Помощничек
Главная | Обратная связь


Археология
Архитектура
Астрономия
Аудит
Биология
Ботаника
Бухгалтерский учёт
Войное дело
Генетика
География
Геология
Дизайн
Искусство
История
Кино
Кулинария
Культура
Литература
Математика
Медицина
Металлургия
Мифология
Музыка
Психология
Религия
Спорт
Строительство
Техника
Транспорт
Туризм
Усадьба
Физика
Фотография
Химия
Экология
Электричество
Электроника
Энергетика

Образование «не для всех»



После войны Сталин начал принимать энергичные меры по устранению слабости правящего слоя. Начальный отбор происходил уже на уровне среднего образования: созданные во время войны суворовские и нахимовские училища были начальным этапом в формировании военной элиты. В каждом крупном городе имелись школы с сильным преподавательским составом, куда зачислялись после экзаменов талантливые школьники и дети местных высокопоставленных деятелей. Для «цивилизации» партийного и государственного аппарата в центре и регионах были созданы партийные школы, приравнивавшиеся к высшим учебным заведениям, с повышенными стипендиями и оплатой труда преподавателей (с целью привлечения лучших), комфортабельными общежитиями. Подобного типа была и Академия общественных наук, созданная для подготовки идеологических работников и ученых в данной области. Дипломатических сотрудников и работников в области внешнеэкономических связей готовили Дипломатическая академия, Московский государственный институт международных отношений и Академия внешней торговли, для работы в которых также привлекались лучшие преподавательские кадры, в том числе дореволюционного поколения. При этом прием в последние два вуза происходил по реальному конкурсу. Для подготовки научных работников высшей квалификации были созданы два элитных вуза - МФТИ и МИФИ - с наиболее благоприятными условиями обучения и лучшими учеными.

Наконец, венцом этих усилий явилось рекордно быстрое строительство нового здания Московского государственного университета, связанное с планами И. В. Сталина снова сделать университеты центрами науки [13]. На это были потрачены огромные средства. В начале 1946 г. оклады преподавателей вузов были повышены в несколько раз, став одними из самых высоких в стране. Были значительно подняты стипендии студентам и аспирантам, последние в конце 1940-х годов получали стипендию на уровне средней заработной платы в стране.

Однако наряду с беспрецедентными мерами по подъему высшего образования в 1948-1951 гг. произошли очередные идеологические кампании в различных областях общественных наук и биологии, жертвами ее стали тысячи ученых, в том числе и преподавателей вузов. Следующим ударом по высшей школе стала начавшаяся еще во время войны дискриминация евреев при приеме в наиболее престижные вузы.

Выпускники вузов конца 1930-х и 1940-х годов по естественным специальностям были хорошо подготовлены в профессиональном отношении, сыграв значительную роль в огромных успехах государства в различных областях в 1940-1950-е годы (быстрое восстановление экономики, развитие науки и техники). Гораздо хуже дело обстояло c обновлением правящего слоя.

Следует отметить, что характер правящего слоя при советской власти крайне слабо изучен.

Золотое время

Лучшим периодом развития высшего образования в СССР, как и других областей, стали 1950-е годы. Функционировали десятки высококачественных вузов в различных областях естественных наук и техники, в которых училась талантливая и качественно подготовленная в школах молодежь, преподавали хорошо обученные в 1920-е годы профессора. Именно выпускникам вузов конца 1930-х- 1950-х годов СССР обязан вызывавшим изумление в мире успехам в науке, технике и экономике.

Намного хуже по-прежнему обстояло дело с высшим гуманитарным образованием. Оно было менее престижным, и в гуманитарные вузы шли слабо подготовленные и менее талантливые студенты.

Автор статьи обучался в качестве студента и аспиранта в одном из лучших экономических вузов того времени - Ленинградском финансово-экономическом институте, в котором преподавал ряд выдающихся советских экономистов. Упомяну только двух, самых значимых - автора выдающейся книги по истории страхового дела от древности до наших дней В. К. Райхера и автора учебника по промышленной статистике А. И. Ротштейна. Оба, конечно, преклонного возраста. Уже тогда даже студентам бросалась в глаза колоссальная разница в профессиональном, интеллектуальном и культурном облике старшего и среднего поколения экономистов. У старших - прекрасные манеры, высококультурная речь и знание нескольких иностранных языков. У средних, в целом неплохих и в большинстве добросовестных - все заметно хуже: и манеры, и профессионализм, и отсутствие знания иностранных языков. Ярких личностей видно не было. Но и они учили добросовестно, со знанием дела. Поощрялась научная работа студентов. Ведущие преподаватели института пользовались хорошей репутацией в городе среди хозяйственников и властей. О взятках практически ничего не было слышно, лишь иногда, применительно к заочному отделению. Не было идеологических кампаний и антисемитизма; ректор заботливо «подбирал» и оберегал преподавателей, попавших в опалу на почве идеологических отклонений или антисемитизма в других вузах Ленинграда. Специальные дисциплины преподавались превосходно; общеэкономические, где имела значение идеологическая направленность, - значительно хуже. И на эти кафедры менее охотно шли способные студенты.

Но даже в этот наиболее благоприятный период в высшей школе видны были предпосылки ее будущей деградации: снижение уровня преподавательского состава после ухода старшего поколения, отсутствие серьезного и глубокого обсуждения общетеоретических вопросов. Снизился и уровень научных работ. Увеличение числа защит диссертаций сопровождалось явным ухудшением их качества, особенно при защите докторских. Появилось выражение: в доктора пошел середняк.

Падение на взлете

После взлета 1950-х годов началась заметная деградация высшего образования, связанная преимущественно с его чрезмерным количественным ростом. Действительно, прием в вузы вырос с 349 тыс. чел. в 1950 г. до 593 тыс. чел. в 1960 г., или на 70%; в том числе на дневное обучение - на 13%, вечернее - в 8,5 раз, заочное - в 2,3 раза. Если в 1950 г. принятые на вечернее и заочное обучение составляли 34% от всех абитуриентов, то в 1960 г. - уже 56%. Качество вечернего, и тем более заочного обучения, введенных в основном по причине дешевизны, было намного ниже, чем дневного.

Количественное наращивание высшего образования после 1960 г., когда уже был насыщен спрос на инженерно-технических работников, ученых и преподавателей школ и техникумов, следует считать крупнейшей стратегической ошибкой (аналогичная ошибка была совершена на Западе в 1970-е годы). Например, в 1962 г. наблюдалась нехватка техников, которых заменяли лица с высшим образованием, хотя по характеру работы оно не требовалось. В 1963 г. в Казанском университете, например, лишь на 2-3 факультетах всерьез занимались научной работой и вовлекали в нее студентов [14].

Дальнейший удар по высшему образованию был нанесен в 1968 г. в связи с кампанией властей против «подписантов» - части интеллигенции, протестовавшей против начавшегося преследования писателей по политическим мотивам. Среди «подписантов» было немало бывших преподавателей вузов, преимущественно гуманитарных, изгнанных за свои политические взгляды. Некоторые из них вскоре эмигрировали. Напуганная происходящим, а также событиями в Чехословакии, власть начала преследовать инакомыслящих и просто мыслящих преподавателей, опасаясь их вредного влияния на студентов.

Неудивительно, что и без того довольно чахлая общественная и научная мысль в гуманитарных вузах замерла окончательно. В гору снова пошли посредственные, зачастую бездарные и коррумпированные преподаватели. Падала относительная оплата преподавательского и научного труда с одновременным стремительным наращиванием числа студентов. В естественных вузах ситуация была не такой плачевной, но тенденции наблюдались одни и те же. Лучше складывалась ситуация в 15-20 старых, преимущественно московских и ленинградских вузах естественно-технического профиля, где уровень преподавания все еще был высок и велась научная работа, все больше уходящая из вузов. Впрочем, и здесь наблюдалось разложение. Например, еще в конце 1930-х годов по инициативе преподавателей МГУ - лучшего советского вуза - из него были изгнаны такие выдающиеся физики, как Л. И. Мандельштам, М. Л. Леонтович и И. Е. Тамм. В конце 1970-х годов ректор МГУ академик И. Г. Петровский говорил про физический факультет: «Слишком много на физфаке сволочей» .

Качество диссертаций в вузах, особенно гуманитарных, еще больше ухудшилось. Квазиученые становились доцентами, затем профессорами и заведующими кафедрами, окружая себя такими же посредственностями. Одновременно началась волна эмиграции ученых, в том числе еврейской национальности, в связи с растущим антисемитизмом и невозможностью реализовать свой научный потенциал из-за цензурных препон. Так, эмигрировал в Израиль автор выдающихся учебников по кредиту и денежному обращению капиталистических стран Э. Я. Брегель. Почти полностью прекратилась серьезная научная работа студентов, снизились требования к ним.

Старая интеллигенция с высоким профессиональным и нравственным уровнем к этому времени почти полностью вымерла - и некого стало стыдиться. Высказанная в начале 1970-х годов А. И. Солженицыным оценка значительной части советской интеллигенции как «образованцев» была приговором советскому высшему образованию как гражданскому институту. Наблюдавшиеся относительные профессиональные успехи (особенно в науке) эмигрировавших в США советских людей можно объяснить тем, что это были, как правило, самые сильные выпускники 15-20 лучших советских вузов, большей частью естественно-технического профиля.

В отличие от 1930-х годов, когда недостатки в работе вузов вызывали энергичные позитивные действия государства, в 1970-1980-е годы оно равнодушно взирало на упадок вузов, предопределивший деградацию общества в постсоветский период.

Эпоха перемен

СССР вступил в период перестройки со стремительно деградирующим высшим образованием. Этот факт скрывался в связи с тем, что его количественные масштабы были огромны, как и расходы на него (хотя на одного студента они во много раз уступали передовым западным странам). К сожалению, сокрушительная критика в этот период почти не коснулась вузов. На XIX всесоюзной конференции Коммунистической партии даже в критическом докладе М. С. Горбачева о ситуации с высшим образованием говорилось в самых общих выражениях, а в выступлении ректора МГУ академика А. А. Логунова упоминались преимущественно проблемы науки, а не высшего образования. Реальная оценка его состояния косвенно проявилась в предложении А. А. Логунова посылать студентов для обучения за границу «сотнями, а может быть, тысячами». Другое его высказывание отражало желание ректоров избавиться от контроля за высшим образованием: «Нам Государственный комитет СССР по высшему образованию тоже не нужен» .

Одна из редких работ с беспощадной критикой состояния высшей школы - интервью академика АН СССР Ю. А. Рыжова уже на закате перестройки. В сущности, его взгляды совпадают с мнением автора данной статьи, стоит отметить только его конечный вывод: «Что же касается интеллектуального слоя в стране, то он оказался исчезающе мал» .

Проблема высшего образования, определяющего будущее страны, выпала из перестроечной дискуссии, что отражало ее поверхностный характер. Закономерным стал и плачевный исход самой перестройки, и последующего развития России и многих других стран бывшего СССР: каким еще он мог быть при «исчезающе малом интеллектуальном слое»?

В период перестройки в высшем образовании продолжались многие тенденции предыдущего периода. Из-за финансовых проблем и избытка специалистов с высшим образованием, низкого качества вечернего и заочного обучения прекратился рост числа студентов, а на вечерних и заочных отделениях оно сократилось []. Из внутренних перемен заметными стали только перестройка программ и содержания курсов гуманитарных дисциплин в духе новых партийных веяний с устранением самых одиозных установок предыдущего периода (правда, новые установки излагали старые преподаватели). Расширилась финансовая и организационная самостоятельность вузов, приближающая их к университетской автономии. Но последствия этого шага оказались скорее негативными (как и демократические реформы во многих других областях общественной жизни). Сформировавшийся в предыдущий период клан вузовских руководителей при нравственной и профессиональной ущербности большинства преподавателей легко обеспечил контроль над деятельностью вузов в корыстных целях. Ни государство, ни пассивное гражданское общество не могли этому помешать.

В советский период в высшем образовании сочетались две противоположные тенденции. С одной стороны, признавалась его огромная роль в поднятии экономики и эволюции общества, и с конца 1920-х до 1970-х годов прилагались колоссальные усилия для его развития. Ослабление внимания к высшему образованию в 1970-1980-е годы явилось важнейшим фактором упадка экономики и обороноспособности страны. С другой стороны, страх перед реальной или потенциальной политической оппозицией в период слабости власти зачастую заставлял изгонять из вузов самых талантливых преподавателей и студентов, особенно гуманитариев, что приводило к деградации вузов. Если в решении вопросов в области естественных наук и техники до конца 1980-х годов советские вузы в целом сыграли положительную роль, то в области формирования правящего слоя, где решающую роль играли гуманитарная образованность, гражданское достоинство и моральные качества, их роль была скорее негативной.

 




Поиск по сайту:

©2015-2020 studopedya.ru Все права принадлежат авторам размещенных материалов.