Конкуренция и кооперация

Как вербальное, так и эмоциональное взаимодействие между людь­ми (индивидами) часто (хотя, как мы видели на примере «эф­фек­та разбитого сердца», далеко не всегда!) определяется стремлением обладать тем или иным материальным ресурсом. В родовых общест­вах это могут быть охотничьи угодья. В аграрных обществах основные ре­сурсы – это земли и торговые пути; в индустриальных и постин­дуст­риальных обществах – залежи естественных ресурсов (нефть, газ, редкоземельные металлы и так далее). Не всегда, однако, конку­рен­ция ведется из-за природных ресурсов. В современном сложном об­ществе таким ресурсом могут быть деньги, электорат и так далее. По оп­ределению Большого Толкового Социологического словаря из­да­тельства «Коллинз»: «Конкуренция – деятельность, в которой человек (группа) соперничает с одним или большим числом других лю­дей (групп) в достижении цели, особенно когда искомые результаты дефицитны и не все могут ими воспользоваться» [7, I, 319–320].

В качестве альтернативы конкуренции часто рассматривается коо­перация (сотрудничество), которая определяется как «совместная деятельность по достижению желаемой цели» [7, I, 330]. Крайней фор­мой проявления стремления к кооперации на индиви­дуаль­ном уров­не является альтруизм – «заинтересованность в благо­сос­тоянии скорее других, нежели в собственном» [7, I, 24].

Соотношение конкуренции и кооперации всегда волновало лю­дей. Особенно актуальным стало это соотношение в условиях гло­баль­ного развития рыночных отношений. Конкуренция, как известно, является основой рыночной культуры. В связи с этим некоторые социальные философы стали доказывать, что именно конкурентные отношения являются абсолютным благом и всегда преобладали в об­щении людей. По их мнению, именно благодаря конкуренции вооб­ще и рыночным отношениям в частности, были созданы все «блага ци­вилизации».

Столь смелое заявление идеологов рынка вызвало естественное же­лание ученых проверить, а действительно ли конкуренция всегда преобладала в обществе и все хорошее было создано лишь благодаря ей и вопреки стремлению людей к кооперации? Конечно, лучшую информацию для выявления роли конкуренции и кооперации в жизни общества может дать историческое знание, то есть изучение реальных процессов, происходивших в обществе. Однако такие данные не всегда позволяют делать строгие научно обоснованные выводы. Дело в том, что одни и те же события трактуются разными людьми по-разному, в зависимости от их идеологических установок.

Поэтому исследователи в области социальной психологии прибе­гают к такому методу, как экспериментальные исследования. В этом слу­чае ученые набирают группы людей, ставят их в различные ситуа­ции, а затем фиксируют результаты с помощью строгих методик (ве­де­ние протокола наблюдений, видеосъемка и т.д.). Такой подход также не свободен от недостатков, однако он позволяет повто­рять экс­перимент другим исследователям, и, тем самым, под­тверж­дать или опровергать выводы предшественников.

В нашей книге мы ссылаемся на некоторые из таких экспе­римен­тов. Так, английский психолог Г.Таджфел (см. 6.5) проводил ис­сле­дования на школьниках, отдыхавших в летнем лагере. Изна­чаль­но школьники не были знакомы друг с другом. В начале смены их раз­бивали на две команды и проводили военную игру (по типу «Зар­ни­цы» советских времен). В ходе игры каждая из команд формировала сама себя как группу, то есть у нее возникали идентификаторы (наи­менование группы и значки), распределялись социальные роли, фор­мировались нормы и ценности, была групповая цель – победить в игре. Другими словами, каждая группа создавала свою субкультуру.

После завершения игры команды распускались, а из школьников были сформированы новые отряды, никак не пересекавшиеся с преж­ними группами. Несколько дней спустя после завершения игры про­во­дился индивидуальный конкурс, где победа доставалась уже не груп­пе, а конкретному участнику. Судьями в этом конкурсе были са­ми школьники. Естественно, судьи не всегда объективны. У боль­шин­ства из них возникали свои предпочтения, и в спорных (а часто и в бесспорных) случаях они «подсуживали» определенным конкур­сан­там. Когда исследователи с помощью статистических методов по­пытались выяснить, по каким же признакам судьи выбирают «фаво­ритов», то оказалось, что главным из таких признаков является не мод­ный «прикид», привлекательная внешность, лидерские спо­соб­ности, художественные таланты и даже не членство в «новом» отряде. Судьи отдавали предпочтение своим соратникам по военной игре. Важ­но отметить, что судейство было анонимным, то есть судьи не мог­ли рассчитывать на какое-либо вознаграждение за свою необъек­тив­ность. Заметив это, психологи решили проверить, как скажется лич­ный интерес на решения судей. Ребят предупредили, что при об­наружении «фаворитизма» они будут наказаны (правда, не очень стро­го). Однако эта угроза почти не повлияла на поведение судей – они продолжали «подсуживать» своим.

Из этого можно сделать два вывода:

1. Конкуренция и кооперация – это не просто два полюса одной шкалы. Это два необходимых и взаимодействующих процесса. В част­ности, именно конкуренция способствует кооперации людей для дос­тижения целей;

2. Значительная часть людей готова к кооперации и даже к альт­руизму, независимо от получаемой ими материальной выгоды, а ино­гда даже вопреки ей.

Одной из важных функций конкуренции, по мнению ряда ис­сле­до­вателей, является то, что она порождает технические инновации. Дей­ствительно, европейская история последних 100–150 лет пока­зы­вает, что внедрение инноваций и совершенствование уже готовой тех­ни­ки нередко происходит под влиянием конкуренции между фир­ма­ми-производителями. Однако далеко не всегда само возникновение инно­ваций обязано конкуренции. Действительно, автомобиль был соз­­дан отнюдь не в результате конкуренции между извозчиками, а элек­т­рическое освещение городов не финансировали фирмы, обслу­жи­вавшие газовые и масляные фонари. Закономерности возникно­ве­ния инноваций гораздо сложнее; новые научные и технические (и не только) изобретения возникают, когда накапливается достаточный ба­гаж знаний. Нередко их авторы и не думают о личной выгоде. Более того, история инноваций дает множество примеров того, что кон­ку­рен­ция может не только ускорять, но и тормозить внедрение бо­лее про­грессивных технологий. Так, нередки случаи, когда фарма­цев­ти­чес­кие фирмы, в течение десятилетий производящие какое-либо ле­карство, пытаются не допустить на рынок более дешевые аналоги – но­винки, производимые другими фирмами. Известно, что Т.А.Эди­сон, за­патентовавший электрические светильники, всеми силами тор­мо­зил внедрение во многом более прогрессивных технологий Н.Теслы.

Таким образом, конкуренцию нельзя считать фактором, который во всех случаях ведет к социальному и техническому прогрессу, хотя несомненно, что она является необходимым его условием. Необхо­ди­мым, но не достаточным.

Большое прикладное значение имеет исследование кооперации при при­нятии решений. Самым наглядным примером, с которого, собст­вен­но, и началось исследование принятия решений, является суд при­сяжных. Немаловажно, какие факторы влияют на решение суда, по­скольку от этого нередко зависит человеческая жизнь. Иссле­до­ва­ния показали, что присяжные (при прочих равных условиях) склонны в большинстве случаев выносить оправдательный приговор, незави­си­мо от реальной картины преступления. Этот результат был учтен в судах США; в частности, вопросы присяжным стали задаваться в такой форме, чтобы избежать тенденциозности присяжных.

Одной из важнейших проблем современного бизнеса и политики яв­ляется вопрос о том, кто принимает лучшие решения: отдельный ин­дивид или группа (модель кооперации). Экспериментально доказа­но, что в ряде случаев отдельный индивид может решить какую-либо проблему быстрее и лучше, чем группа. Проблема, однако, зак­лю­чает­ся в том, что заранее неизвестно, кто именно из заинтересо­ван­ных лиц предложит наилучшее решение и каково это решение.

Индивид имеет преимущество перед группой тогда, когда необ­хо­димо принять решение очень быстро и в условиях очень большой неопределенности ситуации (например, в бою или во время аварии). Наоборот, групповое решение обычно оказывается более правильным и дальновидным, если необходимо определить долгосрочную стра­те­гию, учитывающую множество факторов. Очевидно, что если члены группы будут конкурировать друг с другом из-за доступа к каким-либо ценностям, вместо того чтобы работать над выработкой эффек­тив­но­го группового решения, результат их работы окажется, скорее все­го, отрицательным. Именно в этом состоит причина неэффективности мно­гих деспотических режимов. Соратников Первого лица (будь то им­ператор или фюрер) больше заботит конкуренция из-за внимания ше­фа, чем правильность принятого им решения. Поэтому они и пред­лагают скорее решения, которые могут понравиться лидеру, чем те, которые приведут к положительному результату его политики.

Приведенные здесь примеры, как и многие другие, показывают, что не только стремление к кооперации, но и альтруизм столь же свой­ственны человеку, как и готовность к конкурентным отноше­ниям. Не только в теории и идеологии, но и, самое главное, в практи­чес­кой деятельности, нельзя отдавать абсолютного приоритета ни одному из полюсов человеческих отношений. Абсолютизация альт­руиз­ма приводит к тому, что ленивые и нерадивые члены сообщес­тва начинают паразитировать на активных и работоспособных его членах. В результате все сообщество приходит в упадок. Преуве­ли­чение роли эгоистической конкуренции приводит к тому, что все силы сооб­ще­ст­ва уходят на борьбу за перераспределение ресурсов, а итог будет таким же, как и в первом случае.

Поиск по сайту: