Помощничек
Главная | Обратная связь


Археология
Архитектура
Астрономия
Аудит
Биология
Ботаника
Бухгалтерский учёт
Войное дело
Генетика
География
Геология
Дизайн
Искусство
История
Кино
Кулинария
Культура
Литература
Математика
Медицина
Металлургия
Мифология
Музыка
Психология
Религия
Спорт
Строительство
Техника
Транспорт
Туризм
Усадьба
Физика
Фотография
Химия
Экология
Электричество
Электроника
Энергетика

Го Сёгуна (3 года спустя) 4 страница



— Та-ак, интересно. Рад, что тебе это известно.

—Но Школы отличаются в смысле техник, которые они готовы использовать, — добавила Лина. — Чтобы достигнуть цели, Черная Школа не остановится ни перед чем, тогда как Белая Школа ни за что сознательно не нанесет вреда другому.

—А у Желтой Школы вообще нет целей, — с легкой насмешкой вмешался Малак.

По губам Иешуа скользнула тонкая улыбка.

—Тогда в чем же, по вашему мнению, заключается предназначение каждой школы? Каковы их цели?

—Насколько мы знаем, у Желтой Школы целей нет, — повторила Лина. — Вся их философия основана на принципе невмешательства в жизнь Вселенной. Они считают себя частью Вселенной и поэтому не верят, что могут как—либо влиять на нее. Для них свободное волеизъявление — иллюзия. Они стремятся получить все знания Вселенной, перейдя через Бездну.

—Черная Школа считает, что свободная воля — это реальность, но она рассматривает жизнь в качестве самой большой практической шутки, отпущенной жестоким и злонамеренным творцом. Их Цель заключается в том, чтобы уничтожить материальную Вселенную, разрушив вместе с ней Цикл Жизни и тюрьму перевоплощений, которых они стараются любой ценой избежать, — продолжил Малак.

—Вполне удовлетворительное описание, — похвально кивнул Иешуа. — Ну а что же Белая Школа?

Малак пожал плечами:

— Белая Школа — единственная, которая имеет контакт с людьми. Она полна решимости защищать и направлять людей. Ее философия основывается на идеях радости и пестроты жизни, она не скорбит о проблемах, а наоборот, приветствует их в качестве вызова, позволяющего проявить возможности. Каждый ее Адепт стремится к росту и развитию своего сознания. Высшая цель Школы состоит в том, чтобы пересечь Бездну и слиться в одно целое со Всем Сущим.

— И вы полагаете, что Белая Шкода живет в соответствии со своими достойными и возвышенными идеалами? — спросил Иешуа.

—А как же? Конечно, — ответила Лина.

Старик поднял брови:

И вы видели, чтобы Ийса и остальные члены Белого Совета получали удовольствие от жизни? Вы оба входите в Совет, стало быть, должны хорошо знать остальных. Вы действительно видите, как они, отбросив в сторону свои политические интересы, храбро сражаются за простой народ Энии? И что при необходимости они без раздумий отдают за это жизнь?

—Ну-у, — Малак поглядел на жену, — наверное, такое представить сложно. Но ведь в эту Эпоху роль Школы изменилась. В первую Эпоху правила Белая Школа, Маг защищал этот план и людей. А теперь наступила Эпоха Сновидений и сейчас правит Желтая Школа, так что в нашей защите нет необходимости. С другой стороны, людей на Энии защищать незачем — ведь это, в конце концов, всего лишь план сновидений!

—Да ну? Незачем, говоришь? А как насчет твоего кармического братца Детена? Ты считаешь его совсем безобидным?

И снова воцарилась неприятная, тяжелая тишина. Малак посмотрел на жену — ее всегда огорчали упоминания о Детене, она от всего сердца ненавидела Черного Мастера и жутко страдала даже от услышанного имени.

—Ну и... ? — не унимался Иешуа.

Лицо Лины обрело стоическое выражение, взгляд стал твердым и острым. Каждому было ясно, что она вне себя от гнева; но Иешуа не собирался сдаваться. Наблюдая за происходящим, Малак в который раз почувствовал растущее раздражение в адрес старика.

—Благодаря существованию Мага Детен не в состоянии причинить реальный вред, — наконец заговорил Малак, — влияние Галана защитит всех нас.

—И еще, как бы там ни было, брат Малака не способен управлять собой, — голос Лины внезапно стал тихим: молодая женщина старалась сдерживаться. — Он невероятно эмоционален, и это всегда будет его слабостью. В нем нет дисциплины, нет навыков самоконтроля.

—Нет самоконтроля? — теперь в голосе Иешуа звенела почти неприкрытая ярость. — Да ведь уже прошли три жизни с момента, как кто-нибудь из вас двоих в последний раз видел Детена! Возможно, он несколько изменился с того времени, — он наклонился вперед, тревожно блестя глазами. — Возможно, что он даже очень изменился.

В глазах Лины сверкнули молнии ненависти. Такой взгляд мог бы остановить на полпути кого угодно, однако на Иешуа он не оказал никакого воздействия. Малак нашел под столом руку жены и сжал ее, напоминая, что они — гости в доме Иешуа. Это возымело действие: Малак увидел, как заиграли желваки на скулах у Лины, пытавшейся смирить свою вспышку гнева.

—Действительно, Детен мог сильно измениться,—миролюбиво уступил Малак. — А теперь предлагаю завершить дискуссию на дружеской ноте и перейти к более приятной теме разговора.

—Ага! Значит, вы признаете, что твой братец представляет потенциальную угрозу? — не унимался Иешуа.

Теперь уже Малаку пришлось бороться со своими эмоциями — он был не готов допустить, чтобы кто-нибудь, независимо от своего настоящего или прошлого положения, обижал Лину.

—Да, черт возьми! Если хочешь, это так. Я уже говорил, что Маг не даст брату совершить что-нибудь действительно опасное.

—Но что, если Мага уже нет с нами?

—Глупости! — взорвалась Лина. — Маг бессмертен!

Иешуа тяжело вздохнул:

—Даран был прав: вам обоим предстоит еще многому научиться. Хотя все это не столь уж безнадежно. Мне говорили, что Ийса даже не верит в Мага: она считает, что все это детские сказки.

Тон старика был, пожалуй, излишне покорным и задумчивым.

—Ты хочешь доказать свое превосходство над нами! — недовольно проворчал Малак.

Иешуа покачал головой:

—Это совершенно не входит в мои намерения.

—В чем же тогда состоят твои намерения? — горько возразила Лина. — Зачем мой отец просил, чтобы мы приехали сюда? Чтобы выслушивать здесь оскорбления? Ты, наверное, не знаешь, но мы направляемся к Магу—и не собираемся отказываться от этого даже теперь.

—О вашей миссии, Лина, я знаю даже больше вас самих, — заметил Иешуа. — А что касается Дарана, то думаю, вам будет интересно узнать, что мы друзья вот уже много лет.

—Да, я знаю это. В годы молодости моего отца ты был Мастером Совета.

—Мастером?! Нет, только не это, — казалось, это заявление удивило Иешуа, — я никогда не был Мастером Совета. Слишком сильная была конкуренция.

—Неужели? — Малак был заинтригован. — А я думал, что ты действительно занимал эту должность. И кто же был разрушителем ваших чаяний?

Иешуа улыбнулся.

—В общем, это, естественно, был ты. В своем последнем воплощении ты был Мастером Совета. И в предпоследнем тоже. Не переживай: ты никоим образом не разбил мои чаяния. Я вполне охотно следовал за тобой — впрочем, как и все остальные.

Малак нахмурился:

—У меня всплывали смутные воспоминания о том, что когда-то я был членом Совета; но я не знал, что был его Мастером.

—Неужели совсем не помнишь? Стыдно. Я-то хорошо помню и тебя, и супругу твою. Уже тогда вы были мужем и женой.

—Значит, ты в своей настоящей жизни помнишь меня в моих прошлых воплощениях? — спросил Малак.

О прошлых жизнях он помнил совсем немного, знал только, что родился приблизительно через пятьдесят лет после своей последней кончины.

—Правильно. Я гораздо старше, чем можно судить по моей внешности. Так-то.

—А каким он был тогда? — теперь Лина совсем совладала с расстроенными чувствами, и к ней вернулось обычное любопытство.

Иешуа подался вперед; на мгновение он задумался, вспоминая, и на лице засветилась улыбка. Когда старик заговорил, в голосе послышались нотки нежности.

—Ты был необычайно могучей, впечатляющей личностью. Ты мог внушать страх и уважение, но был полон спокойствия и сострадания. Да-а, в то время ты был совсем другим.

—Но я и сейчас остаюсь самим собой! — запротестовал Малак.

—Верно, у тебя осталась добрая половина прошлых добродетелей, и я нисколько не сомневаюсь в твоей способности к состраданию. Но тебе недостает силы. Ты всего лишь мальчик, которому кажется, будто он мужчина.

Малак почувствовал в душе невероятно сильное стремление: оно буквально вытолкнуло его из-за стола. Он вскочил на ноги, ощущая физическую боль.

—Прошу меня извинить, но я должен идти.

И он бросился прочь из комнаты. Иешуа проводил его спокойным, ничего не выражающим взглядом.

—Я пойду с ним, — забеспокоилась Лина и тоже поднялась.

—Прости меня, Лина. Мы с твоим отцом решили, что это необходимо. Он должен пробудить свою память, — произнес Иешуа.

—Как? Ты специально сделал это? — Лина не верила своим ушам.

—Именно для этого Даран прислал вас сюда. Твой муж должен обрести силу, которой он некогда обладал.

—Нет уж, это ты меня извини, — с негодованием воскликнула молодая женщина.

 

Ворвавшись, словно ураган, в отведенную для них комнату, Малак заметался между разложенными вещами и чересседельными сумками. Через мгновение он нашел то, что искал: Меч возмездия кровожадно вибрировал, пульсируя мощно и ритмично. Колебания меча в точности совпадали с перестуком его сердца. Лазурное сияние звездного сапфира заливало всю комнату.

На Малака нахлынули воспоминания прошлых десятилетий. Они проносились перед мысленным взором так быстро, что он едва успевал замечать их. Это была память о нем самом, но в ней Малак был гораздо более сильным и целеустремленным, выходя далеко за пределы тех ограничений, которые довлели над ним сейчас. И все таки его второе «Я» было катастрофически недосягаемым: как всегда, то была личность, которой он неизменно стремился стать, но так и не мог достигнуть желаемого. От него ожидают слишком многого!

Но самое невероятное заключалось в том, что Меч возмездия пытался что-то сообщить ему, Малаку. Этого не случалось ни разу за всю его нынешнюю жизнь. Клинок буквально внушал ему образы его кармического брата. Теперь Малак видел, что Детен собирается погрузить Энию в пучину хаоса. Его близнец укрепил себя, стал практически непобедимым — и теперь он готовился нанести удар.

Малак отчаянно пытался разобраться в полученном знании. Он ошеломленно разглядывал Меч возмездия, пытаясь понять, каким образом оружие могло знать такое, — и вдруг вспомнил: ведь Меч возмездия и Лишающий жизни были связаны столь же тесными узами, как и сами братья. Подобно тому как Малак и Детен когда-то были близнецами, сыновьями Галана, мечи-двойники были выкованы самим Магом.

Внезапно через комнату метнулась черная тень. Малак, чувствуя, что захвачен врасплох, резко крутнулся на месте, подняв кверху свой Меч возмездия, но тут же успокоился, когда узнал тяжелый изумрудный взгляд друга семьи. То была Баст. Внешне она напоминала длинношерстную пантеру с мощным, мускулистым, по-кошачьему гибким телом и серебристыми седыми усами. Глаза зверя напоминали нефритовые шарики; в них светился непонятный, чужеродный разум. Малак не видел друга семьи с того самого момента, как они въехали под крону леса, но Баст никогда не отходила далеко. Их странная привязанность возникла из любви Малака ко всему Живому, будь оно естественным или сверхъестественным. Здесь, на Энии, Баст неотлучно сопровождала его во всех трех инкарнациях.

Вглядываясь в ее зрачки, он увидел в них осуждение. Конечно, Он знал, что это лишь иллюзия; но все равно, ему казалось, что она насмехается над его физическими и моральными слабостями. Безо всяких усилий с его стороны мозг вырвался из наркотического оцепенения. Малак потряс головой и вновь посмотрел на Баст, Она словно говорила с ним, обращаясь непосредственно к разуму: «Близок час... Близок час...»

Страх ледяными струйками наполнил его вены. Он засуетился, собираясь поскорее выйти из комнаты. Уже обернувшись, он увидел Лину: жена как раз вошла.

—Что случилось, Малак? С тобой все в порядке? В ее голосе чувствовалось сострадание, но Лина замолкла на полуслове, как только заметила обнаженное лезвие Меча возмездия. Малак опустил оружие. Несмотря на одурманенное состояние, он достаточно оценивал ситуацию, чтобы вспомнить о фобии жены по поводу мечей.

—Ты как, в порядке? — повторила Лина. Она взяла мужа за руку и попыталась встретиться с ним глазами.

Малак неуверенно покачал головой.

—Я должен идти и укрепить себя. Хотя уже поздно. Поздно!

—Но ведь ты силен. Что с тобой? Что сделал с тобой Иешуа?

—Стражники Энии! Какой фарс! Да Белая Школа не в состоянии даже защитить себя! Я должен уйти до того, как явится мой брат. Он уничтожит всех нас!

—Малак, ты пугаешь меня!

—Близится час...

—Что?

—Мне пора.

Он собрался было уходить, но Лина не отпустила его руку.

—Останься, Малак. Пожалуйста. Ты так пугаешь меня!

Но Малак вырвался из рук Лины и поспешил к двери, бормоча что-то невнятное о Детене.

Лина в отчаянии наблюдала за тем, как муж выбежал из дома и направился в лесную чащу. Потом она посмотрела на Баст: та с удивлением наблюдала за тем, как удаляется хозяин.

—Иди за ним, — произнесла Лина. — И следи, чтобы он не попал в какую-нибудь переделку.

Друг семьи слушала, склонив голову набок. Потом она мелькнула в дверном проеме, дабы следовать за хозяином.

 

О сын Кунти, соприкосновения материи, дающие тепло и холод, наслаждение и боль, — они приходят и уходят, они не вечны. Храбро переноси их.

—«Бхагавадгита», II:14

Без различия принимая наслаждение и боль, приобретение и потерю, победу и поражение, закаляй себя для битвы.

—«Бхагавадгита», II:38

Эния

Тенийская область

Небесная Башня

Даран проснулся оттого, что начал падать. Смутившись, он стал сопротивляться охватывавшему все тело параличу, но чем сильнее он противостоял оцепенению, тем более одеревеневшими становились его члены. Постепенно Даран понял, что с ним случился астральный припадок. Тогда он начал дышать глубже и замедлил сердцебиение. Понемногу каменные мышцы стали подчиняться воле хозяина.

Пока он лежал без всякого движения, к нему вернулось воспоминание увиденного в астрале, а заодно с этим и весьма неприятное знание, почерпнутое все там же.

Вскоре он умрет. Ошибки быть не может: его пророчества всегда сбывались. Страха Даран не чувствовал. Вот уже много лет скорбя об утрате жены, он не жил, а существовал, словно опустевшая раковина моллюска. И все же жуткое предзнаменование овладело им. Эния находилась на краю неминуемой гибели; как только умрет он, погибнут еще тысячи и тысячи...

Обычно во время сновидений Даран оставался в ясном сознании, но в этот раз все произошло где-то глубоко в подсознании. У сна не было ощутимой формы — зато оставшиеся после него эмоции оставили у Дарана сильное впечатление. Сновидение было неслучайным, его послали целенаправленно именно Дарану. Он понимал: его намеренно затянули в глубину астрального плана, чтобы передать важное знание. И теперь это знание отравленным шипом терзало его чело.

Пошатываясь, Даран приподнялся со своего ложа и неуклюже свесил ноги над полом, затем поднялся с постели. Колени противно захрустели. «Старею», — решил он про себя.

В принципе, это было не совсем правдой. Семьдесят два года не считались на Энии особым достижением. Дело было в другом: посла шестидесяти лет занятий боевыми искусствами — особенно в юности, когда незнание техники с лихвой восполнялось задором, — суставы Дарана терзал артрит.

Превозмогая боль, он добрался к бассейну и заглянул в зеркало: до чего же растрепанный вид! Копна седых волос, рта почти не видно из-за спутанной бороды, закрывавшей большую часть лица. Густые, кустистые брови и бледная кожа лишь дополняли общую картину. Пожалуй, только глаза — ярко-голубые мощные стрелы подсказывали, что за взъерошенной маской скрывается совсем иной человек.

Умываясь, Даран безуспешно пытался изгнать из внутреннего ока мучивший его образ. Там, внутри, маячила высокая темная фигура. От фигуры исходили темные, зловещие флюиды, взгляд черных глаз внушал беспокойство. В молодости Даран считался непревзойденным воином; впрочем, его умения и сейчас вызывали уважение. Однако он не мог противостоять вызывающей мощи Детена.

Он знал, что этот образ возник в его мозгу не случайно. Детен представлял неизмеримую угрозу для Энии. Даран переживал за жизни Лины и Малака. Дочь и ее муж, сами того не осознавая, находились в опасной близости от логова Черной Школы.

Даран переживал, догадается ли Иешуа сделать скидку на характер Малака. Молодой Адепт был силен и энергичен, доверчив и склонен к состраданию — но при этом все еще оставался бледным подобием себя прежнего. Из-за влияния Белого Совета его жизнь была достаточно безопасна и лишена невзгод.

Конечно, в этом нет вины Малака; но все же время уходило. Детен запомнился Малаку весьма влиятельным, но эмоционально неуравновешенным типом. Три жизни тому назад так и было. Тогда Малак победил своего близнеца в честном поединке.

Но потом у Детена было две жизни, которыми он воспользовался для самосовершенствования. Результат Даран увидел самолично: теперь Детен обладал силой, недоступной никому другому. Подчиняясь неизвестному, но очень властному побуждению, он преисполнился решимости уничтожить Древо Жизни, а сейчас за ним стоит и целая Черная Школа. Даран сомневался, под силу ли кому-нибудь остановить Детена.

Если бы к Малаку вернулась вся память прошлого, это повергло бы Белый Совет в ужас. Ведь члены Совета так интенсивно вмешивались в его жизнь. Им бы очень не понравилось, если Малак станет претендовать на место Мастера Совета. И все же: сколько времени понадобится на такие изменения? Время — вот в чем был основной вопрос.

Даран подошел к единственному окошку своей кельи. Далеко внизу волны озера Мишмар мягко плескались у хрустальной дорожки — единственного пути к Небесной Башне. Фоном к идиллическому пейзажу служили фиолетово-синие пики Вирмспайнских гор. Ближайшие вершины образовывали долину, в которой и покоилось озеро Мишмар.

Воздух зримо колебался, перетекал с места на место, плавно меняя цвета спектра. Казалось, что сама Башня приноравливает свое пространственное отношение к Энии. Даран нахмурился: такого еще не случалось. Внезапно он понял, что изменялась сама частота вибрации Энии. Вот уже несколько дней он безуспешно пытался убедить Совет в том, что сила Мага убывает. И вот у него было неоспоримое доказательство.

Даран обернулся к шкафу. Теперь у него был новый план действий.

 

Добравшись до спиральной лестницы, ведущей наверх, Даран тяжело оперся на свой посох. Прежде чем двинуться дальше, он, не опираясь на посох, ждал, пока утихнет острая боль в суставах — все-таки, несмотря на почтенный возраст, чувство гордости в нем еще осталось.

Он прошел к тяжелым дубовым дверям. На створках дверей был укреплен золотой крест — символ Внутреннего Порядка. Заметив, что двери охраняет один-единственный стражник, Даран нахмурился. Подойдя поближе к дверям, он приосанился как мог.

—Отчего это ты, неофит, взялся стеречь двери? — хмуро обратился Даран к стражнику.

Тот явно чувствовал себя не в своей тарелке:

—Прошу прощения, но я вынужден просить вас, лорд Даран, удалиться. У меня есть приказ Мастера Совета не впускать никого.

—Да что ты говоришь? — едко поинтересовался Даран.

Стражник сделал вид, что внимательно изучает пол.

—С какой это стати?

—Лорд, сейчас проходит очень важная встреча между Советом и одной из Королевских Семей.

В глазах Дарана заполыхала ярость.

—Ну-ка, посторонись, мне нужно увидеться с членами Совета.

Неофит смущенно потоптался на месте.

—Лорд, я получил указание использовать любые средства, которые только есть в моем распоряжении, чтобы не допустить чьего-либо проникновения внутрь. Особенно упоминали ваше имя.

Даран тяжело посмотрел на стражника.

—Послушай, молодец, если ты сейчас же не откроешь эти двери, я использую все средства, имеющиеся в моем распоряжении, чтобы заставить тебя покатиться кувырком, да подальше! Я — наиболее старый член Совета, и я не питаю никаких добрых чувств ко всяким встречам, о которых мне ничего не известно. В сторону!

—Эй, подождите, сэр! — попытался было обратить на себя внимание стражник, открывая одну створку дверей. Даран молча ожидал. Стражнику ничего не оставалось, как войти в зал и объявить о приходе Дарана.

Послышался ледяной женский голос:

—Я же сказала, чтобы нам не мешали...

—Прошу прощения, Мастер, но лорд Даран настаивает... Даран шагнул в зал и быстро огляделся. Стало понятно, что на заседании присутствуют двенадцать членов Совета — все, кроме него, Малака и Лины.

Ийса недовольно поднялась:

—Хорошо, охранник, пусть входит. С тобой мы поговорим чуть позже...

—Да, Мастер, — и неофит поспешно удалился из зала.

Ийсе было сорок лет, но выглядела она не больше чем на тридцать. Ей была свойственна холодная, бездушная красота; кожа женщины казалась гладкой, но безжизненной. Ийса обратилась к Дарану, плохо скрывая свое раздражение. Зрачки ее сузились от неудовольствия.

—Мы не хотели беспокоить вас, лорд Даран. Пожалуйста, присоединяйтесь к нам. Это наша почетная гостья Яра, принцесса Горомская.

Действительно, на почетном месте восседала молодая женщина. Во всем ее облике сквозило презрение к окружающему. Юному заносчивому созданию было едва-едва двадцать лет; совсем девчоночье лицо и по-детски угловатая фигура лишь подчеркивали незрелость гостьи. Длинное лазурное платье Яры стоило целого состояния: оно было усыпано невероятным количеством драгоценных камней и оторочено платиновой нитью. Кричащая пестрота наряда свидетельствовала о полном отсутствии вкуса у его обладательницы.

Подле нее сидел темнокожий телохранитель, облаченный в церемониальную кольчугу. Мускулатура охранника была, пожалуй, даже слишком развита. На поясе висела булава. Заметив это, Даран нахмурился: обычно на время большинства общественных встреч полагалось снимать даже церемониальное оружие. Даран сомневался, умеет ли телохранитель пользоваться своим вооружением только немногие обладали этим знанием.

Коротко кивнув принцессе, Даран развернулся к Ийсе и тут же почувствовал вспышку враждебности у царственной посланницы. Принцесса явно ожидала большего, чем простой официальный поклон-кивок.

—Мне необходимо обратиться к Совету, Ийса. Причем без посторонних, — заявил Даран, пристально глядя на принцессу: глаза Яры вспыхнули гневом.

Ийсе не раз случалось спорить с Дараном; но между ними никогда не доходило до открытого противостояния. Как и остальные члены Совета, Ийса сильно опасалась его горячего нрава. Даран же избегал конфликта, потому что, даже если члены Совета и были сопливыми шарлатанами, не знающими ни дисциплины, ни познаний в магии, соперница все же имела слишком сильное влияние на Совет.

Больше всего Ийсу возмутило подчеркнуто фамильярное употребление ее имени на столь официальном собрании. Традиционно к членам Совета обращались «леди» или «лорд», только Даран не признавал подобные церемонии.

—Я не считаю, что сейчас подходящее время для подобных обращений,— прошипела она сквозь стиснутые зубы. — Принцесса — крайне важная гостья. Я уверена, что ваше сообщение может подождать.

И ее глаза скрестились с пронизывающими голубыми молниями во взгляде Дарана.

—Нет, черт возьми, это не может ждать! У меня есть информация, которую этот Совет обязан принять к сведению!

Ийса демонстративно закатила глаза к потолку.

—Надеюсь, это не будет очередная сказка об исчезающей силе Мага. Мы все здесь разумные люди. И мы не занимаемся баснями, рассчитанными на простолюдинов.

От негодования лицо Дарана побелело.

—Я был Адептом еще до твоего рождения! Как ты смеешь поучать меня! Галан преодолел границы неба, и Черная Школа готовится нанести удар, слышишь, ты! Неужели ты ничего не знаешь об истории Энии?

Ийса спокойно перенесла этот взрыв эмоций, не желая казаться гостям несдержанной.

—Боюсь, мы все же не станем вдаваться в фантазии относительно Черной Школы. Ее просто не существует. Что же касается ее так называемого предводителя, то Детен представляет собой всего лишь эмоционально неустойчивое убожество, которого ваш драгоценный Малак уничтожил вот уже несколько веков тому назад. Наверное, он до сих пор зализывает раны, если вообще не перевоплотился где-нибудь на другом плане.

И еще: мы не занимаемся сказочками про Эпохи. Существование Мага — сказка для детей. Никто всерьез не верит в подобную чепуху!

Кровь бросилась Дарану в голову.

—Послушай, ты, напыщенная стерва!..

—Нет, лорд Даран, это вы послушайте меня!

Даран развернулся и обнаружил, что к нему обращается принцесса Яра.

—Моя семья известна безупречностью своего благородного происхождения; она заслужила уважение во всей восточной Энии. Как смеете вы оскорблять меня предложением покинуть заседание Совета? Вы заплатите за оскорбление!

—Я неплохо знаю вашу семью, — в тихом голосе Дарана слышалась угроза. — Свою власть они получили при помощи доносов, грабежа и убийств, А вы, мадам, всего лишь напыщенная соплячка, возомнившая о себе невесть что!

В глазах Яры заплясали огоньки бешенства. Оскорбление, высказанное Дараном на весь зал, исторгло из уст членов Совета единый вздох ужаса.

Принцесса кивнула своему телохранителю и, чеканя каждое слово, объявила:

—Будьте добры, удалите лорда Дарана из этого зала. Поколебавшись секунду-другую, дебелый страж наконец поднялся и двинулся к огромному дубовому столу. Ийса даже не пыталась скрыть свое ехидное удовлетворение грядущими действиями телохранителя. Чтобы удалить Дарана из зала Совета, одного ее слова было недостаточно: все-таки он был полномочным членом Совета и имел полное право находиться здесь. Другое дело — распоряжение чужака. Яра никак не зависела от Совета. Когда телохранитель приблизился, Даран с презрением окинул взглядом членов Совета.

—И вы действительно считаете, что это имеет какое-нибудь значение? Вы думаете, это что-то изменит? Смотрите — я покажу вам, что происходит после вознесения Галана!

И он поднял правую руку. Из ладони с сухим треском тут же вырвался пучок сверкающей голубой энергии. В то же мгновение телохранитель был буквально размазан по дальней стене зала — гулко шлепнувшись о стену, он без сознания свалился на пол.

Даран обернулся к Ийсе:

—Теперь понятно? Все барьеры исчезли, теперь для магии нет препятствий. А тот хаос, который может устроить Детен, будет гораздо больше моего слабого представления!

В зале Совета воцарился беспорядок: ошеломленные члены Совета разом зашушукались по поводу только что увиденного. У принцессы Яры был такой вид, словно она вот-вот лишится чувств.

Наконец Галаак призвал всех соблюдать тишину, и члены Совета, как один, обернулись к Ийсе за указаниями.

Однако Ийса с окаменевшим лицом все смотрела на поверженного телохранителя. Она была не магом, а просто политиком. У нее не было ни малейшего представления, что делать в этой ситуации. Ведь магия была внутренним искусством, оказать физическое воздействие с ее помощью было невозможно... Да-да, она помнила теоретические выкладки из предмета: воздействовать физически вы не можете, потому что... потому что есть Маг. Ийса вспомнила миф про Мага и досадливо прикусила губу. Может, это вовсе и не миф? Все ее система верований внезапно начала рушиться, и казалось, что стены зала кренятся вместе с ней.

—Ийса? — теперь голос Дарана звучал более мягко.

Она в отчаянии смотрела на старика, открывая и закрывая рот, из которого не вылетало ни звука.

Наконец со своего места поднялся Вальмаар, один из самых старых членов Совета — и один из немногих новых союзников Дарана. Несмотря на обескураженное выражение лица, Вальмаар говорил четко и твердо:

—Говори, Даран. Что мы должны сделать?

 

Если ты ищешь это, то никогда не найдешь.

— Дзэнская загадка

Эния

Область Локхи

Деревня Оуклен

Был уже полдень, когда Малак добрался к дому Иешуа. Одежда на нем была мятой и разодранной, окровавленное лицо покрыто царапинами и кровоподтеками. Распухшие костяшки пальцев были все в занозах.

Увидев мужа, Лина вскочила и подоспела как раз вовремя, чтобы подхватить обессилевшее тело. Малак был слишком слаб, чтобы держаться на ногах. Обернувшись, Лина увидела Тару: девушка изумленно наблюдала происходящее.

—Будь добра, не могла бы ты приготовить теплую ванну, и побыстрее!

—Конечно, мэм.

Тара тут же исчезла в дверном проеме, спеша выполнить поручение.

Осторожно поддерживая мужа, Лина помогла ему дойти до кресла-качалки Иешуа. Несмотря на хрупкое сложение, жена Малака была достаточно сильной. Она аккуратно опустила мужа в кресло.

—Что случилось, Малак?

Он устало взглянул на Лину и попытался улыбнуться, заметив ее беспокойство.

—Все в порядке. Просто у меня нашлась пара дел, с которыми нужно было справиться самостоятельно.

Лина взяла правую руку мужа в ладони и осмотрела разбитые в кровь суставы.

—У тебя такой вид, словно ты с войны вернулся!

—Точно, только воевал я с самим собой. И кажется, потерпел поражение.

—Что стряслось прошлой ночью? Я просто умирала от волнения! Я же совершенно не представляла, куда ты сбежал и когда вернешься.

— Ерунда. Ты же знаешь, что я никогда не ухожу прост о так. И потом, за мной присматривала Баст.

—Ты вел себя как-то странно. Ты просто был непохож на себя!

 




Поиск по сайту:

©2015-2020 studopedya.ru Все права принадлежат авторам размещенных материалов.