Классовая основа различных видов и школ материализма 19 страница

Вероятность заключений по методам 1—5 может быть различной. Наибольшей вероятностью,— во мно­гих случаях практически приближающейся к досто­верности, — обладают заключения по методу 2. Этот метод является в основном методом эксперимента, и это обусловливает его особую ценность. Применяя метод 2, исследователь вводит или исключает нек-рые обстоятельства и наблюдает за изменением ситуации. Метод 1 носит более пассивный характер: это преиму­щественно метод наблюдения. Методы 4 и 5 применя­ются как при наблюдениях, так и при экспериментах. Вероятность заключения по методу 1 существенно меньше вероятности выводов по методу 2, однако она повышается с повышением числа рассмотренных слу­чаев изучаемого явления и с увеличением разнооб­разия вводимых в изучение обстоятельств. Метод 3 следует рассматривать как развитие метода 1: к ме­тоду 1 в его обычном применении (т. е. к сравнению случаев, в к-рых изучаемое явление происходит) здесь присоединяется сравнение случаев, в к-рых явление отсутствует, а также сравнение первого ряда случаев со вторым; вопреки буквальному смыслу принятого названия метода 3, последний не следует рассматри­вать в качестве последоват. применения методов 1 и 2 (сам Милль называл этот метод также и «косвенным методом различия»); вероятность заключений, полу­ченных по этому методу,обычно выше, чем по методу 1. Своеобразие метода 5 состоит в том, что он требует от исследователя больших, чем в случае остальных мето­дов, предварит, знаний об изучаемом явлении, т. к. для его применения необходимо знать действия нек-рой части предшествующих обстоятельств слож­ного явления.

Указанные выше трудности применения методов Бэкона — Милля отнюдь не свидетельствуют о ка­кой-то их несостоятельности, а связаны с общим ха­рактером эмпирич. исследования, к-рое никогда не дает полной достоверности, оставляя открытыми воз­можности для уточнения результатов. Любые эмпирич. обобщения и законы в принципе носят вероятностный

МЕТРИОПАТИЯ — МЕТРОДОР ЛАМПСАКСКИЙ 423

характер. В практике науч. исследования методы Бэ­кона—Милля используются не изолированно, а в ком­бинации друг с другом и с иными методология, и логич. средствами — абстрагированием, аналогией, гипоте-тико-дедуктивным методом, дедуктивными выводами и др. Важным источником повышения надежности за­ключений по этим методам является использование имеющегося теоретич. знания для оправдания обосно­ванности^ данном конкретном исследовании, тех пред­положений, к-рые лежат в основе используемого ме­тода (единственность сходства или различия, невоз­можность в рассматриваемом случае множественности причин и т. п.). Следует также иметь в виду, что после получения, по методам Бэкона — Милля, предполо­жения (гипотезы) о причинной связи, оно обычно до­полняется дедуктивной проверкой, связанной с объяс­нением имеющихся и с предвидением новых фактов при помощи полученной гипотезы. Особое значение при этом имеют количеств, методы исследования, преж­де всего исследования функциональных зависимостей, что дает возможность применить к анализу причин­ных связей математич. аппарат.

М. и. п. с. являются, прежде всего, приемами получения знания о причинных связях на ос­нове эмпирич. данных и средством открытия новых фактов опытного характера. Если эти методы применяются надлежащим образом, то они гаранти­руют одновременно и логич. обоснованность (в пределах доступной для них вероятности заключе­ний) полученных результатов.

Когда в процессе познания совершается переход от изучения причинных связей между эмпирически данными явлениями к раскрытию более глубоких закономерностей действительности, методы Бэкона— Милля, взятые сами по себе, становятся мало приме­нимыми. Исследование закономерностей, представляю­щих собой сложные переплетения причинных связей на различных уровнях сложности рассматриваемой области действительности (включая отношения между постулируемыми теорией «внутренними» параметрами вещей и их «внешними» — доступными эмпирич. обна­ружению — проявлениями) осуществляется при по­мощи всего арсенала средств теоретич. и эксперимен­тального исследования [процессы идеализации и создания систем абстрактных понятий, применение аксиоматич. метода, построение теоретич. моделей и их реализация на электронных вычислит, машинах, гипотетико-дедуктивная (включая применение экспе­риментов) проверка теоретических положений, ши­рокое использование современных измерительных приборов и др.].

Изучение логич. стороны процесса исследования причинных связей в совр. логике, наряду со строгим анализом и уточнением исходных понятий методов Бэкона—Милля: понятий причины, явления и др. {см., напр., Z.Czerwinski, О pojeciu przyczyny i kano-nachMilla, в журн. «Studia logica», 1960, t. 9), связано с обобщением этих методов на более сложные случаи причинных отношений, с использованием их в попыт­ках анализа более общего, чем причинность, понятия связи, с развитием идей вероятностной логики (см. G. H. von Wright, A treatise on induction and pro­bability, 1960).

См. также Логика индуктивная и лит. к этой статье.

Лит.: М и н т о В., Дедуктивная и индуктивная логика, пер. с англ., 6 изд., М., 1909, кн. 2;Челпанов Г. И., Учебник логики, М., 1946, гл. 20, Асмус В. Ф., Логика, [М.1, 1947, гл. И, 12; Г о р с к и й Д. П., Логика, М., 1954, гл. 7; Логика, М., 1956, гл. 11; К л а у с Г., Введение в формальную логику, пер. с нем., М., 1960, гл. 8; 3 и н о в ь-е в А. А., К определению понятия связи, «Вопр. философии», 1960, № 8; Б у н г е М., Причинность, пер. с англ., М., 1962; Котарбиньский Т.,- Избр. произв., пер. с польск., М., 1963, с. 579—606; Nicod J., Le probleme logique de l'in-duction, P., 1961.

Б. Бирюков, В. Швырёв, Москва. А. Суханов. Челябинск.

МЕТРИОПАТИЯ (греч. (летрюпя&ею, от (лётрю?—уме­ренный и тшЭо? — страсть) — принцип др.-греч. этики, означающий требование умеренности в стра­стях. В др.-греч. этике он противополагался апа­тии — отсутствию страстей. Принцип М. содер­жится уже у т. н. семи мудрецов (7—6 вв. до н. э.). Таковы изречения: «Старайся быть спокойным» (Хи­лой), «Обуздывай страсть к удовольствиям» (Клеобул), «В счастье будь умерен, в несчастье — благоразумен» (Периандр), «Язык, чрево и похоть обуздывай» (Ана-харсис), «Не гнев, а ум должен властвовать» (Эпихарм) и т. п. Особенное развитие М. получает в этике Де­мокрита и Эпикура, к-рые рекомендовали умеренность в чувств, наслаждениях в качестве необходимого усло­вия для достижения душевного покоя. У Демокрита умеренность выступает в качестве осн. нормы пове­дения как в политич. жизни, так и в области чувств, наслаждений.

Принцип М. встречается и у Платона, к-рый учит о том, что печаль надо умерять посредством разумного начала, «мыслящего но мере» (R. Р. 603). Об уме­ренности Платон трактует и в др. своих диалогах, напр. в «Филебе». В школе Платона этот вопрос об­суждал Крантор, к-рый в борьбе против стоиков, тре­бовавших полного подавления страстей, отстаивал положение о том, что умеренное удовлетворение естеств. чувств человека законно.

М. является одним из основополагающих принципов «Этики» Аристотеля. Аристотель определяет этич. до­бродетель как середину между двумя противополож­ными крайностями: «слишком много» и «слишком мало», избытком и недостатком. Так, по учению Арис­тотеля, храбрость есть середина между трусостью и безрассудной смелостью, щедрость есть середина меж­ду скупостью и расточительностью. Определить в каж­дом отд. случае, где лежит середина между противо­положными крайностями,— дело разума. Отсюда выте­кало требование подчинения страстей разуму, к-рый держит их в границах умеренности.

Учение о М. лежало и в основе др.-греч. медицины. Алкмеон в своей теории исономии учил, что здоровье есть равновесие противоположностей, образующих человеч. организм, а сущность болезни состоит в том, что какая-либо одна из противоположностей стано­вится преобладающей. В теории Алкмеона содер­жится также учение о «соразмерности» образующих человеч. организм элементов, к-рое было далее раз­вито Гиппократом и Галеном.

Лит.: Лосев А. Ф., Эстетич. терминология ранней греч. литературы (эпос и лирика), «Уч. зап. МГПИ», т. 83, вып. 4, 1954; Lane H., Ma(3 und Mitte. Eine problemge-schichtliche Untersuchung zur friihen griechischen Philosopnie und Ethik, Minister, [1960J (Diss.)._ А. Маковелъский. Баку.

МЕТРОДОР ЛАМПСАКСКИЙ (Мт^роВшро? Лацфахт]-vo;) (330—277 до н. э.) —теоретик и пропагандист эпи­куреизма, друг, ученик и единомышленник Эпикура; вместе с Полиэном и Эрмархом входил в руководящее ядро школы Эпикура, известной под названием «Сад». М. Л. написал большое количество произведений: «Против софистов», «Против диалектиков», «Против Демокрита», «Об ощущениях», «Об изменении» и др., из к-рых до нас дошли только отрывки. В этих рабо­тах М. Л. с позиций эпикурейского материализма разрабатывал вопросы теории познания, этики, ри­торики, выступал против агностицизма Горгия и идеа­лизма Платона.

Фрагменты: Epicurea, ed. Н. Usener, Lipsiae, 1887; Metrodori Epicurei fragmenta, col. A. Koerte, «Jahrbii-cher class. Philol.», 1890, 17 Suppl.-Bd, S. 529—97; Де­мокрит в его фрагментах и свидетельствах древности, [М.], 1935, с. 30, 166, 278, 376; Лук рец и й, О природе вещей, [т.] 2, [М.], 1947, с. 613—25; Материалисты древней Греции. Собр. текстов Гераклита, Демокрита и Эпикура, М., 1955, с. 218—24.

Лит.: БоричевскийИв., Древняя и соврем, фило­софия науки в ее предельных понятиях, ч. 1, М.—Л., 1925; его же, Краткий очерк истории древнего материализма,

424МЕХАНИКА КВАНТОВАЯ — МЕХАНИЦИЗМ

Л., 1930; История философии, т. 1, [М.], 1940, с. 269, 282; Ша к и р-3 а де А. С, Эпикур, М., 1963, с. 38, 39, 105, 133— 137, 140; Pellegrini S., Problemi di Metrodoro, «Classici e Ncolatini», 1905, № 1; Sudhaus S., Metrodore, «Hermes», 1906, p. 45—58, 1907, p. 645—47; Krohn C, Der Epicu-reer Hermarchos.B., 1921 (Diss.); Kpicuri Epistulae tres ..., ed. P. von der Miihll, Lipsiae, 1922; Epicuri et Epicureorum scripta..., Berolini, 1928.

M. Петров. Ростов-на-Дону. Шакир-Заде. Баку.

МЕХАНИКА КВАНТОВАЯ— наука о законах движения микрочастиц — составная часть квантовой теории. Была создана в 20-х гг. 20 в. Л. де Бройлем, В. Гейзенбергом, Н. Бором, М. Борном и др. На М. к. базируются совр. теории вещества — атомного ядра, атома, молекулы и др.

«МЕХАНИСТЫ»— название, закрепившееся в ис-торико-филос. лит-ре за группой сов. философов (Ак-селърод, Варъяш, Сарабьянов, Скворцов-Степанов, А. К. Тимирязев и др.), в работах и выступлениях к-рых в 20—30-е гг. имели место отступления от прин­ципов диалектич. материализма к механистич. истол­кованию явлений природы и общества, извращения марксистской философии (см.Механицизм). Поскольку правый оппортунизм, представлявший тогда гл. опас­ность в партии, при обосновании своей антиленинской нолитич. линии опирался на механистич. методологию, «механицизм» в сов. философии 20-х гг. являлся гл. опасностью.

Существо отступлений «М.» от диалектич. материа­лизма к механистич. т. зр. состояло в отрицании фи­лософии как науки, игнорировании ее значения для естествознания. Ряд «М.», считавших, что общие вы­воды естествознания делают ненужным существование философии как особой, отд. науки (см. И. Степанов, Историч. материализм и совр. естествознание, 1926, с. 55), растворял диалектич. материализм в «по­следних выводах науки». Не понимая сущности мате-риалистич. диалектики, они утверждали, что «для настоящего времени диалектическое понимание п р и-р о д ы конкретизируется именно как механисти­ческое понимание...» (Степанов И., Диалектич. материализм и деборинская школа, 1928, с. 73). Выс­шие, сложные формы движения «М.» сводили к отно­сительно более простым, а в конце концов — к меха-нич. движению. В соответствии с этим они считали, напр., что явления жизни в конечном счете сводимы к физико-химическим процессам, что «... все действия живого организма есть действия машины, механизма» (Сарабьянов В., Беседы о марксизме, 1925, с. 14). Учению диалектич. материализма о единстве и борьбе противоположностей «М.» противопоставляли «теорию равновесия» и в соответствии с ней рассмат­ривали скачки как «процессы нарушенного равно­весия» (Сарабьянов В., Основное в едином науч. мировоззрении—методе, 1925, с. ИЗ). «М.» но существу отрицали объективный характер качества, считая, что оно создается активностью сознания, что «для логики качество есть категория оценки» (С а-рабьянов В., В защиту философии марксизма, 1929, с. 186). «М.» отрицали также объективное суще­ствование случайности как формы проявления необ­ходимости, утверждая, что «мы говорим о случайности в том условном смысле, что мы не можем объяснить все, что происходит в мире...» («Диалектика в приро­де», сб., № 3, Вологда, 1928, с. 97).

Взгляды «М.», особенно в 1925—29, подверглись критике на широких науч. дискуссиях и в печати. Вторая Всесоюзная конференция марксистско-ленин­ских учреждений (1929) отметила в своем решении, что «механицизм», «ведя по существу борьбу против философии марксизма-ленинизма, не понимая основ материалистической диалектики и подменяя на деле революционно-материалистическую диалектику вуль­гарным эволюционизмом, а материализм — позити­визмом, объективно препятствует проникновению ме-

тодологии диалектического материализма в область естествознания и т. д., это течение представляет явный отход от марксистско-ленинских философских пози­ций» [«Вестник коммунистич. академии», 1929, № 32 (2), с. 243]. В постановлении ЦК КПСС от 25 янв. 1931 о журнале «Под знаменем марксизма» «механицизм» был квалифицирован как «попытка своеобразной реви­зии марксизма» (см. «О парт, и сов. печати», сб., 1954, с. 406-07).

Идейно-теоретич. критика взглядов «М.» в 20 — нач. 30 гг. способствовала изживанию позитивистских настроений среди части сов. ученых, усилению влия­ния диалектич. материализма на естествознание и обществ, науки, раскрытию огромного методологич. значения марксистско-ленинской диалектики и тем самым имела большое положительное значение для развития сов. науки, марксистско-ленинской филосо­фии.

Лит.: Столяров А. К., Диалектич. материализм и махисты, Л., 1930; За поворот на филос. фронте. Сб. статей, М.—Л., 1931; Н а р с к и й И. С, С у в о р о в Л... Н., Позитивизм и механистическая ревизия марксизма, М., 1962; Методологич. проблемы науки. Материалы заседания президиума АН СССР, М., 1964, с. 117 — 18, 285—86.

М. Митин. Москва.

МЕХАНИЦИЗМ— односторонний метод познания и соответствующее ему миропонимание, основываю­щееся на представлении, будто механич. форма дви­жения есть единственно объективная. Последоват. проведение этого взгляда приводит к отрицанию ка­честв, многообразия явлений в природе и обществе, к представлению о многообразии как о лишь субъек­тивной иллюзии. Более широко М. понимается как вообще метод «сведения» сложных явлений к их более простым составляющим, метод разложения целого на части, неспецифичные для данного целого (на био-логич. отношения, когда речь идет о социальных явле­ниях, на физико-химические, когда речь идет о биоло­гии и т. д.). Однако, напр., тот факт, что устойчивость органич. молекул объясняется с помощью квантово-механич. законов движения, не может служить осно­ванием для вывода, что биология сводится к кванто­вой механике и не имеет своих специфич. закономер­но стей.

Исторически М. выступал в качестве господств, направления науч.-материалистич. мысли на протя­жении 16—18 вв. и составлял исторически обуслов­ленную ограниченность естествознания и философии этого периода. Эта ограниченность исторически оправ­дана тем, что механика была в то время единств, нау­кой, получившей достаточное развитие и применение в произ-ве, и потому казалась «наукой вообще», абсо­лютной наукой, руководствующейся соответственно абс. методом — математикой, понимаемой в основном механистически. Классич. представителями М. могут считаться Галилей, Ньютон, Лаплас (в естествозна­нии), Гоббс, Ламетри, Гольбах (в философии), Типич­ными представителями М. в 19—20 вв. являлись Бюх-нер, Фохт, Молешотт, Дюринг. Односторонне-меха-нистич. подход к познанию природных и общественно-исто рич. явлений уже внутри указанного периода подвергался критике со стороны выдающихся пред­ставителей диалектич. мышления (Спинозы, Лейб­ница, отчасти Дидро). Как ограниченно оправданный метод мышления он был «снят» Гегелем (к-рому, кста­ти, принадлежит и сам термин «М.») в более высоком, диалектическом понимании задач и природы мышления.

Критикуя М., Гегель одновременно отождествлял его недостатки с природой материализма вообще. Ге­гель «...хотел унизить материализм эпитетом „механи­ческий". Но дело в том, что критикуемый Гегелем материализм — французский материализм XVIII ве­ка — был действительно исключительно механи­чески м...» (Энгельс Ф., см. Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 20, с. 568—69).

МЕХАНИЦИЗМ— МЕХСЕТИ-ХАНУМ 425

М.есть пройденный историч. этап развития матери-алистич. философии, и всякая попытка возродить М. в условиях совр. науч. развития должна расцени­ваться как вульгаризация, противоречащая и объек­тивным закономерностям историч. развития знания, и их выражению в диалектич. логике.

Возможность возрождения М. постоянно сохраняет­ся в силу того факта, что любая, сколь угодно слож­ная и развитая форма движения материи заключает в своем составе механич. движение как одну из сторон. Механика, — именно потому, что ее законы получены путем абстрагирования от качественной специфики любой из материальных систем и в силу этого выра­жают лишь абстрактно-всеобщие, пространственно-временные условия существования любой из них, — не может ничего сказать о том, что именно и почему происходит во Вселенной внутри этих условий, подоб­но тому, как грамматика ничего не может сказать о содержании тех произведений, к-рые созданы в согла­сии с ее требованиями. Поэтому с законами механики и могут быть согласованы не только различные, но и прямо противоположные процессы и явления. Но при этом они обязательно утрачивают свою качеств, специфику и представляются с их абстрактно-всеоб­щей стороны, т. е. непротиворечиво. Поскольку М. и есть т. зр. такого сведения, постольку все реальное богатство качеств, многообразия явлений в природе и обществе является, с т. зр. М., продуктом чистой случайности. Так, напр., для механистич. материа­лизма «...тот факт, что материя развивает из себя мыс­лящий мозг человека, есть чистая случайность, хотя и необходимо обусловленная шаг за шагом там, где это происходит» (там же, с. 523—24).

По отношению к любой форме движения, кроме чисто механической, М. естественно и логично при­водит к выводу о принципиальной невозможности ее точного познания. М. у Галилея, Гоббса, франц. мате­риалистов ни в малейшей степени не затронут агности­цизмом. Но в 19 в. перед лицом громадного обогащения естествознания содержанием, диалектическим до существу, среди естествоиспытателей-механистов рас­пространяются агностич. взгляды. Знание, раскры­вающее природу надмеханич. областей движения, где в силу вступают как раз качеств, различия и соотно­шения меры, М. объявляет ненаучным. Этот нигилизм в отношении диалектики приводит М. к тому, что на место третируемых им диалектич. понятий и кате­горий он подставляет понятия неких впешних сил, в к-рых реальные моменты, абстрагированные от дви­жения, превращаются в самостоятельно существую­щие механич. «причины» этого движения, в особые «силы». В пределах механики эта методология не при­носит большого вреда, но как только т. зр. механики превращают в единственно научную, т. е. становятся на позицию М., эта методология тотчас же обнаружи­вает свою несостоятельность. «В механике причины движения принимают за нечто данное и интересуются не их происхождением, а только их действиями. По­этому если ту или иную причину движения называют силой, то это нисколько не вредит механике как тако­вой; но благодаря этому привыкают переносить это обозначение также и в область физики, химии и био­логии, и тогда неизбежна путаница» (там же, с. 407).

Особенно наглядно эта антинаучность М. проявляет­ся в экскурсах сторонников М. в область проблемы мышления, сознания, вообще человеч. деятельности, связанной с проблемой цели, свободы и т. п. категорий. Пытаясь изобразить мышление как функцию механич. системы, М. оставляет без внимания все те условия, при к-рых мозг действительно мыслит. Представители М. в кибернетике игнорируют специфич. отличия автоматов от живых систем, к-рым присущи состояния потребности, самостоят, выработка цели и критерий

отбора реакций и т. д., а в отношении человека игно­рируют все действит. движущие причины нроцесса мышления, — чувственно-предметную деятельность обществ, человека, преобразующего природу, связан­ные с ней цели и т. д., также принимая эти причины за нечто данное и пытаясь толковать их в свою очередь чисто механически. Столь же несостоятелен М. и в трактовке проблемы жизни. Тем самым М. оказы­вается питательной почвой для витализма, телеоло­гии и идеализма, старающихся заполнить те «белые пятна», к-рые М. неспособен заполнить принципиаль­но, а не только «на сегодняшний день». Поэтому вита­лизм и телеология являются неизбежным дополне­нием М.

М. как позиция в философии представляет собой типичное проявление метафизич. метода мышления, неспособного справиться с противоречием. Сталки­ваясь с противоречием, с наличием противоположных определений, М. всегда старается зачеркнуть одно из них (напр., качество в угоду количеству) или же принимает то одно, то другое (то абс. случайность, то столь же абсолютную необходимость), то дискрет­ность, то непрерывность и т. д. Не будучи в силах по­нять противоречие как подлинную действующую при­чину всякого движения и развития, М. мистифицирует и самое понятие действующей причины, понимает движение не как самодвижение материи, а как резуль­тат действия внешней силы, и материя начинает пред­ставляться как сама но себе инертная и косная масса. Так, с т. зр. механистич. детерминизма Лапласа, за­кон инерции представляет собой «закон самонедея-тельности материи», в то время как с позиций диалек­тич. материализма закон инерции есть «...отрицатель­ное выражение неуничтожимости движения» (там же, с. 343).

Диалектич. материализм установил на основе обоб­щения данных науки, что механич. движение есть сторона, абстрактно-всеобщее условие всякого дви­жения. В составе высших, надмеханич. процессов оно оказывается «побочной формой», необходимой, но далеко не достаточной для характеристики природы этих процессов.В составе этого высшего низшие формы движения проступают самостоятельно лишь при со­скальзывании с высшего уровня развития на низший. Так, физико-химич. процессы выступают самостоя­тельно в живом организме в полную силу лишь с его смертью. Тем самым М. как вполне реальная, но аб­страктно-всеобщая характеристика действительности и ее науч. выражения был преодолен и «снят» в составе более глубокого понимания действительности и про­цесса ее теоретич. познания.

Лит.: Энгельс Ф., Диалектика природы, М., 1955; его же, Анти-Дюринг, М., 1957; Гегель, Энциклопе­дия филое. наук, ч. 1, Логика, Соч., т. 1, М.—Л., 1929; его ж е. Наука логики, Соч., т. 5, 6, М., 1937—39; С а м у с-к е в и ч А. В., Нек-рые филос. вопросы атомистики и борь­ба против М. в совр. физике, в сб.: Науч. тр. по философии [Белорус, ун-та], вып. 1, Минск, 195В; Вислобоков А. Д., Марксистская диалектика и совр. М., М., 1962.

А. Потемкин. Ростов-на-Дону.

МЕХСЕТЙ-ХАНУМ(Г а н д ж е в и) (12 в.) — азерб. поэтесса и мыслитель. Идеалистич. мировоззрению М. свойственны, однако, материалистич. тенденции: в ос­нове материального мира, по М., лея«ат 4 элемента (воздух, огонь, вода и земля). Материя совершает постоянный круговорот, воплощаясь в различные фор­мы. М. сурово осуждала гнет и насилие, выступала против патриархально-феод. порядка. «Кто совершает зло, тот увидит зло»,— предупреждает она угнетате­лей. Резкой критике подвергла М. мораль господств, класса, лицемерие и распущенность духовенства. В мировоззрении М. нашли отражение настроения ремесленников и городской бедноты.

Соч.: Диван, Рукопись (хранится в Рукописном фонде Академии наук Азерб. ССР); Мехсети и Амир Ахмед, Руко-

Й25 МЕЧНИКОВ — МИД

лись (хранится в Рукописном фонде Академии наук Азерб. ССР).

Лит.: Ордыбады М., Азерб. лит. эпохи Низами, в сб.: Низами, [сб.] 3, Баку, 1941; Ishague M., Four «minent poetesses of Iran, Calcutta, 1950.

С. Рзакулизаде. Баку.

МЕЧНИКОВ,Илья Ильич [3(15) мая 1845 — 12 (15) июля 1916] — рус. биолог. Род. в семье по­мещика. Окончил Харьковский ун-т (1864), специа­лизировался и занимался науч. исследованиями за границей (1864—67), был проф. Новороссийского (Одесского) и Петерб. ун-тов, почетный академик (1902). Основал (1886) в Одессе первую бактерио-логич. станцию. С 1888 переехал в Париж, где рабо­тал до конца жизни в Пастеровском ин-те. Труды М. относятся к проблемам общей биологии, дарвинизма, зоологии, эмбриологии, микробиологии и медицины. За фагоцитарную теорию, сформулированную М. для объяснения процессов воспаления и иммунитета (1883—1901), был удостоен Нобелевской премии (1908). Большую роль в истории биологии сыграла теория М. о происхождении многоклеточных орга­низмов (теория фагоцителлы). Широкую известность приобрела также выдвинутая М. теория причин ста­рости и смерти — первая попытка науч. анализа этих явлений. На основе этой теории им было сфор­мулировано учение об «ортобиозе»— «оптимистиче­ское понимание жизни и смерти» для обеспечения -«полного и счастливого цикла жизни, заканчиваю­щегося спокойной естественной смертью» (см. «Этюды о природе человека», 1903; «Этюды оптимизма», 1907).

М. рассматривал в своих трудах многие общетеоре-тич. и общефилос. проблемы, допуская биологизацию нек-рых социальных явлений. М. занимал материа-листич. позиции, критикуя религию и идеализм. Однако, причисляя себя к сторонникам «рациональ­ного мировоззрения» (см. «Сорок лет искания рацио­нального мировоззрения», 1913), М. не преодолел ограниченности позитивизма и агностицизма.

С о ч.: Страницы воспоминаний. М., 1946; Избр. биоло-гич. произв., М., 1950; Избр. произв., М., 1956; Этюды 'О природе человека, М., 1961; Академич. собр. соч., т. 1 — 15, М., 1955—62.

Лит.: Мечникова О. Н., Жизнь И. И. М., М.— Л., 1926 (имеется библ. трудов М.); И. И. Мечников. Памяти великого ученого. Сб. ст., X., 1947; Острянин Л. Ф., Мировоззрение И. И. М., [X.], 1948; Залкинд С. Я., И. И. Мечников, М., 1957; X и ж н я к о в В. В., В а й н д-рах Г. М., X и ж н я к о в а Н. В., Творчество М. и лит. о нем (Библ. указатель), М., 1951.

А. Гайсинович. Москва.

МЕЧНИКОВ,Лев Ильич [18 (30) мая 1838 — 18 (30) июня 1888]— рус. географ, социолог и публи­цист, брат И. И. Мечникова. Учился в Харьковском ун-те (1855—56), Петерб. медико-хирургич. академии (1857), Петерб. ун-те. Не закончил образования, т. к. преследовался за участие в студенч. движении. С 1860 участвовал в нац.-освободит. борьбе итал. на­рода, волонтер в «тысяче» Гарибальди; был ранен. В сер. 60-х гг. в Италии сблизился с Бакуниным, усвоил нек-рые его идеи. Переехав в Женеву (1865), принимал участие в делах Интернационала и рус. ре-волюц. пропаганды, сотрудничал в герценовском «Ко­локоле». В 1874—76 читал лекции в Токийском ун-те; в 1883—88 занимал кафедру в Невшательской Ака­демии наук (Швейцария), участвуя в подготовке тру­да Э. Реклю («Nouvelle geographie universelle. La ter-re et les hommes», v. 1—19, 1876—94; рус. пер.— «Земля и люди. Всеобщая география», т. 1—19,1898— 1901). В 1889 в Париже на франц. яз. вышло гл. соч. М. «Цивилизация и великие историч. реки. Географич. теория развития совр. обществ» («La civi­lisation et les grands fleuves historiques», рус. пер. 1898, более полный — 1924).

М.— представитель географической школы в социо­логии. В обществе, по М., имеет место постоянный прогресс, проявляющийся в «...нарастании обще-

человеческой солидарности» («Цивилизация...», 1924, с. 42). Различные формы солидарности прояв­ляются в кооперации; область социологии охватывает все факты, где наблюдается кооперация. М. понимал кооперацию в значит, степени натуралистически, видя ее даже в механич. связи первичных недифференци-ров. многоклеточных организмов. Прогресс социаль­ной связи состоит в том, что она все более принимает психологич. характер и выливается в форму свобод­ного союза. Общество движется от деспотизма с его угнетением личности к анархии с ее полной свободой. Выступая против расистских идей К. Фохта, UI. Ле-турно и др., подвергая в этой связи критике колониа-листскую политику капиталистич. гос-в, М. видел основу историч. развития в условиях географич. сре­ды и прежде всего в гидросфере. Водные пути, по М., являясь как бы синтезом географич. условий, оказы­вают гораздо большее влияние на развитие общества, чем др. компоненты среды. В соответствии с тем, что составляет основу цивилизации — река, море или океан,— М. делил историю человечества на три периода: 1) Речной, охватывающий 4 древних циви­лизации (Египет на Ниле, Месопотамия на Тигре и Евфрате, Индия на Инде и Ганге, Китай на Янцзы и Хуанхэ); отличит, черты этого периода — деспо­тизм и рабство. 2) Средиземноморский, или средне­вековый (с основания Карфагена до Карла Великого), характеризующийся крепостничеством, подневольным трудом, олигархич. и феод, федерациями., 3) Океани­ческий, охватывающий новое время (с открытия Аме­рики); этот период, по М., только начинается; в нем должны осуществиться свобода (уничтожение принуж­дения), равенство (ликвидация социального неравен­ства), братство (солидарность согласованных инди­видуальных сил). Данная М. периодизация внутренне противоречива и не может объяснить, напр., отсут­ствие синхронности в развитии восточных (Индия, Китай) и западных (Египет, Месопотамия) цивили­заций, отнесение одинаковых по типу гос-в (Египет и Финикия) к разным историч. периодам, а неодина­ковых (Рим и гос-во Карла Великого)— к одному, исчезновение тех или иных культур в неизменя­ющихся географич. условиях и т. д. Тем не менее теория М. сыграла положит, роль в борьбе с рели-гиозно-мистич. концепциями общества.

Поиск по сайту: