Крупная, средняя и мелкая буржуазия

Российская буржуазия может быть разделена по своим размерам (крупная, средняя, мелкая), происхождению своего богатства (в результате приватизации или самостоятельно), сфере применения (услуги или производство товаров). В зависимости от дифференцирующего признака преимущественно различаются и результаты ее деятельности. Точные данные о доле этих секторов отсутствуют в связи с различным удельным весом теневого сектора в их продукции и занятости (наибольшая часть теневого сектора сосредоточена на предприятиях среднего и особенно мелкого капитала). Для определения соотношения среднего и мелкого бизнеса можно воспользоваться итогами соответствующей переписи. Они представлены в табл. 2 по совокупности предприятий юридических лиц и индивидуальных предпринимателей.

Таблица 2

Основные показатели деятельности предприятий среднего и мелкого бизнеса (также в %)

Источник: (Росстат, 2010а. Табл. 1. Основные показатели деятельности субъектов малого и среднего предпринимательства (расчеты мои - Г.Х.)).

Как видно из таблицы 2, по всем показателям преобладает мелкое предпринимательство. Вместе с тем, доля среднего предпринимательства - по выпуску продукции, инвестициям в основные фонды и объему основных фондов - почти вдвое больше, чем по численности занятых, что говорит, как и следовало ожидать, об экономических преимуществах более крупных предприятий.

Обращает на себя внимание и ничтожная доля предприятий, занимающихся инновациями. По отношению ко всем действующим юридическим лицам их немногим более двух процентов, и даже по отношению к числу средних предприятий немногим более трех процентов. Это говорит о практически нулевой инновационной ориентации современной российской средней и мелкой буржуазии.

Наибольшие трудности состоят в определении величины крупной буржуазии. Для этой цели можно использовать имеющиеся в том же обследовании данные о доле среднего и мелкого бизнеса в различных показателях экономической деятельности. Здесь из всех показателей приходится использовать только один - объем продукции, поскольку по остальным нет каких-либо данных о доле частного сектора. При этом в качестве базового индикатора остается принимать долю выручки от реализации за равную долю в выпуске продукции ВВП, что не обязательно верно, учитывая различную материалоемкость продукции разных отраслей, не в равной степени контролируемых частным и государственным секторами. В выпуске продукции доля среднего и малого бизнеса в 2010 г. составила 28,5%. Для определения доли крупного бизнеса воспользуемся данными Минэкономразвития о доле всего частного сектора в 2008 г., равного 50% (в предположении, что эта доля не изменилась за рассматриваемые два года). Тогда доля крупного бизнеса составит 21,5%. Воспользовавшись данными таблицы 2, определяем, что доля среднего бизнеса составила 7%, а мелкого - 21%.

Но как определить рациональность этой структуры частного сектора? Проще всего было бы сравнить эту структуру со структурой наиболее крупной и до недавнего времени наиболее успешной рыночной экономики - экономики США. К тому же американская статистика, при всех ее недостатках, остается наиболее достоверной в капиталистическом мире. Но здесь мы сразу сталкиваемся с разницей в отраслевой структуре. К тому же не может не сказываться и разница в истории экономик двух стран. Тем не менее такая попытка сравнения представляет интерес, независимо от ее интерпретации.

Невозможность сравнения в настоящее время возникает из того, что Росстат пока обнародовал только первый том результатов переписи, и отраслевые данные, необходимые для такого сравнения, в нем отсутствуют. Здравый экономический смысл, однако, позволяет предположить, что наибольшая слабость этой структуры в малой доле среднего предпринимательства, вызревающего из мелкого. Это может говорить о плохих экономических условиях такого вызревания.

При арифметической сопоставимости по размерам крупного, с одной стороны, и мелкого и среднего бизнеса, с другой, их экономическое и политическое влияние несопоставимо. Крупный бизнес - сконцентрирован, мелкий и средний - распылены. Крупный сконцентрирован в ключевых отраслях сферы производства, мелкий и средний - преимущественно в сфере услуг. Экономические организации крупного капитала (например, Российский союз промышленников и предпринимателей, называемый также «профсоюзом олигархов») намного влиятельнее предпринимательских организаций средней и мелкой буржуазии.

В 2000-е гг. происходило увеличение удельного веса буржуазии в сфере производства товаров. Что касается эффективности, то, опираясь на наши отраслевые оценки динамики и рентабельности, а также с учетом условий деятельности и многих официальных статистических оценок, можно предположить, что экономически и социально наиболее эффективна - средняя буржуазия, а наименее - мелкая буржуазия. Крупная, преимущественно олигархическая, буржуазия занимает среднее положение. Наряду с паразитическими и неинновационными элементами в ней имеются эффективные и инновационные компании (например, в черной металлургии и нефтегазовой промышленности). Некоторые олигархи успешно занимаются технологическими и организационными инновациями .

Невелика роль крупной буржуазии вообще в техническом обновлении. Здесь имеются и достижения (например, в замене мартеновской выплавки стали конверторной) и серьезные провалы (так, при росте добычи нефти прогресс в нефтепереработке и нефтехимии был минимальным).

Главная особенность современной российской буржуазии состоит в том, что ее значительная часть возникла в результате грабительской приватизации. Немалая часть буржуазии обязана своим существованием и развитием не результатам предпринимательской деятельности, а связям с коррумпированным чиновничеством («долбины», по выражению банкира А. Лебедева, то есть должностные лица с бизнес-интересами) и криминалом. Однако доля бизнес-элиты, происходящей из номенклатуры, быстро снижается. Так, по подсчетам 0. Крыштановской, в 2001 г. она составила лишь 28,6% вместо 60,9% в 1993 г. (Кръштановская, 2005. С. 343). Это говорит о возросшей силе и самостоятельности российской буржуазии. Вместе с тем в 2000-е гг. выросла доля буржуазии, начавшая свою предпринимательскую деятельность «с нуля». Среди этой части буржуазии есть немало динамичных, эффективных и инновационных компаний . Часть (хотя и пока небольшая) новой буржуазии начинает успешно заниматься инновационной деятельностью, вкладывать средства в НИОКР.

5. Случай с мебельной промышленностью

В качестве примера стремительного развития отдельных отраслей производства после 1998 г. частными компаниями среднего и малого бизнеса и, в то же время, больших проблем со статистикой производства этой категории приведу мебельную промышленность. Заранее прошу извинить за нудные и длинные расчеты. Но без них не удастся показать трудности, связанные с поисками истинного положения дел в области среднего и мелкого предпринимательства во многих отраслях экономики РФ (такие же расчеты я производил для бытовых услуг и гостиничного бизнеса в 90-е годы и с теми же результатами).

В 90-е гг. эта отрасль по официальным данным претерпела подлинную катастрофу. Так, с 1990 по 1998 гг. производство диванов, кушеток, тахт сократилось почти в 5 раз, кресел-кроватей - более чем в 12 раз, и самой многочисленной категории среди мягкой мебели, диван-кроватей - тоже в 12 раз. Падение производства жесткой мебели (столы, стулья, шкафы) в натуральном выражении составило примерно 7-8 раз (Госкомстат РФ, 2003. С. 373). Огромные размеры падения мебельной промышленности РФ в 90-е гг. исчерпывающе объясняются двумя факторами. Прежде всего это сильнейшее падение доходов населения и уменьшение в его покупках мебели, не являющейся предметом первой необходимости для основной части населения. Второй фактор - значительно возросший импорт более качественной иностранной мебели. Правда, она в немалом количестве ввозилась и в советский период из социалистических стран и Финляндии. Так, в 1990 г. в СССР было ввезено мебели на общую сумму 614 млн инвалютных руб. (Госкомстат СССР, 1991. С. 654), что по тогдашнему валютному курсу составляло примерно 1 млрд долл. По оценкам ЦСУ СССР, это составляло тогда 10,1% общего потребления мебели в СССР (Госкомстат СССР, 1991. С. 657), которое оценивалось примерно в 10 млрд долл, в оптовых ценах предприятий, отличавшихся от розничных на величину немалого налога с оборота. В объеме розничной торговли СССР доля торговли мебелью в 1990 г. составила 2,2% (Госкомстат СССР, 1991. С. 129).

В 1997 г. импорт мебели в РФ составил по официальным данным 744 млн долл. (Госкомстат РФ, 1999. С. 572-574). С учетом огромной недооценки реального импорта потребительских товаров таможенной статистикой речь может идти об одном млрд долл. При сравнении с импортом в СССР, следует учесть, что на РФ приходилось не менее 60% всего импорта мебели. Таким образом, импорт в РФ в том году значительно превысил импорт в советский период. Что касается доли импорта в общем потреблении мебели, то имеются оценки маркетинговых агентств, по которым он до 1998 г. составлял 70% общего потребления мебели (Безрукова и Петров, 2012). Исходя из этих данных общее потребление мебели в 1997 году можно определить в 1,43 млрд, долларов в сравнении с примерно б млрд долл, в РСФСР в оптовых ценах, или сокращением более чем в 4 раза. Из этого объема на отечественное производство приходилось немногим более 400 млн долл., сокращение в сравнении с производством в РФ примерно в те же 10-12 раз, что показывают официальные данные в натуральном выражении.

В то же время доля мебели в общем товарообороте составила в 1997 г. 1,7% (Госкомстат РФ, 1999. С. 486). Исходя из исчисленного мною индекса розничного товарооборота в 1998 г. к 1990 г. (71,3%) и доли продаж мебели в 1990 и 1998 гг. (разница в 1 год картины не меняет), падение продаж мебели должно было составить лишь 42%. При всей неполной сопоставимости данных разница столь велика, что вызывает большие сомнения во всех источниках экономической информации. Здравый смысл подсказывает, однако, что сокращение покупок мебели в 4 раза в условиях огромного роста числа состоятельных людей, жадно обзаводящихся новой мебелью взамен старой и для обустройства новых роскошных жилищ, далеко от действительности, а ввиду огромного неудовлетворенного спроса на мебель в советский период - маловероятно. Это может свидетельствовать только о существенном сокрытии производства отечественной мебели в 90-е гг. О чем говорит и тот факт, что производство древесно-волокнистых и древесно-стружечных плит, используемых в мебельной промышленности, где они являлись основным конструкционным материалом, за этот период сократилось, соответственно, лишь в 2,5 и 4 раза (экспорт-импорт в этих производствах относительно объема производства был невелик) (Госкомстат РФ, 2003. С. 373). Отсюда следует, что теневой выпуск в 90-е гг. составил огромную величину, до 70% всего выпуска за счет появления новых предприятий. Но нельзя исключать теневое производство и этих продуктов, хотя свидетельств этого в «гугле» мне найти не удалось. При этом сам факт огромного сокращения выпуска мебели не вызывает сомнения.

Резкий поворот к подъему в развитии российской мебельной промышленности произошел сразу после финансового кризиса 1998 г. Причина очевидна: девальвация рубля сделала внутреннее производство намного более конкурентоспособным, а быстрый рост реальных доходов населения и жилищного строительства резко увеличил спрос на мебель. Но этими возможностями следовало воспользоваться. Официальные данные об объеме и динамике производства мебели за 1990-2008 гг. приведены в табл. 3.

Таблица 3

Объем производства мебели
в натуральном выражении в 1990-2008 гг.

Источник: (Госкомстат РФ, 2003. С. 373; Росстат, 2010b. Табл. 6.159).

Полученный результат сравнения 2008 г. с 1990-м выглядит невероятным. Даже с учетом значительного увеличения доли импорта, улучшения качества продукции и усложнения ассортимента (обращает внимание рост в 14 раз производства дорогих диванов) трудно представить сокращение производства мебели в натуральном выражении в среднем в 3 раза. Для проверки реальной динамики мебельной промышленности я использовал динамику древесно-стружечных и древесноволокнистых труб за 1990-2008 гг. Результаты представлены в табл. 4.

Таблица 4

Поиск по сайту: