Объем и структура российской буржуазии

Официальная российская статистика систематически, начиная, к сожалению, только с 1995 г., отслеживает лишь долю количества предприятий различных форм собственности. Понятно, что речь идет, во-первых, только о легальных предприятиях и, во-вторых, о зарегистрированных, а не реально работающих. В отношении последнего, очень важного, пункта приходится отметить, что большинство зарегистрированных предприятий не функционирует - либо из-за прекращения своей деятельности, либо в силу того, что они сразу создавались как фиктивные. Так, по данным Министерства налогов и сборов России на 1 января 2003 г. из 3,8 млн учтенных организаций процедуру Государственной регистрации (перерегистрации) прошли только 1,4 млн юридических лиц (Госкомстат РФ, 2003. С. 315), то есть немногим более трети. Динамика количества официально зарегистрированных предприятий частного сектора представлена в табл. 1.

Таблица 1

Количество предприятий
частного сектора
и их доля в общем количестве
всех предприятий (в тыс. и в %)

Источники: (Госкомстат РФ, 2003. С. 315; Росстат, 2011. Табл. 12.2).

Из табл. 1 следуют два вывода. Во-первых, по количеству предприятий зарегистрированный частный сектор уже с 1995 г. составляет преобладающую величину. Во-вторых, его абсолютная численность также непрерывно росла, как и его доля. В-третьих, процесс роста доли частного сектора носил неравномерный характер, он был особенно интенсивным в 90-е гг. и несколько замедлился в 2000-е. При этом по предприятиям собственности общественных и религиозных организаций и прочих форм собственности после 2003 г. наблюдается даже абсолютное сокращение.

Рост числа частных предприятий шел за счет двух источников: приватизации предприятий государственного сектора и возникновения новых предприятий в частном секторе. Согласно официальной статистике, с 1993 г. были приватизированы десятки тысяч предприятий (Госкомстат РФ, 2003. С. 330). В сравнении с общим числом действующих юридических лиц это небольшая величина, даже с учетом возможного последующего разукрупнения. В результате может сложиться впечатление преобладания предприятий, созданных с нуля. Однако в эти итоги приватизации не вошло подавляющее большинство малых предприятий, приватизированных в ходе «малой приватизации». А ведь их число измерялось сотнями тысяч. Так, к концу 1992 г. в РФ было 319,5 тыс. предприятий розничной торговли, 135,2 тыс. предприятий общественного питания, 91 тыс. предприятий бытового обслуживания населения (Госкомстат РФ, 1993. С. 218-219,228) . Итого, только по этим трем отраслям, 545,7 тыс. предприятий. Предприятия этих отраслей были почти полностью приватизированы. Если соотнести количество приватизированных предприятий с числом действующих юридических лиц, то доля приватизированных предприятий составит уже свыше 50%. Среди крупных и средних предприятий эта доля, конечно же, намного больше.

О фактическом количестве частных предприятий приблизительную картину может дать перепись предприятий малого и среднего бизнеса, проводившаяся в 2010 г. Согласно ей, в 2010 г. было зарегистрировано 1,бб млн юридических лиц предприятий малого и среднего бизнеса и 2,92 млн индивидуальных предпринимателей, в том числе осуществляло деятельность в 2010 г. 1,26 и 1,91 млн соответственно. Из них мини-предприятий было среди юридических лиц 1,41 млн и индивидуальных предприятий - 2,88 млн, в том числе среди действовавших в 2010 г. 1,015 и 1,83 млн соответственно, то есть подавляющее большинство (Росстат, 2010а. Табл. 1). Определенно, малые и средние предприятия были преимущественно частные. Как видим, по числу предприятий итоги текущего учета (после переучета) и переписи числа действующих частных предприятий-юридических лиц, как и следовало ожидать, почти совпадают. Обращает на себя внимание, что в 2010 г. их даже существенно меньше, чем в 2003 г.

После 2003 г. приватизирована была только большая часть электроэнергетики и большая часть вагонного парка железных дорог. В этот период изменение количества предприятий и объема продукции частного сектора шло преимущественно за счет расширения старых и возникновения «с нуля» новых частных предприятий при исчезновении части из возникших в предыдущий период. Создание в середине 2000-х гг. ряда госкорпораций и фактическая национализация «Юкоса» в пользу Роснефти повернули процесс разгосударствления экономики вспять. Видимо, именно этим прежде всего объясняется сокращение действующих частных предприятий-юридических лиц в этот период. Только во второй половине 2012 г. процесс приватизации возобновился, пока в очень скромных размерах.

Средняя занятость на одно действующее предприятие в 2010 г. составила по среднему бизнесу по юридическим лицам 107,2 чел., индивидуальным предпринимателям 87,2 чел., минипредприятиям (с занятостью не более 15 чел.) по юридическим лицам 3,82 чел., индивидуальным предпринимателям 2,2 чел., прочим мелким предприятиям соответственно 32 и 28,2 чел.2 Таким образом, серьезную хозяйственную деятельность осуществляли среди легального среднего и мелкого бизнеса: по среднему бизнесу - 24 084 юридических лиц и 674 индивидуальных предприятий, по мелкому бизнесу 226 766 юридических лиц и 40 130 индивидуальных предприятий. Всего получается 291 654 предприятий. Остальные были скорее всего фиктивными предприятиями- однодневками, создаваемыми для сокрытия доходов.

Как и следовало ожидать, наибольшая концентрация мелкого и среднего предпринимательства наблюдается в сфере услуг. Так, из общей занятости на предприятиях среднего и малого бизнеса по юридическим лицам в размере 13,74 млн чел. в торговле и ремонте бытовой техники было занято 3,44 млн, или 25%, в операциях с недвижимым имуществом- 2,87 млн чел., или 20,9% (Росстат, 2010а. Табл. 6,14). Аналогично, из 5,35 млн чел., занятых в индивидуальном предпринимательстве, только в торговле и ремонте бытовой техники было занято 3,03 млн чел., или 56,6% (Росстат, 2010а. Табл. 6,14). Обращает на себя внимание низкое среднее число занятых на одно предприятие, часто несовместимое с эффективной хозяйственной деятельностью. Так по юридическим лицам в сельском хозяйстве оно составило 20,5 чел., в добывающей промышленности - 25 чел., в обрабатывающей промышленности -18,5 чел., в торговле и ремонте бытовой техники - 7,17 чел.3 Возможно, это свидетельствует также о наличии нелегальной занятости в среднем и мелком бизнесе. Тем не менее эти данные говорят о чрезмерной мелкости российских предприятий малого и среднего бизнеса. Если взять США с их огромным и чрезмерным (по оценке и американских и квалифицированных советских экономистов) сектором малых и средних предприятий, то в 1954 г. по данным ценза обрабатывающей промышленности на 1 малое предприятие (с численностью занятых до 100 чел.) приходилось в среднем 15,5 чел. (Экономическое соревнование между СССР и США 1959. С. 146). С учетом средних предприятий (в США в эту категорию включаются предприятия с численностью занятых в интервале 100-500 чел., что не позволяет вести сравнение с РФ) эта величина оказалась бы значительно большей. Есть, таким образом, основание предположить, что в РФ в ходе радикальной экономической реформы на смену гиперболизированному гигантизму советской экономики пришла гиперболизированная деконцентрация, не менее неэффективная.

О роли частного сектора, конечно, более определенно может свидетельствовать его удельный вес в общем объеме продукции. Однако именно по этому важнейшему показателю российская статистика молчит. Потому приходится пользоваться результатами неофициальных исследований с неясной методологией. Для 2006 г. доля госсектора (по расчетам института им. Гайдара, проведенного, видимо, на базе Эксперт-400) в ВВП составила в 2006 г. 38%, а к 2008 г. превысила 40%. После 2008 г., уже по данным Минэкономразвития, эта доля увеличилась до 50%, - при среднемировом уровне в 30% (Кувшинная и Письменная, 2012). Использование данных рейтинга Эксперта-400 ограничивает расчет только крупными предприятиями. К тому же в этом рейтинге нет данных о добавленной стоимости, а только о валовом выпуске. Методика Минэкономразвития вообще никак не объясняется.

Более убедительными выглядят данные по отдельным отраслям. По расчетам двух исследователей из банка BNP Paribas, в 1998-1999 гг. в нефтедобыче наше государство контролировало 10%, сейчас (после изменения статуса ЮКОСА) 40-45%, в банковском секторе - 49%, в транспортном - 73% (Кувшинная и Письменная, 2012). При всей неточности отдельных расчетов тенденция повышения роли государства во второй половине 2000-х гг. в российской экономике очевидна. Как и то, что частный сектор по продукции еще не преобладает и, таким образом (пользуясь лексикой Ленина), вопрос кто кого еще не решен. Именно этим объясняются огромные усилия либеральной части правящего слоя страны возобновить процесс приватизации крупных государственных компаний. В то же время роль частного капитала уже достаточно велика, чтобы от него легко можно было избавиться.

Поиск по сайту: