Жыровіцкі манастыр. Жыровіцкая ікона Маці Божай 5 страница

Интерес к дискуссиям не исчез и позже, в 30-е г., когда в обществе выразительно очертилась тенденция к примирению. Широкий резонанс в славянском мире получил «Синопсис» (Вильно, 1632) – программное произведение православных, подготовленное для депутатов конвокационного сейма 1632 г. в Варшаве. Деятельность сеймовой комиссии по урегулированию межцерковных отношений в Княжестве и Короне подробно отражена в произведении «Суплементум Синопсис» (Вильно, 1632).

В 40-е г. ХVII в. в литературных дискуссиях, которые имели большое общественное звучание, наиболее плодотворно участвовали Ян Дубович («Защита святой соборной апостольской церкви», 1638; «Правдивый календарь Христовой церкви», 1644; «Иерархия, или о первенстве в Божьей церкви», 1644; «Образ Восточной православной церкви», 1645), Касьян Сакович («Старый календарь», 1640; «Киевский собор схизматиков», 1642; «Диалог», 1642; «Очки старому календарю», 1644) и др. авторы.

Приметным явлением общественной жизни стала дискуссия между К.Саковичем и П.Могилой. В своем «Литосе» (Киев, 1644) П.Могила раскритиковал «Перспективу» (Краков, 1642) К.Саковича, дал резкую характеристику ее автору. Сакович ответил произведением «Кайло, или молот на крушение камней схизмы» (Краков, 1646).

Горячим борцом против Брестской унии был Афанасий Филиппович («Диариуш»).

Во второй половине XVII-XVIII в. дело униатских писателей-полемистов продолжали Теофил Рутка, Павел Бойм, Киприан Жоховский, Иван Кулеша. Среди православных авторов эпохи Просвещения выделялись Иоаникий Галятовский, Лазарь Баранович, Иннокентий Гизель, Варлаам Ясинский. Литературные дискуссии между униатами и православными фактически не прекращались до конца XVIII в., до ликвидации ВКЛ как самостоятельного государства.

Отдельные произведения полемической литературы были переизданы в ХIX-XX в. Большинство из них малоисследованны, являются библиографической редкостью. До недавнего времени в Беларуси и на Украине авторы научных и учебных книг освещали, главным образом, произведения православных полемистов, видя только в них достойные внимания памятники белорусской и украинской литературы.

Литература:

1. Гісторыя беларускай літаратуры. Старажытны перыяд: Вучэбны дапаможнік для філалагічных факультэтаў педагагічных ВНУ / М.М.Грынчык, У.А.Калеснік, У.Г.Кароткі і і нш.; Пад рэд. М.А.Лазарука, А.А.Семяновіча. 4–е выд. – Мн., 1998.

2. Загайко П.К. Украінські письменники–полемісти ХVI – початку ХVII ст. в боротьбі проти Ватікану та уніі. – Киів, 1957.

3. Іванова Л. Гісторыка – канфесійныя традыцыі ў асвятленні палемічнай публіцыстыкі канца ХVІ – пачатку ХVІІ стст. // Наш Радавод: Матэрыялы міжнар. навук. канф. «Гістарычная памяць народаў Вялікага княства Літоўскага і Беларусі. ХІІІ – ХХ ст., Гродна, 3–5 ліпеня 1996 г. / Заходне–беларускі гуманітарны цэнтр даследаванняў Усходняй Еўропы / Пад рэд. Д.У.Карава. – Гродна, 1996. – Кн. 7. – С. 212–213.

4. Кароткі У. Палемічная літаратура // Энцыклапедыя гісторыі Беларусі. –У 6 т. Т. 5. – Мн., 1999. – С. 383–384.

5. Кутузова Н.А. Нация, религия и государственность в полемической литературе Беларуси конца ХVI – первой половины ХVII вв.: Учебное пособие / Научн. ред. Е.С.Прокошина. – Мн., 1998.

6. Кутузова Н.А. Проблемы национальной идеи и религии в полемической литературе Беларуси первой половины ХVІІ в. // Гуманітарна – эканамічны веснік. – 1996. – № 2. – С. 82–88.

7. Кутузова Н.А. Социально – философская и этическая мысль Беларуси первой половины ХVІІ в.: Автореф. дис. … канд. филос. наук. – Мн., 1996.

8. Релігійна полемічна література в украінсько-білоруських землях у XVI-XVII ст. // Шевченко І. Украіна між Сходом і Заходом: Нариси з історіі культури до початку XVIII століття. Пер. з англ. – Львів, 2001. – С. 159-174.

9. Саверчанка І.Aurea mediocritas. Кніжна-пісьмовая культура Беларусі: Адраджэнне і ранняе барока. – Мн., 1998.

10. Старасценка В. Самаідэнтыфікацыя беларусаў у помніках палемічнай літаратуры канца ХVІ – першай чвэрці ХVІІ ст. // Брэсцкая унія 1596 г.: Гісторыя і культура (Тэматычны зб. навук. прац) / Навуковы рэдактар С.А.Яцкевіч. – Брэст, 1996. – С. 29–31.

11. Старасценка В.В. Палемічная літаратура як крыніца вывучэння працэса станаўлення нацыянальнай самасвядомасці беларусаў // Наш Радавод: Матэрыялы міжнар. навук. канф. «Гістарычная памяць народаў Вялікага княства Літоўскага і Беларусі. ХІІІ–ХХ ст.», Гродна, 3–5 ліпеня 1996 г. / Заходне–беларускі гуманітарны цэнтр даследаванняў Усходняй Еўропы / Пад рэд. Д.У.Карава. – Гродна, 1996. – Кн. 7. – С. 220–223.

12. Старостенко В.В. Белорусская мысль ХVІ–ХVІІ вв. и становление национального самосознания: Дис. … канд. филос. наук. Мн., 1996.

13. Старостенко В.В. Национальная самоидентификация и проблемы национальной жизни белорусов в творчестве И.Потея // Этнасацыяльныя і культурныя працэсы ў Заходнім рэгіёне Беларусі: Гісторыя і сучаснасць: Матэрыялы рэспубл. навук. канф., Гродна, 5–6 снежня 1997 г. / ГрДУ ім. Я.Купалы / Пад рэд. І.П.Крэня. – Гродна, 1998. – С. 222–224.

14. Старостенко В.В. Общественно–философская мысль и национальное самосознание белорусов ХVІ–ХVІІ вв.: Очерки истории. Учебное пособие. – Могилев, 1999.

15. Старостенко В.В. Религиозно–конфессиональное сознание в полемической литературе конца ХVІ – начала ХVІІ вв. и национальное самосознание белорусов // Современные подходы к изучению национальной и зарубежной литературы в школе и вузе: Материалы научно–методич. конференции 15–18. 10. 1996 г.– Могилев, 1996. – С. 107–110.

С. В. Морозова

Пытанне 16

Мялецій Сматрыцкі

Смотрицкий Мелетий, светское имя Максим (около 1577, село Смотрич, теперь городской поселок Хмельницкой области, Украина - 27.XII.1633) – филолог, белорусский и украинский писатель-полемист, общественно-политический и церковный деятель, полоцкий православный архиепископ (с 1620), униатский архиепископ иерополитанский и архимандрит монастыря в Дермани, сын писателя-полемиста и педагога Герасима Смотрицкого.

Первоначальное образование получил от своего отца в православной школе в Остроге. Называл себя учеником Кирилла Лукариса - ученого грека, который позже стал константинопольским патриархом. Позже при поддержке киевского воеводы К.Острожского учился в иезуитской академии в Вильно, которую, скорее всего, не закончил по неизвестным причинам. Продолжил обучение в протестантских академиях Германии (Лейпцига, Виттенберга), сопровождая в качестве домашнего учителя молодого православного князя Богдана Соломерицкого. Потом жил во владении Соломерицких около Минска. Вступил в Виленское православное братство при Троицком монастыре, где сблизился с е основателем монастыря Леонтием Карповичем.

В 19-летнем возрасте был свидетелем введения Брестской церковной унии, легитимность которой не признал. Вся его церковная и писательская карьера развивалась в контексте религиозной, культурной и национальной полемики, которая будоражила Беларусь, Украину, Литву и Польшу в первые десятилетия ХVII в. Он оказался в центре общественно-политической жизни. В 1608 – 1623 г. был одним из известнейших сторонников обновления белорусско-украинской православной церкви, после перехода на унию в 1627 г. выступал за реформу униатской церкви. Его достижения и поражения свидетельствовали о той дилемме, которую вынуждена была преодолеть белорусско-украинская духовная и светская культурная элита в период правления Сигизмунда III.

В 1608 против произведений И.Потея «Ереси…» и «Гармония…» издал «Антиграфи…». В 1610 г. типография Виленского братства св.Духа издала под псевдонимом Теофила Ортолога полемическое сочинение М.Смотрицкого «Тренос, то есть Плач восточной церкви» на польском языке, которым он пользовался во всех своих опубликованных полемических сочинениях. Автор в образе матери-церкви, которая плачет и мучается, выступил в защиту православия против всего западного христианства. Произведение вызвало широкий общественно-политический резонанс. Хотя автор старательно избегал политической заангажированности, книга вызвала тревогу Сигизмунда III, который приказал книгу сжечь, а книгопечатника и автора арестовать. «Тренос» как навлек на себя острую критику (П.Скарга «На Трены и плач Теофила Ортолога», Краков, 1610; И.Мороховский «Парегория», 1612), так и объединил многочисленных преданных защитников православия. Издатель книги Леонтий Карпович был посажен в тюрьму, анонимному же автору удалось избежать наказания.

В 1616 типография Виленского православного братства в Евье, куда она была перенесена после закрытия в Вильне в связи со случаем с «Треносом», напечатала «Евангелие учительное» с предисловием М.Смотрицкого. В 1637 г. митрополит П.Могила издал его исправленную версию, умолчав имя толкователя, вероятно, в связи со скандалом, вызванным переходом М.Смотрицкого на унию.

Между 1617 и 1618 М.Смотрицкий стал монахом в виленском монастыре св. Духа под именем Мелетия. Работал в братской школе монастыря, был ректором киевской братской школы (1618-1620). Итогом педагогической деятельности стала «Грамматика словенска, правильнее синтагма» (Евье, 1618-1619). В ней автор опровергал упрек П.Скарги в адрес церковнославянского языка, что на этом языке невозможно развивать науки, и утверждал о его равенстве греческому и латинскому языкам. «Грамматика» М.Смотрицкого стала важным фактором развития восточнославянской духовной культуры, неоднократно переиздавалась и до ХIX в. была в православном мире наиболее авторитетным и употребляемым учебником по славянскому языковедению; дважды издевалась в Москве; отрывки из нее И.Копиевич напечатал в Голландии. М.Ломоносов назвал ее «вратами учености». В XVIII – первой половине XIX в. она стала образцом для сербской, хорватской, румынской и болгарской грамматик.

В 1620 М.Смотрицкий был делегирован на встречу с иерусалимским патриархом Феофаном, который, возвращаясь из Москвы, где посвятил патриарха Филарета, провел несколько месяцев в восточнославянских землях Речи Посполитой. В Киеве Феофан посвятил 7 новых православных епископов взамен перешедших в унию и среди них архиепископом полоцким и епископом витебским и мстиславским – М.Смотрицкого.

Вскоре Смотрицкий был избран архимандритом виленского православного монастыря на место недавно умершего Леонтия Карповича. На его похоронах Смотрицкий произнес «Казанье на честный погреб Леонтия Карповича», опубликованное на языке «руском» (Вильно, 1620) и польском (Вильно, 1621). В новопосвященной православной иерархии М.Смотрицкий занимал теперь второе по значению место после митрополита Иова Борецкого. В ближайшие годы после этого М.Смотрицкий выступал как главный защитник православной церкви в полемике по вопросу о легальности новопоставленной иерархии, что оспаривалось униатской и католической стороной («Оправдание невинности», 1621; «Защита оправдания», 1621; «Юстификация невинности», 1623; и др.).

В то же время взгляды и деятельность М.Смотрицкого давали основания униатским кругам считать, что он близок к присоединению к ним. Обе противоборствующие стороны: униатская и православная – желали иметь его в своем лагере и прилагали для этого усилия, но ни одна, как представляется, не была полностью уверена в его лояльности.

В 1624-1625, после расправы жителей Витебска с полоцким униатским архиепископом И.Кунцевичем, М.Смотрицкий совершил путешествие по святым местам Близкого Востока, во время которого посетил Иерусалим и Константинополь. В Вильно он уже не вернулся. Последний период жизни провел в Дермани как архимандрит местного монастыря, который находился во владениях брацлавского воеводы Александра Заславского, недавно принявшего католицизм. Заславский вместе с митрополитом И.Рутским склоняли М.Смотрицкого к переходу в униатскую церковь. В 1627 он тайно, а после собора 1628 явно принял унию. Изменения в мировоззрении нашли отражение в полемическом произведении «Апология» (1628), которое было осуждено православным собором в августе 1628 в Киеве: книгу разорвали и выбросили, униатский архимандрит монастыря в Дубно Касьян Сакович за ее печатание был проклят, а М.Смотрицкого вынудили письменно отречься от нее. С целью дискредитации М.Смотрицкого в глазах униатов отречение было напечатано на «руском» и польском языках. В серии произведений, написанных в Дермани в последующие два года («Протестация против собора», 1628; «Паранезис», 1629 и «Экзетезис», 1629), М.Смотрицкий полемизировал как с идеологами православия, так и со своими собственными произведениями, написанными в период к нему принадлежности.

Папство, вероятно, в связи с недостаточным доверием М.Смотрицкому, не могло решить, как с ним поступить и медлило с его назначением на должность епископа. Между тем этот вопрос встал еще перед киевским собором 1628, когда М.Смотрицкий был тайным униатом. Конгрегация пропаганды веры 8.IV.1628 просила митрополита И.Рутского подтвердить искренность принятия унии Смотрицким и его лояльность к Риму, что тот и сделал в письме в Рим от 9.I.1629. 5.V.1631 папа Урбан VIII назначил М.Смотрицкого на должность архиепископа иерополитанской церкви.

Последние годы жизни принесли М.Смотрицкому много разочарований, наибольшим среди которых был неудавшийся примирительный униатско-православный собор во Львове в 1629 г.

Последней из сохранившихся рукописей М.Смотрицкого является длинное письмо к папе Урбану VIII, написанное из Дермани 16.II.1630, в котором он говорил о применении нажима как единственного средства разрешения вероисповедных конфликтов на «Руси». Считал, что король и духовные власти должны склонить шляхту к ликвидации православных церквей и монастырей в своих владениях. В то же время убеждал папу в необходимости запретить русинам переходить на латинский обряд из униатского.

Умер в Дермани в декабре 1633.

Биографы М.Смотрицкого, в зависимости от их вероисповедания и национальной принадлежности, представляли его жизнь как историю измены или же как завершившуюся успехом дорогу к правде. Для одних перемена М.Смотрицким веры была изменой Руси и ассимиляцией польскими и западными политическими и культурными ценностями. Для других означала признание им более высокого уровня этих ценностей. В такие схемы трудно уместить деятельность М.Смотрицкого. Его главной заботой было было усиление белорусско-украинской церкви, культуры и самих народов, их светской и духовной элиты, защита их своеобразия.

Литература:

1. Голубев С. Киевский митрополит Петр Могила и его сподвижники. – К., 1883.

2. Засадкевич Н.М. Смотрицкий как филолог. – Одесса, 1883.

3. Короткий В.Г. Творческий путь Мелетия Смотрицкого. – Мн., 1987.

4. Осинский А.С. Мелетий Смотрицкий, архиепископ Полоцкий. – К., 1912.

5. Прокошина Е.С. Мелетий Смотрицкий. – Мн., 1966.

6. Collected Works of Meletij Smotryc’kyj. Ed. D.A.Frick. – Cambridge, 1987.

7. Frick D. Smotrycki Melecjusz // Polski słownik biograficzny. – T. XXХIX. – Warszawa-Kraków, 1999-2000. – S. 356-362.

8. Frick D.A. Meletij Smotryckyj and the Ruthenian Question in the Early Seventeenth Century // Harvard Ukrainian Studies. – 1984. – P. 351-375.

9. Kułak K. Psychologia nawrócenia z prawosławia na katolicyzm Melecjusza Smotryckiego. – Białystok, 1984.

С. В. Морозова

Пытанне 17

Ясафат Кунцэвіч. Яго ацэнкі ў беларускай гістарыяграфіі

Кунцевич (Кунчиц) Ян Иосафат (около 1580, г. Владимир Волынский – 12.XI..1623, г.Витебск, был похоронен в Полоцке) – базилианин, полоцкий униатский архиепископ, мученик, святой, который оказал своей деятельностью и смертью большое влияние на жизнь униатской церкви в ХVII в. Происходит из семьи горожан. Сын Гавриила, городского лавника, и Марии. При крещении получил имя Ян. Иосафат – монашеское имя. Начальное образование получил в школе при кафедральным соборе во Владимире. Это были азы чтения и письма на польском и «руском» языках, знание псалтири и литургического пения. Знал латинский алфавит, но латине никогда не научился. Хорошо знал «руский» и польский языки. Родители готовили его к купеческой карьере, для чего послали в Вильню под опеку виленского купца и заместителя бурмистра Иацента (Jacentego) Поповича, у которого он начал купеческую практику (работал продавцом в магазине). Больше чем другие города ВКЛ Вильня чувствовала тогда религиозный разрыв. Здесь Ян Кунцевич столкнулся с проблемой православия и унии. Религиозные проблемы интересовали его больше, чем купеческие. В Вильне он познакомился и подружил с выдающимися и образованными людьми: греческим ученым Петром Аркудием, в 1603 г. – с выпускником Греческой коллегии в Риме И.В.Рутским, с иезуитами-профессорами Виленской академии, которые оказали большое влияние на его внутреннее развитие, помогли компенсировать слабое образование, полученное на родине.

В 1604 г. под влиянием своих опекунов был принят в базилианский орден под именем Иосафата. Акт посвящения выполнил сам митрополит Ипатий Потей. Кунцевич был назначен дьяконом: пел псалмы, звонил в колокола, убирал в церкви, выполнял домашния работы. Свободное время отдавал науке под частным руководством профессоров академии. Вероятно, учился основам теологии и и философии в школе при Троицком монастыре. Учился также церковнославянскому языку и литургии. Много читал, интересовался полемической литературой. Тогда же сам начал делать первые пробы пера. Его первое полемическое произведение „О фалшованю писм словенских” (около 1611-1613) показало хорошую ориентацию автора в литературе, хорошее знание теологии и церковной истории. В атмосфере нарастающих конфликтов между униатами и православием проявил себя сторонником Брестской церковной унии и автором 7 коротких полемических трактатов, большинство из которых не сохранилось.

В 1609 г. был рукоположен в священники и назначен архимандритом И.Рутским руководителем новициата при монастыре св. Троицы. Это было время развития и превращения монастыря в крупный униатский центр и эксперимента по привитию западных монашеских форм на восточнославянской почве. Это встревожило сильные и доминирующие в Вильно православные круги, которые группировались вокруг братства св. Духа, имели поддержку городских властей и решили ликвидировать этот униатский очаг. Открытый конфликт разразился в 1608-1609 г. К Вильне присоединились церкви в Минске, Гродно, Новогрудке. Бунт был предотвращен в 1609 г. благодаря вмешательству короля и канцлера ВКЛ Л.Сапеги. Находясь в огне борьбы, Иасафат несомненно подвергся атаке православных. Но это испытание усилило в нем симпатию к унии и он стал ее горячим поборником. Проповеднический талант, энергичность, строгость образа жизни, знание церковной истории, языка литургии, отдаленность от господствующией тогда латинской культуры облегчали его контакты с православными, которые приводили к их конверсии (перемене веры). Противники назвали его ловцом душ – „душехватом”. Среди других, И.Кунцевичу удалось склонить к унии слонимского маршалка Григория Тризну, который пожертвовал базилианскому ордену 2 дома, из них один – в Бытени; и смоленского каштеляна Яна Мелешку – владетеля Жирович, где при материальной помощи Льва Сапеги был основан базилианский монастырь. Монастыри в Бытени и Жировичах сыграли позже важную роль в истории унии.

С вступлением И.В.Руцкого в должность митрополита (1613) И.Кунцевич стал на его место архимандритом монастыря св. Троицы, который был в то время центром возрождения религиозной и монашеской жизни в униатской церкви и имел 60 монахов. Представляется, что тогда вместо мещанской фамилии Кунчиц (что значит „сын Кунчица”) он стал пользоваться шляхетской фамилией Кунцевич. В 1614-1617 г. вместе с И.Рутским совершил путешествие в Киев. В это же время он склонил к унии новогрудского воеводу Федора Скумина-Тышкевича и полоцкого воеводу Михаила Друцкого-Соколинского. Благодаря многочисленным контактам с „руской” шляхтой ему удалось получить много фундушей, на которые основывал монастыри и школы. В связи с растущим количеством монахов в 1617 г. вместе с новициатом переместился в Бытень (около Слонима). Организация нового центра и учебного учреждения, куда учителями были приглашены иезуиты, стало главной заботой И.Кунцевича. Принимал участие в реорганизации базилианского ордена, начатой И.Рутским в 1617 г.

На первой базилианской конгрегации в Руте (под Новогрудком) в 1617 г. получил королевское назначение на должность епископа-коадьютора в Полоцк. В 1618 г., после смерти своего преемника Г.Брольницкого, стал полоцким архиепископом восточнославянского обряда. Не имея еще 40 лет стал руководителем крупной епархии, которая охватывала почти всю восточную Беларусь. Церковная дисциплина, религиозная жизнь в той епархии были в упадке, а уния имела в ней только незначительные успехи. Руководил ей почти 5 лет. При его дворе находилось до 60 человек: церковный хор, художники и ремесленники, церковные слуги, но сам вел скромную, аскетическую жизнь и того же требовал от подчиненного духовенства. Несмотря на недоверие, с которым к нему здесь сначала отнеслись, с энергией и старательностью, не всегда считаясь с реалиями, приступил к деятельности: реогранизовывал монастыры в духе проводимой реформы монашества, ежегодно проводил епархиальные соборы. Для епархиального духовенства написал на белорусском языке „Правила … для пресвитеров”, переведенные во время беатификационного процесса на латинский язык. Они состояли из 48 поучительно-аскетических и юридических правил. Написал „Конституцию”, излагающую в 9 пунктах церковные наказания для подчиненного ему духовенства. Для малообразованных священников написал на языке, среднем между белорусским и украинским, с сильными польскими и церковнославянскими налетами „Катехизис” с изложением основ веры. Через повышение интеллектуального и морального уровня духовенства намеревался оказать влияние на уровень религиозной жизни верующих. Помогал больным, часто путешествовал, инспектировал церкви. Взялся забирать для униатов некоторые церкви, што находились во владении православных, чем вызвал с их стороны протесты. Выступал с проповедями, полемизировал с православными, что не уменшало к нему неприязни.

Своей энергичной деятельностью содействовал расширению и укреплению позиций Брестской церковной унии, но встретил сопротивление и одпор городов и православных братств. В 1619 г. Могилев закрыл перед И.Кунцевичем свои ворота, куда он прибыл с королевским мандатом, дающим право на перевод православных церквей в унию. Потребовалось вмешательство королевской власти, суда Л.Сапеги, который 22.III.1619 осудил нескольких человек на смерть, чтобы на протяжении 6 месяцев сломать одпор городских властей и склонить их к лояльности и нерпепятствованию пастырской деятельности И.Кунцевича. Такие экзекуции не создавали атмосферы доверия. Митрополит И.Рутский похвалил И.Кунцевича, который за 3 года многое сделал в епархии для унии – в 1621 г. его старанием след «схизмы» здесь почти исчез.

Но при первом испытании результаты его труда дали трещину и стали рассыпаться в песок. Восстановление в 1620 г., при поддержке Турции и Москвы, иерусалимским патриархом Феофаном от имени Константинополя православной иерархии в Речи Посполитой еще более усложнило ситуацию на Беларуси и Украины. Единственными руководителями «русской» церкви здесь были униатские епископы, за которыми стоял авторитет короля, и которых вынуждено было признавать все духовенство. Назначенный Феофаном на Полоцкую архиепархию Мелетий Смотрицкий приступил к организации одпора деятельности И.Кунцевича. Он разослал пастырские листы, в которых представил себя единственным легальным и настоящим пастырем; а И.Кунцевича называл папежником, латинником, отступником восточной церкви. Антагонистом И.Кунцевича стал наиболее способный и образованнейший человек среди духовенства из окружения Феофана. М.Смотрицкий превосходил И.Кунцевича образованием, полученным на Украине, в Вильне и в Германии. Был знаменитым оратором, чудесным писателем и полемистом. За ним стояла поддержка казаков, киевских монахов, всех церковных братств. Началась борьба.

Смотрицкий, названый королевским универсалом изменником, который вопреки королю принял епископскую митру, не осмелился приехать в Полоцк. Он скрылся в церкви св. Духа в Вильне и оттуда высылал своих людей в Полоцк, Могилев, Витебск, Мстиславль, писал полемические брошюры. Было использовано отсутсвие И.Кунцевича, который в 1621 г. вместе с И.Руцким находился на сейме в Варшаве. По возвращении он нашел взбунтовавшимися все города. Имея на своей стороне, кроме части верующих, официальную поддержку государственной власти, И.Кунцевич силой отбирал церкви, занятые православными. Его поступки встретили определенные предостережения из окружения короля и на сейме. Вопрос «успокоения греческой веры» начал занимать все больше места на сеймовых заседаниях. Отобрание церквей в Мстиславле вызвало дискуссию с Львом Сапегой (1622 г.), которая приобрела широкий резонанс. Сапега выступил против методов, применяемых И.Кунцевичем относительно православных. Кунцевич утверждал, что до появления М.Смотрицкого паства была ему послушна, и доказывал, что, защищая имущество своей церкви, он только выполняет обязанности епископа. Использование им светских методов чтобы одолеть противников своей церкви привело к еще большему усилению конфликта. Тем не менее, проблема И.Кунцевича – в оставлении пастыря своей паствой, а не в каком-то терроре.

В то же время, борясь во имя «руского» патриотизма и традиций восточной церкви, М.Смотрицкий и его сторонники не всегда отдавали себе отчет, что они были орудием далекоидущей политики возрождающейся Москвы.

Понимая опасность, И.Кунцевич, тем не менее, объезжал города, стремясь собственным примером удержать народ и духовенство при унии. Во время очередной попытки восстановления своей епископской власти в Витебске был там 12.ХI.1623 убит православными горожанами. Поводом для расправы стал арест службой И.Кунцевича попа, который утром оскорбил владыку. Узнав об этом, Кунцевич приказал его выпустить. Но было поздно – в городе уже ударили в колокола. Сбежалась разъяренная толпа, выбили дверь резиденции. Когда И.Кунцевич вышел навстречу, раздался крик: «Бей, убей папежника. латинника». Люди расправились с епископом, тело осквернили и кинули в Двину. Потом наступило протрезвление.

Это происшествие произвело большое впечатление на все общество. Прежде всего оно обратило внимание общественной мнения на униатскую церковь как на жертву насилия. Пробудились симпатия и заинтересованность унией сената, короля, латинской иерархии, которая до того видела в ней больше вреда, чем пользы; остыло прежнее кипение православных. На непосредственных виновников пали суровые репрессии. Королевский суд во главе с Л.Сапегой наказал смертью 19 организаторов бунта, у города отобраны привилегии (магдебургское право); все церковные колокола, которые звали к выступлению, требовалось переплавить в один колокол для верной И.Кунцевичу кафедральной церкви. Не только суровая кара утихомирила «дизунитов» – они поняли, что таким образом бороться нельзя. Расправа с И.Кунцевичем повлекла за собой мобилизацию на стороне унии и части ее прежних противников. После длительной и драматической внутренней борьбы перешел на ее сторону главный антагонист И.Кунцевича М.Смотрицкий. Убийство И.Кунцевича изменило отношение к унии и дезориентированной донесениями из Речи Посполитой римской курии. Папа Урбан VIII приложил все усилия, чтобы поддержать униатскую церковь. Смерть И.Кунцевича стала поворотным пунктом в истории Брестской церковной унии.

После витебской трагедии по просьбе униатского епископата Конгрегация пропаганды веры в Риме в 1624 г. начала беатификационный и канонизационный процесс. Он проходил в Полоцке. 16.V.1643 папа Урбан VIII объявил И.Кунцевича блаженным. В войне 1654-1667 г., мощи И.Кунцевича оказались под угрозой уничтожения оккупационными войсками и были временно вывезены в Супрасль. В Северной войне их перевозили с места на место (в том числе в Жировичи). Наконец канцлер ВКЛ Кароль Радзивилл поместил их в замковой каплице в Бельске Подлясском. После смерти К.Радзивилла (1711 г.) возник спор из-за реликвий, но они пробыли в замке до 1864 г. Позже их перенесли в местную базилианскую церковь.

Личность и мученическая смерть И.Кунцевича родили огромную гимнографическую и агиографическую литературу, правда, малоисследованную белорусским литературоведением. Его фигура сама принадлежит к первоплановым в проповедническом мастерстве Беларуси и Польши ХVII-XIX в.

В обстановке постоянного военного лихолетья, а затем царского гнета интерес к личности И.Кунцевича возрастал, ширилось его почитание. С его культом связывали преследование униатской церкви царскими властями, его стали считать патроном церковного, национального и гражданского единства. Во время восстания К.Калиновского И.Кунцевич был объявлен патроном антимосковской борьбы, в связи с чем 8.I.1865 Ватикан объявил начало канонизационного процесса и намерение объявить его святым всей католической церкви. Это вызвало атаку со стороны официального Петербурга. Александр II высказал папе Пию IX свое недовольство по этому поводу, к которому присоединил ряд дискредитирующих И.Кунцевича сфальсифицированных документов, в том числе подделанное письмо Л.Сапеги 1622 г., а российская пресса и наспех изданные книжки представляли Иосафата как преступника и ненавистника, преследователя с целью скомпроментировать его и не допустить провозглашения общим святым. В ответ на это французская, немецкая, итальянская пресса разоблачила эти фальшивки и наговоры на Иосафата, а западные ученые (Гвепин, Пелеш, Контиери, Мартин) издали ряд богато документированных трудов в его защиту. Ватиканский собор католических епископов и высшего духовенства со всего света (присутствовало свыше 500 человек) ратифицировал канонизацию. Торжественная церемония канонизации произошла в Ватикане 29.VI.1867 г. и имела международный характер. В ней участвовали и представители белорусско-украинской униатской церкви. Не в силах воспрепятствовать канонизации, Петербург, когда время приглушило международную память об этом акте, приказал спрятать мощи И.Кунцевича. Их сняли с алтаря церкви св. Варвары в Бельске Подлясском и замуровали в подземелье церкви, затирая следы снаружи. Там они находились до 1915 г., когда были выявлены на основании информации одного из свидетелей скрытия. По ходатайничеству униатской иерархии в 1916 г. мощи были перевезены в греко-католическую церковь в Вену, а оттуда в 1949 г. – в Рим, где и теперь хранятся в алтаре св. Василия Великого в соборе св. Павла.

Поиск по сайту: