ГЛАВА 4. ПЛЕМЕНА ЛЕСНОЙ ЗОНЫ ДНЕПРОВСКОГО ПРАВОБЕРЕЖЬЯ

Более определенно в пользу такого решения воп­роса свидетельствуют материалы палеоантропологии. Славянские черепа, происходящие из среднеднепров-ских курганов X—XII вв. с ямными трупоположе-ниями, принадлежат к мезодолихокранному узколи­цему антропологическому типу. Черняховские племе­на Среднего Поднепровья, как и скифы того же региона, по антропологическому строению относятся к тому же типу, свидетельствуя о преемственности населения (Седов В. В., 19746, с. 16—31). Поэтому можно полагать, что обряд трупоположения в грунто­вых ямах в славянских курганах IX—X вв. восходит своими корнями к Черняховскому и далее к скифо-сарматскому ритуалу. Таково же, по-видимому, происхождение ранних подкурганных грунтовых трупоположений и в земле волынян.

Иранский этнический компонент в составе сред-неднепровских славян проявляется и на основе иных материалов. В. И. Абаев и А. Калмыков убедительно показали, что восточнославянские языческие боже­ства Хорс и Симаргл имеют скифо-сарматское проис­хождение (Kalmykow A., 1925, р. 68—71; Аба­ев В. Я., 1965, с. 115—117). В. И. Абаев считает, что украинский Вий этимологически и семантически свя­зан с иранским богом ветра, войны, мести и смерти (Абаев В. //., 1960, с. 5—7). Скифо-сарматское насле­дие прослеживается в древнерусском искусстве, фоль­клоре и ремесле (Kalmykow A., 1925, р. 68—71; Ры­баков Б. А., 1948, с. 99—117). Многочисленные ира-низмы ощутимы и в части славянских языков (Абаев В. Я, 1964а, с. 115-121; 19646, с. 90-99; 1966, с. 1-20; Трубачев О. Я., 1967, с. 37-44).

Дреговичи

Начальная летопись отводит дреговичам простран­ство между Припятью и Западной Двиной: «.. .седо-ша межю Припетыо и Двиною и нарекошася дрего­вичи» (ПВЛ, I, с. 11). Этноним племени произведен от «дрегва» (белорусск.—трясина в болоте; смолен­ское диалектное — болото, зыбун, трясина; украинск. «дряговина».— болото; литовск. «dregnas» — сырой, влажный; Фасмер М., 1964, с. 536—537). Дреговичи — обитатели сырой, болотистой местности. Область дре­говичей — Припятское Полесье — характеризуется сильной заболоченностью. В русских летописях дре­говичи упоминаются до середины XII в. (ПВЛ, I, с. 13, 200; ПСРЛ, II, с. 330). Названы они и в сочи­нении византийца Константина Порфирогенета (Кон­стантин Багрянородный. Сочинения «о фемах...», с. 75). Из письменных сообщений видно, что дрего­вичи были отдельным племенем, жившим самобытно, имевшим собственную территорию и, до вхождения в состав Киевской Руси,— свою политическую орга­низацию, свое «княжение».

В XIX —начале XX в. историки древней Руси пы­тались очертить ареал дреговичей на основе полити­ческих границ Туровской земли (Завитневич В. 3., 1886, с. 576-578; Довнар-Заполъский М. В., 1891, с. 57; Грушевский А. С., 1901, с. 16). Однако, хотя основным ядром населения Туровской земли и были дреговичи, границы этой земли в XII в. уже во мно­гих местах значительно расходились с племенными. Вполне определенно дреговичскими летописи назы-

вают Случеск и Клеческ (под 1116 и 1149 гг.). Дре-говичским городом был также Туров. Хотя в летопи­сях об этом не говорится прямо, но анализ летопис­ных данных позволяет считать, что этот город не только был расположен в земле дреговичей, но и яв~ лялся их племенным центром (Насонов А. Н., 1951а, с. 150; Рыбаков Б. А., 1960, с. 24, 25). Других геогра­фических пунктов для определения границ расселе­ния дреговичей в письменных документах нет.

Н. П. Барсов пытался очертить область дреговичей на основе распространения географических названий XIX в., близких по звучанию к этнониму этого племе­ни (Барсов Я. Я., 1885, с. 124-126; Андрия-шев А. М., 1887, с. 29). Однако часть названий, ис­пользованных исследователем, видимо, происходит не от дреговичей, а от термина «дрегва», другая часть (например, Старые Дороги, Дорожки, Дорошевичи и др.) не имеет ничего общего с этнонимом. Неправо­мерность использования подобных топонимов для оп­ределения дреговичской территории показал Е. Ф. Карский (Карский Е. Ф., 1903, с. 66). Основ­ным источником изучения территории и истории дреговичей остаются данные археологии, среди кото­рых первостепенная роль принадлежит курганным материалам.

Первые раскопки курганов в земле дреговичей от­носятся к началу прошлого столетия. Известный ис­следователь литовских древностей Т. Нарбут в 1810 и 1811 гг. раскопал несколько курганов на восточной окраине дреговичской территории, в окрестностях Быхова и Рогачева (Narbutt Т., 1837, s. 574, 576). В середине и второй половине XIX в. раскопками Дре-говичских курганов занимались многие исследовате­ли. К. П. Тышкевич производил исследование в сре­динной и северной частях ареала дреговичей близ Селища, Гребня, Белкевичей, Видогощ, Старого Боб­ра, Борисова и Логойска (Тышкевич К., 1865, с. 19, 35, 46—48). Близ Логойска и Заславля копал курганы Н. М. Турбин (Указатель памятников, с. 131, 132).

В 70-х годах XIX в. раскопками курганов занима­лись М. Ф. Кусцинский (Указатель памятников, с. 158-161), Г. X. Татур (Татур Г. X., 1893а, с. 69-85; 18936, с. 389, 390; 1897, с. 115-117) и Р. Г. Иг­натьев (Игнатьев Р. Г., 1878; 1880, с. 221-223). В следующем десятилетии исследование курганов производили Н. Мышенков (Мышенков Н., 1892, с. 59—97), Н. Я. Янчук (Указатель памятников, с. 140, 141), Н. П. Авенариус (Авенариус Н. Я., 1893, с. 42) и другие.

Основным же исследователем дреговичских курга­нов был и остается до настоящего времени В. 3. За­витневич. В течение 1885—1892 гг. он раскопал око­ло 700 погребальных насыпей в 82 могильниках, расположенных в разных местах территории дрегови­чей — в бассейне Припяти, на Днепре, в бассейне Березины и в верховьях Немана (Завитневич В. 3., 1886, с. 569-601; 1890а, с. 1-29; 18906, с. 11-15; 1892, с. 11-72; 1893, с. 60-62; 1894а, с. 121-124; 18946, с. 124-153).

После В. 3. Завитневича раскопки курганов в зем­ле дреговичей не проводились вплоть до 20-х го­дов XX в., если не считать раскопок Е. Р. Романова в дреговичско-радимичском пограничье и исследова­ний Ю. В. Шавельского в смешанной кривичско-дре-говичской полосе.

Поиск по сайту: