Западноевропейского средневековья

Предпосылки формирования христианскогоВ средние века произошли серьезные

историописанияизменения в организации культуры.

Западной и Центральной ЕвропыИ здесь необходимо отметить, что,

не смотря на то, что и античное, и средневековое общества являются традиционными, различия между ними существуют, и находятся они, прежде всего, в содержательной стороне (и связаны с формированием нового мировоззрения, которое лежит в основе христианского вероучения) и стороне организационной (связанной с падением Римской империи и возникновением новых государств, а также попытками восстановления империи Карлом Великим и Оттоном I). Для средневековой исторической науки характерно уже другое понимание задачи истории, другие приемы критики источников, а также обращение к несколько иным сюжетам, на которые античные историки внимания не обращали.

Вопрос о статусе истории в этот период спорен. Косминский связывает его с отказом от критики источников, отрешением от концептуальных моделей, уменьшением количества исторических произведений, сужением тематики исследований, из чего он делает вывод об упадке исторической мысли. В противовес этой точке зрения представитель западной исторической школы Бернард Гене считает, что историческая мысль в средневековом обществе была распространена и востребована, а количество исторических произведений, написанных в это время, достаточно велико, что позволяет ему говорить о целостном образе средневековой исторической мысли.

Необходимо отметить, что на историческую мысль средневековья оказывали влияние две традиции: античная (особенно а раннем средневековье) и традиция христианской мысли. К моменту возникновения христианство имело определенные черты образа истории, в частности, для него был важен вопрос исторического развития. Это связано с представлениями христианства о мире, обществе и времени – понятиями чрезвычайно важными для данной религиозной системы. В соответствии с ними, мир создан Богом, который представляет собой абсолют истины, красоты и т.д. До этого же мира не было. Мир создан Богом с целью, непонятной человеку. Мир живет во времени, а Бог – в вечности. При этом мир изменяется во времени и изменения его уникальны. Время же имеет линейную направленность, а, следовательно, у мира есть начало и конец. Значит, земная история имеет конечный характер. Мир создан Богом, чтобы пройти этот путь. Таким образом, возникает вопрос о смысле истории; вопрос, для чего нужна история Богу и что она должна принести человеку. Но средневековый историк не ищет причин исторических событий: в качестве единственной из них признается божественная воля, все другие же считаются незначительными.

В соответствии с представлениями христианства, человек обеспечивает историческую динамику, совершает историческое событие. Фактически уже первые авторы, а также Священное писание говорят об истории мира как о едином процессе. Таким образом, христианская история универсальна, она вбирает в себя историю всего мира, в то время как античная история – это история частностей.

Важной проблемой является вопрос о периодизации, ибо содержанием истории для христианских авторов является распространение христианского вероучения и, соответственно, распространение Царства Божьего на земле.

Тексты Священного Писания и Евангелия в средние века для христианина служили образцом написания исторических произведений. Этим образцам старались следовать, а сами их тексты превращались в способ понимания современных исторических событий. Превращение этого образа в теорию имело определенные сложности, которые были связаны с проблемой синтеза. Раннее христианство задает определенную модель историописания. В итоге появляются первые попытки написания исторических очерков о процессе развития и распространения христианства как реализации божественного замысла. Необходимо отметить и характерную для этих работ оценку любого события с точки зрения конечных результатов.

Среди первых христианских историков необходимо выделить Иеренея(?) Лионского. Он родился в 130 г. в Малой Азии. Его перу принадлежит работа под названием «Обличение и опровержение лживого знания или против ереси». В ней он рассматривает как исторический процесс распространение христианства, которое возникает в Палестине, а затем приносится и на другие земли. Иереней (?) указывает на то, что христианство первоначально не имело организационного культа и догматики – они развиваются исторически, в ходе борьбы с ересью. Ересь же возникает как искажение христианства и способствует выработке догматики второго, причем, в соответствии с представлениями автора, все это происходит по божественному плану. Под божественным контролем и происходит развитие христианства, но также и благодаря человеческой деятельности. Таким образом, Иеренея (?) обращается к догматике христианства. Он описывает современные ему события, причем проблемы критики и причинно-следственных связей его при этом не интересуют. Тем не менее, он задает модель исторического процесса и оценивает события с точки зрения их конечности.

«Церковная история»Евсевий Кессарийский (260-340 гг.) родился в Палестине

Евсевия Кессарийскогои был современником как последних гонений на христи-

анство, так и становления христианства в качестве государственной религии Рима. Биографические сведения о жизни и деятельности его весьма скудны и содержатся главным образом в его собственных трудах. Мы знаем, что он претерпел гонения вместе с другими христианами. Также нам известно, что родился он в Палестине, и вся жизнь его и деятельность была тесно связана с Восточным Средиземноморьем. Он получил хорошее образование, учился в Иерусалиме и Антиохии, был начитан в церковной и светской литературе, кроме греческого языка знал еврейский и немного латинский. По своему образованию, вкусам и стремлениям он был связан с ближневосточной христианской традицией.

Евсевий претерпел гонения при Диоклетиане, вместе со своим учителем и духовным наставником Памфилом, о котором он часто упоминает в своих произведениях. Рассказ о том, как они стойко переносили гонения, содержится в VII книге "Церковной истории" Евсевия. Стойкость в защите веры позволила Евсевию приобрести авторитет в церковных кругах, и в 311 году он стал епископом Кесарии Палестинской.

С приходом к власти в империи Константина он был приближен ко двору и вскоре стал одним из доверенных лиц императора. Именно ему было поручено написать похвальные речи в честь двадцатилетия (326 г.) и тридцатилетия (336 г.) правления Константина. Умер он уже после смерти последнего.

О религиозных воззрениях Евсевия трудно сказать что-либо определенное, так как он пытался лавировать между различными группировками в церкви. Так, мы имеем его письмо относительно принятого Никейским собором символа веры, в котором он пытается представить дело так, будто слово "единосущный" согласно с арианским толкованием и никакого расхождения, а также предательства с его стороны нет. Сохранивший это письмо в своем труде церковный историк более позднего времени Феодорит Кирский старается оправдать позицию Евсевия, говоря, что ариане злонамеренно толкуют ее в свою пользу. В целом многие исследователи рассматривают Евсевия как сторонника арианской веры. В то же время Болотов не считает его сторонником арианства, но в то же время утверждает, что Евсевий не считал христинскую веру опасной для христианства.

У словно труды Евсевия можно разделить на четыре группы: богословские произведения, труды защищающие христианство, исторические работы и толкования Священного писания.

Из трудов Евсевия до нас дошло четырнадцать, в основном богословского характера. Особой значимостью обладает главный труд его жизни - " Церковная история". Он охватывает всю историю церкви настолько полно, что все последующие церковные историки рассматривали свои произведения лишь как продолжение его труда. Этот труд, а также "Жизнеописание императора Константина" и "Хвала Константину" стали основой практически всей последующей традиции о правлении этого императора.

Своими трудами Евсевий пытается построить единую хронологическую схему, описываемую раннее в рамках отдельных событий. Его работа представляет собой таблицу, в которой события соотносятся в соответствии с тремя шкалами – по императорам, по олимпиадам и по событиям Ветхого завета. Внутри таблицы присутствует описание событий политической и церковной жизни. Тем не менее, необходимо отметить, что переписчики трудов Евсевия в более позднее время окончательно ее запутали путем смещения строк при переписывании.

При написании своих трудов Евсевий опирается как на текст Священного писания, так и на сочинения античных авторов. В то же время он пытается не перечеркнуть античную историю, но дополнить ее церковной проблематикой.

Проблема соотношения светской и церковной власти затрагивается Евсевием в «Жизни Константина Великого». В этой работе автор подчеркивает свой тезис о том, что церковь и государство должны поддерживать друг друга. В соответствии с этой точкой зрения Евсевий указывает на то, что Константин – величайший политический деятель, ибо он поддерживает церковь. Именно поэтому автором замалчиваются и все злодейства Константина. Его правление Евсевием соотносится с важным этапом в развитии церкви: именно в это время она выходит из положения гонимой, в связи с чем автором делается вывод о том, что до построения Царства Божьего на земле остается один шаг. В целом можно отметить присущее Евсевию ощущение глобальной важности современных ему событий.

«Церковная история» Евсевия описывает историю христианства от его возникновения до 304 года, когда император Константин Великий начинает активно поддерживать церковь. Евсевий развивает подход Иеренея Лионского. Для него церковь – это единое мистическое тело Христово, которое развивается на земле в земных формах. Отсюда важность для Евсевия вопроса географии христианства, а также имен и деятельности церковных епархов. Также автором затрагивается вопрос о взаимоотношении власти и церкви в период языческой империи.

В целом необходимо отметить, что своей тематикой Евсевий предопределил ход развития историографии, для которой присуще представление о церковной истории как наиболее важной части истории, а в качестве основного принципа объяснения событий доминирует представление о том, что все происходит по воле Бога. То есть, можно говорить о том, что Евсевий Кессарийский создал каноны церковного историописания.

«Философия истории»Августин Блаженный Аврелий, один из знамени-

Августина Аврелиятейшихи влиятельнейших отцов христианской

ицеркви, родился в Тагасте, в Африке, 13 ноября

ее влияние на западно-европейскую354 года. Первоначальным своим образованием

историческую мысльон обязан своей матери - христианке Монике,

благородной и благочестивой женщине, влияние

которой на сына, однако, парализовалось отцом-язычником.

В молодости своей Августин был настроен самым светским образом и, живя в Мадавре и Карфагене для изучения классических авторов, весь отдавался вихрю наслаждений. Жажда чего-то высшего пробудилась в нем лишь после чтения "Horlensius" Цицерона. Он набросился на философию, примкнул к секте Манихеев, которой оставался верным около 10 лет, но не найдя нигде удовлетворения, чуть не пришел в отчаяние и лишь знакомство с платонической и неоплатонической философией, ставшей ему доступной, благодаря латинскому переводу, на время дало пищу его уму.

В 383 г. он отправился из Африки в Рим, а в 384 г. - в Милан, чтобы выступить здесь в качестве учителя красноречия. Здесь, благодаря тамошнему епископу Амвросию, он ближе ознакомился с христианством, и это обстоятельство, в связи с чтением посланий ап. Павла, произвело радикальную перемену в его образе мыслей и жизни. Этому событию католическая церковь посвятила даже особый праздник (3 мая). На Пасху 387 г. Августин вместе со своим сыном принял крещение от руки Амвросия. После этого он возвратился в Африку, предварительно распродав все свое имущество и почти совершенно раздав его бедным. Некоторое время Августин провел в строгом уединении главою духовной общины в 391 г., вступив в духовное звание с саном пресвитера, занялся деятельностью проповедника и в 395 г. был посвящен в епископы в Гиппоне.
Влияние Августина на судьбы и догматическую сторону христианского учения почти беспримерно. Он на несколько столетий вперед определил дух и направлено не только Африканской, но и всей Западной церкви. Его полемика против ариан, присциллиан и, в особенности, против донатистов и др. еретических сект, наглядно доказывают степень его значения. Проницательность и глубина его ума, неукротимая сила веры и пылкость фантазии лучше всего отражаются в его многочисленных сочинениях, которые имели неимоверное влияние и определили антропологическую сторону учения в протестантизме (Лютер и Кальвин). Еще важнее, чем разработка учения о св. Троице, его исследования об отношении человека к божественной благодати. Сущностью христианского учения он считает, именно, способность человека к восприятию Божьей благодати, и это основное положение отражается также и на понимании им других догматов веры. Его заботы об устройстве монашества выразились в основании им многих монастырей, впрочем, скоро разрушенных Вандалами. Он умер 28 августа 430 г., во время первой осады последними Гиппона.

Августин Аврелий создал логически противоречивую систему. Он пытается дать ответ на вопрос причины упадка Рима, ибо его захват стал потрясением для современников, которые в объяснении этого важное место отводили распространению христианства. При этом падение Рима рассматривалось как эпохальное историческое событие, катастрофу, завершающую эпоху в развитии общества.

Августин Аврелий создает новый христианский взгляд на историю. Во-первых, он утверждает, что христианство в падении Рима не виновато; у Рима были свои языческие боги-покровители, они ему почему-то и не помогли. Во-вторых, Августин указывает на то, что Рим как государство основан на силе, на крови и сам погиб от другой силы. В-третьих, он считает, что, вряд ли стоит рассматривать падение Рима как катастрофу. В соответствии с его представлением, всякая жизнь закаивается смертью и важно не то, что ты умер, а то, как ты умер; за мученическую смерть, за смертельный подвиг, утверждает Августин, и воздаяние будет соответствующим.

Августин Аврелий создает новую философию истории. Он говорит, что после падения Рима история не является цикличной, теперь она приобретет некий другой образ. В то время круговорот истории невозможен. Он указывает на то, что распятие Христа было однократным, следовательно, все другие события также уникальны и единичны. Бог создал мир с определенной целью, а значит, мир в своем историческом развитии движется линейно. История осуществляется по воле Бога через человеческую деятельность. Люди обладают свободой воли, которая, для Августина, представляет собой возможность выбора из вариантов, предложенных Богом.

История для Августина Аврелия – это, прежде всего, всемирная история, которая имеет общее содержание – построение Царства Божия. Этот процесс делится на два этапа: до боговоплощения и после. Августин Аврелий уподобляет общество живому организму и делит его историю на соответствующие этапы: детство, отрочество, юношество, отрочество, молодость, зрелость и старость. Этапы определяются Священным Писанием. Важный фактор для него – единство человеческого рода; мы все произошли от Адама и Евы и должны платить за грехи своих родителей и своих предков.

В самом обществе есть внутренняя причина, обусловившая историческое развитие. Общество, пишет Августин, происходит из борьбы двух начал человеческого общества: град земной и град Божий – эти социальные общности людей выделяются на основе поведения людей их соответствующих. Град Божий (основатель Авель): это люди, живущие по принципу «возлюби Бога больше, чем самого себя». Град земной (основатель Каин): «возлюби самого себя больше, чем Бога».

Церковь – воплощение Града Божьего. Государство – воплощение града земного. Следовательно, церковь важнее и сильнее государства и град божий должен одержать победу над градом земным. Люди града Божьего победили греховность своей сущности, люди града земного – нет. Бог способствует победе града Божьего, и он знает, чем все закончится.

Чтобы победить греховность собственной природы, необходима божественная помощь. Следовательно, люди наделены божественной благодатью и нужны усилия, чтобы преодолеть греховность. Богом предопределена принадлежность человека к определенному граду, следовательно, человек должен верить в то, что Бог на его стороне и приложить все усилия для собственного спасения.

Свобода человека связывается с его незнанием, но реально у него нет возможности определить собственную судьбу, все определено заранее. Он создал целостную концепцию исторического процесса. Следовательно, вплоть до XIII века для европейских авторов отпала необходимость заниматься философскими вопросами. Большинство авторов либо разделяло концепцию Августина Аврелия, либо занималось фрагментарными вопросами. До XIII века философская схема Августина не вызывала сомнения, до XVII века эта схема оставалась господствующей.

После смерти Августина Аврелия большинство авторов пошло по пути концентрации его учения. В начале V века Павел Оразий написал «Историю против язычников». Он рассматривает исторический процесс как аргумент в споре христианства с язычеством (история – это распространение христианства, он описывает историю христианства от возникновения мира до 417 года, говорит, что истинная христианская философия – это философия Августина Аврелия).

Отсутствуют в трудах Оразия источниковедческий отдел, путаные датировки, не выдерживает хронологии. Следовательно, с отказом от поиска истины начинает разрушаться внутренняя структура целостного произведения.

476 год – свергнут последний император, возникают независимые германские королевства на территории бывшей Римской империи. Как к этому относятся?

Для античной традиции характерно деление: на эллинов, или ромеев, и варваров. Именно варвары сокрушили цивилизацию и подчинили себе ромеев. Следовательно, либо кризис римского народа способствовал распаду римского государства (хаос и неуверенность, неясность завтрашнего дня), либо кризис и падение нравов достигло предела. Римское государство рухнуло, но начался новый цикл истории, а значит, должна была появиться новая империя. Следовательно, историческая наука должна была отказаться от деления на варваров и эллинов. Возникает идея о том, что германцы тоже обладают собственной историей (идея варварской или германской истории).

Кассиодор, представитель знатных римских родов, служил ост-готтскому королю Теодориху и был дружен с ним. Он пишет две исторические работы: «История рода Кассиодоров» и «История готов». В его работах нечувствуется христианское влияние,обе работы несут идеологическую функцию, а именно, поддержка режима Теодориха. «История рода Кассиодоров»: потомок служит ост-готтскому королю, следовательно, его власть значительна. «История готов» до нас не дошла, она дошла лишь в пересказе по памяти Иордана (меньше оригинала по объему, а также содержит концептуальные различия). Кассиодор опирается на легенды ост-готтов и сообщения римских авторов. «История готов» начинается с легенд готского острова, следовательно, подчинение Рима готам закономерно. Готты навели порядок среди жителей Рима. История готов – исторя поступательного развития, отсюда и оптимистическая картина исторического процесса.

Этот труд был первым по истории германцев. Он был востребован, следовательно, сами германцы пишут собственную историю.

Германские историкиИордан был готом. Это не вызывает никакого сомнения,

в VI-VIII векахтак как он сам сообщил о своем происхождении: заканчи-

вая “Гетику”, он заверяет читателя, что не прибавил ничего лишнего в пользу племени готов, из которого происходит. Родился он в 485 году и также служил нотарием, как и его предки. В автобиографической справке Иордан как бы старается дать уточняющее пояснение: он повторяет, что Кандак, которому служил его дед, и есть тот самый Кандак, который был вождем аланов, и что его, Иордана, дед, по имени Пария, и есть, естественно, родитель его отца Вийамута. Надо думать, что Пария состоял нотарием при аланском вожде Кандаке долгое время, во всяком случае до смерти последнего. По стопам деда пошел и внук. Он был нотарием у крупного военачальника Гунтигиса Базы, который приходился племянником Кандаку по матери. По отцу Гунтигис База был готом из знатнейшего рода Амалов. Иордан указывает имена двух Амалов: отца Гунтигиса звали Андагом , деда — Анделой.

В жизни Иордана, судя по его же скудным сообщениям, произошел перелом: он был нотарием “до своего обращения”, затем вступил в новую полосу существования. О ней Иордан не записал ровно ничего. Неизвестно поэтому, кем он стал, где жил, где и почему писал исторические сочинения.

По поводу деятельности Иордана после его “обращения” встает ряд вопросов, которые до сих пор решаются учеными по-разному. Имеющиеся в распоряжении историков данные недостаточны для того, чтобы то или другое решение можно было считать окончательным. Из спорных предположений приходится выбирать наиболее убедительные.

Иордан написал два довольно больших сочинения. Одно посвящено истории Римской империи, второе — истории готов. Автор представил в своих трудах две стороны политической и идеологической жизни раннего средневековья: продолжала жить “Romania”, вступила в жизнь противостоящая ей “Gothia”.

В небольшой вставке, где Иордан в немногих словах сообщил о своей деятельности нотария, он сказал в тоне несколько уничижительном, что он был “agrammatus”. Автор настолько скуп на сведения, что это определение иногда принимается чуть ли не за характеристику его образованности, его кругозора. Конечно, agrammatus в средневековом тексте не значит неграмотный, не умеющий писать; оно значит вообще неученый, непросвещенный. Только в таком, самом общем, смысле и должно понимать это выражение у Иордана. Будучи нотарием, он, разумеется, был грамотен и обучен не только письму, но и правильному, соответственно установленным формулам, составлению грамот. Однако латынь официальных и, быть может, не очень сложных грамот, исходивших от аланского, готского или другого варварского князя, просто не годилась для литературного труда. Иордану во второй половине его жизни пришлось стать именно писателем, и он, по-видимому, нередко бывал в затруднении, так как хорошо понимал недочеты в своем риторическом и грамматическом образовании. Ничего не известно о том, посещал ли он какую-либо школу, да и были ли школы в местах, где он провел детство и юность. Может быть, не имея школьного образования, не имея случая углубиться в “studia litterarum”, Иордан не стал тем, кого называли “litteris institutus”*.

Нет данных для категорического отрицания знакомства Иордана с древними историками и географами. В его трудах есть то явные, то скрытые следы Ливия и Тацита, Страбона и Мелы, Иосифа Флавия и Диона Кассия; он пользовался географическими картами и читал Птолемея, не был чужд и более “новой” литературе, обращаясь к Дексиппу, Аммиану Марцеллину, Орозию, Иерониму, Сократу, готскому историку Аблавию и др. Иордану были знакомы “Энеида” и “Георгики” Вергилия, откуда он иногда брал цитаты, чаще же заимствовал некоторые обороты. Наконец, для последних страниц обоих произведений он отчасти использовал новейший труд своего современника Марцеллина Комита.

Требуется только одна оговорка при анализе источников работ Иордана: в “Романии” можно констатировать его собственные кропотливые выборки из авторов, но в “Гетике” невозможно до конца выяснить, какие авторы были привлечены Кассиодором (и, следовательно, только перенесены в сочинение Иордана) и какие из них были использованы непосредственно составителем “Гетики”. Во всяком случае, едва ли было бы возможно поручить написание ответственного труда (который предполагалось составить по произведению автора, не только просвещенного, но и влиятельного, да к тому же еще здравствовавшего в те годы) человеку, незнакомому с литературой. Изучение того, что написал Иордан, не допускает вывода, что он был стилистом, но вполне доказывает, что он был начитан и образован.

По предисловиям видно, в чем, собственно, состояла работа Иордана. Для “Романии” он делал выписки из трудов древних авторов, которые затем соединил в хронологическом порядке; это и было “Сокращением хроник”. Конец “Романии”, где представлены последние годы существования готского королевства в Италии, Иордан написал по собственным наблюдениям и, может быть, по каким-либо современным источникам. Бóльшую трудность представляла работа над “Гетикой”. В ее основу, по указанию Касталия, было положено крупное, не сохранившееся до нашего времени произведение Кассиодора, посвященное истории готов. Эту большую книгу Иордан взялся передать “своими словами”, не имея перед собой оригинала, который предварительно был предоставлен ему для просмотра всего на три дня.

Политическая направленность Иордана выражена в последних фразах “Гетики” и сквозит в конце “Романии”. Автор представил племя готов как весьма древнее и прославленное, но он признавал, что в его время высшая слава и господство над всеми племенами принадлежали только императору. Иордан подчеркивает, что, воздав хвалу готам и роду Амалов, он — и в этом главное — признает, что еще большей хвалы достойны Юстиниан и его военачальник Велисарий: “сам достойный хвалы, род этот уступил достохвальнейшему государю, покорился сильнейшему вождю”. В этих словах — преклонение перед империей, пренебрежение былой фактической независимостью своего государства.

В заключительных словах — двукратное, настойчивое повторение глагола vicit: трактат написан “во славу того, кто победил” (“ad laudem eius qui vicit”), и на этом закончен труд о “древности и деяниях гетов, которых победил Юстиниан император”.

В целом можно отметить то, что наблюдаются изменения в тематике исторического повествования, а именно, важное место уделяется истории варваров. В то же время сохраняется интерес к военно-политическим вопросам, растет значение проблемы взаимоотношения историка и власти, но падает уровень критической оценки используемых источников.

Следующим историком, чья деятельность заслужила внимания, является Григорий Турский. Георгий Флоренции, принявший в священстве имя Григория, родился 30 ноября 538 или 539 г. в знатной галло-римской семье в Клермоне. Род его принадлежал к высшему сенаторскому сословию, многие из этого рода были епископами как в Туре, так и на других кафедрах: дядя его по отцу Галл был клермонским епископом, дед по матери Григорий — лангрским епископом, двоюродный дядя Ницетий — лионским епископом. От отца и дедов он мог слышать живые рассказы о завоеваниях Хлодвига; ему случалось посещать старых пустынников, которые могли помнить рассказы о временах Каталаунской битвы. Годы детства и учения Григория совпали с первым кругом меровингских междоусобных раздоров — между сыновьями Хлодвига; раздоры эти кончились кратковременным объединением государства под властью младшего сына Хлодвига — Хлотаря I. Годы зрелости Григория совпали со вторым кругом междоусобных раздоров—уже между сыновьями Хлотаря: Хильпериком Суассонским, Сигибертом Мецским и Гунтрамном Орлеанским, закончившихся образованием трех самостоятельных королевств: Австразии, Нейстрии и Бургундии. В этих событиях Григорий оказался непосредственным участником и их летописцем: в 573 г. он становится епископом Тура.

За свою сравнительно недолгую, но полную значительными и сложными событиями жизнь, особенно в период епископского служения в Туре, Григорий общался со многими королями и их приближенными, с духовенством и мирянами. Он ревностно занимался делами своей епархии и, стремясь поднять авторитет церкви, был щедр на благотворительность, улаживал распри между горожанами Тура, восстановил церковь св. Мартина, пострадавшую от пожара. Он объездил почти всю Южную и Северную Галлию, видел много городов и, естественно, встречался с огромным количеством людей. Все это при его любознательности давало ему большой материал для размышлений над увиденным, вырабатывало качества хорошего наблюдателя, пригодившиеся ему при создании хроники.

Свою «Историю франков» Григорий Турский довел до лета 591 г. Кроме нее он написал много других работ, преимущественно житийных, которые перечисляет в эпилоге «Истории», носящем своеобразный характер завещания потомству. Год смерти Григория Турского достоверно неизвестен. Предположительно он умер в ноябре 593 или 594 г.

«История франков» Григория Турского начинается для современного читателя неожиданно — от сотворения мира. Почти вся первая ее книга представляет собой краткий пересказ библейской истории, а затем очерк истории христианской церкви до времен св. Мартина Турского (336— 397). Это не случайность: так начиналось большинство ранних средневековых летописей. Историография в те времена была жанром религиозной литературы, и одним из важнейших ее жанров. В ней господствовала по сравнению с античной историографией другая историко-философская концепция, основанная на религиозном мировоззрении, методика исследования исторических фактов приобрела новый характер, изменился и круг исследуемых вопросов. Задачей истории теперь становится не исследование реальных исторических фактов, а подбор доводов для подтверждения Священного писания. Она утверждала христианскую концепцию истории рода человеческого: от первородного греха к искуплению его Христом и к грядущему спасению. Всемирная история представлялась подготовкой вселенского торжества Христовой церкви, а изображаемые недавние и современные события — борьбой за это торжество. Такая историко-философская концепция, уже не имеющая ничего общего с главными принципами античной историографии, была выработана отцами церкви в IV в. В свете ее греческий историк Евсевий Кесарийский написал краткую хронику, в которой свел воедино сведения по библейской и античной истории, а знаменитый Иероним перевел ее на латинский язык и продолжил; младший современник Иеронима — Павел Орозий развернул эту концепцию в «Семи книгах истории против язычников», по которым училось все средневековье. В эту рамку вставляли свое изложение все средневековые историки, в том числе и Григорий Турский.

В каждом сколько-нибудь значительном событии Григории усматривает божье вмешательство: если погибает дурной человек, то это для него — заслуженное наказание, если праведный, то для него — мученический вход в царствие небесное.

Христианская концепция истории определяет и все оценки событий и лиц, которые даются Григорием. Критерий деятельности всякого короля или вельможи определяется прежде всего одним — способствовал ли этот человек процветанию христианской веры, католической церкви, и турской епархии в частности. Христианская концепция истории определяет и все оценки событий и лиц, которые даются Григорием. Критерий деятельности всякого короля или вельможи определяется прежде всего одним — способствовал ли этот человек процветанию христианской веры, католической церкви, и турской епархии в частности.

Необходимо отметить и тот момент, что Григорием практически не используются методы критики источников, а текст его произведения носит характер нарративно-повествовательного.

В целом можно сказать, что историческая концепция Григория соответствует этапу смены исторического мировоззрения, когда историческому познанию предъявляются уже иные требования. Характерным в этом отношении является то, что стержнем исторической науки является уже христианство и христианская философия.

Следующей фигурой, которую хотелось бы упомянуть, является личность Эйтарда. Он родился в 70-е гг. VI века, входил в окружение Карла Великого и был личным секретарем Людовика Благочестивого. Его перу принадлежит работа «Жизнь Карла Великого». Прежде всего, необходимо отметить характерное для этой работы построение композиции, в отличие от предыдущих историков произведенное не в соответствии с хронологическим принципом. Следующее отличие биографии Эйтарда от более ранних работ состоит в том, что в первых больше внимания уделялось житию святых, делался акцент на чудеса как гарант святости. Биография же Эйтарда светская по характеру. Определенное влияние на эту работу в отношении ее апологетики Карла Великого, надо сказать, оказала «Жизнь двенадцати царей» Светония.

Работу Эйтарда можно разделить на 4 части: это вводная часть, войны и внешняя политика Карла Великого, его личная жизнь и часть, связанная со смертью, похоронами и завещанием короля.

В качестве исторических источников Эйтард использовал «анналы» двора Карла Великого, а также сочинения Светония как образец построения композиции и характеристик правителя.

Основные черты западно-европейскихПрежде всего, необходимо сказать о том, что

средневековых хроник.V-IX века являются временем становления

Хроники I и IV крестовыхсредневековой исторической мысли. Посте-

походовпенно вырабатывается универсальная теоре-

тическая модель. Вместе с этим происходит

постепенное усиление светского элемента как в социальном статусе истории, так и в тематике произведений; божественная воля признается, но выносится за скобки исторического произведения. Если центрами историописания сначала становятся монастыри, то теперь они переносятся в политические столицы, в след за чем появляются придворные историки.

В целом можно говорить о том, что на территории Западной Европы существовало устойчивое количество жанров. Среди них можно выделить три основных:

1) Анналы – краткие погодные записи, которые накладывались на церковный календарь и фиксировали важные события, свидетелем которых стал сам автор. Можно говорить о том, что для анналов характерно лишь упоминание событий, в то время как развернутая картина представлена не была. К тому же в силу хронологической близости описываемых событий к автору проблема исторической базы является неактуальной.

2) Хроники – структурные погодные изложения важнейших событий. Образец – хроника Евсевия Кессарийского. В идеале они начинаются от сотворения мира. Хроники должны были представлять целостное и подробное описание военно-политических событий. Источниками для их написания послужили тексты Священного Писания, а также произведения античных и ранних средневековых авторов. Для более поздних хроник характерен принцип одного источника, в соответствии с которым слово в слово переписывались труды предшественников. В то же время часто переписывание сводилось к сокращению до основной мысли, которую пытались уловить поздние авторы. Этим произведениям свойственно и отсутствие критики источника; не указывались и источники цитирования, хотя авторы часто сознательно исправляли некоторые изречения предшествующих авторов. Плагиата же в то время не было.

3) «Истории» - это целостные рассказы о тех или иных крупных событиях. В них отсутствует погодная хронология, нет и цели охватить всю историю от сотворения мира и до современности. Были истории и о современных событиях, и о далеком прошлом.

Большое влияние на средневековые исторические произведения оказала «Философия истории» Августина Аврелия. В целом можно отметить характерную для них схожесть с римской историографией, например, в отношении морализаторской нравственной оценки. Стилистика написания исторических текстов в средневековье также имеет свои корни, идущие от античной традиции. Но в то же время критика источников практически отсутствовала; для работ этого периода характерны и хронологические ошибки. Объясняя причину событий, средневековые авторы указывают также прежде всего на психологический фактор и говорят о характере правителей.

Относительно другими признаками отличаются работы епископа Оттона Фрейзенгенского, который не только описывал события, но и объяснял их. Он родился в 1111 году; его дедом был сам Генрих IV. Оттон получил образование в Париже и стал епископом в Германии. После этого он занимал должность советника и посла при Фридрихе I Барбароссе. Его перу принадлежит работа «О двух государствах» (хроника), а также биография «История императора Фридриха». В первой он проводит идею о том, что мир изменяется во времени исходя из логики и воли Бога; в это время происходит борьба двух царств: божьего и земного. И Оттон проводит четкую линию между двумя царствами. История же, по его мнению, должна показать человеку всю греховность земных дел.

Оттон начинает историю от сотворения мира до Страшного суда. В этой работе он не останавливается на современности и пытается довести историю до конца (завершением его работы стала последняя 8-ая книга о будущем – «Апокалипсис»). Для Оттона град Божий – это церковь, а град земной – это Римская империя. По его мнению, человечество переживает период старости, и конец человеческой близок; в качестве последнего этапа он признает период Римской империи. В это время, отмечает автор, идет борьба между империей и церковью, причем последняя постепенно побеждает (что связано с ее легализацией), и римский папа становится наместником Бога на земле.

Для нас крайне важны хроники крестовых походов, ибо именно с точки зрения участников можно понять уникальность события и эволюцию хроники от церковной к светской. Первый крестовый поход 1096-1099 гг. должен был расширить христианский мир, включив в него Палестинские святыни. Основной его целью было освобождение гроба Господня, что рассматривалось как благое дело. Это уникальные события: участники похода направлялись в те места, которых никогда раннее не видели. Они увлечены этой неизведанностью. Появляется много текстов, которые описывают крестовый поход. Для всех крестоносцев это событие стало глобальным, в которым проявилась божественная воля, ставшая причиной того, что крестоносцы сумели победить, хотя их было меньше, чем мусульман. Наиболее полно хроника первого крестового похода отражена в труде Гаймунда . Историю похода описывает и Фульхерий Шартрекий, хотя он и не являлся участником похода. Он написал «Историю Иерусалимского царства». Необходимо отметить, что для этого произведения характерен более жесткий подбор фактов, нежели для произведения Гаймунда.

К началу XIII века относится IV крестовый поход, который заканчивается захватом Константинополя. Светскими участниками этого похода стали Робер де Клари и Жофруа де Виллардуэ. Они оба осознают проблему и задаются вопросом, почему крестоносцы обратили оружие против своих единоверцев. Им надо оправдаться и они считают, что захват Константинополя в сложившихся обстоятельствах был мерой вынужденной. Тут уже нет принципа предопределения; одни события оказывают самое непосредственное влияние на друге, образуя причинно-следственные связи. Решающим оказывается психологический фактор – коварство венецианцев, которые потребовали завышенную цену за переправу крестоносцев, что и заставило их взять Константинополь, дабы выжить.

Жофруа представляет довольно подробную информацию о взятии Константинополя с позиции полководца крестоносцев. Роббер не обладает такой полнотой информации, для него история – это во многом процесс стихийный. Он не вершит историю, он в нее включен. Оба из этих участников похода были знакомы с традицией рыцарского романа – произведения сугубо рыцарского, показывающего героизм рыцаря. Отсюда и общая тенденция, заключающаяся в формировании рационального образа мышления.

Поиск по сайту: