ГЛАВА 6. ПЛЕМЕНА ЮГО-ВОСТОКА. тер. По-видимому, это реликт обряда кремации умерших

тер. По-видимому, это реликт обряда кремации умерших. Огонь, по языческим представлениям, очищал место захоронения и самого умершего. От таких костров в основаниях курганов оставался слой золы и мелких угольков. Как правило, к центру кур­гана этот слой тоньше (0,1—0,2 м),а по краям замет­но толще, достигая в высоту 0,5—0,8 м. Такое золь-вое кольцо, называемое исследователями «огненным кругом», составляет специфическую особенность радимичских курганов. Г. Ф. Соловьева считает, что «огненные кольца» относятся в земле радимичей к X—XII вв. и характерны как для насыпей с трупо-сожжениями, так и для курганов с трупоположения-ми. К сожалению, при прежних исследованиях эта особенность в радимичских курганах не фиксирова­лась. Поэтому территориальное и хронологическое распространение ее не может быть твердо установ­лено.

В тех же могильниках, где есть курганы с захоро­нениями на горизонте, в ареале радимичей встреча­ются насыпи с трупоположениями выше горизонта, на специальных подсыпках. Но если при господстве обряда трупосожжения обычай захоронений на под­сыпках был весьма распространен, то с отмиранием кремации он стал редким. Подсыпки имели высоту от 0,2 до 0,7 м и только в редких случаях достигали 1-2 м. Ритуальный костер разжигали на подсыпке и, когда он догорал, на его остатки клали умершего.

Обычай устраивать ритуальные костры на месте захоронений бытовал в XI—XII вв. Но уже на рубе­же XI и XII вв. появляются курганы без остатков кострищ. Погребения в грунтовых ямах под курга­нами в ареале радимичей сравнительно немногочис­ленны. Их эволюционная связь с предшествующими курганами с трупоположениями на горизонте и на подсыпке несомненна. Встречаются они обычно в одних могильниках. Как правило, курганы с ямны-ми трупоположениями в них занимают окраинное место.

Б. А. Рыбаков на основе находок монет датировал курганы с трупоположениями на горизонте XI—XII вв., а курганы с захоронениями в ямах — в основном XII в. (Рыбакоу Б. А., 1932, с. 102). Новейшие ма­териалы не дают повода для пересмотра этой дати­ровки.

Положение умерших в радимичских курганах преимущественно общеславянское: мужчин и жен­щин хоронили в вытянутом положении, на спине, головой к западу. Вместе с тем радимичский ареал характеризуется значительным числом трупополо-жений с восточной ориентировкой (карта 12). Эта черта присуща захоронениям мужчин. В парных погребениях умершие, как правило, ориентированы в противоположных направлениях: мужчины — го­ловой на восток, женщины — на запад. Очень редко встречаются женщины, погребенные головой к вос­току.

Курганные захоронения с восточной ориентиров­кой умерших не являются специфической особенно­стью радимичского ареала, а имеют более широкое распространение, независимое от племенных терри­торий восточного славянства. Как уже отмечалось, зта особенность унаследована славянами от балтских аборигенов.

Трупоположепия, ориентированные в северном

направлении, в курганах радимичей встречены дважды (Влазовичи, курган 43; Костюковичи, кур­ган 5). Судя по находкам украшений, это захороне­ния женщин. Все предметы — ожерелье из бус, бу­бенчиков и привесок, височные перстнеобразные ко­лечки — принадлежат к славянским. Однако такие захоронения следует связывать с финно-угорским погребальным ритуалом. По-видимому, в курганах с меридиональным положением погребенных похоро­нены славянизированные выходцы из финно-угор­ских областей. Отсутствие в захоронениях финно-угорских украшений объясняется, видимо, тем, что эти люди оказались удаленными от коренных земель финно-угорских племен.

Радимичский курганный инвентарь довольно многообразен, но большинство предметов принадле­жит к общеславянским типам. Собственно радимич-скими, как уже говорилось, являются семилучевые височные кольца (табл. XLVI, 1, 7, 9, 11, 12, 21, 22, 25; XLVII, 2]. Щитки у них гладкие или орнамен­тированные дугообразными полосками. Исследовате­лями замечено, что ранние височные кольца имеют более богатую орнаментацию, поздние — чаще лише­ны узоров.

Классификация семилучевых височных колец с гладким и малоорнаментированным щитком выпол­нена В. В. Богомольниковым (Багамолъткау У. У., 1977, с. 17—20). Это —самая распространенная группа радимичских височных украшений, и ее классификация, предложенная белорусским архео­логом, заслуживает внимания.

Г. Ф. Соловьева считает необходимым разделить лучевые кольца радимичей на группы —IX—X вв. и XI—XII вв., которые эволюционно связаны между собой. Их прототипами, согласно Г. Ф. Соловьевой, были семилучевые украшения того типа, которые найдены на Хотомельском поселении и в составе Зарайского клада. Последние же лучевые кольца происходят от славянских древностей Среднего По-дунавья (Соловьева Г. Ф., 1978, с. 171-178).

Обстоятельный анализ всей суммы знаний по лу­чевым височным кольцам недавно был сделан Е. А. Шинаковым. Им же разработана детальная ти­пология этих украшений с учетом их малейших осо­бенностей (Шишков Е. А., 1980, с. 110-127).

Семилучевые украшения носили по одному или по нескольку на каждом виске. Еще П. М. Еремен­ко заметил, что при раскопках их обнаруживают «продетыми через полоску кожи, па одинаковом рас­стоянии, одно ниже другого».

В одном из курганов, раскопанных Г. Ф. Соловье­вой в могильнике близ с. Юдичи, сохранились ос­татки головного убора, позволившие М. А. Сабуро­вой создать его реконструкцию (Сабурова М. А., 1975, с. 18—22). Основу головного убора составлял луб, который покрывался тонкой тканью полотняно­го плетения из посконной нпти. На лбу ткань была украшена полосой из мелких стеклянных бус жел­того цвета, перемежающихся просверленными виш­невыми косточками. У правого виска находилось три семилучевых и четыре перстпеобразных височ­ных кольца, у левого — пять семилучевых и одно перстнеобразное. У левого виска сохранилась кожа-пая лента, на которой крепились эти кольца. Лепта была сложена вдвое, при этом четыре височных

ЧАСТЬ II.ВОСТОЧНОСЛАВЯНСКИЕ ПЛЕМЕНА В СОСТАВЕ ДРЕВНЕРУССКОЙ НАРОДНОСТИ

кольца были продеты в нее один над другим, а ниж­нее подвешено на месте сгиба ленты (табл. XLVII, 5).

Встречаются в радимичских курганах и захороне­ния с исключительно перстнеобразными височными кольцами (табл. XLVII, 7), а в кургане 4 близ д. Шапчицы вместе с пятью семилучевыми украше­ниями найден фрагмент проволочного завязанного кольца (табл. XLVI, 8).

В составе ожерелий обычны стеклянные бусы раз­ных цветов, а также позолоченные и посеребренные. Кроме того, часты монетовидные и другие привес­ки, лунницы, бубенчики и сердоликовые бусы (табл. XLVI, 2-5, 10, 13-18, 23, 26; XLVII, 3, 4, 6—8, 11, 16}. Среди многочисленных привесок выде­ляются собственно радимичские — гроздевидные, биэллипсоидные, петельчатые и язычковые. Они встречаются преимущественно в радимичском ареа­ле. Неоднократно в составе ожерелий оказывались крестики, по-видимому, употреблявшиеся как укра­шения (табл. XLVI, 19; XLVII, 18).

Популярны были бронзовые и серебряные брас­леты и перстни. Среди браслетов наиболее распрост­ранены проволочные (табл. XLVI, 28, 29), пластин­чатые и витые завязанные и тройные. Перстни раз­нообразны — проволочные, пластинчатые, рубчатые, завязанные, печатные и др. (табл. XLVI, 6; XLVII, 10,13,14).

В захоронениях мужчин и женщин встречены срав­нительно немногочисленные пряжки разных типов (табл. XLVI, 24; XLVII, 17, 20, 21). Известны и по­ясные кольца (табл. XLVII, 19). Неоднократно об­наружены подковообразные застежки (табл. XLVI, 20, 27).

Железные ножи и глиняные горшки, как обычно, попадаются и в мужских, и в женских погребениях. В погребения мужчин вместо горшков иногда ста­вили деревянные ведра.

Шейные гривны в курганах южнорусских племен — волынян, древлян, полян и дреговичей — не встреча­ются. Зато в радимичских погребениях такие находки обычны. Среди них наиболее распространены грив­ны с заходящими концами, завершающимися розет-кообразными бляхами (табл. XLVII, 12). Стержни гривны — пластинчатые, крученые или ромбические в сечении. Кроме радимичского ареала, однотипные гривны найдены в Гочевском и Голубовском курган­ных могильниках, расположенных на территории се­верян, в кривичском кургане у с. Песочное в б. Ос­ташковском уезде и в одном из подмосковных курга­нов. Ближайшие и многочисленные аналогии описы­ваемые украшения находят в древностях Латвии и Литвы. Балтские прототипы имеет также шейная гривна с заходящими многогранными концами из кургана близ с. Луговец.

Встреченные в радимичских курганах звездообраз­ные (лучистые) пряжки (табл. XLVII, 15) обнару­живают балтское происхождение. Они в большом ко­личестве найдены в Латвии. Датируются они в При­балтике X в., а в радимичском Посожье — XI—XII вв. Однако радимичские находки не идентичны латгаль­ским, что исключает проникновение их в Посожье в результате торговых сношений. Видимо, не суще­ствовало единого центра производства звездообраз­ных пряжек. Распространение этих предметов в сла-

вянских курганах скорее всего обусловлено балтским субстратом (Седов В. В., 19706, с. 140, 141).

Из Влазовичских, Несимковичских и Кветунских курганов (Рыбакоу Б. А., 1932, табл. VI; Падин В. А., 1958, с. 222) происходят костяные привески в виде уточек (табл. XLVII, 9). Аналогии им известны в латгальских древностях, а также в материалах из длинных курганов смоленских кривичей. Встречают­ся в радимичских курганах и бронз( вые спиральки, весьма характерные для латгальского костюма.

В некоторых радимичских курганах (Веточка, Козаричи, Проскурня и др.) встречены браслеты со стилизованными змеиными головами на концах. Балтский характер змеиноголовых браслетов пред­ставляется бесспорным. Различные украшения с концами в виде змеиных головок принадлежат к частым находкам в лстто-литовских и прусских зем­лях Прибалтики. О распространении культа змеи среди балтов свидетельствуют не только эти находки, но и письменные источники.

Перечисленные предметы являются балтскими по происхождению, но это не значит, что в курганах, где они найдены, обязательно похоронены балты. В XI—XII вв. славянизация днепровских балтов, по-видимому, зашла уже далеко. И славяне, и ассимили­рованные балты уже пользовались одинаковыми ук­рашениями. Поэтому балтские по происхождению предметы иногда встречаются в комплексах с типич­но славянскими украшениями. Очевидно, процесс метисации балто-славянского населения протекал в Верхнем Поднепровье весьма активно.

В радимичских курганах XI—XII вв. балтские эле­менты (восточная ориентировка и украшения) об­наруживаются в большем количестве, чем в других племенных ареалах. По всей вероятности, это обстоятельство объясняется несколько поздней сла­вянизацией балтов в бассейне Сожа. А это в свою очередь, по-видимому, обусловлено сравнительно поздним расселением славян в радимичском ареале.

Русская летопись дважды сообщает о ляшском происхождении радимичей: «... радимичи бо ... от ляховъ» (ПВЛ, I, с. 14). И далее: «Быша же ради­мичи от рода ляховъ; прешедъше ту ся¹ вселиша, и платять, дань Руси» (ПВЛ, I, с. 59). Эти слова ле­тописца оказали большое влияние на многих ис­следователей. Средневековые польские хронисты — Я. Длугош, М. Стрыйковский и другие, а также историки XVIII и XIX вв. безоговорочно признавали польское происхождение радимичей, высказывая разнообразные догадки о месте их прародины. А. А. Шахматов попытался подкрепить летописное сооб­щение о ляшском происхождении радимичей линг­вистическими данными, ссылаясь на то, что область радимичей ныне принадлежит к территории белорус­ского языка, в котором имеется много совпадений с польским (Шахматов А. А., 1911, с. 22—29; 1919а, с. 25,37-39).

Однако уже Е. Ф. Карский высказался против теории ляшского происхождения радимичей, показав самостоятельное развитие тех особенностей белорус­ского языка, которые сближают его с польским (Карский Е. Ф., 1903, с. 71, 72). Последующие изы­скания подтвердили выводы этого исследователя (Расторгуев П. А., 1927, с. 35-48; Вайтовгч Н. Т., 1950, с. 94-104). *p»*4-«,.*»..

Поиск по сайту: