Острые или просто заостренные предметы также играют роль колдовского оружия. Так, при обливании обрядовой водой (iz-pyr-va) от порчи (vomidz’) через решето некоторые кладут в него “12 острий”, как-то: ножи, шила, ножницы, веретена, мутовки и т.д. Колдовская сила чертополоха (koz-jön, l’ok-jön) объясняется тем обстоятельством, что листья его оканчиваются колючками.
Магическое значение оружия вполне ясно подтверждается вышеизложенными примерами. Она вытекает из реального опыта. Понятна разница между психологическим состоянием вооруженного и невооруженного человека. То, что окрыляет человека, дает ему уверенность, имеет обратное значение для врага реального или только воображаемого. Такое жизненное и в то же время магическое значение орудия для человека удерживается и дальше, даже когда религиозная мысль развивается, создает параллельный реальному миру мир духов и сверхъестественных существ. В то время, как в области представлений мы видим постоянное видоизменение воззрений на сверхъестественные существа, в области колдовских действий мы видим консервативное удерживание тех же первоначальных приемов. Это объясняется тем, что колдовские действия связаны с трудовым опытом — они же первоначально вместе с тем и трудовые действия. Поэтому хотя коми Олимп получил уже и
С.190.
значительное развитие, появились анимистические существа, получившие подчас уже “общественную” в своей среде организацию, хотя появилась идея даже о высшем боге, “jen”, тем не менее все свои надежды относительно своего собственного благополучия коми возлагает не на бога, а на свой нож, топор, ружье и т.д., которые в его руках являются уже надежными, испытанными спасителями.
Теперь становятся понятными следы почитания оружия, находимые, между прочим, и в старо-германском эпосе, где герои обращались к своему оружию с хвалебными песнями и т.п. Понятно также распространение амулетов типа тех или других орудий, ножевидные, топоровидные и т.д., которые часто характеризуют погребальный инвентарь в самых различных погребениях.
МЕТАЛЛ ВООБЩЕ КАК МАГИЧЕСКИЙ ПРЕДМЕТ
Магическими являются не только металлическое оружие, но и те металлы, из которых приготовляется оружие. Так, вымичане (в с.Шошках), переправляя впервые весной свой скот за реку, в предупреждение несчастья, чтобы корова или другое какое-нибудь домашнее животное не потонуло, бросают в реку кусочек железа, огниво, а то и железный клин от топорища. Взглядом на металлы, как на колдовские предметы, объясняется воззрение о том, что медь (а также и серебро) потеряться не может. Отсюда вытекают все поверья о кладах, принимающих человеческий и животный вид, тяжело вздыхающих и т.п. Таким же, как клады, колдовским свойством в некоторых районах наделяются и руды, в том числе и железная
С.191.
руда. [Сноска: Первоначально железные орудия ковались прямо из руды. Примеч. автора.] Поверия, связанные с огнивом, объясняются, с одной стороны, его материалом (железо), а с другой, возможно, его свойством давать огонь. [Сноска: U.Holmberg, 36, 201.]
В металлических амулетах стараются выявить наиболее характерные свойства металлов, как-то — блеск и звук. Основные свойства тех или других металлов в различных амулетах, подвесках и вышедших отсюда украшениях, как блеск и звук, служили главным основанием для их производства, как в далеком прошлом, так даже иногда и в настоящее время. Вредные для людей силы и существа должны были страшиться не только человека, вооруженного металлическим оружием, но и предметом, напоминающим или беском, или звуком, или каким-нибудь другим свойством металлическое оружие.
Пожилые люди в глухих деревнях никогда не расстаются с медными амулетами: кольцами, крестиками, даже просто кусочками меди, так как по их мнению это верное средство против козней “дедушки”.
РТУТЬ
Особым, необычным свойством, кроме присущего всем металлам блеска, обладает ртуть, напоминающая своей подвижностью нечто живое и потому как бы более могущественное. Естественно, ртуть должна была занять соответствующее место в колдовском инвентаре. Действительно, с таким значением мы на-
С.192.
ходим ртуть и у карелов,[Сноска: Ртуть и тряпочке у карелов служит защитным средством от действия нечистого “paha”: Лесков И.О. Отчет о поездке к Олонецким карелам летом 1893 г.// ЖС, 1894, вып. 1.] и у коми. В с. Айкине, например, ртуть завязывают в узелок и привязывают к нательному кресту ребенка с целью предохранения его от болезней вообще и vomidz’ в частности. С аналогичной целью капли ртути заделываются в порог бани, чтобы туда не могла зайти болезнь.
ШУМЯЩИЕ ПОДВЕСКИ
При дальнейшем развитии формы и конструкции амулетов и подвесок сюда присоединялся, конечно, и эстетический момент. Шумящие подвески, получившие такое развитие и широкое применение в финском мире с Х и XI веков, основаны, по-видимому, на представлении о магической роли металлического звука. Точно также основным моментом, руководившим сознанием многих народностей при создании шаманского костюма с его оглушительным треском от множества подвешенных металлических изображений божеств и духов, а также просто железных предметов, должно было быть представление об устрашающей, по отношению к сверхъестественным существам, роли всякого металлического предмета и его звука.
Колдовское значение шумящих подвесок, бубенчиков и т.п. амулетов, осложняется еще другим моментом, именно, способностью их издавать звуки вообще, а не только металлические. Какое реальное значение имеют эти бубенчики, видно из современного быта. Так бубенчики, побрякушки, вешаются на шею
С.193.
скоту у коми, между прочим, тоже с той целью, чтобы на скотину не нападали волки. Такие побрякушки (“бракала”), но уже деревянные, у ижемских оленеводов вешаются на шею своим оленям именно с такой реальной целью. Вместе с тем, с той же целью отпугивания от оленьего стада рыскающих кругом волков, оленеводы ночью, время от времени, выходят из чума и бьют трещотками-палочками друг о друга, производя этим треск. Аналогичное объяснение получают трещотки, как священные предметы, у многих других народностей, употребляющиеся в их религиозных церемониях. Очень распространенный обычай и пальбы из ружей во время свадебных церемоний, сопровождавшийся в с.Усть-нем Усть-сысольского уезда, [Сноска: А. Фролов. Свадебные и похоронные обычаи жителей Усть-нем Усть-сысольского уезда. // ВГВ, 1885, № 21] между прочим, обязанностью одного из шаферов звонить во время поездки свадебного поезда на венчанье в колоколец, объясняется скорее желанием магического отпугивания от поезда колдовской силы, чем пережитком, свидетельствующим об умыкании невест силой.
Магическая роль колокольца более ясно выступает и обычае крестьян Прокопьевской волости звонить в колоколец не только в то время, когда на свадьбе невеста отправляется в баню и возвращается из нее, но и во все то время, пока она там моется, причем дети с колокольцем в руках совершают со звоном постоянный обход бани. [Сноска: В прежнее время и Ношуле накануне свадьбы жених и праздничном наряде верхом на лошади собирал своих родственников на свадебный пир, причем к стременам бывало привязано по два колокольчика и по одному колокольчику к ушам лошади (Волог. Губ. Вед. 1857, № 16 — “Обычаи ношульских зырян”).]
С.194.
ЛУК И СТРЕЛА
Положение о том, что магическая роль тех или других предметов в представлении людей в древности было связано с представлением о благодетельном значении всякого оружия, подтверждается и повериями, связанными с луком и стрелой. Например, на Мезени в с.Глотове существует такой обычай:
Когда ворон повадится истреблять у охотников дичь из их силков, тогда заинтересованными лицами приготовляется небольшой лук, наподобие тех, которые сохранились до настоящего времени в детских играх, а также и несколько стрел, заостренных к обоим концам. Тетива лука со стрелой натягивается на станок, а затем прибор устанавливается в расщепе стоящего у первого по порядку от силка древа таким образом, чтобы стрела была направлена вперед по линии охотничьей тропы. Остальные стрелы, заостренные к обоим концам, размещаются таким же образом, но уже без лука в расщепах деревьев по линии нутика, наподобие стрелок-указателей у тех силков, которые подвергаются нападению ворона. Все стрелы предварительно обмакиваются своими остриями в состав, непременной частью какового является смола. При установке прибора читается заговор. Все убеждены, что после такого приема ворон оставляет в покое охотничьи силки.
Для предохранения ребенка от порчи некоторые женщины кладут на зыбку мальчика лук со стрелой (теперь игрушечный), а на зыбку девочки — пряслицу. [Сноска: Н.Веселовский в своей статье — “Роль стрелы и обрядах и ее символическое значение” (Записки Восг. Отд. Археолог, Общества, т.XXV, вып. 1-4) —приходит к близким со мной выводам (Продолжение на С.195.) в истолковании колдовского значения различных орудий. Он также считает, что “стрела, как острый, колющий предмет, подобно иголке, ножу, топору, сабле, мечу, копью, а также колющему растению, наводит страх на злого духа”. В этом — по его мнению — единственно и заключается свойство стрелы и ее значение в обрядах, ничего другого в ней нет, ни человеческой души, ни плодородия, ни тем более любви, только один страх (288). Думается, однако, что напрасно он не желает связать своего материала с общей культурно-исторической перспективой, выделяя культ орудий из обрядов “религиозно-магического характера” и утверждая, что последние, но его мнению, “совсем не к лицу детским наивным верованиям младенствующего человечества” (289).
Употребление орудий для магических целей он считает возникшим в результате логической деятельности ума — “как только человек напал на эту мысль (что орудия наводят страх на злого духа. — А.С.), он легко и просто порешил с мучившими ею “опросами о происхождении болезней, о разных напастях в жизни и успокоился”. Такое решение автора как раз нельзя считать соответствующим “детским наивным верованиям младенствующего человечества”, оно подстать ученому-философу. Магическое употребление орудия, наоборот, обязано больше бессознательному продолжению распространения его универсального значения на область вновь возникшего в представлении челопечества сверхъестественного мира, чем сознательному умозаключению. Магическое применение орудий — не столько завоевание логики, сколько пережиток эпохи доанимистической, получившей впоследствии согласование с логическим умозаключением.
И таком, как указывает Веселовский, порядке не могла быть эта проблема первобытной мыслью разрешена. Наоборот, решение было уже готово к моменту возникновения самой проблемы. Роль орудия была настолько универсальна, что она включала и его колдовское значение.]
С.195.
ЗУБЫ
Орудия в истории культуры иногда рассматриваются как проектирование человеком своих органов: руки, кулака, зубов, ногтей и т.п. Естественными средствами защиты у звероподобного человека были
С.196.
его зубы, ногти, руки и т.п. Но роль их была основана уже на почве владения орудиями. В соответствии с этим и в магическом инвентаре мы находим зубы, когти, представления о магической роли руки и т.д.
Когда на одежде, надетой на человека, зашивают что-либо, тогда предлагается ему закусить зубами шнурок от нательного креста, чтобы не зашилось счастье. Магическая роль зуба вообще ясна кроме того из нижеследующих приемов: когда идут смотреть какою-нибудь новорожденного, то, чтобы никакая порча не имела силы, в зубы прикусывают соломинку или другой какой-либо предмет. То же самое делается во всех тех случаях, когда имеют дело с кровью, раной и т.п., например, при охолащивании животных, во время доения коров. Некоторые зашивают к своему нательному кресту холстину, чтобы при встрече с колдуном прикусить эту холстину из опасения последствий возможного злого умысла по отношению к ним со стороны последнего.
В с.Палевицах есть одна женщина, которая с посторонними людьми, исключая членов своего семейства, разговаривает не иначе, как прикусив что-либо в свои зубы, остерегаясь заболеть от vomidz’. Прикушенный предмет называется “vudzör”, тень.
Все перечисленные выше приемы прикусывания в зубах тех или других предметов с определенной целью — предохранить себя от всякого сверхъестественного случая, — направлены, по-видимому, к тому, чтобы подчеркнуть, что свои собственные зубы, как талисман, выполняют свою функцию, что они угрожают по подобию прикушенного предмета всякому, кто осмелится проявить какое-либо злое намерение. В основе, быть может, лежит здесь еще звериное
С.197.
оскаливание первобытным человеком своих зубов при всякой опасности вообще, а в более позднее время при опасности сверхъестественного порядка. Щелкание оскаленными зубами сохранилось у коми детей в тех случаях, когда они кого-нибудь дразнят.
Колдун, потерявший свои зубы, по общему мнению, становится уже не опасным для окружающих. По мнению населения Томского края, заговоры не может говорить тот человек, у которого нет или мало зубов. [Сноска: И.Т.Приходько. К вопросу о приемах народной медицины в деревнях Томского края (Труды Томск. Краев. Музея. 1927, т.1,122).]
Когда у ребенка прорезываются зубы, тогда принимаются особые меры, чтобы этот процесс прошел успешно. В этот момент ребенок обязательно должен быть опоясан. До этого момента в люльке должны находиться нож, ломоть хлеба или камень с отверстием, выполняющие колдовскую роль зубов. Когда выпадают у детей молочные зубы, каждый зуб они должны бросать с заговором: “мышке зубы — из мяса, мне зубы — из кости”. Потерять зубы во сне повсеместно у коми означает большое несчастье, чаще потерю, смерть кого-либо из главных членов семейства. Перемена зубов, нужно думать, должна была играть немалую роль в определении понятия “младенческий возраст”.
Большое магическое значение имеют зубы, а также и когти, различных животных. Особенное внимание обращают на себя зубы и когти хищных, так как сила этих животных действительно выражается в их зубах и когтях. В этом отношении у коми до настоящего времени встречаем много случаев, подтверждающих данное положение. Ижемцы-оленеводы носят
С.198.
собачьи зубы в качестве талисмана в своих “bi-va”, кошельках, носимых на поясе спереди. Щучьи зубы имеются почти в каждом доме, чаще всего над окнами, над косяками дверей и т.п. и употребляются как универсальное средство от болезней, колдовства, несчастья и т.п. На Ижме щучьи зубы также кладут над косяками дверей, “чтобы в жилое помещение не могли проникнуть духи, колдуны и болезни”. [Сноска: Сообщение В.П.Налимова о том, что зыряне “носят щучий череп с собой на рыбную ловлю”, нужно понимать, очевидно, в смысле “щучьи зубы”, “щучью челюсть” (Загробный мир, 4).]
Медвежьи пробуравленные клыки, очень часто встречающиеся и могильниках Евразии с начала бронзовой культуры, несомненно, носились в качестве талисмана. Эти же самые клыки, иногда пара их, так же продырявленные, вешаются на ремень и теперь многими печорскими охотниками. В данном случае мы имеем обычай, возникший еще в ранние стадии человеческой культуры и доживший до наших дней. Могущество и магическая сила, приписываемые медвежьему зубу, настолько обобщаются, что жизнь медведя начинает отождествляться у охотников с целостью его зубов и когтей. Пока у медведя целы зубы и когти — он еще не убит, он может воскреснуть: стоит только сказать легкомысленное слово, могущее его оскорбить, как не двигающийся уже медведь вскакивает и убегает (gorjalö). [Сноска: Однажды, рассказывают охотники из дер.Шиладор, промышленники напали на очень свирепого медледя, который причинил им на охоте большие хлопоты. Многих из них помял, некоторых поранил, искусал. В конце концов звероловы вышли из борьбы победителями. Медведя уложили, сняли уже с него даже шкуру, позабыв, однако, предварительно выбить ему зубы, вырвать когти и вырезать сердце Это обстоятельство чуть не (Продолжение на С.199.) сыграло роковую роль. Одному из компании звероловов вздумалось выразить в преувеличенной форме удовольствие по поводу успешного окончания предприятия, он сказал: “Вот все пугают медведем, а мы его зарезали, как теленка”. Не успел хвастун выговорить свою фразу, как медведь встал и погнался за охотниками. Последних спасла лишь находчивость одного из участников, который догадался вытащить шнурок-повязку от своих штанов (gats’ vön’) и протянуть ее поперек дороги перед гнавшимся за ним зверем; только после этого медведь упал и окончательно умер.
Согласно обычного права, лось также считается живым до тех пор, пока у него не перебиты голени.] Каждый охотник в своем
С.199.
доме имеет медвежьи зубы и когти, [Сноска: Медвежьи зубы и когти, изображенные на обложке данной работы, носились одним охотником с.Ипатова в качестве брелков к часам.] повешенные под иконами или помещенные где-либо и переднем углу. [Сноска: См. об этом мои статьи в журнале “Коми му”: “Следы тотемистических представлений в мировоззрении коми”, 1924. №1-2, С.43 и “Пережитки культа промысловых животных у охотников коми”. 1926. №5 (27), С.29.] Существует поверье, что проходит зубная боль, если прикусить больным зубом медвежий зуб.
Зуб, как и почти всякое орудие, может быть употреблен для нанесения колдовского вреда. Пермские коми во время закладывания основания вновь строящегося дома следят за тем, чтобы колдун не подбросил под первое бревно избы медвежьего зуба или древесной щепки. Если колдуну удастся их подбросить, хозяин строящегося дома будто бы в результате этого неминуемо должен разориться (Н.Рогов. Материалы, 99).
С.200.
КОГТИ
В качестве талисмана печорские охотники носят на своем поясе рысьи когти. На Выми рысьими когтями выцарапывают кровь на морде и хвосте лошади и эту кровь ей самой вскармливают в тех случах, когда она заболевает вздутием живота. Кроме того, бессердечные “ветеринары” иногда в этом случае всаживают шило в круп лошади до самого черенка и с ним варварски гоняют ее в разные стороны. Когти и шило имеют здесь значение устрашающих болезнь предметов. Аналогичные мысли привели к своеобразному рецепту для уничтожения клопов, состоящему в том, что зараженную последними избу обкуривают дымом от конского копыта, причем требуется, чтобы конское копыто выпало с ноги лошади и тот момент, когда она споткнулась.
РАКОВИНЫ
Многие первобытные народности, стоящие па очень низкой ступени развития, в качестве ножа употребляют раковины. Вместе с тем раковины представляют собой универсальное украшение. Раковина ужовки (Суprаеа), достающаяся главным образом в Индийском океане, также в Тихом океане, была в широком распространении и у финских народностей. Ожерелья из ужовки носят чуваши, мордва, ижора и удмурты. Изредка встречаются отдельные экземпляры раковин и у коми женщин. По-удмуртски ужовка называется pin’, т.е. зуб. Первоначальное назначение ожерелий из ужовки, по-видимому, было магическое. Секрет приписывания ужовке магических
С.201.
свойств заключается в том, что створки ужовки действительно напоминают собой два ряда смыкающихся зубов. Применение ожерелий из ужовки в качестве денег нужно объяснить повсеместным спросом на нее, одновременно как на талисман, превратившийся затем в украшение.
ДЫМ
Очень важным затем очистительным средством у коми является “tsyn” (дым). Когда корова несет теленка, то хозяйка кладет на плошку горячие уголья, на них ветку вереска и этим обносит корову кругом несколько раз, заставляя первую вдыхать этот дым до тех пор, пока она не “закашляется”. Когда испортится молоко и начинает тянуться, тогда всю молочную посуду очищают таким образом: накаляют в печке камни, аатем опускают их в посудину, в которую предварительно наливается немного воды и кладется веточка можжевельника, а иногда связки снопов, взятых с трех невидимых друг от друга гумен.
Работа, основанная на естественном действии горячего пара, в смысле уничтожения окисляющих бактерий, усложняется излишним присутствием вереска. Всякое вредное явление в хозяйстве первоначально считается результатом порчи, злой воли, и вереск в данном случае употребляется с магической целью. С другой стороны, вереск, между прочим, часто можно наблюдать на косяках дверей хлева, фигурирующим в качестве предохранительного средства от колдунов и болезней.
Некоторые вымские рыболовы, когда замечают, что несмотря на все благоприятные условия ловли
С.202.
рыбы она тем не менее не попадается, тогда приходят к мысли, что здесь должна быть сверхъестественная причина. В этом случае они пристают к берегу, раскладывают большой костер, на этот костер бросают часть подстилки обуви или лоскуток своей одежды, из воды вытаскивают тину и бросают также и костер, из леса притаскивают охапку хворосту и тоже бросают в огонь, при этом говорят следующий заговор: “Vays’-kö — vaö, vörys’-kö — vörö, mortjilys’-kö — biö”. [Сноска: Т.е. “Если из воды (причина) — в воду, из леса — в лес, а если из-за человека — в огонь”.] После этого перепрыгивают через огонь, или обходят костер 3 раза, проходя обязательно через дым.
Еще пример: во многих деревнях на Выми в Егорьев день, когда лошади — “именинники”, а также когда и остальному скоту, в виде наступления сезона пастьбы на выгоне — праздник, весь домашний скот приводится к церкви. Здесь зажигаются парные ряды костров, на них бросают кучи можжевельника и через ворота костров после богослужения прогоняется весь скот. Ветки можжевельника кроме того втыкаются над дверями хлева. “Изуроченнсго” человека также обкуривают (tsynöny), вырвав лоскуток (byz) из одежды как его самого, так и “изурочившего” лица. Во всех описанных случаях подчеркивается магическая роль обкуривания, обрядов при помощи костра, огня. И эта магическая роль приписывается, по-видимому, скорее не самому огню, а дыму, им производимому. Главное, что самый обряд носит название tsynöm, от слона tsyn — дым. Правда, есть исключения, когда магическая сила приписывается oгню и искре, — это обычай на Вашке, при котором на воспаленное место высекается искра из кремня, но все-таки в громадном
С.203.
большинстве характерных случаев выдвигается именно значение дыма.
Мне кажется, что здесь, как и во многих других случаях колдовстиа, дело объясняется в высшей степени просто. Физиологическое действие дыма на организм и прежде всего на организм человека — общеизвестно. Дым имеет разъедающее наш глаз свойство, он губителен для дыхания. В этом первобытный человек убеждается на каждом шагу, это является прочным достоянием его трудового опыта. Единственным средством защиты, например, от комаров в условиях примитивного быта является дым. Таковым же действием дым должен обладать и по отношению к духам, какими бы они ни представлялись впоследствии.
Известно, например, что минерал доманик, сопровождающий нефтеносные породы, при своем горении издаёт чрезвычайно тяжелый и неприятный запах. В соответствии с этим жители Вымского бассейна, по сообщению Абрамова, употребляют доманик как куренье, полагая, что запах его очищает воздух и прогоняет лихорадки и горячки (Вологод. Губ. Вед. 1861, №52).
Теперь понятно будет и значение вереска. Здесь при горении к сильному удушающему дыму присоединяется еще треск, который должен устрашить всякую порчу, всякую болезнь. [Сноска: В с.Палевицах излюбленной детской игрой на вольном воздухе является сжигание на костре веток можжевельника и прохождение через густые клубы дыма, получающиеся при этом. Оживление детей в это время не уступает треску, производимому горящим можжевельником.] В соответствии с этим существует обычай закрашивания дверей, ведущих в хлев, смолой или, в крайнем случае, нанесения смолой кре-
С.204.
ста над косяками. Ведь в дереве смола и есть источник дыма. Этой же мыслью руководствовались глотовцы в 1920 году, когда там была эпизоотия сибирской язвы: тогда все коровы на правом паху носили смоляные кресты. В д.Ваполка кусочки еловой смолы привязывают к кресту, чтобы предохранить себя от оспы, а по Сысоле в некоторых местах во время эпидемии все наружные двери замазываются смолой и дегтем или же бурак со смолой ставится за дверями крыльца, тогда как в другое время он обычно стоит где-нибудь в другом месте. Употребление дегтя в качестве мази при воспалительных процессах, или питье заварки из тонкой бересты (s’umöd kil’) от стеснения в груди, основаны на том, что тот и другой предмет заключают в себе много дыма. Смолистая щепка, положенная в шерстяную рукавицу, предохраняет их, по народным взглядам, от нападения моли. Здесь мы имеем случай пережиточного совпадения магического с реальным. Смола может быть применена, по народным воззрениям, не только в качестве защищающего от вредных сил талисмана, но и как средство для активной порчи домашнего скота, для чего на кожу животного, против местоположения его сердца, злоумышленники наносят смоляное пятно.
Магическая роль огня и дыма менее разграничена в случаях добывания огня трением “dz’urk-hi”. “Dz’urk- bi” добывается тогда, когда распространяются эпидемии среди населения или же и случае массового надежа скота.
На Удоре, по словам М. Вересова, в том же 1920 году dz’urk-bi достали путем трения косяка кожаным ремнем. Огонь развели в больших кострах посреди улицы и через нею прогнали весь скот. Огонь поддерживался и течение нескольких дней, пока он, несмотря на свое магическое “благодетельное” зна-
С.205.
чиение, не стал распространяться на дома граждан. В других местах dz’urk-bi добывается при помощи бурава, вращающегося по системе лучка, который называется dz’urk (Печора). По всей вероятности этот бурав, в настоящее время приспособленный, по Мезени, для буравления известковых грузил для рыболовных принадлежностей [Сноска: Веретена, вытачиваемые на самодельном токарном станке, называются dz’urkjödlöm ts’örs. Этот станок представляет собой несомненно бывший аппарат для добывания огня, нашедший своё применение уже в токарной работе.] — пережиток настоящего инструмента для добывания огня.
R данном случае значение дыма усиливается в глазах населения мыслью о необычном происхождении его, добыванием его старинным способом. Магическое значение огня по сравнению с дымом, по-видимому, считается в воззрениях коми явлением производным, менее реалистическим, не основным.
Что же касается реального значения самого огня, как источника тепла, то эта его роль в древности должна была быть менее актуальной, особенно при наличии чрезвычайной выносливости первобытных людей к холоду. Коми охотники до недавнего времени в дальней охоте зимой, при 25° мороза и выше, на
ночлегах обходились без костра, а спали группами попарно в открытых шалашах.
Делалось это так: раскладывается из жердей, еловых веток и кусков бересты низкий шалаш-навес. С трёх сторон навес тем же материалом закрывается, а с передней, более высокой стороны, остается откры-мм. Снег внутри шалаша частью разбрасывается, частью утаптывается. Ложе охотники устраивают попарно. Сначала нарубаются еловые сучья, сухой хворост и настилаются на низ. На них промышленники
С.206.
стелют свои лузаны, а поверх последних — свои азямы.
Прикрываются двойным одеялом — охотники складывают для этого свои одеяла вместе. Затем один из пары ложится головой внутрь шалаша, а другой тщательно закутывает его со всех сторон, особенно со стороны ног. После этого ложится, второй, спиной к первому, и закутывает себя также тщательно со всех сторон. В прежнее время, когда не было еще известно курево, промышленники в течение ночи не распахивались и спокойно проводили таким образом ночь до утра, теперь же ночевать без огня становится труднее, так как во время ночного курения накопившееся под одеялом тепло уходит и промышленники после этого начинают зябнуть.
В Верхне-Вычегодских волостях, по сообщению И.Е.Худяева, существует обыкновение добывать во время каких-либо народных бедствий, эпидемий, эпизоотий, огонь при помощи трения березовых полен друг о друга (dz’urk-bi). В один из прошлых годов, когда волков в лесу расплодилось в таком количестве, что они стали давить скот даже в хлевах, крестьяне одной деревни по Сысоле общими усилиями достали этот огонь и торжественно на нем сожгли одного пойманного волка, — причем строго наблюдали, чтобы никакая часть от него не осталась несожженной. Даже волчья шкура не была снята. В основе этого обряда, конечно, лежит принцип симпатической магии — уничтожить всех волков путем уничтожения одного из них.
С.207.
СОЛЬ
Очень распространенным предметом в ряде магических приемов является соль. Когда продают молоко или масло, в кринку кладут щепотку соли. Чтобы предохранить ребенка от vomidz’, перед тем, как выйти с ним в соседи, голову его посыпают также солью. Свадебный поезд перед тем, как пойти к венцу, обсыпают солыо. Когда проданную корову ведут в чужой двор, то, чтобы она ужилась там, обсыпают ее солью.
Когда хозяин пристрастится к каким-либо вредным для благополучия своего семейства порокам, домашние незаметно посыпают его голову солью. С другой стороны, чтобы внести разлад между супругами, злые люди, уже чужие и со злыми намерениями, в промежуцток между ними во время их свадьбы кладут щепотку соли. Высыпать за столом соль—к ссоре. Таким образом, магическая сила соли может быть обращена на пользу и во вред людям, смотря по тому, какое желание сопровождает обряд. Для усиления магического действия соли кладут ее на божницу в Страстной четверг и держат ее там в течение года. Само колдовство производится часто через посредство соли. Магическая сила приписывается соли прежде всего благодаря ее разъедающему свойству, а позже, может быть, из-за того, что соль предохраняет съестные продукты от физической порчи. Магическое значение соли основано па трудовом опыте, на ее хозяйственном применении.