ЧЕГО НЕ ДОЛЖЕН ДЕЛАТЬ ЧЕЛОВЕК ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ ЖИТЬ ИСТИННОЙ ЖИЗНЬЮ?

1. Человек во время своего младенчества, детст­ва, иногда и позже, живет как животное, исполняя волю Бога, познаваемую им как желание блага сво­ему отдельному существу, и не знает никакой дру­гой жизни.

2. Пробудившись к разумному сознанию, чело­век, хотя и знает, что жизнь его — в его духовном существе, продолжает чувствовать себя в отдельном теле и, по усвоенной им привычке животной жиз­ни, совершает поступки, имеющие целью благо отдельной личности и противные любви.

3. Поступая так, человек лишает себя блага ис­тинной жизни и не достигает той цели блага от­дельного существа, к которой от стремится, и по­тому, поступая так, совершает грехи. В этих-то гре­хах и заключаются прирожденные препятствия проявлению любви в человеке.

4. Препятствия зги усиливаются еще тем, что прежде жившие люди, делавшие грехи, передают привычки и приемы своих грехов следующим по­колениям.

5. Так что каждый человек — и потому, что он усвоил в детстве привычку личной жизни отдель­ного существа, и потому, что эти же привычки лич­ной жизни передаются преданиями ему от предков, всегда подлежит грехам, препятствующим проявле­нию любви.

ТРИ РОДА ГРЕХОВ

1. Есть три рода грехов, мешающих любви:

a) грехи, вытекающие из неискоренимого влечения человека, пока он живет в теле, к благу своей лич­ности, — грехи прирожденные, естественные;

b) грехи, вытекающие из предания человеческих учреждений и обычаев, направленных на увеличе­ние блага отдельных лиц, — грехи наследственные, общественные, и с) грехи, вытекающие из стрем­лений отдельного человека к большему и больше­му увеличению блага своего отдельного существа, - грехи личные, придуманные.

2. Грехи прирожденные состоят в том, что люди полагают блага в сохранении и увеличении животного благо своей отдельной личности. Всякая дея­тельность, направленная на увеличение животно­го блага своей личности, есть такой прирожденный грех.

3. Грехи наследственные — это те грехи, которые делают люди, пользуясь существующими, установ­ленными людьми, жившими прежде них, приема­ми увеличения блага отдельной личности. Всякое пользование учреждениями и обычаями, установ­ленными для блага своей личности, есть такой на­следственный грех.

4. Грехи личные, придуманные — это те грехи, которые делают люди, придумывая, кроме наслед­ственных приемов, еще новые средства увеличения блага своей отдельной личности. Всякое придуман­ное человеком новое средство увеличения блага отдельного своего существа есть грех личный.

РАЗДЕЛЕНИЕ ГРЕХОВ

1. Есть шесть грехов, препятствующих проявле­нию любви в людях:

2. Грех похоти, состоящий в том, чтобы приго­тавливать себе удовольствия от удовлетворения потребностей.

3. Грех праздности, состоящий в том, чтобы ос­вобождать себя от труда, нужного людям для удов­летворения потребностей.

4. Грех корысти, состоящий в том, чтобы при­готавливать себе возможность удовлетворения сво­их потребностей в будущем.

5. Грех властолюбия, состоящий в том, чтобы покорять себе себе подобных.

6. Грех блуда, состоящий в том, чтобы устраи­вать себе наслаждения из удовлетворения половой похоти.

7. Грех опьянения, состоящий в том, чтобы про­изводить искусственное возбуждение своих телес­ных и умственных сил.

ГРЕХ ПОХОТИ

1. Человеку нужно удовлетворять своим телес­ным потребностям, и в бессознательном состоянии он, как и всякое животное, вполне удовлетворяет им, не воздерживаясь и не усиливая их, и в этом удовлетворении потребностей находит благо.

2. Но, пробудившись к разумному сознанию, человеку в первое время кажется, что благо его от­дельного существа заключается в удовлетворении его потребностей, и он придумывает средства уве­личения удовольствия от удовлетворения своих потребностей, старается поддержать придуманные прежде жившими людьми средства приятного удов­летворения потребностей и сам придумывает новые,

еще более приятные средства удовлетворения их. В этом состоит грех похоти.

3. Когда человек ест или пьет, не будучи еще голоден, когда одевается не для того, чтобы защи­тить тело от холода, или строит дом не для того, чтобы укрыться в нем от непогоды, а для того, что­бы увеличить удовольствие от удовлетворения пот­ребностей, он совершает прирожденный грех похо­ти.

4. Когда же человек родился и вырос в привы­чках излишества в питье, еде, одежде, жилище и продолжает пользоваться своим излишеством, под­держивая эти привычки, то такой человек соверша­ет наследственный грех похоти.

5. Когда же человек, живя в роскоши, придумы­вает еще новые, не употребляемые людьми вокруг него, более приятные средства удовлетворения пот­ребностей: вместо прежней простой пищи и питья вводит новые, более утонченные; вместо прежней, прикрывавшей его тело одежды, добывает новую, более красивую; вместо прежнего меньшего, про­стого дома, строит новый, с новыми украшениями и т.п., - такой человек совершает личный грех по­хоти.

6. Грех похоти, как прирожденный, так и наслед­ственный и личный, состоит в том, что, стремясь к благу своего отдельного существа посредством удовлетворения своих потребностей, человек, уси­ливая эти потребности, препятствует своему рожде­нию к новой духовной жизни.

7. Кроме того, человек, поступающий так, не достигает той цели, к которой стремится, так как всякое усиление потребностей делает менее веро­ятною возможность удовлетворения похоти и ос­лабляет самое наслаждение от удовлетворения. Чем чаще человек утоляет голод, чем утонченнее упот­ребляемые им кушанья, тем меньше он получит наслаждений от еды. То же самое и по отношению удовлетворения всех других животных потребнос­тей.

ГРЕХ ПРАЗДНОСТИ

1. Человеку, так же как и животному, нужно упражнять свои силы. Силы эти естественно на­правляются на приготовление предметов, нужных для удовлетворения потребностей. После направ­ленного на это труда человеку, как и всякому жи­вотному нужен отдых.

2. И в бессознательном состоянии человек, так же как и животное, приготовляя для себя предме­ты, нужные для жизни, чередует труд с отдыхом и в этом естественном отдыхе находит благо.

3. Но, пробудившись к разумному сознанию, человек разделяет труд от отдыха и, находя отдых более приятным, чем труд, старается уменьшить

труд и продлить отдых, заставляя силой или хит­ростью других людей служить своим потребностям. В этом состоит грех праздности.

4. Когда человек, пользуясь трудами других лю­дей, отдыхает тогда, когда он еще мог бы трудить­ся, он совершает прирожденный грех праздности. 5. Когда же человек родился и живет в таком положении, что он пользуется трудами других лю­дей, не будучи поставлен в необходимость трудить­ся самому, и он поддерживает такой порядок ве­щей, не трудясь, пользуясь трудами других, то та­кой человек совершает наследственный грех праз­дности.

6. Когда же человек, родясь и живя в среде лю­дей, привыкших без труда пользоваться трудом дру­гих людей, сам придумывает средства еще освобо­дить себя от трудов, которые он прежде сам испол­нял, и накладывает эти труды на других, когда че­ловек, сам чистивший себе одежду, заставляет это делать другого, или сам писавший письма, или де­лавший свои счеты, или сам ходивший по своим делам, — заставляет это делать других, а сам упот­ребляет свободное время на отдых или забаву, то такой человек совершает личный грех праздности.

7. То, что каждый человек не может сделать все для себя сам, а часто разделение труда совершен­ствует и облегчает труд, не может служить оправ­данием освобождения себя от труда вообще или от тяжелого труда, заменив его легким. Всякое произ­ведение труда, которым человек пользуется, требу­ет от него соответствующего труда, а не облегчения своего труда или совершенного освобождения от него.

8. Грех праздности, как прирожденный, так и наследственный и личный, состоит в том, что, пре­кращая свой труд и пользуясь трудом других, чело­век делает противное тому, на что он предназначен, так как истинное благо приобретается только дея­тельностью служения.

9. Кроме того, человек, поступающий так, не достигает и того, к чему стремится, так как наслаж­дения от отдыха получает только после труда. И чем меньше труда, тем меньше наслаждений отды­ха.

ГРЕХ КОРЫСТИ

1. Положение человека в мире таково, что телес­ное существование его обеспечено законами общи­ми, которым человек подчинен вместе со всеми животными. Человек, отдаваясь своему инстинкту, должен работать, и естественная цель его работы есть удовлетворение своих потребностей, и эта ра­бота всегда с излишком обеспечивает его существо­вание. Человек есть общественное животное, и плоды его работы накопляются в обществе так, что

если бы только не было греха корысти, всякий че­ловек не могущий работать, всегда мог бы иметь то, что ему нужно для удовлетворения его потребнос­тей. И потому евангельское изречение о том, что­бы не заботиться о завтрашнем дне, а жить, как птицы небесные, — не есть метафора, а утвержде­ние существующего закона всякой животной об­щественной жизни. Точно то же сказано в коране, что нет на свете ни одного животного, которому Бог не дал бы пропитания.

2. Но человеку и после пробуждения его к ра­зумному сознанию еще долго продолжает казаться, что жизнь его заключается в благе его отдельного существа, а так как существо это живет во време­ни, то человек и заботится об особенном обеспе­чении удовлетворения своих потребностей в этом будущем для себя и для своей семьи.

3. Особенное же обеспечение в будущем удов­летворения потребностей себя и своей семьи воз­можно только при удержании от других людей предметов потребления, то, что называется со­бственностью. И вот на это приобретение, удержа­ние и увеличение собственности и направляет че­ловек свои силы. В этом состоит грех корысти.

4. Когда человек считает исключительно своею приготовленную им или полученную от кого-либо пищу на завтра, или одежду, или кров на зиму для себя или для своей семьи, то он совершает приро­жденный грех корысти.

5. Когда же человек с пробудившимся сознани­ем находит себя в таких условиях, что он считает известные предметы исключительно своими, не­смотря на то, что предметы эти не нужны для обес­печения его жизни, и удерживает эти предметы от других, то он совершает наследственный грех ко­рысти.

6. Когда же человек, имеющий уже предметы, нужные ему для обеспечения потребностей в буду­щем его и его семьи, и владеет предметами излиш­ними для поддержания жизни, приобретает еще новые и новые предметы и удерживает их от дру­гих, то человек этот совершает личный грех корыс­ти.

7. Грех корысти, как прирожденный, так и на­следственный и личный, состоит в том, что стара­ясь обеспечить в будущем благо своего отдельного существа и для этого приобретая предметы и удер­живая их от других, человек делает противное тому, на что он предназначен; вместо того чтобы служить людям, отнимает от них то, что им нужно.

8. Кроме того, человек, поступающий так, ни­когда не достигает той цели, к которой он стремит­ся, так как будущее не во власти человека, а чело­век всякую минуту может умереть. Потратив же на неизвестное и могущее не наступить будущее не­сомненное настоящее, он делает очевидную ошиб­ку.

ГРЕХ ВЛАСТОЛЮБИЯ

1. Человек, как животное, поставлен в такие ус­ловия, что всякое удовлетворение его потребностей заставляет его вступать в борьбу с другими сущес­твами.

2. Животная жизнь человека поддерживается только в ущерб других существ. Борьба есть естес­твенное свойство и закон животной жизни. И че­ловек, живя животной жизнью до пробуждения в нем сознания, в этой борьбе находит благо.

3. Но когда в человеке пробуждается разумное сознание, ему в первое время этого пробуждения кажется, что благо его увеличится, если он поко­рит и победит как можно больше существ, и чело­век употребляет свои силы на покорение себе лю­дей и существ. В этом состоит грех властолюбия.

4. Когда человек, для того чтобы отстоять свое личное благо, считает нужным бороться и борется против тех людей и существ, которые хотят поко­рить его, то такой человек совершает прирожден­ный грех властолюбия.

5. Когда же человек родился и вырос в извест­ных условиях власти, родился ли он сыном царя, вельможи, купца, зажиточного мужика, оставаясь в этом положении, не прекращает борьбу, иногда незаметную, но всегда необходимую для поддержа­ния своего положения, то он совершает наслед­ственный грех властолюбия.

6. Когда же человек, находясь в известных пос­тоянных условиях борьбы, желая увеличить свое благо, вступает еще в новые столкновения с людь­ми и другими существами, желая увеличить свою власть, когда он нападает на соседа, чтобы завла­деть его имуществом, его землями, или старается посредством приобретения прав, диплома, чина занять более высокое, чем он занимает, положение, или желая увеличить свое имение, вступает в борь­бу с соревнователями и рабочими или вступает в борьбу с другими народами, — такой человек совер­шает личный грех властолюбия.

7. Грех властолюбия, как прирожденный, так и наследственный и личный, состоит в том, что, употребляя свои силы на достижение блага своего отдельного существа посредством борьбы, человек делает прямо обратное тому, что свойственно ис­тинной жизни. Вместо того чтобы увеличивать в себе любовь, т.е. уничтожить преграды, отделяю­щие его от других существ, он увеличивает их.

8. Кроме того, вступая в борьбу с людьми и су­ществами, человек достигает обратного тому, к чему он стремится. Вступая в борьбу, он увеличи­вает вероятие того, что другие существа будут на­падать на него и что вместо того, чтобы покорить другие существа, он будет покорен ими. Чем больше

успевает человек в борьбе, тем больше требует напряжения в ней.

ГРЕХ БЛУДА

1. В человека вложена потребность поддержания рода: половая потребность, и человек в животном состоянии, отдаваясь ей, совокупляясь, исполняет этим свое назначение и в этом исполнении своего назначения находит благо.

2. Но при пробуждении сознания человеку пред­ставляется, что удовлетворение этой потребности может увеличить благо его отдельного существа, и он вступает в половое общение не с целью продол­жения рода, но с целью увеличения своего лично­го блага. В этом состоит грех блуда.

3. Грех блуда отличается от всех других грехов тем, что, тогда как при всех других грехах полное воздержание от прирожденного греха невозможно, а возможно только уменьшение прирожденного греха, в грехе блуда возможно полное воздержание от греха. Происходит это от того, что полное воз­держание от удовлетворения потребности личнос­ти (пищи, одежды, крова) уничтожает самою лич­ность, точно также уничтожает личность отсутст­вие всякого отдыха, всякой собственности и вся­кой борьбы, но воздержание от половой потребнос­ти, целомудрие — одного или нескольких — не уничтожает рода человеческого, того, что должна поддерживать половая потребность, так как воздер­жание одного, нескольких и многих людей от пол­ового общения не уничтожает рода человеческого. Так что удовлетворение половой потребности не­обязательно для каждого человека: каждому отдель­ному человеку предоставлена возможность воздер­жания от этой потребности.

4. Людям как бы предоставлен выбор двух спо­собов служения Богу; или, оставаясь свободным от брачной жизни и ее последствий, самому испол­нять своею жизнью в этом мире все то, что пред­назначено Богом исполнять человеку, или, сознав свою слабость, передать часть исполнения или, по крайней мере, возможность исполнения неиспол­ненного своему рождаемому, вскармливаемому и воспитываемому потомству.

5. Из этой особенности половой потребности от всех других вытекают и две различные степени гре­ха блуда, смотря по тому, какое из двух назначений избирает человек.

6. При первом назначении, когда человек хочет, оставшись целомудренным, все свои силы посвя­тить на служение Богу, грехом блуда будет всякое половое общение, хотя бы и имеющее целью ро­ждение и воспитание детей, самый чистый и цело­мудренный брак будет таким прирожденным гре­хом для человека, избравшего назначение девственности.

7. Наследственным же грехом для такого чело­века будет всякое продолжение таких половых сно­шений, хотя и в браке, имеющих целью рождение и воспитание детей, освобождение от наследствен­ного греха будет для такого человека прекращени­ем полового общения.

8. Личным, придуманным грехом для такого че­ловека будет вступление в половое сношение с дру­гим лицом, кроме того, с которым он уже находит­ся в браке.

9. При избрании человеком назначения служе­ния Богу продолжением рода, прирожденным гре­хом будет всякое половое общение, не имеющее целью продолжение рода, как это бывает при про­ституции, случайных связях, при браках, заключа­емых по расчету, по связям, по любви.

10. Наследственным же грехом для человека, избравшего назначение продолжение рода, будет такое половое общение, от которого не могут ро­диться дети или при котором родители не могут или не хотят воспитывать рождающихся от их бра­ка детей.

11. Когда же человек, избравший второе назна­чение служения продолжению рода, будет ли то мужчина или женщина, находясь уже в половом общении с одним лицом, вступает в такое же об­щение с другими лицами, не для произведения семьи, а для увеличения наслаждения от полового общения, или старается предотвратить деторожде­ние или предается неестественным порокам, то та­кой человек совершает личный грех блуда.

12. Грех, т.е. ошибка блуда, для человека, из­бравшего назначение девственности, состоит в том, что человек, могший избрать высшее назначение и все силы свои употреблять на служение Богу, сле­довательно на продление любви и достижение вы­сшего блага, спускается на низшую степень жизни и лишается этого блага.

13. Для человека же избравшего назначение про­должение рода — грех, ошибка блуда в том, что, ли­шаясь деторождения или, по крайней мере, семей­ного общения, люди лишаются лучшего блага пол­овой жизни.

14. Кроме того, люди, старающиеся увеличить благо от полового общения, как и во всех удовлет­ворениях потребностей, тем больше уменьшают естественное наслаждение, чем больше предаются этой похоти.

ГРЕХ ОПЬЯНЕНИЯ

1. В естественном состоянии своем человеку, как и всякому животному, свойственно приходить от внешних причин в состояние возбуждения, и это временное возбуждение дает благо человеку, находящемуся в животном состоянии.

2. Пробудившись же к сознанию, человек заме­чает те причины, которые приводят его в это воз­бужденное состояние, и старается воспроизвести и усилить эти причины с тем, чтобы вызвать в себе это состояние, и для этой цели приготовляет себе и принимает в желудок или вдыхает вещества, про­изводящие такое возбуждение, или устраивает для себя ту обстановку, или делает те особенные дви­жения, которые приводят его в это состояние. В этом состоит грех опьянения.

3. Особенность этого греха в том, что, тогда как все те грехи только отвлекают рожденного к новой жизни человека от свойственной ему деятельнос­ти, усиливая в нем его стремление к продолжению животной жизни и не ослабляют и не нарушают деятельности разума, грех же опьянения не только ослабляет деятельность разума, но на время, а иног­да совершенно уничтожает ее; так что человек, приводящий себя в возбужденное состояние куре­нием, вином, известной торжественной обстанов­кой или усиленными движениями, как это делают дервиши и другие религиозные фанатики, при этих условиях совершает часто поступки, не только свойственные животным, но такие, которые по неразумию и жестокости своей не свойственны животным.

4. Единственный прирожденный грех опьянения состоит в том, что человек, получив удовольствие от известного состояния возбуждения, производит­ся ли оно пищей, или питьем, обстановкой, воздей­ствующей на зрение и слух, или известными дви­жениями, не воздерживается от того, что произво­дит это опьянение. Когда человек, сам не замечая того, без намерения возбудить себя, ест пряности, пьет чай, квас, брагу, украшает себя или жилище, пляшет или играет, он совершает прирожденный, естественный грех опьянения.

5. Когда же человек родился и воспитан в извес­тных привычках опьянения: привычках употребле­ния табаку, вина, опиума, привычках торжествен­ных зрелищ, общественных, семейных, церковных или привычках известного рода движений: гимнас­тики, пляски, поклонов, прыжков и т.п. и поддер­живает эти привычки, человек совершает наслед­ственный грех опьянения.

6. Когда же человек воспитан в известных при­вычках периодического опьянения и привык к ним, и вводит, подражая другим или сам придумы­вая, новые приемы опьянения: после табака на­чинает курить опиум, после вина пьет водку, вво­дит новые торжественные празднования с новым усиленным воздействием картин, танцев, света, музыки или вводит новые приемы телесных воз­буждающих движений, гимнастики, велосипедной езды и т.п., то человек совершает личный грех опь­янения.

7. Грех опьянения, как прирожденный, так и наследственный и личный, состоит в том, что че­ловек, вместо того чтобы все силы своего внима­ния употребить на то, чтобы устранить все то, что может затуманить его сознание, открывающее ему смысл его истинной жизни, старается, напротив, ослабить и затемнить это сознание внешними сред­ствами возбуждения.

8. Кроме того, человек, поступающий так, до­стигает обратного тому, к чему он стремился. Про­изводимое внешними средствами возбуждение сла­беет с каждым новым приемом возбуждения, и не­смотря на усиление приемов возбуждения, разру­шающее здоровье, сама способность возбуждения все более и более слабеет.

ПОСЛЕДСТВИЯ ГРЕХОВ

1. Грехи служат препятствием проявлению люб­ви.

2. Но мало того, что грехи служат препятствием проявлению любви, грехи производят в людях и величайшие бедствия.

Бедствия, производимые грехами, двух родов: одни бедствия — те, от которых страдают люди, подпадающие греху; другие — те, от которых стра­дают другие. Бедствия, постигающие тех, которые совершают грехи, суть: изнеженность, пресыщен­ность, скука, тоска, апатия, забота, страх, подозри­тельность, злоба, ненависть, ожесточение, рев­ность, бессилие, и всякого рода мучительные бо­лезни. Бедствия же те, от которых страдают другие: воровство, грабежи, истязания, побои, убийства.

3. Не будь грехов, не было бы ни нищеты, ни пресыщения, ни разврата, ни воровства, ни грабе­жей, ни убийств, ни казней, ни войн,

4. Не будь греха похоти, не было бы нужды у обделенных, не было бы скуки и страха у роскошес­твующих, не было бы напрасной траты сил на ог­раждение удовольствий роскошествующих, не было бы принижения духовных сил нуждающих­ся, не было бы той постоянной глухой борьбы меж­ду теми и другими, воспитывающей зависть, нена­висть в одних и презрение и страх в других; и не прерывалась бы временами эта вражда насилиями, убийствами, революциями.

5. Не будь греха праздности, не было бы, с од­ной стороны, замученных работой людей и, с дру­гой стороны, людей, изуродованных бездействием и постоянными увеселениями; не было бы разде­ления людей на два враждебных лагеря: людей пре­сыщенных и голодных, празднующих и замучен­ных работою.

6. Не будь греха собственности, не было бы всех тех насилий, которые производятся одними людь­ми над другими для приобретения и удержания

предметов; не было бы воровства, грабежа, заточе­ния в тюрьмы, ссылок, каторжных работ, казней.

7. Не будь греха власти, не было бы тех огром­ных, бесполезных трат сил людских на одоление друг друга и на поддержание власти; не было бы гордости и отупения победителей и лести, обмана и ненависти побежденных; не было бы тех разде­лений семейных, сословных, народных и вытека­ющих из них ссор, драк, убийств, войн.

8. Не будь греха блуда, не было бы рабства жен­щины, истязания ее, и рядом с этим баловства и извращения ее, не было бы ссор, драк, убийств из-за ревности, не было бы низведения женщины до орудия удовлетворения плоти, проституции; не было бы неестественных пороков; не было бы рас­слабления телесных и душевных сил, тех страшных болезней, от которых теперь страдают люди; не было бы заброшенных детей и детоубийства.

9. Не будь опьянения табаком, вином, опиумом, возбуждающими усиленными движениями и тор­жествами — не было бы распущенности людей в грехах. Не было бы одной сотой доли тех драк, ссор, грабежей, прелюбодеяний, убийств, которые происходят теперь, особенно под влиянием ослаб­ления духовных сил людей; не было бы той напрас­ной траты энергии не только на ненужные, но на прямо вредные дела: не были бы одурены, изуро­дованы часто лучшие люди, проживающие в жиз­ни без пользы другим и в тягость себе.

СОБЛАЗНЫ

1. Губительные последствия грехов для отдель­ных лиц, совершающих их, так же как и для общес­тва людей, среди которых совершаются грехи, так очевидны, что с самых древних времен люди виде­ли происходящие от них бедствия и проповедова­ли и издавали законы против грехов и наказывали за них: запрещалось воровать, убивать, развратни­чать, клеветать, опьяняться; но, несмотря на запре­щения и казни, люди продолжали и продолжают грешить, губя жизни свои и своих ближних.

2. Происходит это от того, что существуют для оправдания грехов такие лживые рассуждения, по которым выходит, что существуют такие исключи­тельные обстоятельства, по которым грехи не толь­ко простительны, но необходимы. Лживые оправ­дания эти суть то, что называется соблазнами.

3. Соблазн по-гречески — означает западню, ло­вушку. И действительно, соблазн есть ловушка, в которую заманивается человек подобием добра и, попав б нее, погибает в ней. Поэтому-то и сказано в Евангелии, что соблазны должны войти в мир, но горе миру от соблазнов и горе тому, через кого они входят.

4. Вот от этих-то соблазнов, лживых оправданий

грехов люди не исправляются от грехов, а продол­жают коснеть в них и, что хуже всего, воспитыва­ют в них молодые поколения.

Поиск по сайту: