Закон парадоксального измененения

В состоянии терапевтического транса (которое я называю отсутствием транса) Эриксон принимает проблему пациента, концентрируется на ней, а затем помогает пациенту обрести более естественное состояние релаксации и комфорта, когда мысли, чувства, эмоции и ассоциации свободно приходят и уходят. Это подобно состоянию, предшествующему самадхи.

Таким образом мы приходим к классическому парадоксу: «Симптом является исцелением». В «Современной гештальт-терапии» Фа-гана и Шепарда авторы описывают «закон парадоксального изменения». Когда мысль или эмоция полностью приняты и прожиты, они исчезают и превращаются во что-то иное, а испытавший их обретает глубокое чувство покоя и полноты бытия. Эриксон по-своему понимал и применял этот парадокс: он требовал, чтобы пациент не только продолжал ощущать свою проблему, но даже усугублял ее. Эриксон считал, что такой способ показывает пациенту, что тот способен изменять свой симптом. Он утверждал: «Если вы можете по моей просьбе ухудшить свое состояние — значит, вы можете и улучшить его».

Росси в своей работе объясняет эффективность этого метода таким образом: «Когда вы просите пациента ухудшить свое состояние, вы обращаетесь к тем областям правого полушария мозга, в которых закодирована структура проблемы».

Таким образом, исцеление наступает с помощью сужения и концентрации в имания, внезапно приводящего к расширению. Фобия, к примеру, требует очень сильного сужения внимания. Я могу вылечить фобию, еще больше сужая внимание пациента и затем выводя его в расширенное состояние покоя, расслабления и глубоких изменений (терапевтического транса). Симптом используется, чтобы создать состояние отсутствия транса.

Это и впрямь парадокс. Усиление процесса, создающего симптом, помогает пациенту вырваться за пределы симптома. Иными словами, чем больше вы сужаете внимание в терапевтическом трансе, тем больше вероятность, что оно внезапно расширится.

В состоянии отсутствия транса человек способен воспринимать одновременно «то» и «это»; его сознание вмещает обе стороны проблемы, позволяя им существовать одновременно. Исчезает отождествление с одной из сторон, в результате чего естественно происходит интеграция — часто на невербальном уровне.

Тот же принцип относится к медитации. Как описывалось выше, в практике дхараны и дхьяны внимание сосредоточено на одном объекте. Когда вы делаете это, «вы» (маленькое «я», привязанное к содержанию своего ума) внезапно исчезаете, и ВЫ (ваша суть, пребывающая за пределами всего созданного вами) можете вернуться в изначально присущее вам состояние.

Эриксонианский терапевтический транс, мое «отсутствие транса» и восточная традиция встречаются в философии Дао Вот что говорит об этом Лао-цзы:

«Чтобы нечто сжать, необходимо прежде расширить его. Чтобы нечто ослабить, необходимо прежде укрепить его. Чтобы нечт уничтожить, необходимо прежде дать ему расцвести. Чтобы нечт у кого-то отнять, нужно прежде дать ему».

«Дао дэ-цзин»

Это называется «тончайшей мудростью» Дао, и это соответствует «закону парадоксального изменения»: чтобы избавиться от чего-либо, нужно сначала его усилить. Если внимание уже сужено — сузь его еще больше; усильте болезненную реакцию, если хотите вылечить ее. Совершая это, вы следуете Дао (согласно 36-й главе «Дао дэ-цзин»), а также входите в состояние эриксонианского терапевтического транса или подобное ему состояние отсутствия транса.

Парадокс «симптом есть исцеление» на языке восточной традиции может быть проиллюстрирован на примере коана. Росси и Джи-чаку описывают, как в дзенской традиции концентрация ученика на коане приводит к расширению сознания:

«Коан становится единственной точкой концентрации внимания; в ответ на приказ учителя стать «единым» с коаном ученик погружается в постоянное безмолвное размышление о коане. Через какое-то время (иногда через много лет) наступает момент, когда ученик настолько поглощен коаном, что созерцание коана становится естественным действием, не требующим никаких усилий: коан дышит через ученика, как в моменты вдохновения музыка может «играть» через музыканта. В момент пробуждения, или сатори, исчезает представление об «Я» как об отдельном создании. Всякая двойственность, разделяющая меня и других, субъект и объект, внутреннее и внешнее, — полностью исчезает (это напоминает описанный Эриксоном «центр пустоты»). Остается лишь коан, постоянно пребывающий в любом действии, — коан плачет и смеется, гуляет и отдыхает, стоит и сидит».

В этом состоянии, которое в литературе иногда уподобляется «чистой прозрачной воде горного озера, незамутненной и спокойной, не колеблемой ни малейшим ветерком» (Айткен), — сознание готово к глубокому изменению. В этот момент любой с иму i может стать катализатором трансформации. Это может быть звон колокола, шелест цветущего персикового дерева или внезапное ощущение боли.

Рассказ мастера Хакуина ярко и драматически показывает, как важно стать полностью поглощенным предметом медитации и как любой внезапный стимул может привести к Просветлению. Хакуин медитировал на МУ — один из важнейших дзенских коанов. В этом коане монах очень серьезно спрашивает Джошу: «Обладает ли собака природой Будды или нет?» Джошу отвечает: «МУ» (что можно перевести как «Нет, обладает»). Хакуин (1686–1769) описывает свой опыт так:

«Я не спал ни днем, ни ночью; я забыл о еде и отдыхе. Внезапно во мне родилось великое сомнение. Я словно оказался вмерзшим в громадный кусок льда, простиравшийся на десятки тысяч миль. Мое дыхание стало совершенно белым и холодным; я не мог сделать ни одного движения. Из моего сознания исчезли все мысли и слова — осталось только МУ. Хотя я находился в классе и слушал слова мастера, я слышал их словно с далекого расстояния. Иногда мне казалось, что я повис в воздухе.

Это состояние продолжалось несколько дней. Затем я услышал звук храмового колокола, и внезапно со мной произошло преображение. Казалось, что ледяная глыба треснула и раскололась на мельчайшие кусочки; казалось, что огромная башня рухнула со страшным грохотом. Внезапно все мои ощущения вернулись ко мне. Все мои прежние сомнения исчезли, словно растаявший лед. Я негромко проговорил: «Чудо, чудо! Нет никакого цикла рождений и смертей, через которые нужно проходить. Нет просветления, которое нужно искать. Тысяча семьсот коанов, оставленных нам учителями, ничего больше не стоят!»

И мое отсутствие транса, и терапевтический транс Эриксона, и медитация используют концентрацию на предмете — в описанном выше примере этим предметом стал коан. Им может быть также пятно на стене, кристалл или просьба «дышать и смотреть на меня». В медитации используется мантра или определенный предмет, чтобы сузить внимание и освободиться от всех привязанностей и отождествлений ума. В моем отсутствии транса и эриксоновском терапевтическом трансе пациент тоже сужает внимание, чтобы не отождествляться с проблемой и не привязываться к ней. Как описывалось выше, самадхи и другие высшие ступени медитации ведут еще дальше, стирая границы между субъектом и объектом.

В обычной жизни любая деятельность, требующая сузить внимание на некоторое время, поможет вам достичь более «высокого», «расширенного» и расслабленного состояния. Люди вышивают, чтобы расслабиться. Они охотно сужают внимание, часами наблюдая за кончиком иглы. В итоге они чувствуют себя лучше. Вышивание — разновидность медитации, когда вы настолько сужаете внимание, что оно «автоматически» расширяется.

В непатологическом трансе медитации (предшествующем самадхи) и в патологическом трансе, создающим симптомы, равно присутствует сужение внимания. Разница состоит в том, что в непатологическом трансе это сужение осознанно и добровольно; оно ведет к расширению. Я сажусь медитировать по собственной воле; я вышиваю осознанно и намеренно. В патологическом трансе сужение происходит помимо моей воли, и трансы возникают сами по себе, захватывая власть надо мной. Находясь в таком состоянии суженного внимания, я отождествляюсь с содержанием, на котором концентрируется мое внимание в настоящий момент.

Ву-Вэй утверждает:

«Недеяние вовсе не означает — ничего не делать и молчать; недеяние — это позволение происходить тому, что и так должно произойти в силу естественного хода вещей. Воздерживаясь от совершения деяний, противных природе и следуя естественному ходу вещей, вы пребываете в гармонии с Дао; лишь тогда ваши действия будут успешными. В таком недеянии все можно совершить, если плыть вместе с потоком».

Это описывает состояние отсутствия транса — позволить происходящему происходить.

Айкидо, японское искусство самозащиты, являет собой прекрасное воплощение принципа парадоксального изменения на телесном уровне. Отметим сходство методов Эриксона и принципов айкидо, описанных Чарльзом Тартом:

«Второй принцип айкидо — соединиться, или войти в резонанс с нападающим. Вы практикуете Ай. Когда вас бьют кулаком — если вы до этого тренировались месяцами, укрепляя мышцы живота, — вы сможете защититься, не убегая от нападающего, а сливаясь и входя в резонанс с ударом…

…Для этого вам не нужно отклоняться от удара; вам даже не нужно пытаться отбить удар или как-то противостоять ему. Вы можете положить свою руку на руку нападающего и усилить энергию его движения в том направлении, в котором она уже движется. Вы входите в резонанс с энергией нападающего. Направляя свою собственную энергию туда, куда и атакующий, вы можете увидеть ситуацию его глазами.

…Третий принцип — направить эту энергию дальше, чем хочет нападающий. Так вы обретете контроль над ним. Теперь вы можете отказаться от контроля или сохранить его. Нападающему потребуется большая часть его энергии для того, чтобы справиться с собственным нападением».

Какое замечательнеое изложение эриксоновских принципов метода, сформулированное сотни лет назад в совершенно независимом контексте! После описания философии айкидо принцип следования потоку вместо сопротивления ему больше не кажется парадоксальным — он кажется совершенно логичным!

Другой способ применения этого метода в терапии — просить пациентов делать то, что они и так делают в привычном трансе. Они сужают внимание, и вслед за этим оно расширяется — и они испытывают блаженство и гармонию, свободные от привязанности и отождествления.

Как можно применить этот принцип к обычной жизни? Мы приходим в мир в состоянии отсутствия транса. Затем мы теряем себя в разнообразных трансах, сужая фокус внимания и отождествляясь с нашими задачами и проблемами. Мы судим, оцениваем, принимаем решения — и отождествляемся с ними, вместо того, чтобы позволить им свободно протекать сквозь нас.

Искусство жизни состоит в том, чтобы научиться оставаться в состоянии отсутствия транса в обычной жизни, наблюдая, как приходят и уходят мысли, чувства, образы, не привязываясь к ним. Пусть происходящее рождается и умирает в вашей «Вселенной». Потому что вы — Вселенная, а не мысли, чувства и эмоции.

В гуманистической психологии (гештальт-терапии, психодраме, терапии Райха и т. д.) считается, что прерывание свободного потока эмоций приводит к неврозу. Когда вы остаетесь в состоянии отсутствия транса — тогда не происходит прерывания ваших эмоций, мыслей, чувств и движений. Что является причиной прерывания? Наши суждения, с помощью которых наш внутренний цензор решает, что является допустимым и приемлемым, а что — нет.

Разница между трансом и его отсутствием заключается в том, создаете ли вы транс или он овладевает вами. В патологическом трансе события просто случаются с вами, и в их потоке вы забываете о своем «Я», пребывающем за пределами этих событий, на которых сейчас сосредоточено ваше внимание. Вы забываете, что вы — создатель вашего транса. В состоянии отсутствия транса вы помните, что вы создали ваш опыт, и это переносит вас за пределы созданного.

Приложение 5

Поиск по сайту: