Классические (додарвиновские) системы

В течение тысячелетий, вероятно, все народы мира делили живые существа на две группы – растения и животные. Эта классификация, основанная на бытовых наблюдениях, получила научное оформление в трудах Аристотеля (IV в. до н. э.) и с тех пор не претерпевала существенных изменений в течение более чем двух тысяч лет. Согласно Аристотелю, растения и животные представляли собой две основные ступени «лестницы существ», ведущей от примитивных форм к более совершенным. Третью, вершинную ступень согласно представлениям Аристотеля занимал человек (рис. 18).

Знаменитый систематик XVIII века К. Линней (Linnaeus) дал классификации Аристотеля дальнейшее развитие и более глубокое обоснование. Растения и животные обрели официальный таксономический статус и стали рассматриваться как царства. Была перестроена и «лестница существ»: в ее основании расположилось царство Минералы, а затем – Растения и Животные. Человека К.Линней, как известно, причислил к животным (рис.19).

Анализируя возможные пути описания разнообразия живых существ, К.Линней пришел к выводу, что все классификации могут быть разделены на искусственные и естественные. К первой группе он отнес системы, построенные на основании единственного, произвольно выбранного признака, ко второй – основанные на комплексе сущностных, значимых признаков. И хотя субъективность подобного разделения сыграла злую шутку с самим Линнеем (его «естественная система» стала классическим примером искусственной классификации), привычка делить системы на искусственные и естественные сохранялась в теории систематики вплоть до недавнего времени.

Хотя Линней придерживался креационистских взглядов, его система стала важным этапом формирования именно эволюционной классификации живого мира: в лестнице существ прослеживалась устремленность от примитивных форм к прогрессивным, присутствовала динамика постепенного усложнения организмов. Неудивительно поэтому, что эволюционист Ж.-Б.Ламарк (Lamarque, 1809) использовал систему Линнея, внеся в нее лишь незначительные изменения. Для Ламарка, впрочем, животные и растения были уже не ступенями одной лестницы, а двумя ветвями одного эволюционного дерева (рис.20).

Будучи «отцами-основателями» типологической таксономии, К.Линней и Ж.-Б.Ламарк отдавали себе отчет в том, что каждый таксон должен обладать четким и ясным диагнозом. Однако выбор критериев для разделения установленных ими царств живой природы оказался крайне затруднительным. Наиболее очевидным признаком казалась подвижность, характерная для животных и отсутствующая у растений. Кроме того, вполне очевидна была и особенность, в силу которой растения именуются растениями – их неограниченный рост. Наконец, будучи неподвижными, растения распространяются в неактивном состоянии, что, казалось бы, не характерно для животных. В 1845г. А.Зибольд (Siеbold, 1845) предложил использовать еще два критерия – тип питания и способ всасывания веществ. К середине ХІХ века характеристики двух царств природы с использованием перечисленных параметров окончательно установились (табл. 8.).

К сожалению, эта изящная система, не успев окончательно сформироваться, стала давать сбои. Уже в середине XIX века были открыты сотни видов (преимущественно низших организмов), не вписывавшихся в нее. Оказалось, что открытая система роста отсутствует у тысяч видов «низших растений» – одноклеточных и ценобиальных водорослей; распространение же в неактивном состоянии характерно для множества животных – споровиков, микроспоридий, некоторых коловраток и ракообразных – и при этом являет-

ся редкостью среди тех же водорослей. Стали известны формы со смешанным питанием, такие как Euglena, а также растения-гетеротрофы (повилика, петров крест, заразиха и др.).

Большие сложности возникли при попытке одновременно использовать критерии питания и подвижности. Рассмотрение растений как неподвижных автотрофов, а животных – как подвижных гетеротрофов, привело к появлению «неразрешимой» проблемы систематического положения жгутиковых водорослей – подвижных, но автотрофных организмов. В результате они стали рассматриваться одновременно в двух царствах: среди животных (как «растительные жгутиконосцы» – фитомастигины) и среди растений, что порождало путаницу и многолетние бесплодные дискуссии.

Аналогично, неясным оказалось систематическое положение грибов – неподвижных гетеротрофов, которые, к тому же, обладают открытой системой роста и распространяются в неактивном состоянии. Получалось, что с позиций морфологии они – растения, причем даже более типичные, чем многие водоросли, а с точки зрения трофики – животные. Естественным выходом из этого положения было образование самостоятельного царства грибов (Regnum Mycetoideum), что и сделал в 1816 г. Ганс Христиан Неес фон Эзен-бек (рис.21).

Впрочем, неподвижные гетеротрофы уже тогда были известны и среди животных (например, губки), поэтому создание нового царства мало что изменило. В середине XIX века в учении о системе органического мира назрел первый кризис, преодоленный с появлением филогенетической систематики.

Филема

Поиск по сайту: