Классовая основа различных видов и школ материализма 16 страница

Своими генетич. корнями М. восходит к практич. деятельности. Приемы практич. действий человека с самого начала должны были подчиняться объектив­ной логике тех вещей, с к-рыми он имел дело, т. е. сообразоваться с их свойствами и отношениями. Спо­собы практич. действий постепенно «пересаживались» в голову и превращались в М. познания, мышления. Теперь уже прежде чем приступить к делу, человек мог мысленно представить и результат этого дела, и способ или средства достижения этого результата. Т. о., в ходе истории труд, производство, практика все более теоретизируются, а теория становится все !<5олее практически значимой. М. выступает в роли 'объединяющего начала практики и теории.

В истории науки М. возникали как результаты от­крытий, создания новых теорий. Искусство открытия, по словам Ф. Бэкона, росло вместе с самим открытием. Формируясь в практике прошлого исследования, М. выступает как исходный пункт последующих иссле­дований.

Процесс науч. исследования осуществляется всегда на основе исторически выработанных М. Никто и ни­когда не ловил истины «голыми руками», вслепую. Поэтому никак нельзя согласиться с теми, кто счи­тает, «... что в науке нет философской столбовой дороги с гносеологическими указателями... » и что << ...мы находимся в джунглях и отыскиваем свой путь, по­средством проб и ошибок, строя свою дорогу поза-д и себя, по мере того, как мы продвинулись вперед» (Б о р н М., Эксперимент и теория в физике, в журн.: «Успехи физических наук», 1958, т. LXVI, вып. 3, с. 37.4). Конечно, ученый действует и путем проб и ошибок; бывает и так, что ища одно, он находит совсем другое; но, «строя дорогу» позади себя, он все же с бо-

лее или менее отдаленной перспективой предусматри­вает ее направление.

Каким бы научным ни был М. сам по себе, он не предопределяет полностью успеха в исследовании действительности: важен не только хороший М., но и опыт его применения. Задача, следовательно, заклю­чается в том, чтобы научиться правильно и умело применять научный М.

Конкретно-научные и философские методы. В про-цессе__науч-..дознания используются многочисленные и весьма разнообразные М., включая и частные прие­мы, обычно именуемые методикой . Все они применяются либо в более узкой, либо в более широкой предметной области соответственно их степени общ­ности.

Всеобщим М. является диалектический материа­лизм. По отношению к нему М. науч. социологии (исторического материализма) является частным М., а М. политэкономии, эстетики, языкознания яв­ляются частнонаучными по отношению к историч. материализму.

Отличительной особенностью философских М. является их универсальность: они включены в ткань научного познания во всех его сфе­рах. Все положения, категории и законы диалекти­ческого материализма выполняют важную методологи­ческую роль. Не подменяя собой конкретно-научного М. познания, философские М. преломляются в них, действуют через них; они указывают общий путь к истине в любой области исследования. Конкретиза­ция философских М. осуществляется в зависимости от характера изучаемого объекта. Напр., принцип историзма как универсальный М. преломился в био­логии в виде эволюционного учения, а в астрономии — в виде различных теорий происхождения и развития звездных систем (см. Космогония), в социологии — в виде диалектико-материалистического учения о раз­витии человеческого общества и т. д.

Сравнение как весьма общий прием познания в своей конкретизированной форме выступает в различ­ных науках как сравнительный М., напр. в сравни­тельной анатомии, сравнительном историческом язы­кознании, в сравнительной психологии.

Наиболее общими М. научного исследования дей­ствительности являются эмпирические М., к-рые включают в себя наблюдение и эксперимент, осуществляющиеся с помощью соответствующей ап­паратуры, и теоретические М.,к к-рым отно­сятся, напр., все М. т. н. дедуктивных наук, наиболее ярким примером к-рых может служить математика. Оба эти типа М. взаимосвязаны и предполагают применение таких М., как анализ и синтез, абстраги­рование (см. Абстракция), идеализация, обобщение и ограничение, восхождение от абстрактного к кон­кретному, индукция и дедукция и др. В совр. науч­ном познании широкое распространение получили М. аналогии, М. моделирования, М. формализации, стати­стические М. (см. Статистика), М. теории вероят­ности и др.

Каждая сколько-нибудь развитая наука, имея свой особый предмет изучения и свои теоретич. принципы, применяет свои особые М., вытекающие из того или иного понимания сущности ее объекта. Так, М. при­меняемые при исследовании обществ, явлений, опре­деляются спецификой социальной формы движения материи, ее закономерностями, ее сущностью; точно также биологич. М. должны сообразовываться с сущ­ностью биологич. форм движения материи. Статистич. закономерность, к-рая существует объективно в массе случайных явлений и к-рая характеризуется специ-фич. взаимоотношением между случайным и необхо­димым, единичным и общим, целым и его частями, составляет объективную основу статистич. М. позна-

МЕТОД 411

ния. Поэтому обычно в особую категорию выделяют т. н. конкретно-научные, или специ­альные М.

Спец. М., применяемые в археологии или в геогра­фии, могут не выходить за их пределы. А, скажем, физич. и химич. методы применяются не только в фи­зике и химии, но и в астрономии, и в биологии, и в археологии, и в истории, и в искусствоведении. В настоящее время исключительно широкое примене­ние находят математич. М. Многие из них в принци­пе всеобщи (см. Математика). Применение М. одной науки в др. областях знания осуществляется в силу того, что их объекты подчиняются законам этой нау­ки. Напр., физич. и химич. М. применяются в биоло­гии на том основании, что объекты биологического исследования включают в себя в той или иной фор­ме физические и химические формы движения мате­рии. При этом М., характерный для одной области знания, действует в др. областях уже как подчиненный.

Если спец. М. выступают как частные приемы раскрытия закономерностей исследуемых объектов, то философские М. являются приемами исследо­вания тех же объектов, но с т. зр. раскрытия в них всеобщих законов движения, развития, разумеется, по особому проявляющихся в зависимости от специ­фики объекта. При этом общефилософские М. не опре­деляют однозначно линию творческих поисков исти­ны. И в этом вопросе последнее и решающее слово, в конечном счете, принадлежит практике, жизни.

М. характеризуются определ. свойствами, среди
к-рых можно выделить следующие: " "

ясность, или общепонятность (эффективная распознаваемость);

детерминированность, или отсутствие произвола (последовательность) в применении соот­ветствующих регулятивных принципов, что, в част­ности, обеспечивает обучаемость данным М.;

направленность, или подчиненность опре­дел. цели (задаче);

результативность, или способность обес­печивать достижение намеч. цели (результата);

плодотворность, или способность давать, кроме намеч. результатов, еще и другие, побочные, но порой не менее важные. (Напр., М. математиче­ской логики, кроме осн. результата — анализа основа­ний математики, позволили получить целый ряд др. результатов, в частности выработать точное поня­тие алгоритма, что в свою очередь сыграло опреде­ляющую роль в решении вопросов конструирования и создания вычислительной техники, а также сделало возможным с помощью понятия «алгоритм» нек-рым образом уточнить и само понятие «М.»);

над ежность, или способность с большой вероятностью (в предельном случае всегда) обеспечи­вать получение искомого результата. (Понятие надеж­ности М. является одним из важнейших в тех областях науки и техники, к-рые основаны на вероятностных расчетах);

экономность, или способность давать ре­зультат с наименьшими затратами средств и времени. Так, вопросы разработки наиболее экономных М. управления и промышленного произ-ва являются ос­новными в практике экономич. планирования. Суще­ствует даже целый раздел математики — исследова­ние операций, к-рый занимается разработкой мате­матич. аппарата, обеспечивающего решение этих во­просов. Экономность М.тесно связана с его общностью. Напр., метод аксиоматический, поднявший науч. мысль на более высокую ступень абстракции, позво­лил в свою очередь добиться большей экономии во времени и средствах науч. исследования путем выяв­ления общих инвариантных структур в семантиче­ски различных системах объектов.

Разумеется, не все указанные свойства присущи каждому М., но чем больше разработан М., тем в большей степени он удовлетворяет перечисленным выше свойствам.

Методологич. роль материализма. Идеализм есть ложное воззрение на мир, на место и роль в нем чело­века и поэтому идеализм, несмотря на то, что нек-рые выдающиеся его представители внесли ценный вклад в развитие науки, философии, искусства и куль­туры, в целом не может служить методологическим средством научного познания действительности. Исто­рия науч. познания свидетельствует о том, что до­стижения в науке осуществлялись не благодаря, а вопреки идеализму. Он в корне враждебен науке: реальные, естественные связи вещей идеализм подме­няет вымышленными, сверхъестественными. Тем са­мым идеализм сбивает науку с верного пути в ее поисках истины.

В вековой борьбе материализма и идеализма немало ученых оказалось на стороне последнего. Даже вы­дающиеся ученые разделяли и разделяют идеалистич. предрассудки. В их теоретич. концепциях содержится глубокое противоречие между данными науки и их филос. истолкованием.

Как, напр., совместить ценные достижения круп^ ного англ. астрофизика А. Эддингтона с его за­явлением о том, что только одна мысль полностью познаваема и что все, что существует, есть мысль? Или же его заявление о том, что будто бы дово­ды совр. науки дают возможность сделать заключение, что религия стала приемлемой для здравого науч. ума. Очень скоро, по словам амер. астронома X. Шеп-ли, станет очевидно, что наука в широком смысле слова смогла бы обогатить основы религии и что рели­гиозное отношение могло бы усилить ценность позна­ния. Пространство, время и материя— это, по мнению бурж. философа и физика Ф. Франка, «таинственная троица», не имеющая объективного значения. Только религия, по его мнению, может дать объяснение глубо­чайшей структуры Вселенной. Гл. смысл этих идей сводится к попытке подчинить науку — как знание о «временном», «преходящем» и «конечном» — истине «вечной», божественной. Все эти рассуждения в корне чужды материалистически убежденному сознанию. По справедливому замечанию П. Ланжевена, напрас­но идеалисты ссылаются на новейшие достижения современной науки. «Их идеи взяты совсем не оттуда; они извлечены из старой философии, враждебной науч­ному познанию; ... И когда философы-идеалисты ссы­лаются на физика-идеалиста, они лишь берут у него обратно те представления, которые когда-то ссудили ему сами» (Избр. труды, М., 1960, с. 657).

В странах империализма все с большей остротой разгорается идейная борьба между прогрессивными и реакц. мировоззрением, между сторонниками мате­риализма и идеализма. Наиболее передовые естество­испытатели капиталистич. стран, как свидетельству­ют примеры Ланжевена, Жолио-Кюри, Бернала и мн. др. ученых, неуклонно переходят на позиции той философии, по пути к к-рой развивалось теоретич. познание в течение мн. веков и к-рая полностью отве­чает осн. духу науки. Именно такой философией яв­ляется диалектич. материализм. Именно он как уни­версальный М. позволяет, исходя из единых принци­пов, объяснить как явления объективного мира, так и духовную культуру человечества.

Великая методологич. роль материализма заклю­чается в том, что он срывает мистич. завесу сверхъ­естественности, к-рой обычно прикрывают сложные явления природы, общества и особенно человеч. со­знания. Всякий раз, когда исследование сталкивает­ся со сложной проблемой, материализм, заведомо исключая все таинственное, сверхъестественное, бо-

412МЕТОД

жественное, всякого рода чудеса,—ориентирует нау­ку на раскрытие естественных, объективных связей, подлинных причин явлений. Он обязывает ученого оставаться на почве надежно установл. фактов.

Мн. века идеализм мешал плодотворному развитию, напр., биологии. Витализм как разновидность идеа­лизма не дал и не мог дать никакого представления о естеств. принципе эволюции органич. мира. Создание теории эволюции было связано с отказом от виталис-тич. и религиозных концепций и с выделением из всей массы биологич. фактов в качестве решающей сто­роны — взаимодействие организма и среды. Эволюц. учение Дарвина дает материалистич. решение вопроса о происхождении и сущности живой природы и целе­сообразности ее форм. Характеризуя методологичес­кое содержание этого учения, Э. Геккель писал: «Бес­просветный туман поэтической мифологии не мог устоять против ярких лучей естественно-научного познания» («Трансформизм и дарвинизм», СПБ, 1900, с. И).

Взгляд на психич. деятельность как на проявление функций души веками пытался удерживать изучение психики на донаучном, индетерминистич. уровне. Напротив, материализм, считающий психику функ­цией мозга, направлял и направляет усилия исследо­вателей на анализ психич. явлений с т. зр. их при­чинной обусловленности: «...Прогресс тут должен состоять именно в том, чтобы бросить общие теории и философские построения о том, что такое душа, и суметь поставить на научную почву изучение фактов, характеризующих те или другие психические процес­сы» (Ленин В. И., Соч., т. 1, т. 126—27). Подвлия-нием материализма наука увидела в психике резуль­тат деятельности мозга, а сам мозг стала рассматри­вать как материальный орган мысли, отражающей действительность.

Идеализм сыграл отрицательную роль в развитии обществ, наук. Свойственная идеализму абсолюти­зация сознания не давала возможности даже великим ученым найти действительные причины обществ, раз­вития, установить определяющие и производные сто­роны в жизни общества, создать теоретич. основу для предвидения его развития. Формирование науч. социо­логии было связано с выделением из всей совокупнос­ти обществ, явлений материальных, производств, отношений, на основе к-рых только и оказалось воз­можным понять все др. стороны обществ, жизни, дви­жущие силы истории и осуществить предвидение буду­щего общества. Материалистич. понимание истории имеет прежде всего методологич. значение. Это своего рода алгебра историч. развития, к-рая указывает не на причины отд. явлений, а на то, как нужно подхо­дить к раскрытию причин и движущих сил исто­рич. событий. Давая научное объяснение происхож­дения идей, Маркс писал, что их необходимо вывести «...из данных отношений реальной жизни... Послед­ний метод есть единственно материалистический, а следовательно, единственно научный метод» («Ка­питал», т. 1, 1955, с. 378, прим.).

Наука материалистична по самой своей сущности. То, что в ней нематериалистично, — не научно. «В основе всей научной работы, — писал В. И. Вер­надский, — лежит единое аксиоматическое положе­ние о реальности предмета изучения науки — о реаль­ности мира и его законообразности... Только при признании этого положения возможна и приемлема для человека научная работа. Эта аксиома признается всяким научным исследователем. Ученый бросает научную работу, и она теряет для него значение, когда для него является сомнение в этом аксиомати­ческом положении» [«О жизненном (биологическом) времени», 1931, см. Архив АН СССР, ф. 518, оп. 1, ед. хр. 156, л. 10, цит. по журн.: «Вопр. филос», 1963,

№ 5, с. 107]. Поэтому идеализм остается за порогом действительной науки, каких бы философских взглядов ни старался придерживаться тот или иной ученый.

Вопрос о материализме и идеализме несводится к одному лишь признанию или отрицанию объектив­ного мира. Важнейшее значение имеет также отноше­ние к объективности знаний о мире, к истолкованию их происхождения и критерия достоверности. После­довательное проведение материализма предполагает умение в любом исследовании четко отделять объек­тивное от субъективного, реальные процессы от их истолкования, объект исследования от средств и форм его познания; предполагает умение видеть в наших знаниях их определяемое внешним миром объектив­ное содержание. Идеализм же рассматривает теоретич. положения науки, содержание наших знаний всего лишь как более или менее произвольные конструкции ума. Это ведет к ограничению познавательного про­цесса рамками «внутреннего мира» ученого. Отрица­ние объективной истинности познания так или иначе выступает тормозом в развитии науки. Оно способст­вует догматизации достигнутого уровня науки, за­ставляет порой усматривать в нек-рых науч. законах вечные принципы, будто бы вытекающие из природы познавательных способностей человека. На этом зыб­ком основании иногда отвергаются новые науч. идеи, противоречащие привычным понятиям. Между тем ученый не имеет права считать себя свободным от обя­зательства быть верным объективной логике исследуе­мых вещей. За пределы науки выходят как раз те конструкции ума, к-рые не имеют ничего общего с дей­ствительностью: субъективные намерения ученого должны состоять в том, чтобы быть объективным. Уроки истории науки таковы: идея о том, что «все содержание знания извлечено из объективного мира и более или менее верно отражает его», всегда оказы­валась правильной. Идея же о том, что научные тео­рии — «конструкции чистой мысли», всегда оказы­валась в конечном счете ложной. По мнению Планка, история физики убеждает нас в том, что задача построения физической теории решалась всегда лишь на основе допущения реального мира, независимо от человеческого восприятия. Т. о., материальность мира — это та предпосылка, к-рая вольно или не­вольно всегда витает перед умственным взором уче­ного.

Диалектика как всеобщая методология научного познания.Материализм может выполнять свою роль последовательно научного М., лишь опираясь на диалектику. Поэтому методологич. значимость мате­риализма выявляется в полную меру лишь в диалек-тич. материализме. Единственно науч. филос. М. познания и преобразования действительности являет­ся материалистич. диалектика, «... ибо только она представляет аналог и тем самым метод объяснения для происходящих в природе процессов развития, для всеобщих связей природы, для переходов от одной области исследования к другой» (Энгельс Ф., Диалектика природы, 1955, с. 22).

Метафизич. материализм страдает непоследова­тельностью, односторонностью, и поэтому он всегда ведет в конечном счете к необходимости признания некоего первотолчка как источника движения, т. е. к идеализму (см. Метафизика, Механицизм). По-сло­вам Энгельса, презрение к диалектике не остается безнаказанным; оно наказывается тем, что самые трезвые эмпирики становятся жертвами самых ди­ких суеверий (см. там же, с. 36).

Метафизич. М. зачастую является источнком невер­ной интерпретации тех или иных фактов, положений науки. Напр., в физике в течение мн. веков имела место неверная интерпретация соотношения материи,

МЕТОД 413

пространства и времени, считалось, что пространство и время, хотя существуют объективно, но никак не связаны с материей. Пространство, время и материя мыслились метафизически — как существующие сами по себе. Средствами диалектич. мышления была вы­двинута идея о том, что пространство и время — это формы существования материи и находятся в ней в неразрывном единстве. Это нашло свое последующее подтверждение в относительности теории. Т. о., в общей постановке вопроса диалектич. М. опередил конкретные исследования.

Развитие всех областей совр. науки властно диктует необходимость именно диалектич. способа мышления. Это и понятно: застывшие категории метафизич. мыш­ления не могут быть адекватными образами те­кучей действительности. Бесконечное качеств, много­образие и неоднородность единого материального мира отражаются в совр. диалектичной науч. картине мира. При переходе от макромира к микромиру или к мега-миру скачкообразно изменяются мн. осн. свойства и закономерности, к-рым эти миры подчиняются. Качеств, многообразие космич. объектов прояв­ляется в их различном физич. состоянии — разно­образии процессов физико-химич. превращений, богат­стве структур. Если прежде астрономия рассматрива­ла Вселенную гл. обр. в статике, то благодаря новым открытиям стало возможным рассматривать ее в эво­люции. В области химии прежняя картина строения вещества: атом — молекула — макротело, сме­нилась новой картиной: атомы, молекулы, ради­калы, ионы, комплексы, мицеллы, микромолекулы и т. д. Различные виды частиц — это последователь­ные уровни развития материи. Достижения химии в исследовании строения вещества подтверждают и развивают мысль Энгельса о диалектич. сущности новой атомистики, к-рая «... отличается от всех преж­них тем, что она не утверждает, будто материя толь-к о дискретна, а признает, что дискретные части раз­личных ступеней ... являются различными узло­выми точками, которые обусловливают раз­личные качественные формы существования всеобщей материи...» (там же, с. 236).

Современная наука проникает в сферу все более опосредованных и отдаленных связей, напр. мега-мира и микромира, неживой и живой формы организации материи, информационных процессов в кибернетич. машинах и в мозгу.

Ученый применяет или должен применять в своем исследовании диалектику, потому что этого требует сама диалектич. природа любого объекта позна­ния. Диалектич. М. оправдал себя как эффек­тивное средство исследований прежде всего в области обществ; наук. Марксу, Энгельсу и Ленину удалось разработать свое учение о законах развития общества благодаря тому, что они мастерски применили к его исследованию диалектич. М.

Диалектика как М. есть логика содержа­тельного творч. мышления. Будучи со­знательно положенной в основу теоретич. мышления, материалистич. диалектика освобождает ученого от тщетных поисков сверхъестеств. сил в объекте позна­ния, от субъективного произвола в подборе и объясне­нии фактов, от односторонности в подходе к иссле­дованию. В диалектике все проблемы приобретают исторический характер. Результат развития никог­да не может быть оторван от самого процесса разви­тия. Поскольку современные науки все глубже из­учают свои объекты в их развитии (что прежде всего отличает науку 20 в. от прежней науки), постольку М. ее теоретической «стратегии» неизбежно стано­вится диалектика.

Противоречие возводится ныне самим ходом разви­тия науки в орудие познания мира, в руководящий

принцип исследования. По словам Н. Бора, в каждом новом шаге физики, к-рый, казалось бы, однозначно следовал из предыдущего, Эйнштейн отыскивал про­тиворечия, и противоречия эти становились импуль­сом, толкавшим физику вперед. По признанию Н. Бора, лишь благодаря диалектическим приемам мышления ему удавалось в своих исследованиях преодолевать ограниченные рамки позитивистской философии.

Нельзя, конечно, думать, что диалектически мыс­лит только тот ученый, к-рый изучил диалектику. Диалектика — это неотъемлемое свойство всякого творческого мышления, хотя и проявляющееся у лю­дей в разной степени. Но одно дело стихийная диалек-тичность мышления и другое — сознательное приме­нение диалектики, ее законов и категорий как мето­дологических принципов. Конечно, одно сознатель­ное пользование принципами диалектики само по себе еще не гарантирует научные достижения; для последних нужно еще и многое другое — прежде всего творческие способности, знания, опыт, вла­дение фактами и т. д. Сознательное применение диалектики дает возможность правильно пользо­ваться понятиями, учитывать взаимосвязь явле­ний действительности, их противоречивость, измен­чивость, возможность перехода противоположностей друг в друга. Она говорит о необходимости «бездны оттенков подхода» к действительности, предупреждает от абсолютизации и омертвления понятий, указывает на необходимость их гибкости и подвижности, соот­ветствующих всей сложности и изменчивости отра­жаемых в них предметов. Диалектика — это М., к-рый не терпит застоя и не налагает никаких ограничений на познание и его возможности; неудовлетворенность достигнутым — его стихия; революционная актив­ность — его суть.

Для применения диалектики необходимо глубокое
знание конкретных фактов. Только в результате тща­
тельного изучения каждой конкретной ситуации она
может быть понята и правильно оценена, выяснена
линия действия. Материалистич. диалектика не под­
меняет специальные М. исследования. Она в каждой
науке выявляет всеобщие принципы и дает знание
о целом, знание о всеобщих законах развития приро­
ды, общества и мышления, к-рые являются в то
же время и законами познания мира. Применение диа­
лектики — творческая задача. Образцы пользования
М. материалистической диалектики содержатся в
трудах ее великих творцов — Маркса, Энгельса,
Ленина. А. Спиркин. Москва.

Историч. очерк. М. как форма познават. и практич. отношения к действительности возникает на истори­чески определ. этапе развития науки и философии. Общая тенденция развития философии, как и науки, заключается в движении от умозрит. конструирова­ния сущности вещей, определяющих их связей и отно­шений к раскрытию действит. содержания процессов и явлений объективного мира. Когда теоретич. осмыс­ление мира идет в отрыве от практич. его преобразо­вания, то спекулятивные, идеалистич. конструкции неизбежны, а теория не может выступить как М. овла­дения предметом. С др. стороны, практика эмпирич. действий с предметом, поскольку она не основывается сознательно на знании его сущности, также не есть еще М. овладения предметом, но лишь совокупность извлеченных из опыта правил, к-рые ограничивают отношение к предмету наличным опытом и тем самым затрудняют Дальнейшее познание его. М. есть орудие развитой науки, проникшей в существ, связи и отно­шения своего предмета, познающей законы его разви­тия и использующей эти знания для практич. овла­дения им. Иными словами, научная теория является предпосылкой М. Именно это научное, материали-

414 • МЕТОД

стич. содержание теории Ленин рассматривал как кри­терий, отличающий научный М. от умозрит. конструи­рования объекта, к-рое он называл метафизикой. Такое конструирование есть «... самый наглядный признак метафизики, с которой начинала всякая нау­ка: пока не умели приняться за изучение фактов, всег­да сочиняли a priori общие теории, всегда оставав­шиеся бесплодными» (Соч., т. 1, с. 126). И Маркс, и Ленин связывали возникновение М. с развитием мате-риалистич. теории. Такое понимание вытекает из диалектики соотношения логического и историче­ского. Поскольку теория есть отражение предмета во всеобщей логич. форме, очищенной от случайностей, то теоретич. знание не может быть исторически пер­вым, но, как свидетельствует история науки, является относительно поздним результатом развития человеч. практики. Историч. богатство практики является в то же время и ее историч. ограниченностью, точнее исто­рич. ограниченностью условий ее формирования, вследствие к-рой осознание всеобщих законов дей­ствительности хотя по источнику зависит от практи­ки, но в истории познания в течение длит, периода протекает в обособленной от нее форме теоретич. познания. Такое обособление оформляется и закреп­ляется обществ, разделением труда. Развитие об­ществ.-исторической практики с необходимостью ведет к постепенному преодолению этого обособления, в ходе к-рого практика все более теоретизируется, теория же конкретизируется. Формой сближения практики и теории выступает М.

Особенно отчетливо такой характер процесса раз­вития М. как формы соотношения теории и практики виден в истории философии. Поскольку предметом ее являются наиболее общие законы развития мира, постольку и обособление филос. теории от практики проявляется особенно отчетливо, а процесс их схожде­ния необходимо опосредствован прогрессом сбли­жения практики и конкретных наук. Философия ста­новится орудием переделки мира, только когда она выступает как обобщенный М. по отношению к конк­ретному содержанию частных наук. Философия раз­вивалась путем преодоления шаг за шагом несоот­ветствующих ее предмету притязаний на непосредств. теоретическое истолкование частных объектов, выявления объективной логики развития вообще и создания на этой основе М. построения всякого науч­ного знания как пути достижения объективной истины.

История научного познания начинается с рассмот­рения реального и конкретного в их непосредств. действит. целостности. Таковы историч. описания Геродота, Фукидида, такова же физич. картина мира ионийских натурфилософов 6—4 вв. до н. э. С теоретич. т. зр., эти описания основываются на «хаотическом представлении о целом», по словам Маркса (см. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., 2 изд., т. 12, с. 726). В таком представлении предмет характеризуется как нек-рое качеств, единство. Однако, поскольку здесь еще не выявлены составные части, к-рые образуют это целое, предмет не раскрывается в своей сущнос­ти, вследствие чего оказываются размытыми, неяс­ными его определения. Тем не менее уже в этих наив­ных теориях очевидно намерение объяснить устройство мира, скрытое за поверхностным восприятием его. Так, элеаты подчеркнули это различие сущности и яв­ления, назвав свою теорию единого «миром по истине», в отличие от чувственного многообразия — «мира по мнению». Демокрит создал систему натурфилософии, в к-рой исходное понятие первоэлемента — недели­мого (атома) выступило не только в качестве физич. принципа построения мира, но и как логич. начало истолкования его (мира) «механизма». Т. о., он полу­чил логику многообразия вещей, а с ними и движения,

Поиск по сайту: