Condictio ex causa furtiva и condictio ex iniusta causa (возврат полученного от кражи и по незаконному основанию)

Это место источников понималось некоторыми учеными в том смысле, что в конце республики (когда жил Сабин) сложилось путем обычая общее правило, что факт нахождения в имуществе одного лица ценностей другого по неправомерному основанию дает возможность истребовать от него это неза­конное обогащение. Однако новейшие исследования этого вопроса заставля­ют признать, что приведенный отрывок Дигест нельзя понимать так широко. Именно для классического права можно считать бесспорным, во-первых, су­ществование condictio ex causa furtiva: вещи, полученные посредством кражи, естественно, не становятся собственностью вора, и могут быть виндицированы собственником: но odio funmi (по выражению Гая, 4. 4) буквально — «из ненависти к ворам», т.е. для предоставления собственнику больших удобств для истребования своих вещей — допустили также и кондикционный иск для возврата полученного посредством кражи (иск, предполагающий деликт — кражу, но основанный все-таки на res, на получении вором известных ценнос­тей из имущества другого). Далее, известны были другие отдельные случаи без­нравственного или противозаконного получения: condictio ob turpem causam, т.е. возврат того, что получено лицом бесчестно, по такому основанию, кото­рое позорит его (сюда можно отнести также и кражу).

Наконец, было допущено применение кондикции в отдельных случаях не­правомерного получения лицом известных ценностей за счет другого (con­dictio ex iniusta causa), например, признавалась (хотя не единодушно — Лабеон возражал) кондикция за лицом, насильственно лишенным владения земельным участком (si quis de fundo vi delectus sit) (D. 47. 2. 25. 1); condictio ex iniusta causa допускалась для истребования вещей, взятых одним из супру­гов у другого — res amotae (применять к взаимным отношениям между супру­гами понятие furtum находили неудобным) (D. 25. 2.1; 6. 5; 25); для истребо­вания заложенной вещи по уплате долга, обеспеченного залогом, и доходов, полученных от заложенной вещи после уплаты долга (D. 12. 1.4. 1).

Случаи condictio ex causa furtiva, ob turpem causam,ex iniusta causa имеют ту особенность, что, наряду с объективным моментом — обогащения одного лица за счет другого (вследствие чего обязательство характеризуется как воз­никающее ге, т.е. так же, как реальные контракты, откуда причисление к obligationes quasi ex contractu), здесь имеет место и субъективный момент — недобросовестность обогатившегося (должника).

570. Condictio ex causa furtiva. Condictio ex causa furtiva (или просто condic­tio furtiva) дается только тому, за чей счет обогатился вор, т.е. собственнику ве­щи (а не всякому, вообще заинтересованному), как было бы, если бы это был деликтный иск: in furtiva re soli domino condictio competit — из кражи кондик­ция дается одному только собственнику (D. 13. 1. 1). Ответчиком по иску яв­ляется только вор (и его наследники — D. 13.1.9); всякого рода соучастники и пособники вора отвечают по деликтному иску — actio furti, но не по condictio furtiva: proinde etsi ope consilio alicuius furtum factum sit, condictione non tenebitur, etsi furti tenetur — если кража совершена с помощью или по совету ка­кого-нибудь лица, то, хотя оно и отвечает по actio furti, no condictio furtiva оно отвечать не будет (D. 13. 1. 6).

Предметом condictio furtiva является, прежде всего, возврат похищенного; но ввиду преступного способа получения чужого имущества, вор, кроме то­го, отвечает за случайную гибель вещи (durat condictio aestimationis eius — кондикция сохраняется на стоимость вещи) (D. 13.1.8. рг.), причем вор обя­зан в этом случае уплатить наивысшую цену, какую вещь имела за время между похищением и присуждением (D. 13. 1. 8. 1); наконец, по condictio furtiva должны быть не только возвращены все фактически полученные пло­ды, но и все те, какие мог бы получить потерпевший от кражи (D. 13. 1. 20).

571. Condictio ob turpem и ob iniustam causam. В общем, на тех же поло­жениях строится и присуждение по condictio ob turpem causam и по condictio ob iniustam causam, предполагая, что безнравственность основания обогаще­ния имеется только на стороне обогатившегося.

Ubi autem et dantis et accipientis turpitude versatur, non posse repeti diclmus: veluti si pecunia detur, ut male iudicetur (D. 12. 5. 3). - в тех случаях, когда имеет место порочное поведение и со стороны да­ющего и со стороны получающего, мы считаем, что нельзя тре­бовать возврата предоставления, например, если уплатили де­нежную сумму за неправосудное решение.