По себе знаю, какие чувства может испытывать человек, когда находится в стенах этого Музея. Вероятно интерес и страх, когда он заглядывает в маленькие камеры пыток, где видна жаровня и красный металл, который сейчас палач применит на подсудимого. Все убранство помещения камеры, орудия пыток, фигуры палача и жертвы выполнены так достоверно и красочно, что невольно создается впечатление о том, что над этим трудился большой художник и знаток этого дела. И помню, когда я смотрел на скромную фигуру доброй старушки, скромно выглядывающей из-за шторки, то было трудно поверить, что величественные фигуры короля и королевы Англии, и эти камеры пыток – творения этой хрупкой женщины в черном чепце и очках, которая выполнила свой автопортрет из цветного воска за восемь лет до своей смерти. В настоящее время Музеем заправляют наследники мадам Тюссо и имеют большой успех.
Петр I в Англии
Петр I прибыл в Англию в начале 1698 года, и там его познакомили с известным английским адмиралом лордом Крамартеном. Это был опытный моряк, искусный любитель-судомоделист, а главное хорошо знающий теорию кораблестроения. Всего этого не хватало царю в Голландии, так как свои суда голландцы строили рутинным способом, передававшимся из поколения в поколение по семейной традиции. Они практически не были знакомы с теорией корабля и поэтому не могли толком объяснить целесообразность применения того или иного конструктивного приема. Петр убедился, что голландские кораблестроители всего-навсего ремесленники, полагающиеся на природную смекалку и верность глаза, а для него этого было недостаточно.
А вот беседы с Крамартеном способствовали расширению кругозора Петра, а также усвоению им основ кораблестроительной науки.
Петр поселился в доме корабельного мастера Эвелина в окрестности Лондона – Детфорде, вблизи знаменитой королевской кораблестроительной верфи. Он постоянно бывал на этой верфи, посещал стапели, беседовал с корабельными мастерами, знакомился с чертежами строившихся судов, сам вычерчивал и иногда переносил на плаз верфи, корабельные чертежи.
В Англии Петр пробыл три с половиной месяца и за этот короткий срок успел практически овладеть технологией строения судов на местных верфях, изучил основы теории корабля, овладел методами графического изображения корпуса и деталей судна. Тогда было принято на теоретическом черте же судна изображать конструктивные узлы, и даже отдельные детали корпуса. Сейчас в фондах Государственного Эрмитажа хранятся чертежи судов, выполненные лично Петром, и они отличаются высоким качеством и большим изяществом.
Во второй половине апреля 1698 года Петр возвратился в Голландию и оттуда хотел через Вену направиться в Венецию, чтобы продолжить учебу, но помешали этому внутренние дела – стрелецкий бунт, он срочно был вынужден вернуться в Россию.
Порт Ливерпуль
Ливерпуль – второй по величине порт Англии. Глубина у входа 7 м, на баре – от 7,3 до 7,6 м. Величина сизигийного прилива 8,2 м (полной воды), квадратурного – 4,5 м (малой воды). Акватория якорного места на р.Мерсей, пригодна для больших судов, – около 814 га. Кроме того, имеется якорное место для малых судов с акваторией 200 га. Глубина главного фарватера – 7 м в малую сизигийную воду.
Мне несколько раз приходилось бывать в Ливерпуле. И вот два из них хорошо помнятся еще до входа в порт, при стоянке на якоре у острова Мэн.
Это было в июле 1975 года. Было довольно жарко, и я сказал вахтенному матросу, чтобы он приготовил штормтрап с правого борта у третьего трюма, чтобы искупаться: была тихая солнечная погода, сильного течения не наблюдалось. Я нырнул прямо с борта и проплыл под водой на большое расстояние, а когда вынырнул и поплыл к борту судна, то сразу почувствовал, что к штормтрапу не попаду, коснулся корпуса судна под кормовым подзором, там чувствовалось сильное течение, и я еле успел схватиться за скобу, предназначенную для обеспечения покрасочных работ. К нижней скобе был удавкой закреплен грузовой строп, которым рабочие крепили понтон в Игарке при погрузке пакетов пилолеса и мы с этим хвостиком пришли в Ливерпуль.
Вахтенный матрос перенес и закрепил штормтрап на корме. И я поднялся на палубу, а заодно и прикинул, куда бы меня понесло, не окажись кормовой скобы.
Пришлось спускать рабочую шлюпку, чтобы снять грузовой строп со скобы, узел был сильно затянут, и матросу пришлось потрудиться.
А второй случай произошел там же на рейде поздней осенью. Мы стояли вместе с судном нашего пароходства «Валдайлес». На нем старпом выполнял рейс в качестве капитана под руководством капитана-наставника, и тут начался сильнейший шторм...
Капитан-наставник, не поставив в известность и.о. капитана, дал указание старпому, чтобы он с палубной командой грузовые стрелы из вертикального положения положил их прямо на караван и закрепил. На работу вышли пять человек. А когда все было выполнено, и можно было уходить с палубы, произошла катастрофа. На носовую палубу обрушилась сильная волна, в результате чего один матрос оказался за бортом, плотнику сломало правую ногу, а боцман погиб. Я первый раз услышал, что человек погиб из-за своей аккуратности: он решил закрепить верхние шлаги оттяжек стрел «каболками» и для этого открыл крышку люка… и голову боцмана, как арбуз, разрубило пополам. Его потом везли на судне в цинковом гробу в рыбной морозильной камере.
По этому случаю был большой, разгромный приказ по пароходству, а фамилия капитана-наставника даже не фигурировала по обстоятельству дела.
Обычно стоянки судна в Ливерпуле проходили интересно: кроме посещения города, ходили играть в футбол – недалеко от порта были две спортивные площадки, посещали морской клуб.
Ливерпуль – современный город европейского типа с населением 850 тысяч жителей, с хорошо развитой транспортной системой, хорошей планировкой, судоходной рекой Мерсей.
Конечно, все мы помнили, что это родина «Битлов» и многое о них здесь напоминает. Посещали их любимые места, старались узнать что-нибудь новенького, крутили пленки с их записями.
В последнем рейсе в Ливерпуль, мы там сдали только палубный груз, а пилолес из трюмов сдавали в Манчестере – это если прямо от Ливерпуля в глубь материка на 35,5 миль.
Переход проходил по полной сизигийной воде под проводкой лоцмана. Выгрузка проходила в течение недели. Короткая справка о самом порте. Это миллионный город по населению, по таможенной границе примыкающий к Ливерпулю. К порту ведет судоходный канал протяженностью 35,5 миль. Глубины на канале колеблются от 6,5 до 9 м. кроме обычных причалов, здесь имеются и доки с входными воротами для регулирования уровня воды в сизигию и квадратуру.
Во время стоянки судна к нам пришли в гости три бывшие советские женщины, которые были в немецком плену, затем вышли замуж за англичан и на родину не захотели возвращаться.
Не знаю почему, но у них были какие-то непонятные сведения о нашей стране, что я был крайне удивлен, а может они, просто делали вид, чтобы узнать что-нибудь новое. Две из них были с Украины и одна русская. От выпивки они отказались, попросили селедки и картошки «в мундире» с нашим черным хлебом. По их рассказам получалось, что они живут хорошо и почти не переписываются с родственниками, а когда стали прощаться, то одна из них достала восемь колод карт с картинками голых женщин и попросила, чтобы я раздал их своим морякам. От такого подарка я отказался, пояснив, что такие вещи у нас запрещены. Затем они попросили разрешения, еще раз придти на судно со своими детьми и посмотреть какой-нибудь кинофильм.
На судно они пришли на второй день, уже восемь человек, посмотрели два фильма: «Богатая невеста», то есть «Свадьба с приданным» и «Кубанские казаки». Чувствовалось, что дети слабо знают русский язык, так как часто переспрашивали что-то у своих родителей. Вот так порой складывается судьба бывших советских или русских людей.
Я вспоминаю случай в Эдинбурге... На судно пришла женщина из эмигрантов «первой волны», ей было лет под 80 и когда мы зашли в столовую, а команда кушала, то она обратилась ко мне со странной просьбой: «Чтобы кто-нибудь из матросов поругался матом», она давно его не слышала по-русски. Я попросил сделать это боцмана, и он выдал. Надо было видеть лицо этой женщины – оно цвело от полученного удовольствия, а матросы ничего не поняли, за что им боцман устроил «крестины» с большим количеством этажей.