И ДОПУСТИМОСТЬ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ

Согласно ч. 1 ст. 74 УПК доказательствами по уголовному делу признаются лю- бые сведения, на основе которых суд, прокурор, следователь, дознаватель в по- рядке, определенном УПК РФ, устанавливают наличие или отсутствие доказа- тельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, а также иных обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела.

Таким образом, содержанием доказательств являются любые сведения, с помо- щью которых могут быть установлены обстоятельства, подлежащие доказыванию при производстве по уголовному делу (ст. 73), а также все иные обстоятельства, имею- щие значение для уголовного дела. Для характеристики доказательств закон не слу- чайно использует слово «сведения», а не выражение «фактические данные», упот- реблявшееся для определения доказательств в УПК РСФСР 1960 г. (ст. 69). Этим подчеркивается, что доказательства изначально не рассматриваются как факты, т.е. безусловно достоверные сведения; они еще подлежат проверке и исследованию су- дом и сторонами и могут быть оценены ими иначе. Другими словами, достоверность указанных сведений не является необходимым признаком доказательства — содер- жащаяся в доказательстве информация может указывать на искомые по делу обстоя- тельства также и с вероятностью. Как правило, вывод о достоверности этих сведе- ний может быть сделан лишь при окончательной (итоговой) оценке определенной совокупности доказательств. Поэтому применительно к каждому отдельному доказа- тельству, рассматриваемому изолированно от других, следует говорить не о том, что оно устанавливает искомые по делу обстоятельства (это было бы слишком катего- ричным утверждением), а о том, что оно направлено на их установление и только в совокупности с другими доказательствами может их устанавливать.

Согласно приведенному выше законодательному определению доказательств об- стоятельства, подлежащие доказыванию, посредством совокупности доказательств

устанавливает не только суд, но также прокурор, следователь и дознаватель. Иначе говоря, сведения, полученные в ходе предварительного расследования и в судебном разбирательстве, одинаково признаются доказательствами. Однако не следует пола- гать, что все доказательства, полученные следователем, дознавателем, т.е. стороной обвинения, имеют равный процессуальный статус с доказательствами, полученными непосредственно в суде. Так, согласно ст. 276 и 281 УПК РФ оглашение показаний подсудимого либо потерпевшего и свидетеля, данных, в частности, при производстве предварительного расследования, может иметь место лишь в строго определенных случаях. Это означает, что протоколы допросов, полученные ранее, не могут оглашать- ся и использоваться в судебном разбирательстве наравне с показаниями подсудимых, потерпевших и свидетелей, данных непосредственно в судебном разбирательстве. Та- ким образом, существуют, по крайней мере, два вида доказательств, обладающих не- одинаковым юридическим значением, а именно доказательства, собранные на досу- дебных стадиях процесса, и собственно судебные доказательства.

Способность доказательств устанавливать наличие или отсутствие искомых по делу обстоятельств получила в теории судопроизводства название относимости до- казательств. Относимость — необходимое качество любого доказательства. Если сведения не имеют никакого значения для данного уголовного дела, они не должны признаваться доказательствами. Вместе с тем указанная способность доказательств не всегда несомненна, но может носить и предположительный, вероятностный харак- тер. Так, например, при проведении осмотра места происшествия следователь детально отражает в протоколе этого следственного действия все обнаруженное при осмотре, хотя многие из описанных в протоколе обстоятельств в дальнейшем могут оказаться не имеющими значения для дела. Однако на момент проведения осмотра имеется ве- роятность того, что любое из обнаруженных следователем обстоятельств может иметь для дела то или иное значение, поэтому они признаются относимыми. Если в ходе дальнейшего производства выяснится, что, на взгляд следователя, собранные сведе- ния отношения к делу не имеют, они тем не менее продолжают оставаться в матери- алах этого дела, поскольку оценка доказательств осуществляется и другими участни- ками судопроизводства, которые могут иметь на этот счет иное мнение. Кроме того, не исключено, что в свете вновь собранных по делу доказательств эти сведения могут оказаться все же значимыми для дела.

Согласно указанному определению доказательства должны быть получены лишь в порядке, определенном УПК. Соответствие доказательства требованиям норм уго- ловно-процессуального права называют допустимостью доказательства. Вместе со свойством относимости она создает достаточные условия для признания сведений доказательством по делу. Отступление от установленной правовой формы может при- вести к недопустимости доказательства, лишению его юридической силы и невоз- можности использования в процессе доказывания. По буквальному смыслу ч. 1 ст. 75 недопустимость доказательства связывается с нарушением лишь требований самого Кодекса, однако согласно ч. 2 ст. 50 Конституции РФ «при осуществлении правосу- дия не допускается использование доказательств, полученных с нарушением феде- рального закона». Конституция, таким образом, признает недопустимыми доказатель- ства, собранные субъектами доказывания с нарушением любого федерального закона, а не только УПК. Конституционная норма в случае коллизии имеет преимущество перед отраслевой, поэтому ч. 1 ст. 75 УПК следует, на наш взгляд, толковать расшири-

тельно — в соответствии с текстом Конституции РФ. В противном случае доказатель- ства, полученные органом дознания, например, в результате незаконных оперативно- розыскных мероприятий и приобщенные к делу с внешним соблюдением уголовно- процессуальной формы, могли бы считаться допустимыми. Например, оперативными сотрудниками органа дознания была проведена проверочная закупка наркотического вещества с последующим проникновением в жилище против воли проживающих в нем лиц без получения на то предварительного разрешения суда, несмотря на то что этого требует ч. 2 ст. 8 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятель- ности». Если изъятые или выданные в ходе такой закупки наркотическое вещество и денежные купюры были осмотрены с соблюдением процессуальных правил, то по прямому смыслу ч. 1 ст. 75 УПК они должны были бы признаваться допустимыми доказательствами, ибо требования Кодекса формально нарушены не были. Однако это противоречит Федеральному закону «Об оперативно-розыскной деятельности» и Конституции РФ, поэтому собранные таким способом доказательства на самом деле недопустимы. Иное может привести к подмене процессуальных действий оператив- но-розыскными в целях незаконного добывания будущих доказательств, когда про- цессуальная форма используется в качестве «ширмы» для нарушения конституцион- ных прав личности.

Закон устанавливает перечень случаев, когда доказательство должно быть при- знано недопустимым. Так, к недопустимым доказательствам отнесены показания по- дозреваемого или обвиняемого, данные в ходе досудебного производства по уголов- ному делу в отсутствие защитника и не подтвержденные им в суде (п. 1 ч. 2 ст. 75 УПК). Это положение служит важной гарантией против самооговора и признания вины обвиняемым и подозреваемым под воздействием физического или психического на- силия. Обращает на себя внимание то, что условие отсутствия защитника включает в себя и отказ от защитника самим обвиняемым или подозреваемым. Таким образом ставится преграда попыткам недобросовестных следователей и работников органов дознания склонить обвиняемого и подозреваемого к формально добровольному отка- зу от защитника, за которым обычно стоит вынужденный отказ от защитника либо незаконная попытка «обменять» признательные показания на облегчение положения обвиняемого, подозреваемого (обещание не применять в качестве меры пресечения заключение под стражу, содействовать прекращению уголовного преследования и т.п.). В пункте 2 ч. 2 ст. 75 содержится также запрет на использование так называемых показаний по слуху, т.е. показаний потерпевшего, свидетеля, основанных на догад- ке, предположении, слухе, а также показаний свидетеля, который не может указать источник своей осведомленности. Основанием данной нормы является, во-первых, то соображение, что доказательством могут служить лишь сведения о конкретных обстоятельствах дела, но не предположения и догадки, и, во-вторых, то, что сведе- ния, основанные на слухах или полученные из неизвестных источников, весьма нена- дежны, а их проверка часто бывает крайне затруднительна. В то же время, в отличие от показаний свидетеля, законодатель не счел необходимым объявить недопустимы- ми показания потерпевшего, если тот не может указать источник своей осведомлен- ности. Видимо, предполагается, что потерпевший, как правило, сам является перво- источником данных о совершенном преступлении и редко может давать показания по слуху. Однако полная неспособность допрашиваемого лица сообщить даже ми- нимальные сведения об источнике своей осведомленности, по сути, означает дачу им

показаний по предположению или по слуху, которые считаются недопустимыми и для потерпевшего. Следует полагать, то свидетель или потерпевший все же смогли указать источник своей осведомленности, когда они назвали хотя бы некоторые иден- тифицирующие признаки источника информации, хотя бы и без знания имени, адреса (если это человек), точного названия, местонахождения или иной локализации (если это документ, телепередача) и т.д.

Недопустимыми объявлены в законе (п. 3 ч. 2 ст. 75) и все иные доказательства, полученные с нарушением требований УПК.

В целом требования допустимости доказательств, установленные уголовно-про- цессуальным законом или вытекающие из его содержания, следующие.

1. Правило о надлежащем источнике доказательств

Источники доказательств — это лица, от которых исходят доказательственные сведения: обвиняемый, подозреваемый, потерпевший, свидетель, эксперт, специалист, гражданский истец, гажданский ответчик и их представители; государственные орга- ны, физические и юридические лица, от которых исходят документы; лица, участво- вавшие в составлении протокола следственного действия (следователь, дознаватель, понятые и т.д.); лица, представившие вещественные доказательства. В процессуаль- ной литературе была высказана и другая точка зрения, состоящая в том, что источни- ками доказательств являются не лица, а процессуальная форма, в которой зафиксиро- вана доказательственная информация: показания, заключения экспертов, протоколы следственных действий, иные документы, предметы, обладающие признаками веще- ственных доказательств1. Однако такая позиция не соответствует закону. Как сказано в п. 2 ч. 2 ст. 75, к недопустимым доказательствам относятся показания свидетеля, который не может указать источник своей осведомленности. В данной норме под ис- точниками осведомленности подразумеваются в первую очередь лица, от которых сви- детель получил относящиеся к делу сведения.

Определение лиц как источников доказательств позволяет предъявлять к ним со- ответствующие процессуальные требования допустимости, отличные от тех, которые установлены для процессуальной формы исходящей от этих лиц информации (пока- заний, протоколов, заключений, документов и т.д.). Первым из них является требова- ние известности и проверяемости первоисточника сведений. Под первоисточником следует понимать лицо, которое непосредственно воспринимало искомые события и обстоятельства. Если такое лицо неизвестно, то проверка достоверности получен- ных от него сведений, как правило, невозможна либо представляет большую слож- ность. Именно поэтому закон, как было отмечено выше, требует отвергать показания свидетеля, не могущего указать источник своей осведомленности. Не могут служить доказательствами оперативно-розыскные данные (даже если они изложены в рапор- те, подписанном сотрудником оперативно-розыскного органа), первоисточником ко- торых является неназванное лицо, оказывающее содействие правоохранительным орга- нам на конфиденциальной (негласной) основе.

Требования к источникам доказательств не ограничиваются необходимостью зна- ния первоисточника. Кроме этого, закон устанавливает определенные условия для ряда

1 См.: Шейфер С.А. Сущность и способы собирания доказательств в советском уголовном процессе. М.: ВЮЗИ, 1972. С. 34—35; Уголовный процесс : учебник / под ред. проф. И.Л. Петру- хина. М.: Проспект, 2001. С. 154.

источников доказательств, которым они должны соответствовать. Это условия право- субъектности (т.е. способности лица иметь в уголовном процессе права и обязанно- сти и осуществлять их своими действиями), в том числе как источника доказательств. Так, свидетелями не могут быть судья, присяжный заседатель — об обстоятельствах уголовного дела, которые стали им известны в связи с участием в производстве по дан- ному уголовному делу; адвокат, защитник подозреваемого и обвиняемого по данному делу — об обстоятельствах, которые стали им известны в связи с обращением к ним за юридической помощью и в связи с ее оказанием; адвокат — об обстоятельствах, кото- рые стали ему известны в связи с оказанием юридической помощи; священнослужи- тель — об обстоятельствах, ставших ему известными из исповеди; член Совета Феде- рации, депутат Государственной Думы без их согласия — об обстоятельствах, которые стали им известны в связи с осуществлением ими своих полномочий (ст. 56). Условия правосубъектности, имеющие значение для допустимости их как специфических ис- точников доказательств, предусмотрены законом также для подозреваемого и обви- няемого, потерпевшего, гражданского истца, гражданского ответчика, их представи- телей, эксперта, специалиста и т.д. (более подробно об этом см. гл. 5 учебника).

2. Правило о надлежащем субъекте доказывания

К числу субъектов, правомочных проводить действия по собиранию доказательств, относятся: следователь, дознаватель, орган дознания, прокурор1, защитник, суд (ч. 1, 3 ст. 86). Все они вправе не только участвовать в исследовании доказательств, но и со- бирать их. Причем результатом этой деятельности являются именно доказательства, в то время как другие участники (подозреваемый, обвиняемый, потерпевший, граждан- ский истец, гражданский ответчик и их представители), принадлежащие к категории источников доказательств, в лучшем случае могут представлять лишь предметы и до- кументы, которые становятся доказательствами только после приобщения их к мате- риалам дела органами предварительного расследования или судом (ч. 2 ст. 86).

Следователь может выполнять роль надлежащего субъекта действий по собира- нию доказательств при соблюдении следующих условий: а) отсутствуют основания для его отвода (ст. 61); б) соблюдены правила, касающиеся подследственности (ч. 4 ст. 150, ст. 151); в) уголовное дело принято им к своему производству, о чем имеется запись в постановлении о возбуждении уголовного дела либо в отдельном постанов- лении (ст. 156), либо г) имеется отдельное поручение следователя другой территори- альной подследственности (ч. 1 ст. 152), или д) имеется решение прокурора о произ- водстве предварительного следствия группой следователей, в которую включен и данный следователь (ст. 163). Аналогичные условия в основном предусмотрены и для дознавателя при производстве им дознания как самостоятельной формы пред- варительного расследования (гл. 32). Однако не допускается возложение полномочий

1 Поскольку прокурор в настоящее время не принимает непосредственного участия в произ- водстве предварительного расследования, собирание им доказательств в ходе досудебного произ- водства возможно лишь в следующих случаях: 1) если доказательства (прежде всего, так называ- емые иные документы, ст. 84) содержатся в материалах, полученных и направляемых им в следственный орган или орган дознания для решения вопроса об уголовном преследовании по фактам выявленных прокурором нарушений уголовного законодательства (п. 2 ч. 2 ст. 37); 2) если прокурор получает сообщения граждан, должностных лиц в порядке возбуждения производства ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств, которые также являются доказательствами — иными документами (п. 2, 4 ст. 415). В судебном разбирательстве прокурор участвует в собирании доказательств как сторона.

по проведению дознания на то лицо, которое проводило или проводит по данному уголовному делу оперативно-розыскные мероприятия (ч. 2 ст. 41).

Иные сотрудники органа дознания могут быть надлежащими субъектами дей- ствий по собиранию доказательств, если: а) отсутствуют основания для их отвода (ст. 61); б) имеются основания для проведения неотложных следственных действий (ст. 157) либо в) имеется письменное поручение прокурора или следователя о про- изводстве органом дознания отдельных следственных действий (п. 4 ч. 2 ст. 37, п. 4 ч. 2 ст. 38), или г) имеется отметка в протоколе следственного действия о привлечении к участию в следственном действии должностного лица органа дознания, осуществ- ляющего оперативно-розыскную деятельность (ч. 7 ст. 164).

Защитник также вправе собирать доказательства путем: а) получения предметов, документов и иных сведений; б) опроса лиц с их согласия; в) истребования справок, характеристик, иных документов (ч. 3 ст. 86). Он приобретает соответствующие пол- номочия сразу после своего назначения или заключения соглашения о защите (ч. 1 ст. 25 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации»).

Суд становится надлежащим субъектом действий по собиранию доказательств при соблюдении следующих условий: а) отсутствуют основания для отвода судьи или судей (ст. 61 УПК), б) соблюдены правила подсудности (ст. 31), в) дело распределено данному судье председателем суда либо данные судьи назначены для рассмотрения дела коллегиальным составом.

3. Правило о надлежащем виде способа собирания доказательств (о способах собирания доказательств см. § 5 настоящей главы)

Для того чтобы полученное доказательство могло быть допустимым, должен быть избран лишь тот способ собирания доказательств, который по своему содержанию предназначен законом для данной ситуации. Произвольная подмена надлежащего спо- соба доказывания каким-либо другим незаконна. Так, недопустимо проведение доп- роса или очной ставки, если необходимо предъявление лица или предмета для опо- знания, осмотра вместо обыска, наложения ареста на имущество вместо выемки, производство допроса эксперта вместо проведения дополнительной экспертизы и т.д. Каждое следственное действие задумано так, что в соответствующих условиях в мак- симальной степени обеспечивает достоверность информации данного вида. Поэтому подмена его неприспособленным для этого действием может оставлять неустрани- мые сомнения в соответствии полученных результатов действительности. Пригод- ность того или иного следственного действия для извлечения доказательственной ин- формации определяется прежде всего целями, установленными для него законом.

4. Правило законной процессуальной формы собирания доказательств

Уголовно-процессуальный закон устанавливает определенные условия, процеду- ру и гарантии (процессуальную форму) проведения действий по собиранию доказа- тельств. Если эти требования не соблюдены, полученное доказательство может вызы- вать неустранимые сомнения в своей достоверности, а права и законные интересы участников таких процессуальных действий могут быть существенно и необратимо нарушены. Результатом этого часто является недопустимость полученных сведений в качестве доказательств даже при условии законности источника и вида способа со- бирания доказательств. Так, например, проведение обыска до возбуждения уголовно- го дела, без вынесения соответствующего постановления и т.д., влечет за собой не- допустимость всех полученных в результате этого следственного действия сведений.

5. Правило законной процедуры проверки доказательств. Иногда закон преду- сматривает или прямо устанавливает определенную последовательность действий по проверке доказательств (см. об этом § 5 настоящей главы).

В процессуальной литературе высказана точка зрения, что любое процессуальное нарушение, т.е. отступление буквально от всякого предписания, содержащегося в нормах закона, касающихся собирания и проверки доказательств, ведет к утрате полученных таким путем сведений качества допустимости1. Следует, однако, учесть, что речь идет о нарушении требований Кодекса в целом, а не отдельных его предписа- ний. Если закон предусматривает средства и способы, с помощью которых можно нейтрализовать последствия нарушения отдельных его предписаний, доказав, что они не повлияли на соблюдение основных начал уголовного судопроизводства (прежде всего принципов равенства сторон и независимости суда как основополагающих принципов-максимов состязательного процесса — см. § 4 гл. 4 учебника), то при ус- пешном применении таких средств и способов уже нельзя сказать, что такое доказа- тельство использовано для доказывания в нарушение закона. Так, например, непре- дупреждение свидетеля о его праве не давать показания против себя и своих близких несомненно является весьма серьезным процессуальным нарушением. Однако если будет доказано (в том числе и объяснениями самого свидетеля), что это никак не по- влияло на добровольность данных им показаний, а значит, и на сохранение равенства сторон, суд, как нам представляется, вправе признать полученные показания допусти- мыми. Нельзя утверждать, что такое доказательство использовано судом в нарушение закона, так как именно с помощью средств и способов, предусмотренных законом, процессуального нарушения было нейтрализовано. Нарушения, поддающиеся подоб- ному «излечению», следует считать опровержимыми, или устранимыми. Напротив, если установлено, что искажение процедуры привело к реальному ущербу для прин- ципов состязательного судопроизводства, ее результаты в любом случае должны счи- таться юридически ничтожными, а допущенные нарушения неустранимыми. Нельзя устранить, например, такое нарушение, как получение от обвиняемого признатель- ных показаний путем применения к нему пыток или жестоких, бесчеловечных или унижающих человеческое достоинство видов обращения. В результате такого нару- шения процесс перестает отвечать требованиям справедливой судебной процедуры, где стороны должны находиться в равном положении.

Вместе с тем не все процессуальные нарушения (даже неустранимые), допущен- ные в ходе производства по делу, являются существенными (применительно к цели получения доказательств). Например, присутствие в зале, где происходит судебное следствие, лица, в возрасте до 16 лет, есть процессуальное нарушение (ч. 6 ст. 241), но оно является несущественным для получения в судебном заседании доказательств, а потому не должно приводить к признанию их недопустимыми. То же самое можно сказать о нарушении порядка вызова свидетеля (ст. 188), когда тот вызван на допрос не повесткой, а по телефону; военнослужащий (офицер) вызван на допрос не через командование воинской части, а повесткой, доставленной по месту его жительства, и т.д. Это, конечно, не означает, что подобные нарушения не влекут никаких юриди- ческих последствий. Однако санкцией за них является не признание полученных

1 См.: Теория доказательств в советском уголовном процессе. С. 233; Кипнис Н.М. Допусти- мость доказательств в уголовном судопроизводстве. М.: Юрист, 1995. С. 31; Орлов Ю.К. Основы теории доказательств в уголовном процессе. С. 43.

доказательств недопустимыми, а применение других правовых средств: например, вынесение судами частных постановлений или определений, принятие мер дисцип- линарного воздействия к нарушителям.

В УПК РФ предусмотрены гарантии своевременного выявления и блокирования недопустимых доказательств:

1. При наличии на то оснований прокурор, следователь, дознаватель вправе при- знать доказательство недопустимым по ходатайству подозреваемого, обвиняемого или по собственной инициативе (ч. 3, 4 ст. 88). Доказательство, признанное недопусти- мым, не подлежит включению в обвинительное заключение или обвинительный акт. Суд вправе признать доказательство недопустимым по ходатайству сторон или по соб- ственной инициативе.

2. Постановления дознавателя, следователя об отказе в возбуждении уголовного дела, о прекращении уголовного дела, а равно иные их действия (бездействие) и ре- шения, которые способны причинить ущерб конституционным правам и свободам участников уголовного судопроизводства либо затруднить доступ граждан к правосу- дию, могут быть обжалованы в суд по месту проведения предварительного расследо- вания (ч. 1 ст. 125). В соответствии с ч. 2 ст. 50 (гл. 2 «Права и свободы человека и гражданина») Конституции РФ конституционным правом является, в частности, ис- ключение из процесса доказательств, полученных с нарушением закона. Следовательно, незаконные действия или бездействие органов расследования и прокурора, а также их решения при получении доказательств, принятые с нарушением закона (о приоб- щении к делу, о принудительном освидетельствовании, осмотре против воли лиц и т.д.), могут быть обжалованы в суд с требованием об исключении соответствующих неза- конно полученных доказательств. Представляется, что отказ в удовлетворении хода- тайств о собирании относящихся к делу доказательств также можно обжаловать, по- скольку это нарушает, во-первых, конституционное право (ч. 4 ст. 29 Конституции РФ) свободно искать информацию, а во-вторых, международные нормы и стандарты, в частности, право иметь достаточные возможности для подготовки своей защиты; право на очную ставку (подп. «b» и «d» п. 3 ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 04.11.50 г.).

Особого рассмотрения требует проблема так называемой асимметрии примене- ния правил допустимости доказательств. Смысл ее состоит в различных правовых последствиях нарушений, допущенных при получении доказательств для стороны обвинения и стороны защиты. На наш взгляд, при решении этого вопроса следует исходить из правил о преимуществе защиты и толковании сомнений в пользу обви- няемого (подозреваемого). Согласно ч. 3 ст. 14 все сомнения в виновности обвиня- емого, которые не могут быть устранены в порядке, установленном УПК, толкуют- ся в пользу обвиняемого. Это правило распространяется и на толкование сомнений в отношении допустимости доказательств. Так, если следователь, дознаватель, суд получили оправдывающее обвиняемого доказательство с нарушением законного по- рядка, оно по ходатайству стороны защиты должно быть признано допустимым ибо в любом случае порождает определенные сомнения в виновности обвиняемого. Бре- мя доказывания при ошибках обвинения не может быть возложено на обвиняемого. Однако принятие судом подобных доказательств не исключает оценки с точки зрения достоверности, в том числе с учетом нарушений, допущенных при их получении. Иначе должен решаться вопрос, когда сама сторона защиты представила доказатель-

ства, полученные ею самой с нарушением закона. В этих случаях доказательства могут быть признаны недопустимыми при условии, если факт нарушения закона стороной за- щиты доказан обвинителем, а само нарушение является существенным и неустранимым. Основанием для этого вывода может служить не только ч. 1 ст. 75, но и конституционная норма, устанавливающая, что каждый имеет право свободно искать, получать, переда- вать, производить и распространять информацию только законным способом (ч. 4 ст. 29 Конституции РФ). Так, например, если защитник при собирании доказательств путем опроса (п. 2 ч. 3 ст. 86) применил к опрашиваемому лицу незаконные меры — запугива- ние и угрозы, добившись от него подтверждения алиби обвиняемого, то полученные пись- менные объяснения лица не могут считаться допустимым доказательством.

Поиск по сайту: