Размеры Земли не изменились 13 страница

Компьютер стал для человека всемогущим джинном, для которого нет ничего невозможного. Путешествие во времени и пространстве, решение сложнейших научных проблем, ведение домашнего хозяйства, прямое, неподвластное никакой цензуре, общение с невидимыми собеседниками всей планеты, информационный доступ к величайшим сокровищницам духовного, религиозного, научного и культурного опыта, приобретенного человечеством почти за три тысячелетия. Все это становится достоянием каждого обладателя компьютера.

Впрочем, не совсем точно. Не каждого. Компьютеры, как и люди, наделены разными способностями и возможностями. Компьютерам-пионерам и «присниться» не могло то, что легко выполняют сегодня их потомки-компьютеры нового поколения. Но и между компьютерами сегодняшнего дня дистанция огромного размера. Роднит их, пожалуй, одно. Общение с компьютером, словно общение с умным, образованным собеседником, требует максимальной концентрации внимания, умения ничего не пропустить из сказанного и мгновенно реагировать на малейшие изменения в его поведении [61, с. 5].

Компьютер изменил мир, сокрушил коммунистическую цивили-зацию. Вот вам и сталинское: «Кибернетика – продажная девка империализма», но при всем том, развитие научно-технического про-гресса на протяжении тысячелетий непреложно подтверждает тезис известного христианского теолога св. Августина: «Ни одно из благ не дается нам без того, чтобы не породить негативных последствий!» Чудо компьютера – не исключение.

«Его звали Роберт». Так назывался славный старый фильм-сказка о том, как робот чуть не стал человеком. Действительность оказалась страшнее: по мнению ученых, компьютер превращается в орудие интеллектуального самоубийства людей. Упоенное общение с машиной постепенно обращает человека в рабство, лишает способности чувст-вовать и самостоятельно мыслить.

Нынешнее поколение сорокалетних, по-видимому, станет послед-ним читающим поколением. Книгу медленно, но верно вытесняет компьютер. Сегодня школьники, в обучении которых активно исполь-зовались компьютерные технологии, как показали исследования Института психологии РАН, значительно отстают в способности к словесному творчеству и устному счету от своих менее продвинутых сверстников. Значительная часть старшеклассников испытывает проблемы при решении элементарных примеров из таблицы умножения [61, с. 5].

Компьютер формирует жесткость мышления, меняет характер мотивации многих реальных поступков сугубо логическим подходом к реальности. И это куда важнее давнего спора о достоинствах физиков и лириков.

По мнению члена-корреспондента РАН Льва Хунданова, челове-чество стоит перед новым, абсолютно не изученным процессом изменения морфологических структур полушарий головного мозга и функций высшей нервной деятельности человека [62].

В истории человечества было несколько великих научно-технических революций, глобально определивших развитие нашей цивилизации: изобретение колеса, паровой машины, расщепление ядра атома… Каждое из этих новшеств постепенно, но неизбежно, меняло что-то в сознании человека, его отношении к природе и себе подобным. Достаточно сравнить психологию сельского жителя и горожанина. Далеко не всегда эти изменения были положительными, но они не носили необратимого характера.

Сегодня ситуация значительно серьезнее. Меняется сам характер восприятия информации, нейроны «отвыкают» расшифровывать буквенные символы. Природа экономична по своей сути: она старается выбирать путь наименьшего сопротивления при достижении цели, поэтому засыхают старые русла рек, и они текут по более коротким. Компьютер кардинальным образом изменяет параметры существования человека и человечества, цивилизационные основы бытия «Homo sapiens»: мозг выключит ставшие ненужными ассоциативные связи, перейдет на более короткий, экономичный путь мышления, разучится работать самостоятельно, без машины. Вряд ли сегодня возможно реально представить, к каким глобальным изменениям психики может привести этот процесс. Как минимум, человечество попадет в полную компьютерную зависимость, а она пострашнее алкогольной! [62].

Внедрение компьютерных технологий в нашу жизнь неминуемо сказывается на здоровье. Сегодня вполне определенно можно говорить о целом списке заболеваний, вызываемых «чудом ХХ века», о настоя-щем компьютерном вирусе, поразившем значительную часть населе-ния планеты. Ученые убедительно доказали: часы, проведенные перед экраном монитора, рано или поздно отзовутся расстройством нервной системы, снизят уровень иммунитета, скажутся на детородной функции организма.

Шизофрения, депрессия, другие пограничные состояния челове-ческой психики зависят от различной электрической активности клеток мозга. Постороннее излучение, влияющее на нормальную электро-магнетику мозга, способно перевести ее на уровень депрессии, тяжелых психоэмоциональных расстройств [62].

Биохимический анализ тканей мозга самоубийц показал, что у 95 процентов из них понижено содержание серотонина – элемента, «отвечающего» за самоконтроль человека. Очевидна тесная связь между биохимическими процессами в организме и эмоциями. Иссле-дования ученых Колумбийского университета убедительно доказали, что электромагнитное излучение компьютера катастрофически снижает уровень выработки серотонина. Это объясняет, почему профессия программиста так часто фигурирует в скорбном мартирологе само-убийц... [62].

Компьютер породил новую – прекрасную и ужасную, необычную реальность, параллельную природной и человеческой, – паранор-мальную. Человек, ушедший в виртуальный мир компьютерных игр, становится опасно зависимым от своего киберпартнера. Сознание игрока управляемо, его возможно закодировать на определенные действия, внести любую информацию в подсознание, сделать из человека робота.

Революции, которые сотрясали в двадцатом столетии мир, на рубеже третьего тысячелетия переместились из области общественных отношений в сферу науки и техники. К чему это приводит, что «век грядущий нам готовит»? От ХХ века – «века-волкодава», к ХХI – какому? «Компьютерная революция», как и всякая революция, не может проходить без жертв. Европейские ученые и педагоги предполагают, что жертвами могут стать дети.

Почему же, возможно ли это?… Счастливый малыш жмет на клавиши компьютера, демонстрируя торжество новой техники и ослепительную улыбку. А вот другой малыш, не похожий на своего сверстника с обложки иллюстрированного журнала. Он жадно прильнул к экрану ЭВМ и отрывается от дисплея только для того, чтобы поесть или отправиться в школу. Машина заменяет ему друзей и родителей. Забили тревогу сначала психологи, затем – нейробиологи. «Наши дети – мутанты!» – так выразил общее беспокойство заголовок статьи Софи Куаньяр, опубликованной в журнале «Пуэн» (Франция) [63].

С первых лет жизни ребенок привык вертеть телефонный диск, возиться с переключателем каналов телевизора и давить на клавиши компьютера, вызывая понравившуюся картинку. «Оказавшись под властью новой техники, смогут ли наши дети приобрести тот же мен-талитет, те же понятия о поведении, что и мы, даже те же нейронные связи?» – спрашивает автор. Воспримут ли они Красную шапочку и Золушку, поверят ли в добрую фею, в конце концов, в Деда Мороза и Снегурочку, мир добра и надежды? Ответ на этот вопрос европейцы ищут у известного французского психолога Жана-Пьера Шанже. В своей книге «Человек нейронный» он, например, выдвинул гипотезу, что процесс обучения не создает новых нервных клеток, но, наоборот, отключает некоторые из них, чтобы «навести порядок» в нервной системе. Исследователь назвал эту проблему «самоорганизацией». У человека в коре головного мозга содержится около 30 млрд. нейронов и более 100 млрд. синапсов-точек контакта и соединения между нейронами. В результате компьютерного развития и обучения, считает Шанже, 60 % синапсов у ребенка зачахнут, тогда как остальные рас-цветут [63].

Если следовать этой теории, то взрослеющий ребенок, который учится писать, считать, проводить анализ информации только с помощью ЭВМ, не только не приобретет нужных навыков, но даже потеряет спо-собность самостоятельно мыслить. Он сможет жить только в «симби-озе» с думающей машиной. Жуткий прогноз. Станем «компьютеро-кентаврами»?

Кроме того, психологов сейчас настораживает то, что дети осваи-ваются с компьютером вне школы. Французский психолог Клер Мельжак на страницах прессы рассказывает о необщительных детях, у которых в их жизни только две страсти – головоломки и компьютеры. Эти малыши вообще перестают отличать реальность от дисплея ЭВМ. «Отсюда – короткое замыкание в психической сфере ребенка», – говорит Клер [63].

Учителя, десятилетия назад устанавливавшие в эксперимен-тальных школах Европы и США компьютерные классы и приветст-вовавшие приход новой техники к школьникам, теперь все чаще высказывают свое разочарование: чтобы научить ребенка мыслить, ком-пьютер не нужен! И даже вреден.

Раньше психологи высказывали мнение, что требовать от детей учить наизусть таблицу умножения или даты исторических событий – просто безобразие! Теперь в Европе и США никто не думает, что «бабуш-кин» метод – учить наизусть, сколько будет дважды два, отупляет. Да только учить детей по старинке оказалось куда сложнее, чем лет пятнадцать назад, до эры компьютеров.

Благодаря вмешательству видео- и компьютерной техники, изменились отношения учеников с традиционными «поставщиками знаний» – со взрослыми. Дети осваивают компьютер и микрокалькулятор куда быстрее, чем их наставники. И, между прочим, авторитету взрос-лых в современном обществе это очень и очень вредит. Так что многие западные авторы считают, что между «поколением, которое в совер-шенстве владеет компьютером», и «поколением, которое владеет компьютером постольку-поскольку», с каждым годом углубляется пропасть [63].

Однако все вышеизложенное не означает, что «надо сажать компьютер на скамью подсудимых», считает президент независимого Союза исследователей мозга и поведения, почетный член Междуна-родной организации исследователей мозга, член Европейской ассоциации нейронауки Виталий Татко. Он подчеркивает, что отношение к компьютеру, как и к любому значительному явлению нашей жизни, не лишено суеверий. Яркий пример этому – страх, что под влиянием «думающей машины» в нашем мышлении произойдут необратимые перемены. Если пользоваться дисплеями нашего отечественного производства, то существует риск заработать мутации. Мутации – это точечные поражения ДНК, приводящие к необратимым изменениям генетически наследуемой информации. ЭВМ создают вокруг себя электромагнитное поле: оно-то и является фактором риска. То есть, лучше держаться от дисплея на расстоянии. Но даже если у кого-то и появились мутации, вероятность передать их потомкам невелика. Поэтому нет никакого повода говорить о «поколении мутантов»: при разумном использовании компьютера риск получить стойкие (на уровне популяции) изменения наследственного материала не больше, чем во время прогулки вблизи атомной электростанции [63]. Компьютероманы успокаивают себя и нас.

На самом деле больше беспокойства вызывают изменения в поведении нового поколения. Происходит вовсе не «распад наследст-венности», а распад принятого в семье и обществе стиля общения. Но уход от общения с миром взрослых первичен, а любовь к механи-ческому другу, к компьютеру, – вторична. Не будь компьютера, найдется другой заменитель общения. У героя американского фильма «Человек дождя», например, ту же роль с успехом играл телевизионный приемник, а в его отсутствие – радио. Характерно: взрослые сделали себе игрушку, причем игрушку для многих желанную, играют в нее сами и проявляют трогательную заботу, чтобы…этого не делали их дети. Здесь существует некий аналог фрейдовского комплекса сознания вины: он проявляется на уровне целого поколения. Суть феномена в том, что, чем меньше мы следуем нормам общения, завещанным нам предками, тем более виним себя и оберегаем детей.

Можно согласиться, что «компьютерная революция» усилит индивидуалистические тенденции, присущие европейской культуре. Но нравится это или не нравится представителям старшего поколения, это – еще не повод, чтобы изолировать детей от нами же созданного общества [63].

Как известно, «глаза – зеркало души», и мы напряженно вгляды-ваемся в монитор – «зеркало души» нашего компьютера, подчас и не подозревая, что такой захватывающий диалог способен нанести непоправимый ущерб здоровью, если, конечно, вовремя не позабо-титься о превентивных мерах обороны. Бликующий экран отражает посторонние предметы, электростатические и электромагнитные поля притягивают пыль, которую мы прямиком отправляем в легкие с каж-дым вдохом… Результат печальный: заболевание кожи, боли в спине, резкое ухудшение зрения [61]. Но что же мы хотели: нарушить законы бытия и получить некое благо без компенсирующего «довеска» проб-лем, невзгод и неблагополучий? Такого не было, нет, и не будет. За новоприобретенные блага, привычки, наслаждения платим сполна. Психологи Берлинского университета им. Гумбольдта установили приз-наки нового вида наркомании, так называемой интернет-зависимости.

К ним относятся: резкое сужение сферы сознательной деятель-ности, болезненное стремление к постоянной модернизации своего компьютера и чтение, почти исключительно, электронных журналов. Все это сопровождается беспокойством и нервозностью. У компьютерного маньяка пропадает всякий интерес к своей работе, нередко возникают проблемы в семье и с друзьями [64].

Компьютер и все, что с ним связано, вторгается во все сферы бытия человека и человечества, даже самые интимные, изменяя кардинально алгоритм развития цивилизации «Homo sapiens». Бри-танцев озадачили не совсем стандартным вопросом: чему они отдают предпочтение – сексу или пиву? Ответ получился для многих совсем неожиданный: 25 % из опрошенных готовы пожертвовать «сеансом любви» в пользу общения с… электронным партнером-компьютером. 80 %, имея в виду предложенный выбор, предпочли бы вместо кружки пива поиграть все с тем же компьютером. Согласно проведенным исследованиям, Великобритания имеет высший показатель по числу населения, активно работающего с компьютерами. За нею следуют Франция, Германия, Испания и Швеция [65].

По данным исследования, проведенного среди четырехсот замуж-них итальянок, 35 % женщин сознательно выводят из строя домашние компьютеры и готовы отказаться от услуг телефонных компаний. Такая агрессивность вызвана тем, что многие мужья интимному общению с женой предпочитают путешествия по просторам Интернета.

Помимо кардинальных мер, вроде порчи компьютера и отказа от телефона, женщины готовы пойти и на другое. Например, четверть опрошенных согласна каждый вечер приглашать в гости свекровь, а более половины респонденток готовы тратить многие часы на теле-фонные разговоры с подружками и, таким образом, лишить супруга возможности войти в сеть. Как призналось большинство женщин, их ревность к компьютеру исходит из опасения, что в Интернете муж най-дет женщину умнее или что он общается с какой-нибудь из своих старых подружек. Лишь 9 % опрошенных не волнует проблема взаимоот-ношений супруга и глобальной электронной сети Интернет [66, с. 4].

Согласно опросам, сейчас доступ к Интернету имеют 57 миллионов американцев. И, по мнению директора Института сексуальной реабилитации в Лос-Анджелесе д-ра Роберта Вейсса, 60 % всех визитов на киберсайты имеют сексуальный характер. 25 миллионов человек проводят за этим занятием от одного до 10 часов в неделю. А еще 4,7 миллиона уделяют ему более 11 часов, и эту категорию психологи причисляют к угодившим в «капкан киберсекса». Провайдеры кибер-порнографии рекламируют себя как самое безопасное познание собственной и общей сексуальности, место, где люди всех возрастов могут «поразвратничать» без риска заразиться СПИДом или вене-рической болезнью. Легко понять их стремление убедить клиентуру в полной безопасности того, что им предлагают порносайты.

По данным д-ра Вейсса, это третий по величине источник доходов среди всех видов интернетовской продукции – миллиарды долларов за год. Но Вейсс и другие специалисты твердо уверены, что успокои-тельные призывы порнодельцов – беспардонная ложь, причем ложь очень опасная для человеческой психики, для нормальной семейной жизни. А нередко и для жизни как таковой, поскольку сформированная компьютером одержимость превращает психически неустойчивых субъектов в маньяков, способных на любое преступление. Недаром Вейсс называет киберпорнуху «сексуальным кокаином-крэком». Его институт еженедельно имеет дело в среднем со 125 пациентами, и кор-ни «сдвига по фазе» не менее половины из них – в порносайтах Интер-нета [67, с. 24].

Этот социальный взрыв последнего времени произошел потому, что компьютер дает анонимность, быстрый доступ к искомому мате-риалу и относительную дешевизну этих услуг. Человеку, особенно немолодому, не нужно обращаться в «магазин для взрослых» или просить юную продавщицу продать ему «грязный» журнальчик. В киберпространстве можно найти все это в любом виде и количестве. Притом тысячи сайтов предоставляются бесплатно: их владельцы зарабатывают на рекламодателях, уверенных, что уж эти-то сайты обязательно будут посещать.

Психологи самым серьезным образом предупреждают, что наводнение киберсекса пагубно влияет на ментальность. Их приемные полны людей, которые из-за своей кибермании лишились работы, жены или мужа, сбережений. Многие мужчины говорят, что они из-за кибер-секса потеряли способность видеть в женщинах что-то иное, кроме «приспособления для полового акта». Женщины перестают восприни-мать близкого человека и зацикливаются на ком-то, с кем «спелись» в киберпространстве. Кстати, известно много траги-комичных инцидентов, когда, выдававший себя за «зверя в постели», оказывался 80-летним «шутником» или даже женщиной с определенными склонностями [67, с. 24].

Недавно агентство печати Скриппс-Говард распространило испо-ведь анонимного киберманьяка из калифорнийского городка Реддинг, для которого путешествие по Интернету началось просто любопытства ради. Но вскоре это превратилось в многочасовое переключение с одного секс-сайта на другой и созерцание тысяч порнографических картинок. Его способность концентрироваться на работе с каждым днем снижалась, сексуальные отношения с женой прекратились. Он жил в каком-то ином измерении, пока не осознал, что это болезнь, и не обратился за помощью к специалистам.

Психиатр клиники в Реддинге Мерилин Вули сообщает, что во многих семьях создалась атмосфера взаимного недоверия, что привыч-ка к созерцанию киберсекса сродни алкоголизму, от нее можно и нужно лечиться, пока дело не зашло слишком далеко. Особая опасность связана с доступностью материала, удовлетворяющего патологические наклонности. Человек, в силу своего воспитания скрывавший, например, имевшиеся у него зачатки педофильства, вдруг обнаруживает, что в тиши своей квартиры он может смотреть сколько угодно «детских» сайтов. Ни к чему хорошему это, разумеется, привести не может.

Но самую большую опасность доступность виртуального секса представляет, по мнению экспертов, для тех, чья психика еще только формируется и кому откровенные сцены, и не только патологичес-кого характера, могут нанести непоправимую травму – для подростков [67, с. 24].

Виртуальный мир, порожденный компьютером, «пленил» не только человеческие телеса, но и душу. Представители всех религиозных конфессий бьют тревогу: виртуальный мир именно та геенна огненная, о которой говорится в священных книгах. В результате развития информационных технологий человек уже получил возможность познакомиться с новым миром, миром ВИРТУАЛЬНОЙ, то есть МНИМОЙ РЕАЛЬНОСТИ, или миром ВР-систем. Об этой разновидности «техногенного оккультизма» размышляет православный священно-служитель, иеромонах Анатолий Берестов, являющийся, вместе с тем, доктором медицинских наук.

«Мир виртуальной реальности» – это тоже компьютерная игра, но уже высшей степени сложности. Включаясь в нее, человек, как бы «с головой», погружается в придуманный программистом мир, весьма похожий на реальный. При этом «игрок» имеет возможность быть не только зрителем и посторонним наблюдателем этого мира, но и его активным участником, не только сопереживателем, но и творцом событий этого мира.

По прикидкам японских ученых, к 2000 году объем продажи новых технологий, связанных с миром виртуальных реальностей, составил 10 триллионов иен, что вызвало настоящую революцию, подобную социальной, ядерной, космической, информационной, сексуальной. Однако, как и любая революция, эта новая, которую можно назвать информационно-энергетической, принесет человечеству лишь очеред-ные потрясения и горести [68].

Дело в том, что техногенно создаваемая виртуальная действитель-ность по силе переживаний куда более остра, чем реальность. Сознание человека, вступившего в иллюзорный мир, как бы отделяется от под-линного бытия и переходит в новое, которое, несмотря на свою мни-мость, является миром реальных переживаний и поступков.

В чем здесь угроза человеку? В виртуальной реальности нет места Богу, поэтому у человека развивается сверхчувственность за счет угасания в нем духовности. В иллюзорной действительности человеку вовсе не надо бороться со своими страстями, напротив, он целиком предается им, становится их пленником. Мир мнимых реальностей удаляет человека от Бога и бросает «игрока» в мир наслаждений, в мир, выдуманный и подчиненный силам зла. Как тут не вспомнить предупреждение вероучителей о том, что «у диавола та цель, чтобы каждого человека ввергнуть в тяжкую и безутешную печаль, сделать его далеким от веры, от надежды, от любви Божьей».

В связи с появлением мира ВР-систем знающие люди нередко указывают на уже проявившуюся опасность виртуальной программы «Киберсекс».

Что это за фантом такой – кибернетический секс?

Киберсекс позволяет заменить естественное физиологическое общение мужчин и женщин на «компьютерную мастурбацию» и половые извращения. Это приводит к тотальной сексуализации общества. При помощи специальных компьютерных программ человек получит воз-можность испытывать любовное удовлетворение с кем угодно, как угодно и когда угодно и, что немаловажно, сколько угодно, что порождает «сладкую» смерть от сексуальных излишеств.

Киберсекс, по мнению ученых-медиков, приведет к возникновению отчуждения между мужчинами и женщинами, к распаду браков, к сокращению числа новых молодых семей и снижению рождаемости. Как отмечалось, в мире уже зафиксированы случаи смерти людей, причинами которой стали мощные киберсексуальные переживания, возможны киберсексуальные самоубийства!

Создание мира виртуальных реальностей таит в себе угрозу того, что появится великий соблазн и практическая возможность управления психикой человека, возможность целенаправленного манипулирования его сознанием. Другими словами, погружение человека в виртуальный мир позволяет осуществлять внушение и программирование, навязыва-ние личности определенного мышления, поведения, образа жизни [68].

Целью технологий виртуальных реальностей является создание ложного мира, но когда в сознании человека эти ложные миры станут «действительными», человек просто не сумеет справиться с их разде-лением и в этом случае легко может произойти раздвоение личности или даже деперсонализация…

Как же отреагировать человеку и человечеству, существу «разумно разумному» на появление «разумно-виртуального мира» и его носителя и представителя? Предложения и выводы самые различные – от фантазии до гротеска.

Бывший советский, а ныне американский, ученый Александр Болонкин по этой проблеме написал статью в духе Апокалипсиса: «компьютеры становятся все совершеннее, рано или поздно будет создан искусственный интеллект, он достигнет несравненно более высокого уровня, нежели обычный человеческий разум.

Носители электронного разума создадут собственное электронное общество. С человечеством это общество поступит точно так же, как мы поступили со своими прародителями – обезьянами: часть уничтожит, часть посадит в резервации, гетто, зоопарки».

Собственно говоря, похожие пророчества мы не раз читали у фантастов. Отличие прогнозов А. Болонкина заключается в отменной, безжалостной логике. Главное же в том времени, когда написана его статья. Это время стремительного прогресса электронной вычисли-тельной техники, делающего смешными дискуссии 60-х–70-х годов на тему: «Может ли машина мыслить?» [69].

На первый взгляд в логике А. Болонкина нет изъянов. Человечество обречено. Надежды на спасение – никакой. После, однако, кое-какие изъяны все-таки обнаруживаются.

«Не было в истории и никогда не будет ситуации, чтобы высший умственный уровень был слугой у более низкого уровня, – пишет А. Бо-лонкин. – Весь мир микроорганизмов, растений и животных – это наши предки. Но служим ли мы прислугой хотя бы у ближайших сородичей – человекообразных обезьян? Ни у одного человека даже мысли такой не возникает… Точно так же к человечеству будет относиться формация (цивилизация), построенная на совершенно другом, несравненно более высоком электронном принципе… С созданием электронного мозга… начнется конец человеческой цивилизации. Вытеснение нас в резер-вации, по-видимому, будет постепенным, но недолгим» [69].

Что-то в этом знакомое – советское. От этого веет марксистско-ленинским фатализмом. Помните? Более низкая рабовладельческая формация вытесняется более высокой – феодальной, феодальная – капиталистической, затем – социалистической.

Но взглянем на дело по-другому. Не станем сравнивать биологи-ческую и электронную цивилизацию, тем паче, что этой последней пока нет, и когда-то еще она будет. Поставим вопрос иначе. Есть наша человеческая цивилизация… И есть нечто, угрожающее ее жизни… В сущности, мы ведь не раз уже оказывались на краю пропасти – перед близкой, осязаемой реальностью тотального уничтожения. На грань всеобщей кончины нас ставили и химическое, и биологическое оружие… А ядерные бомбы? Тысячи заготовленных боеголовок. «Ядерная зима»!!! И вот теперь, вроде бы, вырисовывается еще одна напасть – ее несет создаваемый человеком искусственный интеллект, обещающий выйти из-под контроля своего творца, уничтожить его и стать новым господином мира. Можно ли предотвратить эту угрозу?

А. Болонкин уверен, что нет: «Увы, это так же невозможно, как невозможно запретить какими-то законами прогресс науки и техники. То государство, которое это сделает, неизбежно в техническом развитии станет жертвой других, более развитых государств». Так ли это? Как только сделается ясно, что искусственный интеллект начинает «нависать» над человечеством как некая новая зловещая тень, придется действовать примерно таким же образом, как при укрощении атомного оружия: договариваться о запрещении каких-то направлений работы либо же вообще любых разработок в этой области, ограничивать число создаваемых образцов искусственного интеллекта, их мощность, способность к размножению… Если, как в случае с бомбами, чело-вечество и тут «проскочит» опасную точку, придется сокращать, унич-тожать… Короче, налаживать разоружение в сфере искусственного интеллекта [69].

Конечно, есть некоторая разница между ядерной бомбой и искус-ственным интеллектом. Бомба – просто кусок металла. Уничтожить ее – одно удовольствие. Распилить, разрубить, раздавить, расплавить… Искусственный интеллект, каким он, надо полагать, когда-нибудь станет – высокоорганизованное сознание, все понимающее, все знающее, все осознающее. Знающее и осознающее даже в тысячу раз больше, чем обычный человек, из мяса и костей. И вот против этого живого мысля-щего существа (а как же иначе?) придется принимать жестокие полицейские меры. Не будет ли это сродни убийству, геноциду – «Я тебя породил, я тебя и убью»?

Ясно, что ни лагерь, ни тюрьма не будут таковыми в обычном смысле этих слов. Предстанет ли ГУЛАГ в образе отключаемого рубильника или отсоединяемого исполнительного механизма – робота, не суть важно. Так же как не суть важно, будет ли «убийство» осуществляться просто кувалдой или же вывинчиванием каких-то жизненно важных узлов. Короче говоря, люди здесь столкнутся с теми же самыми нравственными проблемами, что и при осуществлении репрессий против себе подобных. Репрессии против электронных «людей» станут осуществляться в качестве профилактической меры, по предельно упрощенной схеме, примерно так же, как это делалось в Советском Союзе в 20-е, 30-е и более поздние годы в отношении «врагов народа». Как же это назвать, квалифицировать?

Никто ведь не дожидается сейчас, когда в ход будут пущены ядер-ные бомбы, чтобы вслед за этим обрушить на виновников наказание. Нет, все делается для того, чтобы опередить этот роковой шаг, предотвратить его. При этом сплошь и рядом не останавливаются и перед попранием правовых норм. Вспомним, хотя бы, израильские бомбардировки ядерного реактора неподалеку от Багдада, многие другие превентивные меры против Ирака.

В безжалостном подавлении разумных электронных существ ярко обнажится прагматичная, рациональная основа человеческой морали. В основе морали – всего-навсего благо некоей человеческой общности или даже, в предельном случае, благо отдельного человека. Эгоист заботится лишь о себе, любимом. Это считает вершиной нравственности. Есть также мораль, рассматриваемая как благо небольшой группы, например, банды. Нельзя ведь сказать, что бандиты вовсе не признают никакой морали. Нравственно оправданным они полагают любое действие во имя интересов их шайки. Хорошо известна мораль корпоративная… И уж превыше всего до недавних пор ставилась мораль классовая, а именно пролетарская. Не было такой нравственной крепости, перед взятием которой остановились бы большевики, если взятие ее было сочтено полезным для рабочего класса (на самом деле, конечно, для правящей элиты). Массовые расстрелы, тайные бессудные убийства, превращение миллионов, ни в чем не повинных, в лагерную пыль… [69]. Уничтожение царской семьи со всеми детьми и прислугой… Все считалось морально оправданным.

Поиск по сайту: