Теоретическая философия или философская пропедевтика

Ответ на этот вопрос начинается констатацией: “…Существуют два основных ствола человеческого познания, вырастающие, быть может, из одного общего, но неизвестного нам корня, а именно чувственность и рассудок: посредством чувственности предметы нам даются, рассудком же они мыслятся”. (Кант И. Т.3. С. 59.) Иначе говоря, чувственность поставляет данные, а через активность рассудка возникают понятия.

Чувственные впечатления от предметов – это ощущения. Если созерцание возникает вследствие ощущения, то оно называется эмпирическим. Предмет эмпирического созерцания Кант называет явлением. Та часть явления, которая отвечает ощущениям, есть его материал (материя), а та, благодаря которой этот материал упорядочивается, может считаться формой явления. Формы явлений имеются в нашей “мысли” готовыми, они априорны, и потому их можно рассматривать отдельно от всякого ощущения. Чистая форма чувственности, в которой отсутствуют любые ощущения, может быть также названа чистым созерцанием. Условия и возможности нашей чувственной познавательной возможности Кант рассматривает в части “Трансцендентальная эстетика” (слово “эстетика” здесь берется в его исходном, идущем от древних греков, значении – оно соответствует русскому слову “чувственный”). Раздел, посвященный принципам чистого мышления, имеет название “Трансцендентальная логика”.

В “Трансцендентальной эстетике” Кант показывает, что априорные формы чувственности – это пространство и время. Ощущения, которые получает человек, созерцаются им благодаря пространству и времени, то есть упорядочиваются и воспринимаются как явления. Трудность кантовского понимания сущности пространства и времени связаны со стремлением истолковать их или как врожденные формы (если мы хотим солидаризироваться с Кантом), или как объективные внешние условия существования предметов (если мы хотим ему возразить). На самом деле Кант не согласился бы ни с той, ни с другой его интерпретацией. Пространство и время как формы чувственности - это определенная бессознательная деятельность нашего духа, понуждением которой обнаруживаются внешние впечатления. Самые понятия пространства и времени возникают лишь после того, как мы осознаем свою первоначально бессознательную деятельность по упорядочению ощущений.

Как писал Кант еще в профессорской диссертации, оба эти понятия, без сомнения, являются приобретенными, их абстрагировано не из чувственного восприятия объектов, а из собственной деятельности нашего разума, которая приводит в порядок чувственные впечатления на основе постоянных законов. (Кант И. Т. 2. С. 303.)

Из такого понимания пространства и времени Кант делает вывод о возможности априорного знания и созерцания, ибо в нас самих, ещё до всякого ощущения, имеется определенная готовность духа к деятельности по упорядочиванию, которая реализуется как форма чувственности. Кант не ограничивает наличие указанного способа созерцания в пространстве и во времени только человеком. “Возможно, – замечает он, – что всякое конечное мыслящее существо необходимо должно походить в этом отношении на человека (хотя мы не можем решить этого вопроса)…”. (Кант И. Т. 3. С. 87.)

Трансцендентальная эстетика завершается важным утверждением о том, что, во-первых, внешние предметы воспринимаются нами не такими, какими они являются сами по себе, а такими, которыми они возникают через соединение ощущений и априорных форм чувственности; во-вторых, априорные формы созерцания (пространство и время) оказываются необходимой частью и условием познавательного процесса, направленного на формирование априорных синтетических суждений.

Переход к “Трансцендентальной логике” связан с рассмотрением познания как мышления. Посредством процесса, изложенного в трансцендентальной эстетике, предмет человеку дается, посредством же готового представления и понятия предмет мыслится. Знание приобретается благодаря таким элементам познания как созерцание и понятие. «Трансцендентальная логика» в свою очередь распадается на два раздела: трансцендентальная аналитика и трансцендентальная диалектика.

Обоснование возможности познания непосредственно связанно у Канта с вопросом об опыте. Понятие опыта во всей новоевропейской философии является, наверное, одним из важнейших и имеет свое специфическое значение. Один из основателей эмпиризма – Дж. Локк – считал, что всё наше познание начинается из опыта (под которым следует понимать внешние и внутренние восприятия) и никакого другого источника знаний не предполагал.

Кант лишь частично соглашается с Локком. Он добавляет, что кроме эмпирического начала, существует еще и априорный источник познания и только всё это вместе можно объединить понятием опыта. “Всякий опыт, – объясняет Кант, – состоит, [во-первых], из созерцания предмета, т.е. непосредственного и единичного представления, которым предмет дан для познания, и [во-вторых], из понятия, посредством которого он мыслится, т.е. из опосредствованного представления, заключающего признак, общий многим предметам”. (Кант И. Т. 7. С. 387.) В отдельности эти виды представлений ещё не дают полной картины познания. Данность вещей через опыт состоит в объединении чувственного созерцания и априорных понятий: “…Сам опыт возникает только благодаря тому, что к восприятию прибавляется рассудочное понятие (причины).” - утверждает Кант. (Кант И. Т. 4. С. 63 (Примечание).)

Важно также добавить, что “опыт”, “предмет” и “природа” – в чем-то тождественны. Опыт - соединение явления и понятия как априорной формы рассудка. Результат такого объединения есть не что иное, как предмет. Совокупность же предметов, предметный мир и обозначается одним словом – природа. О природе здесь говорится не как о вещи самой по себе, а как об объекте, который нами в определённой мере конструируется и познаётся. Потому и говорит Кант, что “ опыт сам (а мы прибавим также – предмет и природа) есть вид познания”. (Кант И. Т.3. С. 24.)

Способность мыслить есть рассудок. Первый вопрос, который при этом возникает - что именно мыслится, что является материей мышления? Мыслятся “предметы” чувственного созерцания. Мышления нет, если отсутствуют то ли чувственность, то ли рассудок. “Мысли без содержания пусты, созерцания без понятий слепы”, – резюмирует Кант. (Кант И. Т.3. С. 90.) Знания возникают из соединения чувственности и рассудка. Таково общее правило. Однако мы помним ту исходную проблему, которую поставила критическая философия: как возможны априорные синтетические суждения? Отныне особого внимания заслуживают два термина: “суждения” и “синтетические”, так как они имеют непосредственное отношение к деятельности рассудка. Рассудок вообще можно определить, как способность создавать суждение, и его деятельность именно и состоит в реализации этой способности. Это не противоречит ранее упомянутому определению рассудка через способность мышления, так как мышление является познанием через понятия, понятия же ”относятся как предикаты возможных суждений к какому-нибудь представлению о неопределённом ещё предмете”. (Кант И. Т.3. С. 102.)

Как это было и при рассмотрении сферы чувственности, Кант в трансцендентальной логике суживает исследование. Он отделяет рассудок от его связи с “предметностью” чувственного созерцания, выделяет лишь ту часть мышления, которая имеет свой источник только в рассудке, то есть говорит о чистом рассудке. Источником такой относительно самостоятельной части есть спонтанность(От лат. spontaneus – добровольный, произвольный) познания, то есть способность рассудка самостоятельно продуцировать представления, но уже представления второго порядка, так как представления первого порядка поставляет нам чувственность со своими априорными формами. Представления первого порядка словно демонстрируют своё чувственное многообразие, однако спонтанность нашего мышления требует, чтобы это многообразие было как-то просмотрено, воспринято и соединено для получения из него знания. Такую деятельность Кант называет синтезоми придаёт ей исключительное значение во всём функционировании рассудка. Спонтанность мышления базируется на изначальной подвижной готовности человеческой “души” к синтезу: “Синтез вообще … есть исключительно действие способности воображения, слепой, хотя и необходимой, функции души; без этой функции мы не имели бы никакого знания, хотя мы и редко осознаем её”. (Кант И. Т.3. С. 108.)

Функцию сведения этого синтеза к понятию выполняет собственно рассудок. Априорное понятие возникает тогда, когда рассудок фиксирует в себе деятельность относительно “чистого синтеза”, то есть одну лишь форму синтезирующей деятельности.

Синтез означает соединение, связь. “Однако не предмет, – настаивает Кант, – заключает в себе связь, которуюможнозаимствовать из него путём восприятия, только благодаря чему она может быть усмотрена рассудком, а сама связь есть функция рассудка ...”. (Кант И. Т.3. С.128.) Эту свою мысль философ называет высшим основоположением во всём человеческом знании: напомним здесь еще раз о “коперниканском перевороте”.

Итак, результатом синтезирующей деятельности является, прежде всего, понятие. Среди богатой палитры разных понятий, которыми мы пользуемся, есть такие, которые создаются благодаря наличию созерцания, а также чистые или трансцендентальные. Первые – эмпирические, вторые – априорные. Например, если мне в чувственности представлены разные виды деревьев, то я связываю это многообразие в одно понятие - “дерево”. Но я могу провести и более фундаментальную работу, а именно исследовать: благодаря какому понятию я создаю понятие “дерево”. Такие понятия, которые сами служат делу создания понятий, Кант называет категориями, именно они являются априорными формами рассудка и выступают условиями возможного опыта. Наконец категории – это фундаментальные понятия, “a priori предписывающие законы явлениям, стало быть, природе как совокупности всех явлений”. (Кант И. Т.3. С.147.)

В “Критике чистого разума” Кант выполнил кропотливую работу, эксплицировав исчерпывающее число всех чистых понятий (категорий) рассудка. Их оказалось 12 (выделены курсивом), и они образовывают четыре блока.

1. Категории количества –единство (Einheit), множественность (Vielheit), целокупность (Allheit).

2. Категории качества– реальность (Realität), отрицание (Negation), ограничение (Limitation).

3. Категории отношения– сущность и самостоятельное существование (Inhärenz und Subsistenz), причинность и зависимость (Causalität und Dependenz) или «причина и действие», отношение (Gemeinschaft) или взаимодействие между тем, что действует, и тем, на что направленно действие.

4. Категории модальности –возможность (Möglichkeit – Unmöglichkeit), существование (Dasein – Nichtsein), необходимость (Notwendigkeit – Zufälligkeit).

Выделенные категории – чистые рассудочные понятия синтеза, рассудок держит их в себе априорно и с их помощью он мыслит, понимает. Вследствие такого “держания в себе” взаимосвязанной совокупности чистых понятий, субъект сохраняет представление о мире как об устойчивом, он узнает его как тот же самый, осознает единство мира благодаря наличию в субъекте первичной объединяющей активности, которая фиксируется в выражении “Я мыслю”, или самосознания (в терминах Канта – “трансцендентального единства апперцепции”). Первоначальное самосознание является объединением в себе нашей собственной действующей самости (“Я”), которая потом расширяется до осознания представлений как моих представлений, что можно выразить формулой “Я тождественно Я”, то есть “Я” тождественно единству всех представлений. Здесь уместно будет заметить, что позднее второй представитель немецкой классической философии, а именно И.Г. Фихте, возьмёт эту формулу за исходный пункт своей концепции (“наукоучения”).

После того, как Кант открыл категории, он проанализировал элементы познавательной способности. Ими есть собственно рассудок, способность к суждению и разум, которые вместе можно назвать рассудком в широком смысле слова и которым соответствуют процедуры создания понятий, суждений и умозаключений. Мы не будем детализировать это направление кантовских студий, скажем лишь, подытоживая, что Кант по-своему решил проблему возможности математики, естествознания и метафизики. Синтетические суждения математики опираются на чистое созерцание пространства (геометрия) и времени (арифметика). Естествознание опирается на опыт, в котором объединяется предметная данность явлений и чистые формы мышления (рассудка). Метафизика тоже возможна, но лишь как система всех принципов теоретического познания разумом с помощью понятий, или как система чистой теоретической философии. (Кант И. Т. 7. С. 381.) Эта метафизика касается выявления условий возможного опыта. Однако остается еще один вопрос, на который Кант готовит отрицательный ответ: возможна ли метафизика сверхчувственного?

В “Критике чистого разума” этому посвящен раздел трансцендентальной диалектики. Сфера диалектики – логика “видимости”, “подобия”, но имеется в виду не эмпирическая видимость, когда, напр., ложка в стакане воды кажется сломанной, а видимость трансцендентальная, которая совсем уводит нас за пределы эмпирического использования категорий, склоняет к поиску иллюзорных целей. Канту надо исследовать: как возникают такие суждения, которые ведут за пределы опыта, побуждают нас к их безнадежному использованию по аналогии с суждениями опыта. Такие ошибочные суждения философ называет трансцендентными, которым отвечает такжетрансцендентный предмет суждения, то есть такой, который не имеет коррелята в опыте. Чтобы исследовать истоки трансцендентных суждений, Кант переходит к рассмотрению собственно разума – относительно самостоятельной инстанции человеческой познавательной деятельности.

В трансцендентальной аналитике понятия разума употреблялось в значении одной из высших познавательных способностей, которой в логике отвечает умозаключение и которая входит в сферу рассудка, поскольку в ней все понятия умозаключения содержат условия возможного опыта. В трансцендентальной диалектике Кант стремится исследовать разум в ином аспекте, а именно как продуцента некоторых принципов (общих условий) для достижения высшего единства рассудочных знаний. Именно поэтому он и подчеркивает: “…здесь мы отличаем разум от рассудка тем, что называем разум способностью давать принципы”. (Кант И. Т.3. С. 274.) В этой функции разум никогда не направляется непосредственно на опыт или на предмет, он всегда направлен на рассудок, чтобы придать знаниям единство, единство разума. Рассудок по отношению к многообразию созерцаний тоже создавал единство через правила. Но и сам по себе рассудок для собственного согласия с собой требует единства. Разум и поставляет рассудку высшие принципы для достижения желанного единства. Понятно, что такие принципы отнюдь не касаются предметов, объектов, они – только субъективный закон управления тем, что имеется в рассудке.

Принципы разума связаны с его идеями, вытекают из них. “Под идеей я разумею, – объясняет Кант, – такое необходимое понятие разума, для которого в чувствах не может быть дан никакой адекватный предмет.” (Кант И. Т.3. С. 292.) Строго говоря, инстанция разума не создает никаких понятий, идеи – это категории рассудка, расширенные до такого вида, чтобы придать абсолютную полноту эмпирическому синтезу до безусловного. Дело в том, что рассудок (по самой природе логики мышления) всегда переходит от одного обусловленного к другому и стремится закончить этот ряд чем-то последним, абсолютно безусловным. Так, напр., если библейского Ноя породил Ламех, Ламеха Мафусаил, Мафусаила Єнох, Єноха Иаред и т.д., то мы хотели бы знать: а кем же есть тот первый из этого длинного ряда, которого уже никто не породил, а он сам и является абсолютным первоначалом, абсолютным безусловным. Разум и предлагает нам безусловное в виде идей, которые Кант сводит в три класса:

· абсолютное единство мыслящего субъекта (предмет психологи);

· абсолютное единство ряда условий явлений (предмет космологи);

· абсолютное единство условий всех предметов мышления (предмет теологии).

Отсюда, наконец, вытекает, что чистый разум дает идеи души, мира и Бога. Идея разума, с одной стороны, указывает на финальную инстанцию последовательного движения познания от всякого очередного обусловленного к безусловному, чтобы достичь полного понятия объекта. А с другой стороны, она приписывает правило, как надо продвигаться к безусловному, хотя “безусловного никогда нельзя достигнуть, так как абсолютно безусловное нигде в опыте не встречается”. (Кант И. Т.3. С. 395.)

Идеи имеют лишь регулятивное применение, они словно цели, к которым стремится познание. Но они же и недосягаемы, поскольку рассудок преступает границы опыта. Кант показывает, что идеям разума не может отвечать реальный предмет, и иллюстрирует это, обращаясь к противоречивому характеру суждений о предметах видимости. Он называет их антиномичными, поскольку речь идет о противоречивости двух положений, каждое из которых выглядит таким, что его можно доказать логическим путём. Оказывается, напр., что можно одинаково убедительно доказать справедливость таких групп противоположных утверждений: 1. а) мир ограничен в пространстве и имеет начало во времени, б) мир неограничен в пространстве и не имеет начала во времени; 2. а) всякая сложная субстанция в мире состоит из простых частей, б) в мире нет ничего простого; 3. а) причинность по законам природы – не единственная в мире, б) нет никакой свободы, всё происходит по законам природы; 4. а) сущность в мире есть, б) нигде нет необходимой сущности.