Как ее зовут? Обнаженная луна. Я принесла вам еще несколько платьев. Это без сомнения он. Белая

Я долгое время не могла заснуть. Давно я не чувствовала себя такой экзальтированной, безумно живой и, пожалуй, напуганной. Всю ночь я провела на кресле, глядя в окно. Очень спокойная картина. Пепельно-черный силуэт часовой башни строго подсвечивает полная луна, внизу на дорогах горят зигзагами фонари, чем дальше, тем больше укутываясь в туман. Редко-редко можно заметить случайного прохожего. Весь город спит. Мне удалось заснуть только под утро.

Для хорошего настроения выглянуло, улыбаясь очередному перерождению, солнце - никогда раньше я так не радовалась вечному светилу как в это утро, - почему сказать сложно. Запахи с улицы были необычные - через открытое окно в комнату врывались ароматы каких-то мягкодушистых цветов. Я долго стояла, опершись о широкий подоконник, с закрытыми глазами слушала происходящее вокруг и беспрестанно вдыхала волна за волной свежий аромат утра, и моей новой жизни.

Чем можно занять целый день? Идти гулять слишком рано. Позднее следовало бы сходить в магазин и приобрести настоящий праздничный наряд - вроде шикарного платья, не скромное, но и не вызывающее. Странно, чем дольше живешь, тем больше понимаешь, как нужно жить и все равно живешь по-старому. Вот и сейчас поняла, что ни разу в жизни не купила ни одной вещи, когда была счастлива, наоборот, все покупки были заменой ушедшему счастью - залог для души за боль, бессрочный надо сказать. Странная все-таки штука жизнь.

Минут через десять я надела набедренные джинсы голубого цвета, мягкую с коротким рукавом шелковую блузу, которая недвусмысленно просвечивалась, показывая неподдерживаемую бюстгальтером грудь. На шею я повязала голубой с фиолетовыми разводами платок. Черные босоножки загадочным образом вернувшиеся ко мне остались грустно стоять на обувной полке. Я надела обычные теннисные кроссовки, припудрила нос и, улыбнувшись импонированному отражению в зеркале, несколько раз покрутилась и так и этак.

- Настоящая красавица!

Чуть не вскрикнув от неожиданности, я повернулась к двери.

- Мама, я же испугалась!

- Дверь была приоткрыта, - продолжила мама.

Я посмотрела из-за ее плеча на дверной замок, отчетливо помня, что закрывала дверь на щеколду.

- Эсфирь, что-то не так?

- Нет, - покачала я головой, стараясь уверить себя в том, что вчера все-таки забыла закрыть дверь. - И ты не упустила возможности пошпионить за своей дочерью?

- Я же сказала, впрочем, какая разница... - мама вздохнула и прошла в центр комнаты, внимательно бросив взгляд на мою постель. - Опять всю ночь просидела в кресле?

Повернувшись снова к зеркалу, я продолжила рассматривать себя, уперев руки в бедра, делая при этом сердитое выражение лица.

- Вот так, мадемуазель Эсфирь, - начала я своему отражению, - повсюду следят, нигде нет покоя от любопытных глаз, - даже в собственных апартаментах. Нужно было брать комнату не на этаже, но где-нибудь на чердаке или подвале - своего рода плагиаторский шаг, раньше так поступали поэты, литераторы и художники. Вот было бы здорово! - в конце я улыбнулась уже не зеркалу, а маме.

- Вижу, у тебя сегодня отличное настроение, ответно улыбнулась она. - Неужели соскучилась по дому? А еще вчера была такая грустная. Не скажешь, что происходит?

Так пленила мысль поделиться сокровенным с кем-нибудь, излить перерожденную душу, но нечто глубоко внутри заставляло подавлять эту мысль. Что-то мешало разговору между мамой и дочерью.

- Мне иногда кажется, что я живу просто так, без какого-нибудь смысла. Очень стойкое ощущение, - произнесла я тихо. - Я словно придумала собственный мир и нахожусь в нем одна, и каким бы этот мир ни был совершенным я так и останусь одинокой.

- Но ты не одинока, - возразила мама. - У тебя есть мы с твоим отцом, разве нет?

Сделав неопределенный жест рукой и ничего не сказав, я лишь грустно кивнула. Ветер за окном подхватил еще совсем зеленые листья и понес их неизвестно куда. Несколько оторванных листков остались на подоконнике.

- Мама, можно тебя попросить?

- Конечно, Эсфирь, что такое?

- Ты не могла бы выделить мне немного денег? Хочу сходить купить что-нибудь, прогуляться.

Она слегка улыбнулась и достала из кармана охрового френча карточку.

- Вот, возьми кредитку отца.

- А сколько можно потратить? - не знаю с чего, спросила я.

- Не беспокойся об этом, - ответила мама и поцеловала меня в лоб. - Только не забудь, что нам сегодня уезжать.

- Я помню.

Сказав это, я будто птица выпорхнула из комнаты на свободу. Наверное, здорово все-таки быть птицей в клетке, если хотя бы один раз почувствуешь свободу, будешь держаться за нее до конца и ценить как ничто другое.

Солнце предательски скрылось за облаками, но даже это печальное наблюдение не могло испортить и толики моего отличного настроения. Выйдя через огромные деревянные с золотой обивкой двери, я направилась по широкой площадке из темно-синего булыжника к воротам. У забора, который бесконечным треугольником обносил Гарденский дворец, росли маленькие синего оттенка ели, еще в день приезда приглянувшиеся мне.

Миновав широкие ворота, на массивных столбах которых возвышались удивительные фигурки из терракоты, я свернула налево. После шумной дороги и двух почти безлюдных переулков я мерно вышагивала по главному проспекту (увы, названия которого я не могла вспомнить, а на указатели, расставленные тут и там, смотреть было лень), рассматривая переливающиеся изумительным ярким светом витрины дорогих бутиков. Люди на улице тоже были одеты необычно - слишком уж инфернально, что ли. На серую прохожую (впервые я ощущала себя именно так) никто не обращал внимания.

Страшно захотелось есть. Причем, желудок начал подавать первые сигналы "sos" еще дома. Нужно было срочно выкроить время и где-нибудь позавтракать. Иначе чревато последствиями посещения врача, а их я ненавидела с детства.

Прямо показался книжный магазин, на витринах которого стояли муляжи в виде книг только не в натуральную величину, а метра полтора высотой, может меньше. За стеклами было видно несколько посетителей сидящих в мягких креслах, что-то читающих и мелькающих взад-вперед продавщиц в мини-юбках. Покупатели то и дело бросали чтение, отвлекаясь на длинные обнаженные ноги. Может это неплохой способ подъема продаж. С другой стороны, если посетители будут приходить только смотреть на ноги, вряд ли можно говорить о каких-то продажах вообще.

- Эсфирь!

- Эсфирь!

Я обернулась на почти одинаковые окрики сзади. Среди идущих мне навстречу людей по узкому тротуару, я заметила двух девушек, ярко жестикулирующих руками. Их нельзя было не узнать. Мюу и Фюу. Они были близняшками. Мы учились когда-то вместе на одном курсе института.

- Эсфирь, неужели это ты? - произнесли они в один голос. - Привет! Мы так рады тебя видеть!

- Привет! Я тоже рада видеть вас! - я почувствовала, что на моих губах появилась искренняя улыбка. Действительно эта встреча радовала мое сердце. У нас всегда были легкие понимающие отношения, нам было увлекательно вместе при полном отсутствии общих интересов. Иногда они обижались, указывая на то, что они совсем непохожи внешне, но я все же путала их. Потом мы договорились, что они станут одеваться по-разному: Мюу (та, что старше сестры на два часа) во все белое, а Фюу во все голубое. Вот и сейчас они были одеты в голубое и лимонно-белое: на Фюу были голубые джинсы с порезами на коленях и бедрах, рубашка из хлопка с коротким рукавом, застегнутая на три нижних пуговицы (всего пуговиц было шесть), разрез которой демонстрировал не слишком большую, но очень аккуратную грудь, маленькая сумочка такого же как и все цвета; Мюу же была одета в короткую юбку чуть выше колен изо льна, лимонную блузу, на плечах из-под которой выползали бретельки бюстгальтера, сумки у нее не было, зато был красочный подарочный пакет, в который мог бы уместиться запросто мешок с подарками Санта Клауса. Прически сестер были абсолютно идентичными - распущенные волосы до плеч естественного светло русого цвета.

- Мы сначала думали, что ошиблись, - начала Фюу.

- Во всем виновата твоя прическа, - продолжила Мюу.

- Но я все-таки убедила Мюу позвать тебя!

- И надо сказать не ошиблась! - подытожила Мюу.

Признаться честно, я очень соскучилась по их забавной болтовне. В этом случае мои предрассудки немного затихали, в жизни не переносила людей, которые только и делают, что говорят - с двойняшками все было наоборот. И вообще, в последнее время я стала замечать, что у меня очень много разных взглядов подобного рода на многие вещи - неужели моя жизнь состоит из сплошных предрассудков?

- Девчонки, что вы тут делаете? - спросила я.

Двойняшки мельком переглянулись, на лице у каждой со взглядом легкого недоумения появилась довольная улыбка.

- Мы задаем тебе тот же вопрос! - вместе ответили Мюу и Фюу.

Я лишь покачала головой.

- Вы совершенно не изменились, - засмеялась я. Мой смех перекинулся сразу же на их губы, и последующие минут пять мы смеялись уже вместе, над чем - неважно, просто хотелось смеяться.

- У меня есть предложение, - начала Фюу. - Раз уж мы встретились через столько лет после института все это не просто так.

- Судьбоносный знак! - добавила Мюу.

- Да, что-то вроде, - Фюу посмотрев на сестру, снова перевела взгляд на меня. - Итак, предложение заключается в следующем. Сейчас выбираем самый лучший ресторан и идем завтракать. Все согласны?

Мюу сразу же кивнула, я лишь улыбнулась.

- Ты как, есть хочешь? - спросила Фюу.

Отрицать было бессмысленно.

- Очень, - ответила я.

- Тогда идемте! - продекламировали в один голос двойняшки.

Мы выбрали небольшой ресторан, находившийся в самом крупном торговом центре Тереза. Видимо из-за цен посетителей было немного, занято было всего четыре столика: молодая пара смакующая узкие бокалы с шампанским, пожилая дама недовольно рассматривающая меню, группа иностранцев из шести человек, наверное, наконец-то освободившихся от назойливого гида и мы. Даже бар пустовал - бармен от нечего делать неохотно протирал стаканы. Из динамиков доносилась спокойная музыка, что-то наподобие шума океана и криков дельфина на аудиокассетах психологической саморегуляции.

Быстро посмотрев меню, через минуту Фюу уже надиктовывала нараспев подоспевшей официантке наш заказ. Двойняшки заказали два омлета с ветчиной, сэндвичи с сыром и беконом, салат из морской капусты с мидиями, два куска торта каппучино, два кофе с молоком. Я заказала стакан грейпфрутового сока, плитку белого шоколада и айриш-кофе с корицей и тертым белым шоколадом.

Через пять минут все было на столе. Двойняшки сразу начали уплетать содержимое своих тарелок с такой скоростью, будто не ели вечность. За едой царилось почти полное молчание, изредка перебиваемое фразами "так вкусно!" или "объедение!". Когда их тарелки опустели и сестры принялись за кофе, Фюу спросила:

- Эсфирь, так что ты делаешь в Терезе?

- Я приехала отдыхать.

- Ого! - протянули обе сестры. Я поняла, на что они намекают.

- С родителями, - добавила я.

На мгновение наш стол проникся молчанием. Сестры пили кофе и переглядывались. Я посмотрела на стол с иностранцами, к тому времени их число увеличилось - они занимали уже три стола. В ресторан вошел мужчина в сером костюме с зонтом в руках, постояв какое-то время и наверное не найдя то, чего хотел, он развернулся и исчез в дверях, оставив несколько капель дождя с зонта на полу.

- С кем-нибудь сейчас встречаешься? - спросила Мюу.

Я покачала головой. Почему так заведено, что первый вопрос непременно должен быть про личную жизнь?

- А что Александр? - подключилась Фюу.

- Мы расстались. Очень давно.

- Но почему?

- Сейчас это уже неважно - ни я, ни он по большому счету ни в чем не виноваты. Да и какая разница теперь, все ведь уже в прошлом.

Они обе грустно посмотрели на меня и больше не касались этой темы. Я смотрела, как за окном ветер треплет гибкие ветви сливы. Молодая пара покинула свои места, дверь приглушенно хлопнула, донеся непередаваемый аромат свежести после очередного дождя.

Все это было когда-то давно. Дождь за окном и свежий запах. В память сразу врезались воспоминания об Александре. То, как мы лежали, обнявшись в кровати, а из открытого окно проникал нежнейший аромат душистого горошка, который только что окропил дождь. Теплые лучи солнца. Какие-то очень знакомые слова и движения. Взгляды. Все это в прошлом. В моих и его воспоминаниях. Может навсегда. Может, и нет. Кто знает.

- Знаете, так чудесно, что мы встретились сегодня, - начала я. - Я ведь сегодня в Терезе последний день, вечером уезжаем. Мы могли запросто не увидится еще тысячу лет.

Они звонко рассмеялись. Я вместе с ними.

- А мы напротив, приехали только сегодня рано утром, - сказала Фюу. - Правда, остановились не здесь.

- Поезд был просто ужасен, - возмутилась Мюу.

- И не говори, - поддержала Мюу сестра. - Мы ехали часа четыре, и это на поезде первого класса. Потом остановились на какой-то станции непонятно зачем. Стояли, стояли. Целый час, можешь себе представить? Казалось, мы вообще не приедет.

- Я лично, чтобы не трепать нервы просто спала, - отметила Мюу. - Насколько были неудобны кресла, это что-то невообразимое!

- Вечно вы любите все усложнять! - улыбнулась я.

- Мы? - удивленно переглянулись они.

- Вы, кто же еще!

Мы засмеялись все вместе. И опять стало легко на душе. В компании двух давних подруг было и, правда, нескучно, одиночество отошло на второй план, как будто стекло, за которым идет дождь, закрыли жалюзи.

Через какое-то время к нашему столику подошел официант забрать со стола грязную посуду. Мы пополнили заказ бутылкой красного вина. Ничего не понимая в карте вин, мы полностью положились на рекомендации официанта.

- Он хорошо разбирался в этом... - тихо проговорила я.

- Александр? - спросила Фюу.

Я кивнула и по щеке проскользнула одинокая слеза, не знаю заметили ли двойняшки это, но больше ничего они не спрашивали. Почти сразу вернулся официант, принеся на подносе нестандартной формы зеленую бутылку, три бокала на высоких ножках.

- Наполнить бокалы сейчас? - наклонился чуть вперед официант, безупречно прямо держа спину. На согнутой руке у него была накрахмаленное белое полотенце.

- Будьте добры, - ответила Мюу.

Официант по часовой стрелки, начиная с меня, принялся наполнять бокалы, держась строго с правой стороны. Аккуратно разливая красное вино по бокалам, он подкручивал бутылку, чтобы не проливать на стол. Вся эта манипуляция заняла чуть меньше минуты, он не пролил при этом ни одной капли. После официант поставил бутылку точно посередине столика, и, поклонившись, ушел, держа в руке поднос.

Подтянув пальцами обеих рук бокал, я долго рассматривала содержимое - пурпурное вино играло на солнце, притворяясь каким-то загадочным магическим эликсиром.

- За что будем пить? Эсфирь? - спросила у меня Мюу.

- За то, чтобы мы не менялись никогда, - протянула я спокойно, глядя в окно. Мне на мгновение показалось, что я услышала звук кукушки. - И за птиц.

- Птиц?

- Птиц?

- Да, таких же свободных как мы.

И все дружно пригубили свои бокалы. А я еще какое-то время вслушивалась в звуки, раздающиеся за окном, в надежде вновь услышать кукушку. Но ничего. Только ветер шелестел осенней листвой.

- Эсфирь, а ты это правда, про нас? Ну, что мы птицы и все такое? - смотрела, словно сквозь меня Фюу.

Я кивнула.

- Наверное, ты права, - продолжила Фюу. - Мне тоже иногда так кажется - что я птица. Просыпаешься утром, смотришь в окно и такое странное необъяснимое ощущение, что я это совсем не я. И мне кажется в такие вот минуты, что в прошлой жизни я вполне могла бы быть птицей, почему нет? Верно, Эсфирь?

Я снова кивнула, выпив еще немного вина. Приятное тепло отдалось в груди.

- Мы с тобой двойняшки, но таких ощущений у меня никогда не было, честно, - повернулась к сестре Мюу. - Может потому что я старше тебя?

Ха-ха, - засмеялась Фюу, чуть не подавившись вином. - Ты так это говоришь, будто у нас разница лет так в десять!

Мы с Мюу лишь улыбнулись в ответ. После того, как мы разлили по третьему бокалу, бутылка опустела. Мгновенно отреагировавший на это официант немедленно забрал бесполезную тару, деликатно спросив при этом, не желаем ли мы еще вина - сестры категорически закачали головами, но я попросила еще бокал. Он улыбнулся и поспешил выполнять заказ.

- Чем вы занимаетесь сейчас?

- Мы хотим открыть свою фирму, - уверенно заявила Фюу.

- Да, будем продавать одежду, - продолжила ее сестра. - Мы с Фюу будем делать эскизы, - недаром же мы окончили художественную школу! Потом арендуем небольшое помещение, а там все само собой закрутиться. Наймем несколько человек, которые будут заниматься шитьем и покраской тканей.

- Будете сами красить ткани? - спросила я.

- Именно, - ответила Мюу. - Это станет главной особенностью нашей фирмы. Сейчас мало кто окрашивает ткани самостоятельно, таких почти нет. Мы же напротив хотим возродить эту давнюю традицию.

- А возьмете меня к себе, ну, скажем управляющим? А?

Сестры засмеялись и вместе ответили:

- Считай уже взяли.

Мне тем временем принесли бокал вина и салфетку. Я поблагодарила официанта, и начала думать, как стану оставлять ему чаевые - ведь наличных совсем не было, а его работу нужно оценить по достоинству.

Мы просидели еще где-то около часа, обменялись номерами мобильных телефонов, после я заплатила по счету картой, а сестры наличными чаевые. На улице стало еще больше людей. Все спешили. Только у меня было стойкое ощущение, что течение времени замедляется, и дело здесь не в вине. Что-то другого рода, но вот что - я не могла объяснить, да что объяснить, я не могла даже грамотно сформировать хоть одну мысль по этому поводу.

Я посмотрела на небо. Голубое, чистое, недвижимое. На солнце. Тоже ничего особенного, разве чуть больше размером, чем обычно. Мне сразу вспомнилось, как в детстве я рисовала солнце большим, неподходящим по масштабу всему остальному. Вот и сейчас передо мной было неподходящее по масштабу солнце. Солнцу, правда, мои рассуждения были пустым звуком.

- Еще увидимся, - сказала я на прощание двойняшкам.

- Непременно, - воскликнула Мюу.

- Нам ведь еще предстоит работать вместе, не забывай, - сказала Фюу очень-очень серьезно. Еще бы погрозила пальцем - вышла бы неплохая учительница.

- Люблю вас, девчонки! До встречи!

- До встречи! - замахали они руками, провожая меня взглядом в толпе прохожих. Еще какое-то время я видела их, но вскоре толпа полностью поглотила меня.

Свет лился с розового потолка из нескольких десятков ламп. Витрины именно этого магазина со сногсшибательной красотой вечерних платьев и привлекли мое внимание больше всего. За час не слишком удачного хождения после того, как попрощалась с двойняшками, я побывала в двух магазинах, чье внутреннее убранство и ассортимент нарядов было полной противоположностью того, на что мои глаза смотрели сейчас. Вечерние, свадебные платья, строгие костюмы, юбки разной длинны, блузы с коротким и длинным рукавом, батники, вобравшие все цвета картин постимпрессионистов, брюки классические и клеш, платки, нижнее белье, немыслимые шляпки и даже зонтики нереальностью раскинулись передо мной.

Мне вдруг показалось, что это сон и все великолепие вокруг не более чем сгенерированная моим воображением драма, а я главная героиня, по всей видимости. И когда, закрыв глаза, я открою их вновь - я проснусь в своей комнате. Надо ли говорить, что ничего подобного не происходило.

Вокруг все сверкало: лакированный выложенный темно-перламутровой плиткой пол слепил глаза отражением ламп, феерические вещи, ценники которых можно было спутать с номерами телефонов, не давали остановить взгляд на чем-то конкретном.

Смелость вернулась с подошедшей консультанткой одетой по принципу "белый верх - черный низ" - черная длинная юбка и светлая батистовая блуза (несмотря на жаркую погоду с длинным рукавом). Губы подошедшей растянулись в приветливой улыбке и ровным голосом (которым говорят дикторы на телевидении) она произнесла:

- Добрый день! Могу ли я вам чем-нибудь помочь?

Спустившись со ступенек, я сделала уверенный шаг ей навстречу. И ответно улыбнулась.

- Здравствуйте, - мой голос показался мне слишком тихим, но девушка улыбнулась, все-таки расслышав фразу.

- Могу предложить вам пошив одежды на заказ или подобрать что-либо из имеющейся коллекции.

На заказ? Было бы здорово через пару дней возвратиться в Терез только ради какой-нибудь шляпки.

- Из коллекции, - ответила я.

Девушка подала знак рукой, приглашая пройти вперед. Странно, люди так часто используют различного рода знаки - иногда они до боли просты, иногда совсем непонятно, что хочет от тебя человек, показывая понятный только ему одному знак, - в любом случае знаки используют все, как не крути. Это как с зоопарком - все ходят туда, чтобы кормить животных и фотографировать их. Я, правда, всегда боялась кормить непредсказуемых зверей с рук, а в фотоальбоме нет ни одной фотографии из зоопарка.

- Вы ищите что-нибудь определенное? - остановившись в центре зала, спросила она.

- Нет, не знаю, - протянула неуверенно я, продолжая вертеть головой. - Я хотела бы купить какое-нибудь платье.

- Вечернее?

- Да, вечернее платье для настоящего праздника, - уточнила я, в мыслях представляя, как это будет все смотреться - нафантазированная картина уже импонировала мне.

Девушка достала из кармана блузки ленточный метр и окинула меня внимательным взглядом с ног до головы. От этого рассматривания мне стало не по себе - не люблю, когда вот так смотрят на меня во все глаза, будто пытаясь увидеть который-нибудь изъян. Неловкое молчание нарушила консультантка, сказав:

- Нужно снять мерки.

После неприятных ощупываний и нескольких записей в маленький блокнот девушка произнесла:

- Отлично, идемте со мной.

Пройдя мимо рядов с джинсовой одеждой - по правую сторону - и пятнистыми, яркими батниками - (аляповатость выдавала их за второй сорт - безвкусием я не страдала никогда) по левую сторону - мы остановились у искомого - огромного ряда с различными платьями.

На удивление быстро, если не учитывать мою обычную придирчивость к выбору одежды, я нашла нужную вещь. Я смотрела на платье, как ребенок смотрит на что-то первый раз с чувством, что ему это нравиться. Чувство дежа вю заплеснуло мои мысли, мне показалось, что все это уже ни раз случалось со мной когда-то давно. Я взяла красного цвета платье с открытыми плечами и легкими меховыми вставками.

- Где мне это померить? - спросила я.

- Прямо вон там, - указала девушка на ширму неподалеку совсем привычным жестом.

Я отодвинула красного цвета перегородку и шагнула внутрь. Ничего сверхъестественного - пушистый мягкий коврик для ног, низкая скамейка, зеркало во весь рост, крючки и вешалки для одежды. Я не помню за собой боязни замкнутых помещений, но, несмотря на это, примерочная показалась совсем уж миниатюрной.

Быстро раздевшись и сложив все на скамейку, я хотела уже надевать обнову, как вдруг ширма открылась и внутрь заглянула та самая девушка, державшая в руках еще несколько платьев. Мой совершенно обнаженный вид ее ничуть не смутил. Она смотрела словно одобряюще, вероятнее всего, полностью разделяя ненужность нижнего белья, и придерживалась того же, что и я, мнения. Ее взгляд еще на мгновение задержался на моей спине, чуть ниже шеи - думаю, ее привлекло странной формы в виде месяца родимое пятно не очень большое, но отчего-то слишком бросающееся в глаза - и она, корректно отвернувшись, произнесла:

- Я принесла вам еще несколько платьев из той же коллекции, - вешая одежду на крючки, ее глаза скользили по моей спине. - Может что-то подойдет лучше.

- Спасибо, - тихо проговорила я.

- Не буду вам мешать, - сказала девушка и наконец завесила ширму. Очень уж неудобной вышла ситуация.

Надев на себя платье, я пристально начала всматриваться в зеркало. Мне показалось, что вокруг пульсирует мир, но я остаюсь в прошлом, где-то совсем далеко. Разные воспоминания проскальзывали в голове, словно слабые лучи солнечного света касающиеся морского дна. На этом дне покоится холодный песок, старые вещи неизвестно как попавшие туда, ракушки и тишина. Не слишком радужное местечко.

После того, как я оплатила платье, девушка выписала мне дисконтную карту на скидку при следующей покупке. Когда она спросила, заводить ли карту, я машинально кивнула головой, даже не думая над этим вопросом.

- Простите, это займет мало времени? - спросила я.

- Да, конечно.

Девушка быстро заполнила два листа, переписывая длинные номера (как можно было не запутаться в этих цифрах я не знала) и протянула мне серебристого цвета карточку.

- Желаем видеть вас снова в нашем магазине! - улыбнулась она своей дежурной улыбкой.

- Еще один вопрос, - напоследок сказала я. - Вы красите сами ткани?

Мой вопрос видимо застал ее врасплох. Еще бы, видели ли вы когда-нибудь, чтобы на приглашение посетить магазин вновь, отвечали подобной фразой - " Вы красите сами ткани?". Задай мне такой вопрос кто-нибудь - я посмотрела бы на него, как на ненормального. Вот и в ее взгляде было нечто схожее. Улыбка быстро сползла с ее губ, но она все же ответила.

- Нет, мы этим не занимаемся.

- Спасибо, - ответила я и вышла из бутика, оставив стоять консультантку в гордом одиночестве.

Вернувшись домой, я сразу убрала платье в чехол из-под костюма. Всю жизнь покупая что-либо, я старалась никогда не показывать своих покупок, сторонясь излишних расспросов. Правда, сейчас заниматься этим было не обязательно, так как родителей не оказалось дома. Не раздеваясь, я легла на кровать и начала рассматривать пустоту серого потолка надо мной. До обеда еще целых два часа, а делать совершенно нечего. Приятная такая тоска.

Обеды и ужины (завтраки практически каждодневно заказывали в номер) для нас с родителями проходили здесь же внутри готических стен, за исключением тех редких дней, когда удавалось вырваться из Гардена куда-нибудь на природу. И хотя ресторан на первом этаже был довольно-таки презентабельный с обилием различных кухонь, качественным обслуживанием, фешенебельной обстановкой, легким дуновение джазовой музыки, само времяпрепровождение было заунывно скучным. Я начала напевать казалось давно уже позабытые мелодии из детства, причем вспоминался исключительно один мотив, слова и правда, наверное, забываются со временем, особенно если не вдумываться в их заложенный смысл. Веки совсем сделались тяжелыми и глаза закрылись сами.

Вскоре передо мной появляется абсолютная чернота, всего на несколько мгновений, а после по ней начинают двигаться еле различимые видения. Люди. Много людей в черных одеждах. Внутри сплошного кольца черного цвета я замечаю фигуру Александра. Он одет в белый костюм, в его руках красный платок. Лицо довольно бледное, а в глазах мерно притаилась некая пустота - эта зияющая дыра тянет к себе внутрь. Глубина такая, что не выбраться никогда. Со всех сторон наливается вода такая холодная, что пальцы немеют в один миг - без боли, без дрожи - просто пропадают напрочь все ощущения. И вот я нахожусь в этой воде совершенно одна, она меня не держит, но плыть я не могу, откуда-то я знаю, что мир затопило целиком. Теперь в нем никого нет, кроме меня...

Мне показалось, что, не открыв я вовремя глаза, наваждение засосало бы меня без остатка.

Я вошла в огромный залитый светом зал. Через широкие сужающиеся кверху окна без стеснения светило солнце, а с потолка неустанно глядели многочисленные лампы овальной формы. Пройдя мимо одинаковых не занятых посетителями столов, миновав натертую до блеска стойку бара, я попала в ту часть ресторана, где располагались места для очень важных персон. Странно, родителей не было. Сев за столик, который был забронирован на все время пребывания в Гарденском дворце, я стала ждать.

Место не могло не понравиться своим расположением: Уютный уголок, лева диковинное деревце - не какое-то там папье-маше, а самое что ни на есть живое, справа выложенный мраморной плиткой фонтан - для такого палаццо это, наверное, обычное дело.

После внимательного рассмотрения столика - белая скатерть (вместо бахромы складчатое плиссе), ваза с голубыми гладиолусами, хрустальная пепельница, салфетки накрахмаленной наружности сложенные свечой - я заметила деталь вряд ли встречающуюся на других столах - голубой конверт, на котором черными чернилами было написано: " Эсфирь". Достав содержимое (вдвое сложенный лист исписанный наполовину), я начала читать...

"Эсфирь,

Не сердись на нас с папой, хорошо? Извини, что так конспирологически покинули тебя, но поверь, так надо. Не скучай в одиночестве, обязательно поешь, сходи куда-нибудь, развейся. Мы приедем вечером, наверное, позже девяти. Так что на сейчас не жди.

Поиск по сайту: