Помощничек
Главная | Обратная связь


Археология
Архитектура
Астрономия
Аудит
Биология
Ботаника
Бухгалтерский учёт
Войное дело
Генетика
География
Геология
Дизайн
Искусство
История
Кино
Кулинария
Культура
Литература
Математика
Медицина
Металлургия
Мифология
Музыка
Психология
Религия
Спорт
Строительство
Техника
Транспорт
Туризм
Усадьба
Физика
Фотография
Химия
Экология
Электричество
Электроника
Энергетика

Потаенная Страна, королевство Вейурн, Мифурдания, конец весны 6421 солнечного цикла



 

Родарио и Тасия еще немного порасспрашивали жителей города о Фургасе, а затем вернулись к остальной части труппы. Геза бежала к ним, размахивая руками, и оба невольно сравнили ее с перепуганной наседкой. Ее полное тело колыхалось, все под платьем прыгало вверх и вниз. Не помогал даже корсаж.

– Господин Родарио! Наконец-то вы здесь! – Толстушка схватила его за руку. – Идемте скорее. Приходили мужчины, которые разбили ваш вагон и побили несчастного Реймара. Мы натравили на них собак, и лишь тогда они наконец убрались.

– Все хорошо, Геза. Успокойся. – Актер потрепал ее по щеке. Нечто подобное Родарио предполагал и поэтому сохранял самообладание.

Однако вид собственного разоренного жилища нанес Невероятному глубокую душевную рану. Маленький дом на колесах сильно пострадал после неаккуратных поисков; ничего не находилось на своем месте. Много вещей было переломано. Если он еще раз встретится с посланцами отца Нолика, то в качестве компенсации заберет у них все, что у тех окажется с собой. Даже нижнее белье, чтоб унизить сильнее.

– О Паландиэль! – причитала Геза, стоя в дверях. – Как жаль!

Вздохнув, Родарио улегся на распоротый матрас.

– Спасибо, Геза. Все хорошо. Я уберу позже, – женщина кивнула и удалилась.

Тасия закрыла дверь и вынула из тайника под половицами цепочку.

– Они слишком глупы, чтобы найти ее, – с облегчением рассмеялась она, надевая украшение.

– И они думают, что мы швырнули бы это сокровище в озеро, – добавил он, протягивая к ней руки. – Иди ко мне, королева актрис, и подари королю свою благосклонность. Покажись мне во всей своей красе, одетая в золото и драгоценные камни.

Она сбросила с плеч позаимствованное платье и улеглась рядом с ним, провела пальцами по его лицу.

– А ты, король наслаждения? Поработаем над твоей пьесой?

– О, как смело! Ты хочешь показать акт любви на сцене? – грязно усмехнулся Невероятный, и его аристократическое лицо стало похоже на лицо простолюдина. – Мы наверняка окажемся в темнице. Из-за непристойного поведения.

Она улыбнулась и пощекотала его бороду прядью своих светлых волос.

– И все же мы поставим акт. Немедленно и только для нас.

Он поцеловал ее в шею, и вскоре они предались любовной игре, пока не опустились, измотанные, на остатки матраса и накрылись тем, что осталось от одеяла.

Мысли Родарио снова вернулись к пропавшему другу и приключениям сегодняшнего дня.

– Нас пытались убить, погибли хорошие люди, одного человека похитили, – задумчиво сказал он. – И все это как-то связано с Фургасом.

Тасия натянула платье.

– Почему? И зачем кому-то нужен кузнец?

– Ламбус – талантливый кузнец, какого еще поискать. У него есть завистники, – одевшись, актер пожалел, что женщина уже скрыла свою соблазнительную наготу. – А не стоит ли за всем этим сам Фургас? – размышлял он. – Ламбус не хотел покидать город, так он нам сказал. Что может быть настолько спешным, что заставило бы Фургаса его похитить? – Родарио тут же отбросил эту мысль. Подобное поведение было не в духе его друга.

– Разве ты не говорил, что он потерял свою спутницу и детей? – спросила Тасия, прислоняясь к двери. – Наверное, он нашел себе новую любовь.

– Ах, это из-за ребенка, который его сопровождает? – Родарио принялся наводить порядок в своем фургоне. – Этого я не понимаю. Он любил Нармору больше жизни.

– Чувства могут изменяться.

– Конечно. Но у кого-нибудь другого, – кивнул он. – Только не у Фургаса. Ты не знаешь его, иначе удивлялась бы так же, как и я. Должно быть, он стал совершенно другим человеком.

– Хм, – Тасия положила руку на ручку двери. – А если это не его ребенок? Может быть, он усыновил его? – Тасия улыбнулась актеру. – Не буду мешать заниматься уборкой и размышлять. Тебе понадобится отдых.

– Очень мило – смыться.

Она пленительно рассмеялась.

– Королева знает, когда пора удалиться, – и с этими словами она собралась покинуть фургон.

– Тасия!

– Да?

Родарио указал на ее шею.

– Цепочка.

– О, – она коснулась рукой украшения, отразившего лучи солнца и вспыхнувшего так, что захватило дух. – Так приятно на коже.

– Не надевай его, пока мы в Мифурдании, – попросил он ее. Женщина сняла украшение и спрятала его в оправдавший ожидания тайник. – Но позже оно станет важным реквизитом нашей постановки.

Она легко поцеловала актера в щеку и выпорхнула на улицу. А ему осталось решать неприятную задачу – восстанавливать порядок в своем маленьком королевстве.

Закончив работу, Родарио сел под лампу на узкой лестнице перед фургоном и продолжил написание новой пьесы.

Работа давалась ему легко; Тасия и сегодняшние события окрыляли. Все, что они пережили, он вставил в действие пьесы, преисполненной страсти, приключений и тайн.

Как закончить, было пока неясно. Для этого нужно было прежде отыскать Фургаса.

Он налил себе вина из единственной уцелевшей бутылки, когда услышал смех Тасии. Очень определенный смех.

В Невероятном вскипела ревность. Он отставил бокал и направился к фургону, в котором жил Реймар. Осторожно поднялся на цыпочки и заглянул в маленькое окошко. Смех заронил в актере страшное подозрение, увиденное же стало подтверждением: королева потеряна. Очевидно, сегодня ей хотелось еще развлечений. И Реймар, медведеподобный мужчина, оказывал ей вполне понятную услугу.

Родарио вернулся к своей узкой лесенке, взял в руку бокал. И рассмеялся. Он смеялся и смеялся, пока ему стало не хватать воздуха, а из окон маленьких фургонов не появились первые любопытные; даже Реймар, в полотенце вокруг бедер, выглянул из двери. Актер указал на мужчину и снова рассмеялся, запрокидывая голову и хватая ртом воздух.

– Все хорошо, дорогие мои, – махнул он рукой зевакам. – Это просто ежевечернее безумие, охватывающее меня каждый раз, когда приходится слушать, как другие наслаждаются актом любви с моей супругой.

Реймар покраснел и мгновенно скрылся, а Родарио сотряс новый приступ смеха.

Актер поглядел на звездное небо, по которому плыли облака, словно окуная звезды в молоко.

– О боги! Что за женщину вы мне послали! – усмехнулся он. – Неужели она должна отплатить мне за то, что в прошлом я развлекался с другими, а? – Родарио осушил бокал. – Я раскусил ее игру. Это был ты, Самузин, бог равновесия? – громко воскликнул он, взял бутылку и поднял ее к звездам. – Благодарю тебя! Столько вдохновения меня не посещало уже давно, – красное вино холодило горло; он отставил сосуд и продолжал писать.

Время шло, а он был словно пьян. Он зарисовывал сцены, писал и формулировал акты и действия, когда раздался звон и лампа, дарившая ему свет, разлетелась на куски.

Он озадаченно поднял голову. Нет, это невозможно, он не мог ее сбросить, его рука находилась слишком низко.

Как оказалось, он ошибался. Лампа по-прежнему стояла на том же месте, прямо за его спиной, на верхней ступеньке. Родарио уставился на стрелу, пробившую стекло и вонзившуюся в закрытую деревянную дверь. Пол-локтя влево – и острие вошло бы ему в глаз!

Лучница из Мифурдании! – пронеслось у него в голове, и он бросился на землю. Быстро заполз под фургон и прислушался.

Вокруг жужжали насекомые, то и дело раздавалось стрекотание сверчков; лошади дремали стоя у своего временного загона из веревок, серо-черный кобель Гуи храпел, лежа в траве, расслабленно положив голову на лапы.

В принципе, ночь была довольно спокойной – если не считать негромкого постанывания Тасии, чуть более громкого хрипения Реймара и скрипа прогибающихся половиц фургона.

Невероятно! Они там любят друг друга до безумия, а я здесь стану жертвой убийцы! – подумал он в приступе черного юмора и поглядел на фургон, где женщина и рабочий дарили друг другу такое удовольствие, что лампа рядом с лестницей раскачивалась из стороны в сторону. В этом не было ничего общего с тем актом, который был у них с Тасией. Однако как она красиво выразилась? Иногда женщине достаточно сильных мускулов.

С тихим щелчком вторая стрела вошла рядом с ним в деревянную спицу, третья ударилась в обитый железом обод.

Родарио лег ничком на землю, напряженно вглядываясь во тьму, из-под защиты которой в него стреляли. Опасность того, что один из его труппы – намеренно или случайно – будет ранен или убит, была чересчур высока.

– Пс-с-с-т! Ты, так называемый сторожевой пес! – зашипел актер, обращаясь к собаке. – Кш! Ш! Вставай, псина!

Кобель поднял голову, посмотрел на Невероятного и завилял хвостом.

– Нет, не радоваться! Будь злой собакой! – прошептал он. – Куси! Фас! Ищи и фас!

Пес поднялся, как следует потянулся и побежал под фургон к Родарио, намереваясь облизать ему лицо.

– Прекрати, – отмахнулся актер от нежностей длинного влажного языка. – Слышишь? Ты должен атаковать! Убить! – Он указал в другую сторону. – Ищи!

Наконец-то Гуи понял его. Понюхал воздух в том направлении, куда указывал Родарио, и побрел прочь, уткнув нос в землю, а хвост к небу.

Актеру было немного жаль, что он спустил пса. Мужчина вглядывался в темноту, но вскоре не стало видно ни пса, ни тем более коварного убийцы. Зато фургон Реймара перестал раскачиваться. Похоже, они насытились.

Холодный клинок оказался у шеи Родарио.

– Ты исчезнешь, – послышался хриплый голос, в нос Родарио ударил запах дыма, сажи и раскаленного железа. – Завтра, сразу же, ты собираешь свои манатки, актер, и на своем пестром фургончике убираешься куда подальше, да?

– Прошу прощения, но…

Жгучая боль опалила горло, лезвие надрезало кожу.

– Ты исчезнешь и никогда больше не будешь задавать вопросы относительно местопребывания магистра, понятно? – прошептал голос ему на ухо. – Мы следим за тобой, актер.

Дверь фургончика Реймара приоткрылась, оттуда выглянула Тасия, проверить, сидит ли он еще на ступенях. Поскольку она не увидела Невероятного, а лампа погасла, женщина выбежала из фургона.

– Смотри, смотри на свою любимицу как следует, актер. Если будешь продолжать вынюхивать относительно магистра, она умрет, – пригрозил незнакомец. Сильная рука ухватила его за волосы, потянула голову назад, пока лоб его не коснулся пола фургона. – А потом ты, твоя труппа и магистр!

В районе шеи снова почувствовался укол. На этот раз нож оставил более глубокий порез; теплая жидкость текла по адамову яблоку, Родарио стало плохо. В голову не приходило ничего, что помогло бы своими силами выпутаться из неприятного положения. Судьба висела на великодушии того, кто сидел на корточках рядом с ним и мог лишить его жизни одним движением руки.

– Да, – прохрипел он, поскольку от страха и неудобного положения у него пропал голос.

– Очень хорошо, – рассмеялся незнакомец. – Помни: мы следим за тобой, да? – Руки отпустили его волосы, он получил сильный удар по затылку, предположительно, рукояткой оружия. Этого оказалось довольно, чтобы лишить его ясного зрения. Затем актер услышал, как незнакомец отползает, встает и убегает. Опасность отступила.

Родарио со стоном выбрался из-под фургона, неловко поднялся по ступенькам, посмотрел на порез на шее в зеркало.

Красная линия проходила через всю переднюю поверхность горла, рана сильно кровоточила и была глубокой. Если бы незнакомец надавил сильнее, то вылечить рану было бы уже сложно, а так было достаточно приложить толстую тряпку и перевязать горло шарфом. Завтра утром он сходит к целительнице. После того как они уедут отсюда.

– Постепенно приключений становится что-то слишком много. Даже на мой вкус, – пробормотал он, проверил, как легла повязка, и посмотрел на пальцы, перепачканные собственной кровью. Голова закружилась, и он поспешно присел.

– Слишком много.

Боль он заглушил остатками красного вина. Хорошо, что лучница попала в лампу, а не в бутылку.

 

 

 

 




Поиск по сайту:

©2015-2020 studopedya.ru Все права принадлежат авторам размещенных материалов.