В/.Философия Р. Декарта

Основатель рационализма французский философ, математик и физик Рене Декарт (1596-1650), подобно Ф. Бэкону, конечную задачу знания видел в господстве человека над силами природы, в открытии и изобретении технических средств, в познании причин и действий природных явлений, в усовершенствовании природы человека. Дело решения этой задачи он начинает с всеобщего сомнения во всем, в чем вообще можно сомневаться. В авторском изложении знаменитые «картезианские сомнения» выглядят следующим образом. В поисках истины Декарт решил “отбросить, как безусловно ложное, все, в чем мог вообразить малейший повод к сомнению, и посмотреть, не останется ли после этого в моих воззрениях чего-либо уже вполне несомненного. Таким образом, поскольку чувства нас иногда обманывают, я счел нужным допустить, что нет ни одной вещи, которая была бы такова, какой она нам представляется; и поскольку есть люди, которые ошибаются даже в простейших вопросах геометрии и допускают в них паралогизмы, то я, считая и себя способным ошибаться не менее других, отбросил, как ложные, все доводы, которые прежде принимал за доказательства. Наконец, принимая во внимание, что любое представление, которое мы имеем в бодрствующем состоянии, может явиться к нам и во сне, не будучи действительностью, я решился представить себе, что все приходившее мне на ум не более истинно, чем видения моих снов. Но я тотчас обратил внимание на то, что в это самое время, когда я склонился к мысли об иллюзорности всего на свете, было необходимо, чтобы я сам, таким образом рассуждающий, действительно существовал. И заметив, что истина “Я мыслю, следовательно, я существую” столь тверда и верна, что самые сумасбродные предположения скептиков не могут ее поколебать, я заключил, что могу принять ее за первый принцип искомой мною философии” [8. Т.1. С. 268-269].

Итак, Декарт находит первую опорную точку знания в самоочевидности самопознания, ибо бытие самосознания отрицать нельзя, не впадая в логическое противоречие: “Я мыслю, следовательно, я существую”, а противоположное логически немыслимо, ибо мыслить небытие своей мысли нельзя. Отсюда философ открывает общий критерий истины: все ясные и отчетливые идеи истинны, и из них вытекают необходимые, обязательные связи между ними. Ложные же суждения есть результат произвольных сочетаний идей, сочетаний, которые возможны лишь при смутности идей. Но все чувственные образы, все данные восприятия смутны; они часто ошибочны. Например, наполовину опущенный в воду карандаш, представляется нам надломленным, искривленным, хотя на самом деле он прямой. Во всяком случае, противоположное данным восприятия мыслимо, следовательно, они не достоверны. Образцом достоверного знания служит математика, которая строго логическим путем переходит от самоочевидных истин (аксиом) к выводам из них. Более того, всякое знание достоверно, поскольку оно в этом смысле уподобляется математике. Высшей же основой знания служат истины самоочевидные, которые суть логическое усмотрение связи ясных простейших идей. Сами идеи эти, так как они не заимствуются из опыта, очевидно врождены нашему разуму; таковы, например, идея Бога, основные идеи логики и высшие рациональные понятия научного знания вообще. Примерами врожденных идей могут служить идеи чисел, геометрических фигур, аксиомы, общие понятия.

Онтологию Декарта называют дуалистической, поскольку в составе бытия в качестве его основ он полагал существование двух субстанций. Опираясь на основные требования рационалистического метода, он полагал признаками субстанций лишь то, что логически неотъемлемо в данном роде бытия. Так пришел он к признанию субстанций двух родов: телесной, признаком которой служит протяженность, и душевной, признаком которой служит мышление. При таком резком обособлении между обоими родами субстанций оказывается непроходимая пропасть. С одной стороны, Декарт отрицает в телесности (материи) все, кроме протяженности; материя и протяженность есть просто одно и тоже; в материи нет ни сил, ни деятельности, а тело - просто частица пространства, передвигающаяся по отношению к другим телам. В душевной субстанции, с другой стороны, нет ничего, кроме чистой мысли, в силу чего Декарт приходит к утверждению неодушевленности животных, что, надо признать, даже забавно. Телесный мир, в том числе и человеческое тело, есть чистая машина; все объяснения его должны быть чисто механическими, то есть должны выводить одно движение из другого на основании законов механики. Душевная жизнь, в свою очередь, совершенно независима от телесной. Правда Декарт не выдерживает этой точки зрения до конца. Он допускает воздействия телесных раздражений на душу, и воздействие души на тело (в действиях, обусловленных свободой воли).

Окказионалисты, продолжатели философского дела Декарта, последовательно проводят идею о невозможности взаимодействия между телесными и душевными явлениями, а закономерность связи между ними, которая ярко проявляется в деятельности человека (мысль “руководит” телом), объясняют активным действием Бога, который по поводу данного телесного явления вызывает соответствующее ему душевное, и наоборот. Если я, например, хочу поднять руку и поднимаю ее, то это есть собственно не меньшее чудо, чем, если бы мое хотение передвинуло гору. Оно объяснимо лишь тем, что Бог, в момент моего хотения, производит соответствующее телесное явление.

Итак, последователи Декарта оставляли Богу одну функцию - координировать взаимодействие субстанций.

Определив субстанцию природы в качестве материи и отождествив ее с протяженностью, Декарт обосновал возможность применения математики к изучению природных явлений, поскольку свойство протяженности выразимо лишь в количественных характеристиках, а последние суть сфера деятельности математики.

Поиск по сайту: