Законодательный язык, выполняющий функцию долженствования, представляет собой подстиль официально-делового стиля, для которого характерны точность, логичность, краткость, официальность. Для языка уголовного закона недопустимо инотолкование, на что указывал Л.В. Щерба: «... язык законов не допускает каких-либо кривотолков»2. Эта же мысль была выражена юристами3.
Предельная точность обусловлена назначением Уголовного-кодекса, который призван охранять общественный строй государства, его политическую и экономическую систему, личность, права и свободы граждан и весь правопорядок от преступных посягательств. Точность достигается в первую очередь использованием терминов. Лексика уголовного закона терминирована, по нашим наблюдениям, на 42,14%. Термин применительно к языку права понимается как слово или словосочетание (образованное на основе подчинительных связей), имеющее юридическое значение, выражающее правовое понятие, применяемое в процессе познания и освоения явлений действительности с точки зрения права.
Одной из характеристик «идеального» термина лингвисты признают его однозначность. К этому стремится и законодатель при формулировании уголовно-правовых норм. Значение термина УК РСФСР должно быть равным его понятийному содержанию, т. е. прямому и однозначному соотношению с обозначаемым явлением.
Требованием точности обусловлен выбор понятийных и стилистических синонимов терминов, когда из всех возможных лексических вариантов выбирается один, который на основе своей адекватности соответствующему значению становится постоянным средством выражения. Так, слово воровствопонимается лингвистами как «хищение чьей-либо собственности, кража». В уголовном же праве различаются понятия кража, хищение, для обозначения которых в законе имеются соответствующие термины кража, хищение, похищение.
Терминами являются понятийные синонимы исполнитель, организатор, пособник, подстрекатель, отражающие точность языка закона.
* См. об этом с. 120, атакже с. 156.
154 Часть П. Функционирование языковых единиц в речи юриста
В ст. 20 сопоставлены синонимы наказание — кара в различных синтаксических функциях {наказание не только является карой за совершенное преступление, но и имеет целью исправление...), что подчеркивает терминологический характер первого и ограничивает понятийное содержание второго: возмездие за преступление.
С требованием точности наименования преступления связано использование разговорных элементов в функции терминов: оговор (ст. 39), приискание (ст. 15), попрошайничество (ст. 210), про-мотание (ст. 250). Так, термин промотание, который обозначает воинское преступление, наиболее точно, в сравнении с терминами кража, хищение, недостача, определяет данное преступление — «нерасчетливое израсходование, неразумная, пустая растрата чего-либо». В ст. 232, называющей пережитки местных обычаев, вместо термина родственники обоснованно использован его устаревший просторечный синоним родичи, обозначающий членов рода. Данные наблюдения позволяют сказать, что термины существуют как термины только в пределах одной терминосисте-мы.
Отношение равнозначности понятий дает возможность в редких случаях использовать дублеты, т. е. изменение способа обозначения одной и той же реалии: кодекс (ст. 1)— закон (ст. 3), деяние — преступление (ст.2), мотив (ст.24) — побуждение (ст. 125). Наличие дублетов в функции терминов рассматривается многими юристами как негативное явление. По мнению автора, первые слова в приведенных парах более точно и конкретно называют юридические понятия; вторые, как правило, нуждаются в уточнении. Термины ответственность— наказание различаются значением. Ответственность — это «обязанность, необходимость давать отчет в своих действиях, поступках и отвечать за их возможные последствия». Наказание— «мера воздействия, применяемая за какую-либо вину, проступок, преступление».
Терминология современного закона, защищающего интересы граждан, должна быть доступной, понятной для всех классов и слоев, социальных групп, наций и народностей государства, поэтому степень специализации терминов закона незначительна, примерно 10,3% от общего числа терминов.
Источником формирования терминов, обозначающих особые юридические понятия, было римское право, рецептировавшееся в страны Европы. В российском уголовном законе это латинизмы 1) заимствованные прямо из латинского языка: диверсия, кодекс, колония, конфискация, претензия, рецидивист, симуляция, эксперт или 2) пришедшие к нам через посредство французского
Раздел 1. Точность словоупотребления 155
и итальянского языков. Отдельные термины заимствованы из немецкого, арабского, древнегреческого языков*. Значение большинства терминов иноязычного происхождения разъясняется в статьях УК РСФСР (см. ст. 241, 30, 35, 77, 78, 1624, 247 и др.). Сравните Уголовное уложение 1903 г., в котором множество иноязычных выражений, не переведенных с языка-источника: vis compulsiva, vis absoluta, maximum, res judicata, campo santo, Gottesacker, Ma-jestas, animus instigandi, falsche Anklage, denonciation calomnieu-se, bureaux de verification, Ungehorsamsstrafen и др.
Терминология уголовного закона системно организована, ее коммуникативно-тематическое задание определяется назначением закона, который предусматривает виды преступлений, их конструирующие признаки, вред, причиняемый преступлениями, и определяет наказание за них.
В зависимости от соотнесенности и связанности выраженных терминами понятий их можно условно разделить на несколько рядов (семантических групп), наиболее многочисленные из которых называют: 1) виды преступлений, их конструирующие признаки (эти термины находятся в диспозиции нормы); 2) вред, причиняемый преступлениями (они находятся в гипотезе); 3) виды наказания (они в санкции). Следует также назвать группы терминов, обозначающих правоохранительные органы, органы правосудия, процессуальные действия, физических лиц (обозначенных по их профессии, полу и возрасту, по отношению к гражданству, по участию в судебном разбирательстве и т. д.).