Глава 6. Подготовка к библионочи

Елена Степановна сидела в зале абонемента, принимала немногочисленных утренних читателей-пенсионеров и раздраженно перекладывала книжки с одного конца стола на другой. Мысли у нее были мрачные и противные.

«Салфеточки ей не нравятся… Поработала бы тут с моё… Так она мне последних читателей разгонит…»

— Да, Марья Эдуардовна, пожалуйста, проходите! Как ваша нога? Хуже? Ай-ай-ай… Да, конечно, я вам сейчас книжку поменяю. Садитесь, садитесь, я принесу!

«Кому мы нужны с нашими книжками… Скоро последние наши читатели вымрут, как мамонты. И мы вместе с ними»

Из хранилища послышался грохот.

«Прислали на мою голову! Не дадут помереть спокойно!»

В это время из хранилища выпорхнула довольная Кира, нежно прижимая к груди Кинга и Фрейда.

— Елена Степановна, у меня есть потрясающая идея для бибилионочи!

— Что?

— Представляете, я шла между шкафами, и нашла их на полу. Их Афанасий обнюхивал!

Откуда-то от батареи донеслось ленивое, но гордое «Мяв!».

Кира продемонстрировала книжки.

— А я как раз думала, что б такого придумать, чтобы подростки к нам пришли. Школьники. Я как эти книжки увидела, сразу все поняла!

— И что же вы поняли? — сухо спросила Елена Степановна, заранее не ожидая ничего хорошего.

— Спиритический сеанс! Дети любят мистику, а если мы вызовем духа какого-нибудь писателя, и он им скажет…

— Кира, я не позволю вам тревожить покойников! К тому же все эти ваши сеансы — это абсолютная чушь.

— Если это чушь, то мы никого не потревожим, — улыбнулась Кира, — я уже договорилась с соседней школой, к нам придет восьмой класс…

— Восьмой? — встрепенулась Марья Эдуардовна, до этого тихо дремавшая в сторонке. — У меня внук в восьмом.

— Ну ваш-то читать любит? — улыбнулась Елена Степановна.

— Да он вообще не знает, как выглядит книга, — фыркнула бабушка, — целыми днями сидит за этим своим… компьютером.

— Вот я и хочу попробовать их в библиотеку затащить.

Марья Эдуардовна скептически огляделась вокруг.

— Ну попробуй, попробуй…

Елена Степановна криво улыбнулась. Спорить со своей самой активной читательницей не хотелось. Тогда она мысленно махнула рукой и решила дать Кире возможность самой убедится в том, что ее идея глупа и бессмысленна.

«В конце концов, ничего страшного не случится. Зато она поймет, что старших нужно слушать. Сама еще ребенок, а туда же… Хочет спасать человечество. А потом придет ко мне плакаться, когда детки тут кавардак устроят! Ну ничего. Мы и это переживем. И не такое переживали…»

И Елена Степановна сказала:

— Делайте что хотите, но я вас предупредила…

Междуглавие 6. Что-то будет!

Маленький Принц сейчас отчаянно завидовал своему главному герою — тот мог путешествовать с планеты на планету, а книги обречены всю жизнь стоять на полке. Сейчас хотелось не стоять, а хотя бы заглянуть за спины этим сумасшедшим людям, которые копошились между шкафами. И обсудить было не с кем — как-то так получилось, что серийные книжки забились между Принцем и Ильфом-и-Петровым. Теперь друзья оказались в противоположных углах полки.

Впрочем не одни они пытались рассмотреть происходящее получше. Даже классики перестали думать о вечном и принялись невнятно обсуждать ситуацию.

— Слушайте, — взмолился Принц, — вам там сверху лучше видно. Что они делают?

— Рисуют, — принялись перечислять Толстые, — клеят, мастерят…

— Это я и сам понял! А что они рисуют, клеят и мастерят?

Сверху послышалось сосредоточенное сопение.

— А Белинский его знает, — наконец ответил один из Толстых. — Чертовщину какую-то.

Энциклопедия только фыркнула:

— Дикари! Низшая раса!

Толстые ничего не ответили, поэтому и Маленький Принц решил промолчать.

Но интуиция ему подсказывала, что в ближайшее время что-то будет…

Глава 7. Библионочь

— Ух ты! А у вас всегда так?

Группа восьмиклассников во главе с учительницей нерешительно топталась на пороге библиотеки.

— Неееет! — зловеще прошипела страшная долговязая сущность и убрала под черный капюшон непослушную рыжую прядь, — сегодня особенная ночь. Ночь, когда читатели…

— Самые вкусные, — перебила ее вторая сущность, маленькая и шустрая.

Первая сущность захихикала. Восьмиклассники неуверенно улыбнулись.

— Но вы не волнуйтесь, — успокоила их первая сущность, — мы сытые.

— Пока… — добавила вторая.

— Заходите!!! — прокричала первая и распахнула дверь.

Сегодня библиотеку было не узнать. Собственно, о том, что это была библиотека, а не пещера ужасов, можно было догадаться только по плакату над дверью:

«В библиотеке №2 — БИБЛИОНОЧЬ»

Вчера допоздна по всем комнатам развешивали руки мертвецов из оторванных рукавов, паутину из лески, отрубленные головы (набитые тряпками раскрашенные чулки) и вампирьи клыки (единственное, что пришлось покупать).

Кира в роли долговязой бесформенной сущности водила слегка обалдевших восьмиклассников ведьминскими кругами. По ее задумке круги следовало нарисовать кровью… в смысле, суриком, но Елена Степановна стала насмерть.

— Это вонь! Это химия! Это… краска! Вы хотите, чтобы дети измазали все книги?!

Поэтому круги были выложены красным шнуром. А кое-где белым, но не простым. В середине похода мелкая сущность (Валя) метнулась к выключателю и одним щелчком погрузила библиотеку во мрак. У Киры в руках блеснул болотным огоньком ультрафиолетовый фонарик — и девчонки весело завизжали. У них под ногами шнуры вспыхнули белым.

Кира повела фонариком по стенам — и визг повторился: мертвенно-синий луч выхватывал из темноты зловещие знаки и надписи на таинственных, явно мертвых, языках.

«Намазала все-таки, — безнадежно вздохнула Елена Степановна. — Не суриком, так дрянью какой-то светящейся. Фосфором, что ли?»

От расстройства сердце у старого библиотекаря заныло. Она отправилась за валерьянкой в свой кабинет.

Но и после валерьянки сердце продолжало саднить. И кончики пальцев покалывало.

Елена Степановна прислушалась. Заунывный голос Киры перемежался бодрым фальцетом Вали.

— Я вызываю второй том «Мертвых душ»!

— «Мертвые души», здесь ли вы?

Раздался тихий стук. Девчонки привычно завизжали. Кира не дала им разгуляться

— Спасибо тебе, что пришел, второй том!

— Что ты хочешь сказать нам?

Стук стал рваным, с большими паузами.

— О! Это он нам азбукой Морзе сигналы подает! Давайте записывать, — предложила Валя.

В читальном зале словно заработал аккуратный дятел. Елена Степановна невольно напрягла слух, хотя азбуку Морзе не знала даже на уровне SOS.

И тут к далекому «дятлу» примешался другой звук, утробный и низкий, на самом пороге слышимости. Елена Степановна замерла. Стук из читального зала казался теперь родным и безопасным. Утробное рычание становилось не то чтобы громче, оно звучало все призывнее. Черная тень начала сгущаться там, куда заведующая поставила пузырек.

Только теперь Елена Степановна сообразила, что почему-то не включила свет в своем кабинете. Она судорожно ткнула в выключатель…

…На столе, катая лапой бутылочку валерьянки, урчал библиотечный кот Афанасий.

Елена Степановна подавила неинтеллигентное желание отодрать за уши наглую тварь и снова прислушалась.

— Мы поняли тебя, о мертвая книга! — в голосе Киры звенели почти такие же нотки, как и у Афанасия.

— Мы записали все буквы! — вторила ей Валя. — П, Р, О, Ч, И, Т, А, Й, Т, Е, П, Е, Р, В, Ы, Й, Т, О, М

— Он говорит, чтоб первый том прочитали, — пояснила Кира голосом угрожающим, но вполне бытовым. — А не то будет он являться к вам по ночам до скончания века… Кого еще вызовем?

Кот вдруг насторожился и бесшумно исчез. В читальном зале поднялся галдеж, и Елена Степановна не стала слушать дальше. Она тяжело опустилась на стул. Руки дрожали, спиной чувствовался ледяной ветер, зуб не попадал на зуб.

— Пусть дети поразвлекаются, — убеждала она себя, — ведь ничего страшного не произойдет. А я завтра уберусь, и все будет как раньше…

Но в глубине души Елена Степановна догадывалась, что «как раньше» уже не будет. Никогда.

Междуглавие 7. Ужас

Книгам стало холодно. Даже основательные тома энциклопедий словно стали потоньше. Впервые в жизни они завидовали тоненьким детским книжкам. Потрепанные собрания сочинений зябко кутались в переплеты. Академическое издание Пушкина успокаивало книжечку пушкинских сказок:

— Ничего… Бояться не нужно… Люди просто валяют дурака. Ты же их знаешь! Вот они уйдут — и все станет, как было.

Книжечка прижималась к обложке большой книги и чувствовала, как та вздрагивает.

— А если они начнут мстить?

— За что? — спросил Философский словарь из шкафа напротив. — Не мы же их сожгли!

И все невольно покосились на полку с собранием сочинений Гоголя.

— Пусть только попробуют, — заявил заклеенный в семи местах Ильф-и-Петров, — Нас много! Если что…

Он не договорил.

Похолодало так резко, как будто кто-то распахнул окна и морозный воздух ворвался в библиотеку с улицы. В недрах библиотеки раздался утробный вой Афанасия.

Поиск по сайту: