ЧАСТЬ И. ВОСТОЧНОСЛАВЯНСКИЕ ПЛЕМЕНА В СОСТАВЕ ДРЕВНЕРУССКОЙ НАРОДНОСТИ

берегам верхней Оки и на ее притоках. Сожженные кости, собранные с погребального костра, помещены чаще в основаниях насыпей, но встречены и курганы с захоронениями остатков трушюожжеыий выше ма­терика на 0,2—0,3 м, а также с погребениями вверху. Большинство погребений не содержит ни урн, ни вещей.

Курганы первого типа составляли основную часть могильника близ д. Западная на правом берегу р. Че-репеть, недалеко от ее впадения в Оку. Раскопки здесь проводили Ю. Г. Гендуне и С. А. Изюмова (Изюмо-ва С. А., 1964, с. 159—162). Сожжения умерших совер­шены всегда на стороне. Пережженные косточки по­мещены кучкой или в урне в основании кургана или на различной его высоте. Нередко слой сожженных костей рассыпали в основаниях насыпей площадью от 80X70 до 210X75 см. Захоронения, помещенные в насыпях, очевидно, были вводными.

В курганах у д. Западная найдено пять глиняных сосудов-урн, из которых один гончарный (табл. XLI, 3), остальные — лепные (табл. XLI, 7). Изделия из бронзы представлены небольшим проволочным ко­лечком, проволочным браслетом и фрагментами других украшений. Найдена также железная пряжка прямоугольной формы. Обнаружены буси­ны — стеклянные мозаичные (полосатые и глазчатые), имеющие аналогии в северокавказских древностях VIII—IX вв., и одна — сердоликовая цилиндрическая.

Вятичские курганы второго типа содержали погре­бальные домовины, сложенные из дерева. В курганах близ д. Западная погребальные камеры были срубны-ми. Размеры их от 2,2X1,1 до 1,75X0,5 м. Сверху ка­меры были покрыты плахами, а снизу имели пол из хорошо подогнанных досок. Высота камер до 0,35 — 0,45 м. Все они обуглены. Погребальные постройки сгорали внутри насыпи уже после того как был соору­жен курган.

Каждая погребальная камера являлась своеобраз­ной усыпальницей, где хранились остатки нескольких трупосожжений, совершенных на стороне в разное время. Вход в камеры заваливали камнями, поэтому доступ в них был всегда возможен, стоило только ото­двинуть валуны. При расчистке камер обнаружены скопления кальцинированных костей в виде или сплошного слоя толщиной 10—20см, или пяти—семи кучек. Кроме рассыпанных костей, на полу домовин встречены урны с прахом и пустые горшки, очевидно ритуального назначения. Вся керамика лепная (табл. XLI, 1,2, 4,8).

Вещевые находки единичны — малые железные ножи, оплавленные стеклянные бусы, фрагменты пряжек, деформированный бубенчик с гофрирован­ной поверхностью, пуговка и трубочка-обоймочка.

Срубная камера открыта и при раскопках одного из курганов в с. Доброе. Она имела размеры 1,4X1 м, высоту 0,25 м и содержала три скопления кальциниро­ванных костей, обломки лепных сосудов и стеклян­ные бусы, позволившие датировать курган IX — X вв.

Исследователь курганов в Воронце В. А. Городцов отметил, что камеры здесь сооружались из досок под западной полой насыпи (Городцов В. А., 1900а, с. 14— 20). Входы в них закладывались камнями или закры­вались досками. В Песковатовском кургане ящик был обуглен и имел размеры 2,3X0,7 м. В нем содер­жалось очень большое количество пережженных

костей,— очевидно, от сожжений нескольких умер­ших. Одно из захоронений помещалось в древнерус­ском гончарном сосуде, украшенном линейным орна­ментом. По-видимому, захоронения в этом кургане совершались еще в X—XI вв. В горшке, кроме сож­женных костей, оказались проволочный перстень и куски оплавленного стекла.

Курганы с погребальными домовинами известны пока только в шести вятичских могильниках (Воро­нец, Доброе, Западная, Лебедка, Песковатое и Воро-тынцево). За исключением Воротынцевского кургана, все эти насыпи располагались в общих группах с на­сыпями первого типа и вперемежку с ними. Курган в Воротынцеве был одиночным.

Курганы с погребальными домовинами специфич­ны, но не составляют этнографической особенности вятичского ареала. Подобные курганы известны и в области расселения радимичей (Попова Гора, Демьянки), и в земле северян (Шуклинка), а также в бассейне верхнего течения Дона. Позднее, в XI— XII вв., подобные камеры-домовины ставили в кур­ганы с трупоположениями главным образом в области расселения дреговичей и радимичей (Седов В. В., 19706, с. 88—90), но известны они и в земле вятичей. Так, Н. И. Булычев раскопал курганы с деревянной камерой, в которой находилось трупоположение с се-милопастными височными кольцами, в урочище Ме-реншце на р. Болва (Вулычов Н. И., 1903, с. 47), а В. А. Городцов исследовал курганы с дощатыми ящиками-камерами, в которых находились скелеты, близ Воскресенска (Арциховский А. В., 1930а, с. 106).

В последнее время погребальные домовины с тру­поположениями исследовались в Покровских и Стрелковских курганах <на р. Пахра (Юшко А. А., 1972, с. 190, 191).

Во многих вятичских курганах с захоронениями по обряду трупосожжения зафиксированы кольцевые столбовые оградки. Это оградки-частоколы, соору­женные из столбиков, вкопанных в отдельные ямки или одну общую канаву. Столбовые оградки обнару­жены в восточнославянских курганах, заключающих как сожжения, так и труноположения, на широкой территории от бассейна Припяти на юго-западе до Суздальской земли на северо-востоке (Вессарабо-ва 3. Д., 1973, с. 74—76). Очевидно, что обычай уст­раивать столбовые оградки был распространен в вос­точнославянской среде. Он не может считаться только вятичским, как думали еще совсем недавно. По всей вероятности, кольцевые оградки имели обрядовое наз­начение. Высказано предположение, что они связаны с культом солнца в погребальной обрядности славян (Лавров Я. Ф., 1951, с. 73). П. Н. Третьяков подме­тил, что курганные кольцевые оградки очень напоми­нают «ограды» языческих святилищ балтского насе­ления Смоленского Поднепровья (Третьяков П. П., 1969, с. 89).

Датируются вятичские курганы с трупосожжения-ми в целом VIII—X вв., но отдельные захоронения этого вида, очевидно, могут быть отнесены и к XI— XII вв. Так, в 1940 г. Г. П. Гроздилов раокопал два кургана близ д. Слевидово, которые содержали захо­ронения по обряду сожжения и трупоположения. Ке­рамика и сердоликовые бусы позволяют датировать погребения по обряду кремации в этих курганах

ГЛАВА 6. ПЛЕМЕНАЮГО-ВОСТОКА

Вятичские курганы с трупосожжениями сконцен­трированы в бассейне верхнего течения Оки (выше Калуги), и поселения VIII—X вв. известны только в той же юго-западной части вятичского ареала (кар­та 22). Нужно полагать что в последних веках I ты­сячелетия н.э. более северные и северо-восточные об­ласти Окского бассейна были не славянскими. Этот вывод согласуется с результатами новейших работ по изучению дьяковских поселений в бассейне Москвы-реки. Материалы Щербинского городища показывают, что это поселение было заселено вплоть до IX (может быть, X) столетия включительно (Розенфелъдт И. Г., 1967, с. 90—98). Известны и другие поселения позд­него этапа дьяковской культуры (Розенфелъдт И. /*., 1974, с. 90—197). Дьяковские племена занимали весь бассейн Москвы-реки и прилегающую к нему часть поречья Оки. В то же время рязанское течение Оки принадлежало племенам, оставившим группу рязан-ско-окских могильников, наиболее поздние захороне­ния которых относятся к VIII—X вв. (Монгайт А. Л., 1961, с. 76, 78; Седов В. В., 1966а, с. 86-104).

Поиск по сайту: