Воспроизведение чувств

Имитация детьми различных эмоциональных состоянии имеет психопрофилактический характер.

Во-первых, активные мимические и пантомимические проявления чувств помогают предотвращать перерастание некоторых эмоций в патологию. Во- вторых, благодаря работе мышц лица и тела обеспечивается активная разрядка эмоций. Это особенно важно потому, что в силу своих возрастных особенностей дети часто не осознают своих «психических заноз». В- третьих, у детей при произвольном воспроизведений выразительных движений происходит оживление соответствующих эмоций и могут возникать яркие воспоминания о неотреагированных ранее переживаниях , что имеет значение для нахождения первопричины нервного напряжения у некоторых детей.

Показательны в этом отношении воспоминания детей 6-7 лет, связанные с чувством вины и стыда.

Так, после участия в этюдах на эту тему шестилетний ДИМА П. вдруг вспомнил , как его охватил стыд, когда он примерно год назад обманул свою маму:

« Я съел полтарелки супа , а маме сказал, что целую. Мне мама пообещала , если я съем целую тарелку , купит маску поросенка. Мы пошли покупать маску и стало стыдно. Я признался маме , что сказал ей неправду. Мама все равно вошла в магазин, но маску почему то не купила».

Мальчик пережил, запомнил и воспроизвел в рассказе чувство стыда. Дима в 6 лет уже хорошо различает основные эмоции. У него сформированы определенные моральные представления , которым он следует без какого- либо принуждения со стороны взрослых. Если он все же их нарушает , то сам себя и осуждает. Недоумение , которое застряло в эмоциональной памяти ребенка, было погашено тем, что ему была предложена роль поросенка на костюмированном утреннике и мама купила ему маску. Эта покупка для мальчика была символом того, что его наконец – то простили.

Иногда дети в своем творчестве стремятся рассмотреть эмоции стыда и вины.

Саша Н., 7 лет , вообразил такой сюжет:

«Чашка разбилась… Мальчик сказал, что чашку разбил не он, а его маленький брат, но ему еще не было стыдно. Потом начался пожар. Маленький брат оказался в огне. Мальчик спасает брата. Ему сделалось очень стыдно , что он наговорил на брата, ведь его брат мог сгореть. Мальчик попросил маму простить его».

Поражает, как банальную историю о разбитой чашке, встречающихся у многих детских писателей, Саша художественно перерабатывает – драматизирует. Не щеки у мальчика заалели от стыда , а начал полыхать пожар , не мамины укоры ждут младшего брата , а страшная смерть.

Максим К., изображая виноватого мальчика, называет свой рисунок не « Мальчик провинился» , а «Грозит ремень». Максим сопровождал свое рисование такими пояснениями:

«Это карманник . Его так зовут потому , что у него на костюме очень много карманов. Карманник стал снимать электрические часы со стены и уронил их на пол. Из часов высыпались шестеренки и пружинки. Карманник почувствовал, что виноват. Ему грозит ремень.»

В процессе занятий психогимнастикой необходимо обратить своё внимание на детей с пониженным фоном настроения, а так же на реакцию сверстников на депрессивный облик и поведение этих детей.

В одной из групп по психогимнастике преобладали девочки. Среди них была и семилетняя Люба Р., страдающая редкими припадками эпилепсии. Люба всегда была грустна, разговаривала она тихо, застенчиво опустив голову. Пониженное настроение девочки объяснимо : дома её не любит мама (психически больная), дома скандалы, а в группе девочки не принимают в свою компанию. Люба- альтруистка: если ей дать конфету , она умудриться её разделить на всех девочек. Люба им всё раздает, но девочки, беря, демонстрируют ей только свою враждебность.

Однажды, слушая жалобную песню Стрекозы, которая вводила детей в мимические упражнения, девочки растрогались. Это было тот час же использовано. Всем было предложено по очереди побывавать на месте Стрекозы, которую несмотря на её жалобную мольбу, никто из лесных жителей не пускает в свой дом. Дети вели себя в ролях животных так , как их попросили. Только Люба не послушалась и всех девочек-Стрекоз пускала в свой дом. Когда пришла очередь играть роль Стрекозы Любе, стойкий стереотип пренебрежительного отношения к ней девочек был разрушен: для них Люба стала олицетворением страдалицы-Стрекозы. Играющим было предложено поступить по отношению к Любе –Стрекозе так , как им самим хочется. Все дети по очереди пустили Любу в свои домики. Так эмоция жалости победила эмоцию презрения. Что бы закрепить этот эффект во время саморасслабления , всем было предложено еще раз представить ситуацию со Стрекозой, было одобрено поведение девочек по отношению к Любе. На последующих занятиях девочки от Любы больше не отмежевывались.

Снятие страхов

При изображении эмоции страха и гнева, несмотря на очень выразительное их внешнее воспроизведение и некоторое возбуждение, у детей всегда оставалось понимание, что они переживают понарошку. Этот нюанс был использован в дальнейшем для обесценивания некоторых реальных страхов у детей.

При проигрывании этюдов на имитацию чувства страха дети обычно просили вновь и вновь повторять их. Создавалось впечатление , что они, переживая воображаемые опасности и изображая преувеличенный страх, заражаются не эмоциями страха, а эмоцией радости ( доставляют же взрослым удовольствие аттракционы, от которых замирает сердце). Радостное настроение проявлялось на их лицах в блеске глаз, улыбке, смехе, как только заканчивался этюд и дети выходили из своих образов. Эти минутки приподнятого настроения всегда использовались для беседы на тему « Кто что или кого боится на самом деле». Дети доверительно сообщали о своем опыте переживания страха. Это была целая вереница отрицательных персонажей из русских народных сказок и мультфильмов. Становилось понятным агрессивное и жестокое поведение некоторых детей в группе.

Шестилетний Митя В., улучшив момент, постоянно прятался за раскрытой дверью в умывальную комнату. Стоило войти в неё какому-нибудь ребенку, как он с шипением выскакивал из-за двери и валил вошедшего на кафельный пол. Это было опасная игра, принявшая к тому же навязчивый характер. Оказалось , что мальчик так компенсирует свой страх перед Змеем-Горынычем.

В разное время на занятиях психогимнастикой были и другие дети, которые тоже боялись Змея-Горыныча. У всех детей страх перед сказочным персонажем был снят за одно- два занятия, а вот у Мити этот процесс был более длительным.

На первом и втором занятиях Мите было предложено выбрать любую роль в этюде « Битва». Этот этюд повторялся многократно. Митя по три- четыре раза побывал в разных ролях и ещё несколько раз посмотрел, как « сражаются» другие дети. В двух последующих играх в которых этюд «Битва» был лишь эпизодом, мальчик опять мог выбирать любые образы. Сначала Митя выбирал главные роли, а пересытившись ими, перешел на второстепенные: был и стражником, и мастером в сказочном городе. К пятому (последнему) занятию на эту тему он уже перестал прятаться за дверью и освободился от навязчивых движений руками и пальцами, олицетворявшими ранее в его воображении то крылья, то головы Змея -Горыныча.

Помимо игры, дети еще и рисовали Змея -Горыныча.

Нередко у детей дошкольного возраста бывают страхи одиночества и темноты. П. Ф. Каптерев (1901) отмечал, что темнота скрывая от взора обычные предметы, производит сильно устрашающее впечатление на детей, вызывает ужас. Он приводит многочисленные примеры, когда с целью наказания детей запирали в помещениях без света. Испуг, вызванный темнотой и одиночеством, для части детей был драматичен, у некоторых из них в дальнейшем обнаружились нервно- психические расстройства.

На занятиях психогимнастикой всегда были дети, которые боялись оставаться дома одни. Даже в освещенной, хорошо знакомой им комнате им начинало казаться, что кто-то притаился за дверью, что если они спустят ноги с дивана, то из под него вытянуться чьи-то руки и схватят их. Эти переживания, видимо, связаны с особенностями детского воображения, с малой способностью различать реальность и образные представления фантазий в дошкольном возрасте. В этом отношении интересны рисунки двух детей, которые они выполнили после участия в этюда на переживание страха одиночества.

Миша Ч., 6 лет, говорит, что когда он был маленький и сидел один дома под абажуром , он почувствовал, что за его спиной открылась дверь и в комнату впрыгнул трехногий Змей- Горыныч. Мальчик не решался ни обернуться, ни посмотреть в окно: там тоже был Змей-Горыныч. «Они были настоящие,- уверяет мальчик, - а вот змеек тогда не было. Я их нарочно нарисовал, что бы было страшнее».

Антон М. 5 лет, рисуя на тему « Мои страхи» , тоже вспомнил, как он недавно был один дома и боялся змей ( он как- то увидел их в книге). Мальчик изобразил их висящими в воздухе. Антон объясняет, указывая на них : «Это мои мысли, на самом деле змей не было».

Иногда в периоды тревоги дети испытывали иллюзии. Так Дима П., знакомый нам своим рассказом о стыде, припомнил еще и испуг, который он пережил будучи один дома : « Мне послышалось, что кто- то стукнул в стекло. Я попятился от окна и вдруг прислонился к кому- то спиной, кто- то теплый и мягкий сзади обнял меня. Я обернулся , а там был мамин пуховый платок на спинке стула». Мальчик сам предложил поиграть в игру, в которой был использован его рассказ. Так в « Психогимнастике» появились этюды, цель которых – воспитание критического отношения к обманам чувств.

Что бы выявить наличие страха у детей перед темнотой, им предлагалось по- одному заходить в неосвещенную комнату и побыть там около минуты. Всегда бывало так, что кто-нибудь начинал прятаться за спины товарищей, упирался, если его брали за руку, что бы подвести к двери в темную комнату. На этом проверка заканчивалась.

Боязнь перед темнотой проявляли меньше дети с невысоким интеллектом и бедным воображением, и наоборот, дети с высоким интеллектом и развитым воображением, а так же дети с такими качествами характера, как застенчивость и нерешительность , боялись темноты м всего связанного с темнотой, например фонаря, покачивающегося за окном , луны и т. п.

Паше К., 5 лет. У него есть брат 7 лет. Отец у мальчиков художник. Он расковано мыслит, понимает своих детей , поощряет их фантазии. Мать- техник, в семье играет мужскую роль, пытается научить своих робких детей

быть смелыми, дающими сдачи. Трудно поверить, но застенчивые братья- тихони устраивают дома шумные игры, дерутся. Вне дома старший брат опекает Пашу. Паша выглядит спокойным ребенком, но он крайне неуверен в себе и очень боязлив. Переболев гриппом, мальчик стал быстро истощаться, усилился у него и страх общения. Из рассказов родителей было известно, что Паша биться темноты. На занятиях психогимнастикой при попытке подвести его к двери в темную комнату он дал яркую вегетативную реакцию: мальчик непроизвольно задержал дыхании, побледнел, у него задрожали губы, он весь передернулся, потом сгорбился и стал пятиться назад. Для Паши была намечена пятиступенчатая программа по преодолению страха перед темнотой. Сначала он в присутствии детей в ярко освещенном зале воображал себя одиноко сидящим в темной комнате (этюд «Страх»). На следующем занятии (вторая ступень), увлеченный сюжетом игры «В тем­ной норе», мальчик неожиданно стал действовать в роли робкого цыпленка, как и положено по сценарию: вошел с напарником по игре в темную комнату. При повторении игры он был назначен на роль смелого утенка. Когда Паша со своим другом вышел «на свет», у него блестели глаза, общее выражение лица было оживленным, а осанка непривычно распрямленной. Однако, рисуя затем эту сценку, в которой он проявил храбрость, мальчик изобразил себя в образе бояз­ливого цыпленка, очень далеко находящегося от двери в темную комнату.

На третьем занятии (третья ступень) мальчик исполнял роль пугающего (этюд «Ночные звуки»). Паша непривычно растормози лея, стал очень громко кричать (как сова) и энер­гично раскачиваться (как дерево в бурю). Но вот наступила очередь и Паше быть гадким утенком. Он был отправлен в маленький коридорчик перед залом, в котором по недосмотру кто-то выключил свет. Никто не знал, что мальчик стоит за дверью в полной темноте. Паша, видимо, это как-то не осознал: так он был поглощен тем , что происходило в зале (там дети громко договаривались, как они его будут пугать), кроме того, мальчик ждал музыку, с первыми звуками которой он должен был вбежать в зал. Музыка зазвучала. Мальчик очень вырази­тельно показал смятение гадкого утенка. Все хвалили Пашу за то, что он не испугался полутемного зала и «страшных звуков ночного леса», еще не зная, что он не струсил и в полной темноте за дверью. Эту ошибку взрослых, которые не заметили, что ребенок остался один в темноте, мы в дальнейшем с успе­хом использовали. Когда ребенок полностью перевоплощался в игровой образ, его теперь уже преднамеренно отправляли за дверь в темный коридорчик, а время его пребывания там варь­ировалось и зависело от подачи музыкального сигнала.

Наблюдая, как Паша, его брат и другие дети, боящиеся темноты, наконец-то в результате тренировок решаются вой­ти в темное помещение и побыть там 1 — 2 минуты, прихо­дишь к выводу, что, каким бы правдоподобным ни было моделирование страшной ситуации, при этом у детей не на­блюдается явлений эмоционального шока. Ребенок защищен от пугающих представлений тем, что его мысль занята не тем, что он в темноте, а тем, что происходит на свету, он весь в игре.

При повторении этюда «Ночные звуки» дети начинали играть роли храбрых рыцарей или воинов-богатырей, которые смело поодиночке или гурьбой проходили но ночному лесу, населенному страшными и угрожающими существами (четвертая ступень).

Еще мы играли со всеми детьми в игру «Веселый цирк» ( это была пятая, заключительная ступень в тренировке Паши К.). Все атрибуты для игры дети изготовляли и запасали сами заранее, раскладывая их на стульях в комнате, прилегающей к мну, в котором проводилось занятие психогимнастикой. Еще раз посмотрев, где что лежит, дети гасили свет и переходили в зал. Там под веселую музыку они импровизировали «цирковые номера». Если для выступления был нужен какой-нибудь атрибут (клоунский колпак, веер, кольца и т. д.), желающий мог сбегать в темную комнату один или вдвоем и принести необходимый предмет.

Боязнь школы

Здоровые психически и физически дети с радостным нетерпением ждут начала школьной жизни. Они быстро осваиваются в ней, не выказывая никаких невротических реакций на изменение своей жизни. Вместе с тем есть дети, которые Страдают настоящей школьной фобией. Эти дети в первые шесть лет жизни по разным причинам не научились устанавливать, естественные контакты с ровесниками, не смогли своевременно освободиться от симбиоза с матерью.

Такая важная перемена в жизни ребенка, как поступление в школу, в воображении 6 —7-летнего ребенка может принять угрожающий характер и достичь силы стрессовой ситуации.

Вот как как представил себе будущую школьную жизнь Саша Н. : «Приходит учитель в класс, а там все ученики в синиках, с пластырями и бинтами на голове, и все орут от боли. А хулиган сидит за своей партой в рваном грязном костюме с ложкой в зубах, с рогаткой в руках и со складным ножом в дырявом кармане. Учитель спрашивает: «Кто это все натворил? Окна выбиты, а на полу стекла, мусор, сломанная рогатка валяются...».

Саша сказал, что больше всего ему хотелось бы быть похожим на такого хулигана, но он заставит себя быть хоро­шим. Воображение Саши и раньше было своеобразным. Те­перь же страх, что он будет нелюбим учителем и соученика­ми, боязнь обвинения в непослушании усиливаются его фан­тазией. Занятия психогимнастикой с Сашей Н. были построе­ны с использованием так называемой биодрамы (А. Вольтман, 1951). В биодраме между детьми распределяются только роли животных. А. Вольтман считает, что дошкольнику легче при­нять роль животного, чем роль самого себя, своих товарищей или родителей, и, добавим мы, биодрама незаменима в таких щепетильных случаях, как изображение дошкольником учи­теля, наделенного отрицательными качествами.

В зале, где проходили занятия, поставили несколько парт и учительский стол. Саша и еще несколько детей, у которых тоже предполагалась, но по другим причинам плохая адапта­ция к школе, были приглашены на игру в школу. Уроки попеременно проходили в двух разных школах —«звериной» и «людской».

В «звериной» школе разрешалось любое фантазирование, которое тут же «отреагировалось». В ней Саша переиграл все роли от забитых, объятых ужасом, униженных лесных су­ществ до злобных и агрессивных зверей-учителей (была ис­пользована музыка Д. Д. Кабалевского).

«Школа для людей» была представлена как нечто светлое, возвышенное, доброе. Уроки в этой школе имитировали школь­ные предметы. На переменах же создавались ситуации, кото­рые моделировали различные взаимоотношения школьников. В этой школе Сашин престиж был повышен тем, что он исполнял роль учителя. Для изображения уверенности маль­чику предлагалось удерживать прямую осанку и как можно шире развернуть плечи. Такая поза является индикатором доминантности или успеха у человека. Имеются исследова­ния, в которых экспериментально подтверждается, что физи­ческая поза по принципу обратной связи является одним из факторов, влияющих на эмоциональное впечатление и пове­дение. Постепенно Саша и на самом деле стал спокойнее и увереннее. В результате этих игр у мальчика негативное отношение к настоящей школе изменилось на положительное. Представляет интерес и то, что в «школе для людей» Саша без какого-либо нажима на него ни разу не соскользнул на свои прежние фантазии.

Благодаря биодраме удалось эмоционально пресытить де­тей, включая Сашу. Игра в «звериную» школу сама собой прекратилась. Вместо нее открылась художественная школа, тоже ориентированная на Сашу, в которой на разных уроках использовались некоторые рекомендации Леонардо да Винчи для желающих научиться рисовать. (Конечно, они были уп­рощены и адаптированы для детей.) Так, например, на одном из уроков на стене чертилась мелом небольшая линия или приклеивалась полоска бумаги. Дети садились в нескольких шагах от стены и отрывали от узкой и длинной бумажной ленты такую полоску, которая, по их мнению, соответствует длине полосы на стене. Затем они должны были подойти к стене и проверить себя. Саша хорошо выполнял это упражне­ние, что еще раз подтверждало его одаренность и усиливало по веру в себя. Для Саши задание усложнялось тем, что он должен был все дальше отступать от стены с полоской.

На другом уроке в художественной школе дети рассматри­вали разноцветные пятна, которые сами же и изготовляли. И в этом наш Саша превосходил других детей.

Через несколько месяцев Саша поступил в общеобразова­тельную школу.

Поиск по сайту: