еще нет шестнадцати. – Да, профессор, – кивнула Стелла, с любопытством разглядывая ее. Профессор МакГонагалл вручила ей расписание. – Как так получилось? – округлил глаза Рон. Стелла улыбнулась. – В Дурмстранг отправляют в девять лет, – уведомила она. – На самом деле в Хогвартс меня могли бы зачислить и в выпускной класс, но мой дед решил, что мне еще рано выдавать аттестат зрелости в виду полного отсутствия у меня таковой, – она повернулась к Гермионе. – Какой у тебя сейчас урок? – Нумерология, – убитым голосом произнесла та. Стелла недовольно поморщилась. – А у кого сейчас зельеварение? Рон пожал плечами. – Я провалил СОВ и вообще туда ходить не буду. Гарри хотел было заглянуть в свое расписание, но Стелла выхватила его и пробежала глазами. – Отлично! Я иду с Поттером! Гарри отобрал свое расписание, хмуро покосившись на раздражающе непоседливую Блэк. Если Сириус тоже был таким в школе, то он бы на месте Джеймса задушил его. Более того, она весь завтрак трещала как сорока, сравнивая Хогвартс и Дурмстранг, и удивляясь, какую «легкую» скукотищу хогвартцы учат на шестом курсе. К концу завтрака Гарри пришел к выводу, что ненавидит людей-жаворонков, которые чувствуют себя счастливыми и полными энергии с утра пораньше. – А ты не очень-то дружелюбный, – заметила Блэк по пути в подземелья, одновременно изучая свою школьную форму. – В Дурмстранге юбки длиннее. Гарри помимо воли покосился на ее голые коленки, впервые обратив внимание, что гольфы школьной формы как-то излишне подчеркивают ту часть девичьей ноги, которая остается открытой. – Хогвартским мальчишкам повезло куда больше, – проницательно отметила Блэк, хитро так сощурив синие глазища. – Возможно, – проворчал Гарри, злясь на себя за полыхающие щеки. Стелла придвинулась ближе, вцепившись ему в локоть. От нее опять едва уловимо пахло духами. – Ты заметил, что все пялятся на меня? – заговорщическим тоном прошептала она. – Смешно, я популярнее Гарри Поттера. – Ну, меня они видят каждый год, – Гарри незаметно, как ему казалось, высвободил свою руку, – а ты новенькая. От Стеллы не укрылось его движение. Она как-то странно взглянула на Гарри – ему очень не понравился этот взгляд, – и бодрым шагом вошла в кабинет Снейпа. – Кто преподает зельеварение? – громко осведомилась она, устраиваясь за второй партой. – Снейп, декан слизеринцев, – Гарри хотел было по привычке пройти в конец кабинета, но вовремя вспомнил, что должен во что бы то ни стало не вылететь из класса Снейпа, если хочет стать аврором. Он до сих пор поверить не мог, что все же сдал СОВ по зельеварению на отлично. – Поттер и Блэк, – в своей излюбленной манере протянул Малфой, – это даже не смешно, – он повернулся к Паркинсон, Нотту и Мальсиберу: – Спорим, что этим двоим назначат отработку прямо на первом уроке? Как и предполагал Гарри, Крэббу и Гойлу не удалось пройти аттестацию по зельеварению, и теперь Малфой искал себе новых подпевал. Вот только Паркинсон, Нотт и Мальсибер не стали послушно хохотать. Паркинсон закатила глаза, а Нотт остановился перед Стеллой и взял в руки перо, которое она только что вытянула из портфеля. – Я в этом не сомневаюсь, – он прищурил черные, точь-в-точь как у Снейпа, глаза. – Мисс Блэк никогда не понимала, что ей выгодно. Стелла отобрала у него перо и с улыбочкой пропела: – Плевала я на ваше «выгодно». Я достаточно богата, чтобы не пресмыкаться перед другими чистокровными. Завидуют молча, Тео. – Ах, было бы чему, Стелла, – в тон ей ответил Нотт и не спеша прошел в конец класса, туда, где раньше сидел Гарри. Группа по зельеварению подобралась хуже некуда – практически одни слизеринцы и несколько перепуганных хафлпаффцев. Из гриффиндорцев присутствовали только они со Стеллой. Гарри даже заподозрил на мгновение, что Снейп нарочно подобрал именно такой состав группы, однако, к его удивлению, зельевар был как никогда равнодушен к отпрыскам Мародеров. Он молча расхаживал по классу, время от времени заглядывая в особо подозрительные на вид варева, и ни разу не одарил Гарри уничтожающим взглядом. Слизеринцы были разочарованы. Гарри уже решил было, что урок пройдет мирно, но тут у него из рюкзака каким-то образом выпал осколок зеркальца – того самого, которое ему подарил Сириус. Надо же, а Гарри не мог вспомнить, куда его сунул. Он наклонился за зеркальцем, но Стелла выхватила его прямо у Гарри из-под носа. – Отдай, – прошипел он. Блэк повертела находку в руках. – Любопытно, – протянула она. Гарри попытался отобрать зеркало, но Стелла скрестила руки за спиной. – Угадай, в какой руке? – Ты с ума сошла? – Гарри покосился на Снейпа, нависающего над котлом несчастного хафлпаффца. – Отдай сейчас же! Блэк так и сияла, и почему-то внезапно напомнила ему лисицу. – А что ты мне сделаешь? Эту глупую фразочку Гарри не слышал, пожалуй, со времен младшей школы. – Сколько тебе лет? – возмущенно прошептал он и опять попытался отобрать заветное зеркальце. Стелла радостно захихикала, крепко сжав кулак: оставалось только удивляться, как она умудрилась не порезать ладонь. Гарри отступил, чтобы она перестала хихикать, и с трудом подавил желание придушить ее прямо здесь. – Отдам, когда скажешь, где взял, – с деловитым видом поведала Стелла. Ей определенно нравилось дразнить его. – Стелла, – прорычал Гарри. – Поттер! Блэк! – у их стола материализовался Снейп и окинул их презрительным взглядом. – Чего и следовало ожидать, – выплюнул он. – Минус двадцать очков Гриффиндору и отработки после уроков на две недели. Восторг слизеринцев можно было потрогать на ощупь. Снейп уже собрался идти дальше, но вдруг замер. – Блэк, а что это у вас в руке? – вкрадчиво поинтересовался он. – Ничего, сэр, – с совершенно невинным видом соврала Стелла. – У нее там зеркало, – подсказала Панси. – Зеркало, мисс Блэк? – еще более медоточивым тоном переспросил Снейп. – Ты что несешь? – возмущенно округлила глаза Стелла, покосившись на Панси, и продемонстрировала пустые ладони. – У меня ничего нет, – вдобавок она вывернула карманы мантии и скорчила обиженную гримасу. Снейп какое-то время испепелял ее взглядом, явно размышляя над тем, стоит ли обыскать ее, но, в конце концов, изрек: – Еще минус десять очков Гриффиндору. И еще одно. В школе открывается Дуэльный клуб. Я отлично знаю, как отдельные гриффиндорцы любят, гм, повоевать, – уничтожающий взгляд в сторону Гарри, – поэтому в течение следующих двух недель чтобы духу вашего там не было. Гарри крепко стиснул зубы. Он убьет эту Блэк!! Сразу по звонку он выволок ее в коридор и встряхнул за плечи: – Отдай зеркало! – Хорошо, не психуй, – недовольно проворчала Стелла и непонятно откуда извлекла зеркальце. – Мне просто интересно, откуда оно у тебя? У меня тоже есть такое, точнее, мне его Дамблдор вручил сразу после смерти папы. – Что? – Гарри словно на стену налетел. Он повертел в руке зеркало. – Это сквозное зеркало, – пояснил он значительно миролюбивее. – Джеймс с Сириусом переговаривались с его помощью, когда отрабатывали наказания в разных классах или просто когда надо было быстро связаться друг с другом. – Да ладно? – подняла брови Стелла. – Об этом папа мне не рассказывал. Выходит, нужны два таких зеркальца? Гарри кивнул. Стелла помолчала, затем хлопнула его по плечу. – Извини, что из-за меня тебя отправили на отработки. – И в Дуэльный клуб я не попаду, – уточнил Гарри. Стелла огляделась по сторонам. – По-моему, Снейп это нарочно сделал, – заявила она. – Конечно, нарочно, – фыркнул Гарри. – Ему доставляет удовольствие измываться надо мной… – Я имею в виду, чтобы кто-то вроде Нотта не попытался прибить тебя во время дуэли и выслужиться перед своим будущим или уже теперешним хозяином, – мрачно сказала Стелла. Гарри скептично поморщился. – Ты слишком высокого мнения о нем. – Вот как? – хмыкнула Стелла. – Разве он не шпион Дамблдора? Гарри почувствовал новую вспышку злости. – Это еще вопрос, кому он на самом деле верен! – раздраженно возразил он. – И, между прочим, он более чем рад гибели Сириуса, могу поспорить на что угодно! Он наших отцов ненавидел, ясно тебе? Стелла нахмурилась. Немного помолчав, она сдержанно сказала: – Думаю, по одному этому обстоятельству мы не можем решать, хороший человек или плохой. Всякое бывает… – Да ты его знаешь пять минут! – нетерпеливо оборвал ее Гарри. – Он, небось, все лето праздновал смерть Сириуса! И я даже слушать не хочу, что что-то там его оправдывает. Он рад гибели Сириуса, и на этом точка!! Он развернулся и пошел прочь. *** Впервые возвращение в Хогвартс не принесло Гермионе радости. Ей приходилось как минимум раз в день лицезреть Снейпа в Большом зале, и это не позволяло ей не думать о том, что он ее настоящий отец. Во время пребывания в Стивенсон-мэноре внезапно открывшаяся правда все-таки казалась какой-то далекой и не совсем реальной… или, во всяком случае, Гермионе удавалось в определенной степени закрывать на нее глаза, что очень помогало избавиться от лишних переживаний. А в Хогвартсе она постоянно видела Снейпа, а знакомые то и дело выражали сочувствие по поводу гибели ее приемных родителей, снова и снова напоминая, что Гермиона больше никогда не увидит их. И что когда-нибудь ей придется рассказать друзьям, кто она на самом деле. Этого она боялась чуть ли не больше всего. Временами, представляя мучительную сцену объяснения с Гарри и Роном, Гермиона начинала смутно надеяться, что все обойдется, никто не узнает правду и каждый сможет жить как жил. Она останется обыкновенной грязнокровкой, не имеющей ничего общего с лордом Снейпом и его великим родом. Разве это не самое безболезненное для всех решение? Ко всему прочему, Гермиона ужасно себя чувствовала: ей постоянно было душно, а по ночам снились какие-то странные кошмары, полные огня. В среду она отправилась вместе с Роном на открытие Дуэльного клуба. Не то чтобы ее в самом деле интересовал этот клуб, но посмотреть, что он из себя представляет, стоило. Обстановка очень напоминала ту, что была в предыдущий раз: столы факультетов сдвинули под стены, а в центре зала соорудили подмостки, по которым, что-то вещая, расхаживал мужчина в форме Аврората (Гермиона с Роном немного опоздали). Рон с высоты своего роста окинул взглядом зал. – Я вижу Джинни и Невилла, – уведомил он и ринулся протискиваться сквозь плотную толпу. Гермиона устало вздохнула: охотнее всего она бы постояла где-нибудь в стороне. – Поосторожней, – прорычала она, когда какой-то ученик бесцеремонно протолкался мимо. Толчея вокруг выводила ее из себя. Гермиона ослабила галстук, подумав, что нужно было переодеться в обычную одежду. Тем временем на подмостки взобрались несколько энтузиастов. – Джинни Уизли, этот бой для тебя! – во всеуслышание объявил один из них. – Это еще что за идиот? – хмуро осведомился Рон, остановившись рядом с сестрой. – Это тебя не касается, – с ноткой гордости в голосе ответила та. Гермиона безучастно проследила за ухажером Джинни, который спустя несколько мгновений слетел с подмостков. Рон удовлетворенно хрюкнул. – Для начала не так уж плохо, – жизнерадостно объявил аврор, перекрывая хохот учеников. – Какая Уизли, такие и ее верные трубадуры, – как можно громче произнесла Астория Гринграс, обращаясь якобы к своим подружкам. Те с готовностью захихикали. – Не обращай внимания, – дружно сказали Гермиона и Невилл. Джинни исподлобья покосилась на Гринграс, но от реплик воздержалась. – А теперь поработаем в командах!! – хлопнул в ладони аврор, перекрывая общий гул. Рон высоко поднял руку. – Ты что делаешь? – недовольно осведомилась Гермиона. – Давайте попробуем! – воодушевленно воскликнул рыжик. – О, прошу вот эту троицу! – аврор протянул руку в их сторону. – Рыжий парень с друзьями. Да-да, вы. Гермиона с Невиллом переглянулись и неохотно поплелись за Роном. Увидев, что выбрали их, слизеринцы тут же начали поднимать руки, разве что не подпрыгивая на месте. – Удачи, – у подмостков вместе с другими аврорами стояла сияющая улыбкой Тонкс. Она по очереди похлопала троицу по спине. – Угу, – протянула в ответ Гермиона. С другой стороны на подмостки, гадко улыбаясь, поднялись Паркинсон, Нотт и Малфой. Нотт театрально раскланялся, вызвав у слизеринцев бурное предвкушение гриффиндорского позора. Если бы Гермиона не видела этого аврора впервые в жизни, решила бы, что он нарочно выбрал такой состав «команд». Она толком не знала, на что способны их противники, но почти не сомневалась, что в команде с Невиллом и Роном ее ожидает полный провал: в учебных дуэлях ее друзья всегда пасовали. – Готовьтесь стать посмешищем, – злорадно сказал Малфой, слегка поклонившись. – Да ладно, Драко, – усмехнулся Нотт. – Они уже посмешища. Мы лишь внесем еще один штрих. – Протего! – Гермиона едва успела вскинуть волшебную палочку – Нотт воспользовался невербальным заклятьем. – Грейнджер, совсем не умеешь держать язык за зубами, – покачал головой он. В следующий миг Гермиона с трудом отбила двойное заклятье – его и Малфоя. К счастью, Рон и Невилл наконец расшевелились, хоть как-то отвлекли на себя слизеринцев. Впрочем, Малфой умудрялся попеременно отправлять заклятья то в Гермиону, то в Рона. Рыжик был на редкость неповоротлив. И замечание не сделаешь: Гермионе пришлось сосредоточить все свое внимание на Нотте и выпадах Малфоя. «Ну же, Рон, проснись!» – лишь успевала промелькнуть мысль. Заклятья Нотта с каждым новым ударом становились опаснее, а скорость выпадов быстрее. Гермиона уже не могла определить точно, что это за заклятья. Еще и Малфой. Неужели Рон не может что-нибудь придумать? Малфой бьется в полсилы, его легко подловить, будь у Гермионы лишняя секунда. Но Нотт напирал, заставляя отступать. Проклятье! Чего он на нее взъелся?! Гермиона видела злорадное торжество в черных глазах слизеринца: его радовала безысходность, в которой оказалась его соперница. У Гермионы не осталось возможности сделать ни одного ответного выпада. Ее охватила злость на Нотта и на нерасторопного Рональда. Внезапно заклятье Малфоя срикошетило от неудачного щита Рона и задело Гермиону. Она растянулась на подмостках, Рон слетел вниз, прямо на головы зрителям. – Мерлин! – прошипела Гермиона. В голове вертелись какие-то зверские проклятья, и она наобум взмахнула палочкой, пылая от злости. По телу пробежал ток – Гермиона едва успела направить палочку в пол – и на мгновение перед тремя слизеринцами взметнулся столб пламени. Они отскочили, в секунду прогоревшее дерево треснуло, и троица провалилась вниз. В Большом зале воцарилась мертвая тишина. Гермиона медленно выдохнула. Ее словно окатили холодной водой, и ей больше не было невыносимо душно. Ей было… хорошо. Она нахмурилась. Слизеринцы-то хоть живы? – Я, кажется, подвернула ногу, – захныкала Паркинсон. Нотт выбрался из-под подмостков, стряхнул с головы щепки и изумленно уставился на Гермиону. Что-то определенно не так… Гермиона быстро спустилась по уцелевшей лестнице и устремилась к выходу. Все расступались перед ней, будто она была прокаженной, и глядели со смесью испуга и удивления. «Гиневра Морроу – пирокинетик», – вдруг вспомнила она, и внутри все похолодело.
Проклятье рода Морроу
Северус выскользнул в узкий коридор для преподавателей и едва подоспел к главному входу в Большой зал. Грейнджер… тьху ты, девчонка с отрешенным видом пересекала вестибюль. Северус схватил ее за локоть и поволок в подземелья. – Что… – она осеклась, увидев, кто схватил ее за руку, и покорно пошла вперед. Уже у кабинета Северуса она вдруг всхлипнула и начала хватать воздух ртом. Мерлин, у нее что, истерика? Северус затолкал ее в кабинет, и девчонка тут же рухнула на стул и взахлеб зарыдала. Северус даже немного растерялся – он давно не видел таких горьких рыданий. Девчонка будто жизнь свою оплакивала, честное слово. Хотя, совсем не факт, что она не должна этого делать, раз у нее пробудилась сила Гиневры. – Эт-то… к-как у… как у… – все еще хватая воздух ртом, пыталась сказать девчонка. – Сила, как у вашей матери, – избавил ее от мук Северус. – Не поверите, я знаю. Его ирония, наверно, задела девчонку. Она прекратила всхлипывать и шмыгнула носом, исподлобья глядя на него. – Теперь все узнают? – сухо осведомилась она. – Что узнают? – не понял Северус. – Что я ее дочь, – передернула плечами девчонка. – Нет, конечно, – фыркнул Северус. – Вы же Грейнджер. Никто не сделает столь смелых предположений. Она помолчала, явно сомневаясь в его словах. – Нотт на меня так смотрел… – Он был убежден, что маглорожденные на подобное не способны, – заметив промелькнувшее на ее лице возмущение, Северус добавил: – И они не способны. Для всех слизеринцев вы будете редким исключением. Как самочувствие? – А как вы думаете?! – взвилась девчонка. – Моя мать… – Я не о том, – холодно оборвал ее Северус. – Усталость или бодрость во всем теле? Девчонка крепко сжала губы. Разумеется, она считает, что заслуживает всяческого сочувствия. У нее ведь такое позорное кровное родство. – Отвечайте, – приказал Северус. – Я пытаюсь определить, на что вы способны. Девчонка уставилась в сторону. – Я хорошо себя чувствую. Лучше, чем в последние дни, – неохотно призналась она. – А что было в последние дни? – не без профессионального интереса спросил Северус. Отлично. Если она чувствует себя хорошо, значит это далеко не все, на что она способна. Будь она посредственной колдуньей (той же маглорожденной, к примеру), то после такой вспышки стихийной магии ее еще неделю приводили бы в чувство. Кажется, костям предков все же не придется ворочаться в могилах. – Мне снились кошмары, – выдавила девчонка. – Абсолютно бессмысленные, просто огонь, но выспаться после них было невозможно. И мне постоянно душно. – И сейчас? Она отрицательно покачала головой. – Сейчас я чувствую себя хорошо. – Превосходно, – пробормотал Северус. – Что «превосходно»? – воинственно осведомилась она. – Что со мной? Разве стихийная магия напоминает болезнь? И вообще, Талия Стивенсон сказала мне спросить у вас о моей матери. Почему-то мисс Стивенсон уверена, будто Гиневра Морроу не способна просто убить семью волшебников. У нее на то якобы особые причины… – девчонка немного помолчала. – Она… больна? – Можно и так сказать, – неохотно произнес Северус. Ему не хотелось посвящать ее в подробности, чтобы не паниковала раньше времени, но Стивенсон все испортила. Чего и следовало ожидать от пассии тугодумного Блэка. – То есть? – требовательно промолвила девчонка. Северус помолчал, собираясь с мыслями. – Что вам известно о родовых проклятьях? – на всякий случай уточнил он, хотя в ответе не сомневался. – Ничего, – подтвердила его догадку она. Северус вздохнул и начал рассказ: – В Средние века одним из любимых занятий магов было накладывание проклятий на своих недругов и всех их потомков (сейчас это, разумеется, карается законом). Большинство проклятий накладывалось без должной степени ненависти к объекту, поэтому со временем выдохлись и потомками ныне не ощущаются. Но некоторые продолжают действовать. Отсюда всяческие патологии в роду, наследственные недуги и тому подобное. Естественно, те семьи, чьи проклятья продолжают действовать, тщательно скрывают это, к тому же, большинство магов не верит, будто такие атавизмы еще не отошли в прошлое безвозвратно, ибо почти у каждого проклятого рода нашелся в свое время гениальный предок, который смог преобразовать проклятье в какое-нибудь полезное качество. – Род Морроу проклят? – напряженно спросила девчонка. Северус медленно кивнул. – В роду Морроу всегда рождается двое потомков, и одному из них достается проклятье, – говорить об этом оказалось неожиданно тяжело. – Магия огня делает своего обладателя полубезумным, разжигает сильнее все эмоции, ее обязательно нужно вымещать, иначе эта сила постепенно… сжигает своего носителя изнутри. – И что бывает потом? – звенящим голосом произнесла девчонка. – Потом… – Северус внимательно посмотрел на нее. – Потом бывает смерть. Она всхлипнула, прижав ладонь ко рту, и усердно замотала головой. – Нет, нет, не хочу… – ей не хватило воздуха, чтобы договорить. Северус опустил глаза, чтобы не смотреть на нее: однажды Гиневра шептала почти те же слова, когда они говорили про ее болезнь. Гиневра не хотела так страшно закончить свою жизнь, и еще больше она боялась передать проклятье своему ребенку. Северус подумал, что обязан сделать все от него зависящее, чтобы положить конец этому проклятью. Все-таки он немало смыслит в магии крови, к тому же, в случае с Гермионой есть некоторая надежда на более благополучный исход. – Думаю, мы, – он на секунду запнулся, так странно звучало это «мы», – мы можем попробовать сбросить проклятье. Она замерла, приходя в себя, затем выпрямилась на стуле. – Как? – Попытаемся сделать то, что не получилось у ваших предков. – Я не смогу, – девчонка сокрушенно опустила голову. – Сможете, если в вас достаточно сильна кровь рода Принц, – уверенно сказал Северус. Она недоуменно воззрилась на него. – В моем роду нередко случалось так, что до юношеских лет ребенок не демонстрировал выдающихся способностей, но потом резко набирал силу. Это называется «дремлющая магия». В вашем случае эта маленькая особенность пошла на пользу: она оградила вас от лишнего влияния проклятья Морроу, которое имеет обыкновение прочно срастаться с психикой своего обладателя. Думаю, у вас есть все шансы подчинить себе огонь, отделив его от своих эмоций раз и навсегда. – Каким образом? – скептично поинтересовалась девчонка. – Посредством окклюменции, – невозмутимо ответил Северус. Она озадаченно моргнула. – Но я… – Во вторник. В семь. Без опозданий, – отчеканил Северус и удалился в свою лабораторию, дав понять, что разговор закончен и оспариванию не подлежит. Час от часу не легче. Он только что добровольно вызвался учить окклюменции эту… свою… дочь. *** Главной темой разговоров в слизеринской гостиной стала гриффиндорская грязнокровка. Прямо-таки научная дискуссия развернулась. Однако консенсус не был достигнут – многих очень задевала талантливость грязнокровки, ведь они сами были далеко не так сильны. – Довольно уже! – рявкнул Тео Нотт. – Вот увидите, завтра она даже с постели подняться не сможет! У нее будет магическое истощение, и Грейнджер на месяц отправится в больничное крыло. – А если нет? – усмехнулась Эстель Мальсибер. – Что тогда, Тео? Он гневно сверкнул на нее глазами. Терпеть не мог, когда кто-нибудь перечил ему. – Ага! – подхватил брат Эстель, Рей Мальсибер. – Представляете, если Грейнджер – внебрачная дочь какого-нибудь лорда или леди? Несколько мгновений царило озадаченное молчание, потом все дружно рассмеялись. – А что? – оскорбился Рей. – Бывало ведь такое в истории! – Рей, тебе нужно поменьше читать средневековые пьески, – насмешливо посоветовал Драко Малфой. Блейз Забини отвернулся к камину. «Внебрачная дочь», – повторил он про себя. В Британии есть только один род пирокинетиков. «Нет, чушь, – Блейз мотнул головой. – Завтра она не придет на занятия». Утром следующего дня Грейнджер, как ни в чем не бывало, сидела за гриффиндорским столом. – Что ты скажешь теперь, Тео? – промурлыкала Эстель, проходя мимо с подругами. – Исключение, подтверждающее правило, – отчеканил Нотт. Под взглядом его черных глаз девушки сникли и тихо пошли дальше. На трибуну поднялся директор. – Что-то старик больно доволен, – проворчал Драко. – Доброе утро и приятного аппетита, – бодро начал профессор Дамблдор. – У меня хорошие новости для всех любителей ЗоТИ и для будущих авроров в частности. – Ясно, – дружно буркнули Тео и Драко. Дамблдор широко улыбнулся. – Новым преподавателем ЗоТИ назначен хорошо известный многим из вас профессор Ремус Люпин. Три из четырех столов взорвались аплодисментами, хотя Люпина в зале не было. Блейз мысленно присоединился к ним. По его мнению, лучшего преподавателя ЗоТИ у них быть не может. – Поверить не могу, – покачал головой Драко. Блейз незаметно покосился на гриффиндорский стол. Грейнджер восторженно обговаривала новость с друзьями. Нет, она вовсе не похожа на Морроу.
