Комната была холодной. Слабый запах плесени указывал, что я могу быть под землей. Может, я попала в подземелье, в темницу, где оставили гнить преступников, или снова в склеп. Нервы напряглись. Тьма была слишком плотной, чтобы что-то разглядеть. Я не смогла увидеть руку, даже когда приложила ее к лицу. И в этой тьме слышался только один звук.
Всхлипывание.
- Кто здесь? – сказала я.
Плач продолжался, и моя кровь остыла. Нельзя так подслушивать чьи-то рыдания. Я на ощупь шагнула вперед, вытянув руки.
- Здесь кто-то есть?
Всхлипывания не прекращались. И чем дальше я шла, тем труднее был понять, откуда доносится звук. Я поворачивала, и плач доносился с той же стороны.
- Каз?
Сердце стучало о грудь. Каза я плачущим слышать не хотела. А всхлипывания стали громче, превращаясь в завывания, и я содрогнулась. Дыхание участилось, я боялась. Нужно было успокоиться. Меня пугали лишь тьма и плач. Вряд ли я была в опасности. Пока что не была.
Я споткнулась, вытягивая руки. Нога скользнула по холодному камню, но этого почти не было слышно за рыданиями. Я выровняла шаги. Если не взять себя в руки, я вообще не смогу идти, застыв от страха. Отчасти я и хотела остановиться, сесть и спрятаться от этих рыданий. Глаза так и не привыкли к тьме. Не было даже вспышки света. У меня не было ни спичек, ни фонаря.
А в голове звучали слова Водяного:
«Я оборву твою историю».
Первая угроза. Я глубоко вдохнула и попыталась унять дрожь в пальцах. Теперь я понимала, что это не уловка. Водяной хотел, чтобы я изменила его судьбу, и пока я буду выполнять эту цель, я не умру. А вот боль…
Рыдания превратились в стоны. А потом снова стихли до всхлипываний.
Я замерла, а на сердце стало тяжело.
- Отец? – хрипло выдохнула я.
Было что-то жуткое в этом месте, где я не могла видеть сквозь тьму. Здесь не проникал никакой свет. Ничто. И это ледяным кулаком сжимало мою грудь. А если плакал отец? Если он не покоится с миром, а застрял навеки в… пустоте?
- Ты меня слышишь? – сказала я. Скрыть дрожь в голосе не удалось. Я не могла вынести мысль, что отец мог попасть в такое место. – Отец.
Беспокойство охватывало меня. Как пробиться сквозь эту тьму? Я глубоко дышала, стараясь успокоиться. Аллертон сказал, что сражаться нужно магией. Он был прав. Я должна использовать силу. Я призвала магию, и ветер окружил меня.
«Создать бы пламя. Тогда я осветила бы путь, - подумала я. – Пламя связано со злостью».
Я сложила ладони чашей, вытянув перед собой руки. Я их не видела, но представить могла, и сосредоточилась на этом. Я три раза сжала ладони в кулаки, пытаясь разозлиться так, как это было, когда я смотрела на погребальный костер отца. Кожу покалывало от воспоминаний жара огня на лице, танца пламени в воздухе.
Я не стану снова тем человеком. Нужно лишь притвориться такой.
И эта мысль успокоила меня. Я могу призвать этот гнев и управлять им. Вот только вместе с ним пришла и печаль.
Впрочем, страх был хуже скорби. Страх того, что отец застрял в таком месте. Что он страдает и плачет. Страх подгонял меня действовать.
- Все равно я скорблю постоянно, - громко сказала я, сжав зубы. – Нужно это сделать.
Выбора не было. Но печаль все еще останавливала меня. Я не хотела испытывать ту злость, что была во мне, когда тело отца уплывало по реке. Но должна была.
Без света я даже не пойму, кто плачет. Я не узнаю, отец ли это. Слезы покалывали глаза.
«Это видение, - напомнила себе я. – Это не реальность».
Но, по словам Саши, часть правды в них была. И правда была основой.
Рыдание прерывалось паузами. Оно разносилось эхом, напоминая сразу три голоса. Я обернулась, быстро дыша, паника сжимала сердце.
Я заставила себя сосредоточиться на том, что знала. Я не могла победить Водяного без четвертой стихии. И я могла выбрать: остаться во тьме или копнуть глубже и отыскать эту силу.
Сосредоточься.
Отец.
Пламя.
Эндвин.
Злость.
Я закрыла глаза и отпустила это чувство. Оно разгоралось, причиняя боль. Ярость заполняла меня, охватывая полностью. Я блокировала это чувство, потому что оно разрушало, и мне было больно от этой злости. Я вскрикнула, слезы потекли из глаз.
Огонь поднимался выше. Жар бежал по венам. На лбу выступил пот, я должна была управлять огнем. Я должна всеми силами не дать себе взорваться огнями. Щеки пылали от усилия, но я успокоила дыхание.
Я открыла глаза.
Огонь вспышкой молнии сорвался с моих пальцев. Водопадом он исходил от меня, освещая всю комнату.
Вот только это была и не комната вовсе.
С огромным огненным шаром в руках я оглядывала место, в котором оказалась. Я понимала, что не смогу удерживать пламя долго. Я смотрела на все вокруг беглым взглядом, поворачивая голову. И понимала, что я посреди широкого пространства, где не было ничего, этого я и боялась.
Все вокруг было черным или серым. Пол был каменным, но не из плит, как в Красном дворце. Он простирался в бесконечность серым камнем. А вместо стен была тьма.
И только один силуэт выделялся в этой пустоте. Человек.
- Отец!
Я бросилась к нему, но почти сразу поняла, что это вовсе не мой отец. Я не ожидала увидеть здесь этого человека.
Я с трудом узнала его. Он был в рваных лохмотьях. Лицо его посерело, он лежал на спине. В его серых глазах не было жизни, они, остекленев, смотрели вверх. Его рот был приоткрыт. Я поняла, что он не мог плакать. Он не мог издавать звуки мертвым горлом. Но я все еще слышала в голове его плач. Я слышала боль. Из его сердца. Его души.
Мертвец посреди пустоты был королем, и я скривилась. Огненный шар задрожал, грозы взорваться. Я подумала о воде – дожде, реках, спокойствии. Она отозвалась быстрее, чем огонь, может, потому что я отчаянно хотела погрузиться во тьму и не видеть больше эти глаза.
* * *
Саша была рядом, когда я проснулась, и я тут же заметила ее хмурое выражение лица.
- Что ты видела? – тут же спросила она, не дав мне толком открыть глаза.
Попав в видение, я упала с кресла, и теперь болел затылок. Но, ощупав голову пальцами, я не нашла кровь, лишь небольшую шишку. Я поднялась на ноги и с осторожностью устроилась в кресле.
- Очередное видение Водяного. Я была в длинной комнате в кромешной тьме. Я не видела ничего. Но призвала огонь…
Она вскрикнула:
- Смогла? Это… невероятно!
- Я чуть не взорвалась, но призвала огонь, чтобы разглядеть, куда попала… - я вцепилась в край туники. – Саша, я не хочу больше через это проходить. Призыв огня освобождает мою ярость. Это больно… это… страшно.
- Что случилось? – требовательно спросила она.
- Мне нужен был свет, ведь… я думала, что там мой отец. Но когда огонь появился, это был другой человек, - сказала я. Голос был отрешенным и тихим. – Он лежал там. И плакал. Но на лице не было слез. Он не издавал ни звука. Плач исходил из его сердца.
Саша неодобрительно хмыкнула, мой ответ сбил ее с толку.
- Кого ты видела?
- Короля, - ответила я. – Король лежал на полу. Он точно был мертв. Его глаза не моргали. Он не дышал. Я видела его недолго, но от этого стало так холодно… внутри, - я поежилась, лед снова сковал меня.
Саша притихла. Она скрестила руки на груди и, задумавшись, смотрела в пол.
- Почему в комнате не мог плакать кто-нибудь еще?
- Это была не комната, - сказала я. – Пустое пространство. Не знаю точно, но, похоже, я была в его сознании. Я чувствовала его страх, боязнь, что вокруг ничего нет, словно при мыслях, есть ли загробная жизнь. Вот такой страх. Думаю, король боится смерти. И я увидела его страх. Или так его показал мне Водяной.
- И мы снова пришли к ним, - сказала Саша. – Водяной и король. Дневник, тайная лаборатория и видения… Они должны быть связаны.
- Да, - сказала я. – Водяной угрожал мне перед видением. Говорил, что я должна найти то, что изменит его судьбу, или он оборвет мою историю. Судя по дневнику короля, он чего-то боялся. И хотел, чтобы Бердсли разобрался с этим. Оказалось, что это смерть.
И тут же все кусочки головоломки встали на место. Отчаяние в дневнике, давление на Бердсли, возвращение магии в королевство, его страх…
- Когда в Хальц-Вальден пришли актеры, они пели эту песню. В легенде говорится, что ключ к бессмертию – таинственный черный бриллиант. И люди искали повсюду: и в шахтах Хэдалэнда, и в горах… - я запнулась, увидев, что Саша побледнела.
- Это не бриллиант, - сказала он. – Это амулет. Борганы о нем знают.
- Да? Так легенда правдива?
- Весьма. Это черный камень в ожерелье. О нем написано мало. Говорят, его создал древний король, но амулет был утерян. Он позволяет жить вечно. Так написано в дневниках рожденных с мастерством.
- И где его потеряли? – спросила я.
Она пожала плечами.
- Никто не знает. Все равно это основано на песнях и сказках.
- Так откуда ты знаешь, что он существует? – удивилась я.
- Мы верим в это. В определенном смысле. Наши амулеты – отражение Угольного камня, мы делаем их из янтаря, в них содержится твоя магия. Конечно, они и рядом не стоят с оригиналом.
- И что будет, если король получит Угольный камень?
Саша вскинула брови.
- Он станет самым могущественным королем. Он сможет использовать твою магию. Станет непобедимым. Не будет оружия, способного ранить его. Его не сможет поразить болезнь. Он будет жить вечно.
Я содрогнулась.
- Король хочет воссоздать амулет. Он решил, что это бриллиант, полный магии. Потому он все ресурсы Цины пустил на работу Красного дворца. Не для богатства, а для вечной жизни, - сказала я. Все еще сжимая крошечный камешек в руке, я смотрела на него с трепетом. Как может камень давать вечную жизнь? Силу его можно было только представлять.
- Ты ведь понимаешь, что это значит? – сказала Саша. – Это хуже, чем мы ожидали. Он будет тиранить вечно.
- Этого хочет и Водяной. Аллертон говорил, что в нем страхи его предков, он боится смерти. Если Водяной может умереть от старости или болезни, то ему тоже нужна сила помешать этому, - сказала я. – И когда по Эгунлэнду пошли слухи, что король пытается сделать бриллианты, то он решил подслушать его мысли. Он ведь может?
Саша кивнула.
- Потому ему нужна я, - продолжала я. – Как еще такой слизняк может получить такую мелкую вещь? Он хочет, чтобы я нашла Угольный камень и дала ему силы. А потом он заставит меня принести камень ему. Потому он проклял всех. Потому он истощает меня постоянными видениями. Он хочет, чтобы я не могла сопротивляться, когда найду камень. Чтобы подчинить меня, - я вскочила с кресла. – Но мы уже близко. Амулет где-то в Красном дворце. Нужно поискать!
- Не спеши, - ответила Саша. – Его может и не быть у короля, - она понизила голос. – Водяной может думать, что он здесь. Мей, задумайся, ведь Водяной – огромное существо, он силен. Но полагается он на свои способности. Водяной читает мысли. Но они не всегда правдивы. Они могут путаться. Ты сама это видела в дневнике короля. А если Водяной поспешил? А если он захотел забрать Угольный камень, пока король не заполнил его силой, но расставил ловушку слишком рано?
- Почему ты решила, что у короля нет амулета? – спросила я.
- Только догадка, - сказала она. – Но почему тогда он все еще боится смерти?
Я вздохнула.
- Нельзя верить видениям. Нельзя ничему верить. Хотела бы я доказательства. Или указатель. Как мне их освободить?
- Мы узнаем, - сказала Саша. Ее глаза сузились. – Водяной это еще не получил. А мы составим план, что приведет к тому, что ты зажаришь его, как цыпленка на огне.
- Саша, я не могу рассчитывать на пламя. Один раз удалось, но больше может и не выйти. Видения отличаются, ведь там мне ничего не мешает. Ведь я знаю, что все это понарошку. Или меня подгоняет страх. Думаю, нужен запасной план, - я не сказала, что не хочу потерять контроль над огнем.