Борьба за публикацию результатов

Я решил вычленить менее опасные с политической точки зрения части моей работы (методологию, иллюстрируемую примерами из отдельных отраслей экономики) и представить их в качестве докторской диссертации. Первым шагом к защите была публикация ее результатов. В. Волконский представил мою статью для публикации в журнал «Известия Академия наук СССР. Серия экономическая» и убедил своего друга и главного редактора журнала А. Анчишкина попробовать ее опубликовать. Я благодарен последнему за его усилия по ее публикации, несмотря на имевшийся для него риск. В то время Анчишкин был одним из самых влиятельных советских экономистов, и его поддержка была для меня весьма важной.

Важнейшим элементом, необходимым для прохождения первой публикации, был выбор заголовка и манеры изложения. Я исключил абсолютные цифры. Были приведены только соотношения для изложения разницы в результатах, полученных использованными мною методами. Основное внимание в статье было уделено объяснению методологии расчетов и качественным выводам, вытекающими из скрытых альтернативных оценок. Любой квалифицированный экономист мог легко рассчитать абсолютные величины, опираясь на описанную методологию и приведенные соотношения. Однако, насколько мне известно, никто в СССР не попытался это сделать, и в отечественной науке статья прошла почти незамеченной, поскольку журнал имел небольшой тираж. Тем не менее благодаря Алеку Ноуву, который извлек из нее всю возможную информацию, статья стала известна на Западе уже в 1983 году[. Другая публикация появилась в том же журнале и была написана аналогичным способом.

Мои попытки защитить докторскую диссертацию начались с ЦЭМИ. Хотя он возглавлялся такими либерально мыслящими экономистами, как Н. Федоренко и Н. Петраков, институт не был готов пойти на такое рискованное предприятие. Институт Госплана СССР, возглавлявшийся более консервативными экономистами, изучал диссертацию несколько месяцев. Ее защита в Институте экономики Сибирского отделения АН СССР, возглавлявшегося А. Аганбегяном, исключалась: ведь именно последний добился моего изгнания из Новосибирского университета в начале 1970-х годов. Через несколько лет он потребовал расследования моих «сомнительных» высказываний относительно использования мировых цен для оценки деятельности производственных предприятий.

Поскольку диссертация требовала внешнего рецензента, я решил выступить в Институте системных исследований АН СССР и ГКНТ. Заместитель директора института С. Шаталин, имевший репутацию либерала, принял предложение о моем выступлении и назначил его на весну 1986 года. К этому времени я уточнил свои методы оценки роста основных фондов. Новый метод показал более резкое падение темпов роста последних. Вместе с другими факторами это означало в дальнейшем и большее падение национального дохода. Согласно моим расчетам, сохранение существующих тенденций вело к падению национального дохода на 20 процентов к 1990 году.

Вдохновленный началом «перестройки», я обнародовал прогноз в своем докладе. Вся аудитория умещалась в одной комнате. Одним из первых был вопрос: «Я не понимаю, почему мы должны слушать эту антисоветчину?» Я спокойно ответил, что не вижу антисоветчины, а только изложение фактов. К моему удивлению, вопросов было немного. Сам Шаталин задал несколько незначительных и даже странных вопросов, поблагодарил меня, объявил семинар законченным и удалился в свой кабинет. Когда я начал собирать свои таблицы, одна из сотрудниц сказала: «Вы не заметили, как он нервничал во время Вашего выступления? Он прервал дискуссию, когда заметил, каким опасным является доклад». Когда я вошел в кабинет Шаталина, тот заторопился на какую-то встречу. Когда мы прощались в фойе, он сказал: «Единственный человек, который может Вам помочь, — это Горбачев».

Для защиты диссертации оставался только возглавляемый А. Анчишкиным Институт народнохозяйственного прогнозирования. Я имел дело прежде всего с его заместителем Ю. Яременко, честным и компетентным экономистом. Институт рассматривал мою диссертацию в течение двух лет; она несколько раз благожелательно обсуждалась. Однако Ю. Яременко не рискнул поставить ее на защиту даже в 1986 году, уже после начала «перестройки», и в конце концов вернул ее мне.

Получив твердые заверения о постановке на защиту диссертации в Институте народнохозяйственного прогнозирования, я уволился с моей работы на полставки в Институте повышения квалификации Министерства промышленности строительных материалов, в котором я работал несколько лет. Когда дело с защитой провалилось, летом 1986 года я был вынужден вернуться в Новосибирск. Работу по специальности найти не смог и был вынужден на полгода пойти работать в соседнем городе в среднюю школу учителем географии. Осенью 1986 года меня пригласили на работу в Тувинский комплексный институт Сибирского отделения АН СССР в Кызыле. В Новосибирск я вернулся в 1989 году и устроился в организацию, которая занималась программированием.

С 1987 года я смог публиковать свои работы, не испытывая ограничений. Государственные власти все еще не проявляли интереса к моим исследованиям, хотя к этому времени они были уже хорошо известны в СССР и за рубежом. Только в 1989 году по рекомендации В. Волконского я был включен в комиссию по совершенствованию статистики производства и цен. Я посетил одно из ее заседаний, но больше не получал материалов этой комиссии. Партийные и государственные чиновники, как и руководители экономических институтов, оценивали ученых на основе их статуса и уровня лояльности. Оценка по другим критериям была неприемлема.

Поиск по сайту: