Влияние родительских позиций на воспитательную практику семьи

Воспитание — процесс социальный. Воспитывает все: люди, вещи, явления, и больше всего люди. Из них на первом месте — педагоги и родители.

Воспитание— это целенаправленный процесс развития лич­ности ребенка на основе формирования:

1) определенных отношений к предметам, явлениям окружа­ющего мира;

2) мировоззрения;

3) поведения (как проявления отношений и мировоззрения (Л. Д. Столяренко, 2003).

Воспитательный процесс— многостороннее взаимодействие людей как активных субъектов деятельности с окружающей пред­метно—социальной средой, прежде всего со взрослыми людьми.

Воспитательная деятельность семьи- это сознательная де­ятельность родителей по созданию психолого—педагогических условий для разностороннего и гармоничного развития личности ребенка.

Воспитательная практика- это система целенаправленных и спонтанных, осознаваемых и неосознаваемых воспитательных воздействий отца и /или матери на ребенка, которая обусловлена их родительскими позициями.

Воспитательный потенциал семьи— это комплекс ее психолого-педагогических характеристик, которые обусловливают развитие и воспитание личности ребенка:

— воспитательная структура семьи;

— социально-ролевая адекватность семьи;

— культурно-образовательный уровень родителей;

— родительская компетентность;

— психологическая атмосфера семьи;

— характер детско-родительских отношений;

— стиль семейного воспитания.

Исходя из этой трактовки семьи с высоким воспитательным потенциалом — это такие семьи, в которых семья и родительство являются базовыми жизненными ценностями; где присутствует безусловное принятие подростка как личности, позитивное от­ношение ребенка к отцу/матери и родителям как семейной чете; где не нарушена структура семейных связей и социально-ролевое взаимодействие; преобладают типы социально-желательного по­ведения детей и родителей.

Семьи с низким воспитательным потенциалом — это такие се­мьи, в которых семья и родительство не входят в систему жизнен­ных ценностей родителей; где нарушена воспитательная структура семьи, семейные связи и отношения; родители не принимают ре­бенка таким, какой он есть; не выполняют родительские функции и утратили родительскую ответственность; что отражается на от­клонениях в развитии и дезадаптации их детей (Р. В. Овчарова, 2003)[115].

Воспитательная функция семьисостоит в том, что удовлетво­ряются индивидуальные потребности в отцовстве и материнстве; в контактах с детьми и их воспитании; в том, что родители могут «реализовываться в детях». В ходе выполнения воспитательной функции семья обеспечивает социализацию подрастающего по­коления, подготовку новых членов общества [там же, с. 20 — 21].

Динамика и функции семьи могут изменяться в зависимости от этапов ее жизнедеятельности. Существуют различные системы выделения основных этапов жизненного цикла. Наиболее извест­на система «стадий», которая принимает в качестве критерия на­личие или отсутствие детей и их возраст (Е. Duval, 1957). Дюваль выделил следующие фазы в жизненном цикле семьи:

— вовлечение. Встреча супругов, их эмоциональное притяже­ние друг к другу;

— принятие и развитие новых родительских ролей;

— принятие в семью новой личности. Переход от диадных от­ношений супругов к отношениям в треугольнике;

— введение детей во внесемейные институты;

— принятие подростковости;

— экспериментирование с независимостью;

— подготовка к уходу детей из семьи.

— уход детей из семьи, принятие их ухода, жизнь супругов «глаза в глаза».

— принятие факта ухода на пенсию и старости [цит. по 137].

Одним из сложнейших этапов в жизни семьи является обо­собление и уход детей из семьи. Сущность родительской заботы предполагает любовь к растущему ребенку, более того, родители должны желать, чтобы ребенок отделился от них. Здесь роди­тельское отношение претерпевает самый существенный кризис, с одной стороны, родитель стремится сохранить свою связь с ре­бенком, максимально обеспечить его безопасность, с другой — он должен не только мириться с отделением от ребенка, но и стре­миться к этому.

Низкий уровень сплоченности семьи в тот период, когда дети достигают переходного возраста, объясняется стремлением под­ростков в процессе индивидуализации добиться самостоятельности, выработать собственный стиль жизни. В то же время родители также отдаляются от подростков в своем возросшем стремлении обрести личную жизнь (Leigh and Peterson, 1987). Результатом такого одно­временного отдаления является самая низкая сплоченность семьи именно в период, когда дети достигают переходного возраста.

Исследования показали, что дистанция между родителями и подростками больше в семьях, где дети старше. Этот факт под­тверждает мысль, о том, что подростки старшего возраста актив­нее отстаивают свою самостоятельность и независимость и им требуется больше собственного жизненного пространства (Larson and Lome, 1990/

Таким образом, вырисовывается важная взаимосвязь между стадией развития семьи и дистанцией в отношениях между ее чле­нами. Такое заключение становится более очевидным в работе Ларсона и Лоу (Larson and Lome, 1990), обнаруживших, что дис­танция в отношениях между подростками старшего возраста и их родителями примерно на 70 % больше дистанции между родителя­ми и подростками помладше.

По-видимому, наиболее функциональной является такая се­мья, в которой наибольшая сплоченность наблюдается в то время, когда дети подрастают, а со временем, когда они становятся под­ростками, близость между членами семьи постепенно ослабевает, и устанавливаются сбалансированные отношения. Это способ­ствует идентификации личности подростков, которые в этот пе­риод ведут борьбу за то, чтобы стать полноправными взрослыми людьми [цит. по 137].

Рассматривая влияние семьи, в частности родительских пози­ций, на формирование личности подростка, мы базируемся на не­скольких теоретических подходах:концепции психического детер­минизма С. Л. Рубинштейна, концепции персонализации А. В. Пе­тровского, концепции персоногенеза В. С. Мухиной [141,134, 101].

Согласно концепции психического детерминизма С. Л. Ру­бинштейна, отношения между личностью и окружающей ее сре­дой, между внешним и внутренним в человеке на разных уровнях его развития далеко не одинаковы.

На низшем уровне влияние внешней среды и внешних обсто­ятельств является, безусловно, преобладающим. В то время как с возрастом это влияние заметно ослабевает и внутреннее приобре­тает приоритет над внешним, т. е. развитие движется в направ­лении постепенного изменения соотношений между внешним и внутренним, от преимущественной направленности на внешнее через внутреннее к все большему доминированию тенденции — внутреннее через внешнее [141, с. 56].

Единицей такого взаимоотношения или отношений Л. С. Вы­готский полагает переживание. Такого рода переживания ребенка Л. И. Божович назвала внутренней позицией ребенка. Именно эта внутренняя позиция обусловливает определенную структуру от­ношения подростка к отцу и матери, семье в целом, и к родитель­скому влиянию, в частности [32, с. 9].

A. В. Петровский (1987) указывает на то, что развитие лич ности в подростковом возрасте характеризуется доминированием процессов индивидуализации, т. е. развитием интраиндивидных ка­честв личности. Успешность этого этапа развития, который при­сущ подростковому возрасту, зависит от способности общности, группы (в данном случае — семьи) принять все проявления инди­видуальности подростка, дать возможность им проявиться в прин­ципе [134].

B. С. Мухина (1997) отмечает, что идентификация и обособле­ние — это два равноценно значимых и одновременно диалекти­чески противоречивых элементов пары единого механизма, раз­вивающего личность и делающего ее психологически свободной. Общая направленность социального развития такова, что в инди­видуальном генезе первично возникает готовность к идентифика­ции с другим человеком. Обособление начинает проявляться в со­циальной ситуации, требующей от индивида отделения от других, отстаивания своего «Я» [100, с. 94].

В подростковом возрасте этот механизм помогает реализовать возникшее чувство взрослости, притязание на признание, удо­влетворить потребность в индивидуализации. Как механизм воз­действия оно возлагает на личность подростка индивидуальную ответственность.

Для родителей подростка обособление — это механизм уста­новления с взрослеющим ребенком отношений на социально приемлемых началах. Оно лежит в основе демократического стиля воздействия взрослого на детей.

Существует несколько относительно автономных психоло­гических механизмов, посредством которых родители влияют на своих детей: убеждение, внушение, эмоциональное заражение, подражание.

С позиций бихевиоризма механизмы семейного воспитания интепретируются как целостный комплекс, включающий набор генетически фиксированных и накопленных путем научения на­выков, усвоенных путем подражания, присвоения опыта старших поколений (А. В. Черников, 1997; М. Bowen, 1978).

Оценивая потенциальный уровень родительского влияния, следует учитывать множество опосредующих факторов: возрастные

особенности, экономические факторы, специфические особенно­сти культуры и др.

Так, Л. И. Божович, И. С. Кон и другие исследователи указыва­ют, что в отрочестве детско-родительские отношения складываются под влиянием психологических новообразований, характерных для подросткового возраста. В этом возрасте наблюдаются немотивиро­ванные изменения настроения, упрямство, реакции отказа и проте­ста и другие особенности, затрудняющие детско—родительские от­ношения. Чувство взрослости как центральное новообразование са­мосознания является стержневой особенностью личности, ее струк­турным центром и выражает новую жизненную позицию подростка по отношению к себе и окружающим [32,76].

Подростки начинают оказывать сопротивление по отноше­нию к ранее выполняемым требованиям со стороны взрослых, активнее отстаивать свои права на самостоятельность, отождест­вляемую в их понимании с взрослостью. Они болезненно реаги­руют на реальное и кажущееся ущемление своих прав, пытаются ограничить претензии взрослых по отношению к себе.

В. С. Мухина указывает на то, что стремление подростков к взрослости сопряжено с различными формами изживания своей зависимости от родителей и от взрослых. В сознании подростка проигрываются различные ситуации, где родители (речь идет не лично о родителях, а о родительских социальных ролях) и другие взрослые выглядят вовсе неприглядно: создаются фантастические образы агрессивных, неумных, бессердечных людей, привязанных больше не к собственному ребенку, а к материальным ценностям. Через страшные ситуации фантастических вымыслов подростки изживают глубинную зависимость от собственной семьи. Отчуж­даясь от своих собственных отношений с родителями, подростки психологически освобождаются от чего—то изначально правиль­ного, добродетельного и неизменного [100, с. 370 — 371].

Развитие детей в подростковом возрасте ставит перед взрос­лыми членами семьи, в первую очередь перед родителями, новые сложные задачи. Нарушения во взаимоотношениях родителей с детьми, ранее не игравшие заметной роли, выходят на первый план, становятся для подростков источником психической трав-матизации.

Существующие модели семейного взаимодействиябазируют­ся на различных принципах. Так, «циркулярная модель» Олсона (D. H. Olson, 1986, 1993) основана на системном подходе. Соотно­шение основных составляющих сплоченности (привязанность, эмоциональная связь, близость между членами семьи) и гибкости (изменение правил, регулирующих взаимоотношения) рассматри­вается в контексте социального функционирования. Эта модель позволяет прогнозировать адекватность функционирования се­мьи на всех стадиях жизненного цикла, адаптивность в стрессо­вой ситуации. Позитивные коммуникативные навыки (эмпатия, умение слушать, способность к самораскрытию, ведению диало­га) помогают поддерживать равновесие, изменяться в согласии с требованиями, предъявляемыми ситуацией. Напротив, бедность коммуникативных навыков, отличающая несбалансированные и среднесбалансированные типы семей, препятствует полноценной адаптации [цит. по 143].

В модели Шефера (Ch. E. Schaefer, 1984) и сходных схемах (И. Ю. Кулагина, 1997; В. С. Мухина, 1998) на основе отношения родителей к подростку, определяемого по осям: «свобода - кон­троль», «враждебность — любовь», выделяются стили семейного взаимодействия. Следовательно, один из вариантов взаимодей­ствия родителей с подростками обозначается как либерально-помогающий, демократичный, высоко-рефлексивный, а другие — как нетерпимый, властный, суровый, авторитарный.

А. Г. Головина (2001) при анализе семейных коммуникаций подростков, больных шизофренией, выделяет следующие призна­ки взаимодействия в диадах «родитель—родитель» и «родитель-подросток»:

— корректность/некорректность межличностных отношений;

— недостаточность/чрезмерность выражения эмоций;

— последовательность/непоследовательность воспитательной позиции родителей;

— недостаточность/чрезмерность нормативного контроля.

Ею были выделены три типа семейного взаимодействия в об­следованном контингенте: «деструктивный», «конструктивный» и «смешанный». Как отмечает автор, воспитательная позиция пер­вой группы родителей отличалась непоследовательностью. Отцом

и матерью одновременно давались противоположные распоряже­ния, устанавливались запреты, немедленно отменяемые другим родителем (парадоксальные команды).

Столь же противоречивы были реакции на проступки или не­успехи взрослеющего ребенка. В психологии научения такая не­последовательность рассматривается как один из путей форми­рования амбивалентности. Контролирующие и регламентирую­щие функции в этих семьях осуществлялись родителями с той же склонностью к крайностям. Подростку уделялось недостаточно внимания. Гипоопека чередовалась с контролирующе-подавляю-щей позицией.

Родительские представления и ожидания в таких семьях проти­воречили реальности. Желание видеть потомка самостоятельным, способным к автономии расходилось с его фактической несосто­ятельностью в учебе, наличием проблем в поведении и общении. Происходящее объяснялось родителями необъективно. Наблюда­лось явное снижение критики и игнорирование или сокрытие пси­хического заболевания, неспособность родителей рефлексировать и прогнозировать последствия собственных действий.

Второй тип семейного взаимодействия характеризуется проти­воположными параметрами. Тип их отношений к подростку харак­теризуется как адекватно-лояльный. Позитивную позицию родители занимают по параметру нормативного контроля. Родители считали воспитание ребенка своей основной функцией, главным смыслом существования. Родительские позиции отличаются последователь­ностью и характеризуются безусловным принятием подростка.

Воспринимая подростка как несамостоятельного, инфантиль­ного, родители препятствуют его отделению от семьи, но при этом стремятся избегать конфликтов, что, тормозит развитие сепара­ции. По мнению исследователей, такой стиль воспитания способ­ствует становлению у подростка чувства защищенности и созда­нию условий для полноценного развития и существования. Такая позиция, определяемая как «эффективная опека» оказывает пози­тивное влияние на подростка и процесс его социальной адаптации [52, с. 80-85].

Обычно результатом автократического управления является рост сопротивления или напротив, зависимости. Подростки приу-

чаются слушаться родителей, выполнять все их требования, не за­давая вопросов и не совершая попыток принять решение самосто­ятельно. В такой среде подростки часто настроены более враждеб­но по отношению к родителям, испытывают глубокое недоволь­ство и сожаление из-за подавления их воли и редко идентифициру­ют себя с родителями. Когда удается преодолеть власть взрослых, подростки становятся мятежными, избыточно агрессивными и враждебными, особенно если дисциплина насаждалась родителя­ми в жесткой и несправедливой форме и внедрялась без любви и привязанности.

Воздействие автократической системы управления на подрост­ков из разных семей оказывается различным. Наиболее робкие на всю жизнь остаются подавленными, зависимыми людьми (Fisher and Crawford, 1992); более сильные начинают сопротивляться. И у тех и у других часто возникают эмоциональные проблемы и на­рушения психики. Мятежники нередко покидают родительский дом, как только могут это себе позволить; некоторые из них стано­вятся правонарушителями.

Как принято считать, общение и идентификация с родителя­ми способствуют подавлению в подростках их асоциального по­ведения и предотвращают проявления агрессии. Однако, как по­казывает одно из исследований (Neapolitan, 1981), в тех семьях, где отцы применяют грубые формы физических наказаний, эти правило не действует. Чем более подросток идентифицирует себя с отцом, демонстрирующим агрессивное поведение и поощряющим проявление агрессии, тем чаще и охотнее подросток сам ведет себя агрессивно. Во взрослой жизни у таких подростков, скорее всего, возникнут серьезные психологические проблемы (Jordan, 1989).

Существует взаимосвязь между жесткой дисциплиной в се­мье и отношениями подростка с его ровесниками. Подростки, не знающие ограничений в своем социальном поведении (отчасти по причине агрессивной модели поведения родителей), не пользуют­ся любовью и расположением ровесников в той мере, в которой пользуются те, кто обучился социальным ограничениям на поло­жительном примере своей семьи (Feldman and Wentzel, 1990).

Другой крайностью является сверхлибералъная модель семьи, в которой подростки практически не знают запретов и офаничений

со стороны родителей, должным образом не направляются и всег­да принимают решения самостоятельно. Результаты подобного воспитания также могут быть различными. Если подростки изба­лованы и неправильно ориентированы в общественной жизни, то они могут оказаться недостаточно подготовленными к разочаро­ваниям, офаничениям и ответственности, неспособными учиты­вать интересы других людей. Такие подростки нередко становятся эгоистичными, эгоцентричными, конфликтуют с теми, кто не по­такает им так, как делали это их родители. Не зная офаничений в своем поведении и страдая от неправильной ориентации, они могут чувствовать страх и неуверенность. Если подростки воспринима­ют недостаток руководства со стороны родителей как проявление равнодушия и отторжения, то они начинают осуждать родителей за то, что те вовремя не научили, не предупредили, не направили. Слабая дисциплина, отторжение, недостаток родительской любви также ведут к правонарушениям.

Авторитетный, но демократический стиль руководства ока­зывает на подростков наиболее благоприятное воздействие (Kelly and Goodwin, 1983). Родители в таких семьях пользуются властью, но проявляют свою заботу добрыми советами. Принятой мерой дисциплинарного воздействия в таких семьях является разговор с подростком, что считается и наиболее эффективным для данной возрастной фуппы (deTurckand Miller, 1983; Smith, 1983). Родители поощряют личную ответственность и самостоятельность своих де­тей. Подростки участвуют в принятии решений, выслушивают и обсуждают мнение и советы родителей. Их постепенно готовят к самостоятельной жизни. В результате в семье устанавливается ат­мосфера доверия, уважения и тепла. Такой тип семьи, в которой царит тепло, справедливость и последовательное соблюдение дис­циплины, формирует правильное социальное поведение как у де­вочек, так и у мальчиков.

Хаотичное, непоследовательное руководство, как и полное его отсутствие, оказывает на подростков крайне негативное влияние. Родители, которые не приходят к единому мнению в вопросах вос­питания, чаще жалуются на то, что их дети ведут себя афессивно, становятся неуправляемыми и непослушными (Kandel, 1990). В отсутствие ясно выраженных, конкретных требований дети на-

чинают путаться и испытывают неуверенность. У них нередко наблюдается антиобщественное поведение, они чаще совершают правонарушения и бунтуют против родителей.

Встречаются и такие родители, которые проявляют полное от­сутствие гибкости. Для подобных людей есть только один верный путь — их собственный. Они не склонны менять свои взгляды и модели поведения. Они не будут обсуждать различные точки зре­ния, не допустят несогласия, а потому они и их подросшие дети никогда не смогут понять друг друга. Такие родители будут требо­вать, чтобы поведение детей укладывалось в узкие, жесткие рам­ки, чтобы все дети думали и действовали одинаково, чтобы и сами дети были одинаковыми. Они с предубеждением относятся к раз­личным меньшинствам и к детям, не похожим на других.

«Негибкие» родители часто проявляют максимализм, крити­куя все, что делают их дети. Результатом этого является снижение самооценки подростков, развитие у них нетерпимости и стресса. Подростки из таких семей растут в постоянном страхе, что они все делают неправильно и не смогут удержаться на должном уровне. Стремление понравиться другим становится основной движущей силой их поступков, но такая мотивация нередко рушится под на­пором постоянной и несправедливой критики.

«Негибкие» родители возлагают на детей нереальные надеж­ды, ожидая от них того, на что дети попросту еще неспособны по возрасту (McKenry, Kotch and Browne, 1991). Такие родители хо­тят, чтобы подростки принимали решения и совершали поступки, как взрослые, и в то же время продолжают относиться к ним как к полностью зависимым детям. Такое отношение к детям— типич­ный пример воспитания, несоответствующего возрасту [137, с. 424 - 426].

Родительская семья остается самым важным и влиятельным фактором социализации, влияние которого ребенок испытывает, когда он наиболее восприимчив. Семейные условия включая со­циальное положение род занятий, материальный уровень и уро­вень образования родителей, в значительной мере предопределя­ют жизненный путь ребенка. Кроме сознательного, целенаправ­ленного воспитания, которое ему дают родители, на ребенка воз­действует вся внутрисемейная атмосфера, причем эффект этого

воздействия накапливается с возрастом, преломляясь в структуре личности.

Семейная социализация не сводится к непосредственному парному взаимодействию ребенка с родителями. Так, эффект иден­тификации может быть нейтрализован встречной ролевой взаимо­дополнительностью, например, в семье, где мать бесхозяйственна, эту роль на себя может взять старшая дочь и т. д. Не менее важен механизм психологического противодействия. Юноша, свободу ко­торого жестко офаничивают, может выработать повышенную тягу к самостоятельности, а тот, которому все разрешают, вырасти за­висимым, поэтому конкретные свойства личности ребенка не мо­гут быть выводимы из свойств его родителей (ни по сходству, ни по контрасту), ни из отдельно взятых методов воспитания (И. С. Кон, 1989) [76, с. 119-126].

Несмотря на сложность детско-родительских отношений в подростковом возрасте, на внешние противодействия, проявляе­мые по отношению ко взрослому, подростки испытывают потреб­ность в поддержке со стороны родителей. Семья по-прежнему явля­ется для подростков одним из основных институтов индивидуализа­ции и социализации личности.

Э. Г. Эйдемиллер и В. В. Юстицкис выделяют причины, кото­рые определяют значимость семьи для подростка.Во-первых, в се­мье удовлетворяется значительная часть потребностей подростка, в том числе материально-базовых и потребностей в эмоциональ­ной поддержке, любви, симпатии. Неспособность семьи удовлет­ворить эту потребность подростка порождает скрытую или явную семейную неудовлетворенность, нервно-психическое напряже­ние, тревогу.

Во-вторых, семья осуществляет функцию сознательного кон­троля по отношению к подростку. Неспособность семьи выпол­нять функцию контроля ведет как к нарушениям поведения под­ростка, так и к нарушениям в развитии его личности.

В-третьих, семья оказывает консультативную помощь под­ростку: объяснение, информирование, содействие в формирова­нии оценки самых разных сторон жизни. Неспособность семьи справиться с этой задачей, обусловливает социальную дезадапта­цию подростка [193].

Рассматривая взаимоотношения подростков с родителями, Ф. Райе пришел к выводу о том, что подростки разделяют нравствен­ные ценности и представления родителей. По данным исследова­ний Ф. Раиса, в восьми областях, которые чаще всего называются в числе проблемных — наркотики, образование, работа, политика, выбор друзей, религия, секс и стиль одежды — большинство под­ростков соглашаются с представлениями своих родителей.

По данным отечественных ученых подростки более ориенти­рованы на родителей в главнейших ценностях, которые важны для их будущего, а мнение сверстников более существенно в вопросах, касающихся быстро меняющихся ценностей (например, моды). Однако такое соотношение ориентации возможно лишь при вы­соком уровне авторитета родителей, гармоничных детско-роди-тельских отношениях [137].

Таким образом, родительская семья является важнейшим фак­тором социализации и развития личности ребенка. Она обладает определенными механизмами влияния на подрастающую личность. Влияние семьи зависит от ее воспитательного потенциала и других объективных и субъективных факторов.

Многие отечественные исследователи обращают внимание на ригидность, несогласованность, непрогностичность, неоптимистич-ность, неустойчивость, противоречивость, жесткость или повышен­ный либерализм родительских позиций как определяющую харак­теристику детско-родительских отношений и детско-родительского взаимодействия.

Зарубежные исследователи также единодушны в оценке доми­нирующей роли семьи в формировании личности. Анализируют типы руководства родителей детьми-подростками, они приводят доста­точно весомые аргументы против автократических, сверхлибераль­ных, непоследовательных и ригидных родительских позиций и аргу­менты за авторитетно-демократические и гибкие.

Адекватность родительских позиций должна быть связана со ста­диями жизненного цикла семьи и ориентирована на возраст детей, их внутреннюю позицию. Подростковый возраст совпадает с циклом отчуждения детей от родителей и тенденцией подростков к обособле­нию, индивидуализации, обретению своей самости.

При всей кажущейся оппозиции по отношению к родителям, под-

росток нуждается в психологической защите и поддержке семьи, во взаимопонимании и сотрудничестве с родителями. Эксперименталь­ные исследования свидетельствуют о том, что подростки в большин­стве своем все еще направляемы родителями и разделяют их цен­ности.

5.4. Психологические особенности подростков как индикаторы адекватности родительских позиций*

Характер родительских позиций и их динамика прежде всего связаны с социокультурными и этнопсихологическими особенностя­ми общества.

Сравнивая национальные стили воспитания по степени их строгости, Э. Голдфранк различает:

1) общества, где в раннем детстве и в позднем детстве дисци­плина слабая;

2) общества, где в раннем и позднем детстве дисциплина строгая;

3) общества, где в раннем детстве дисциплина строгая, а в позднем — слабая;

4) общества, где в раннем детстве дисциплина слабая, а в позд­нем — строгая.

Европейскую модель воспитания по этой схеме следует отне­сти к третьему типу общества, в котором по мере взросления ре­бенка внешний контроль должен ослабевать.

Родительские установки и стиль воспитания связаны также с наличием у данной группы (культуры) тех или иных мотивацион-ных синдромов (потребность в достижениях, потребность в аффи-лиации, ориентация на других и т. д. «Люди, в этнической культуре которых сильнее выражена потребность в достижении, склонны больше опекать своих детей, незамедлительно откликаясь на их просьбы о внимании. В то же время они гораздо острее реагиру­ют на проявление дерзости, нежели люди, которые больше ценят групповую принадлежность и дружественные отношения с окру­жающими» (И. С. Кон, 1987) [75 , с. 38].

* В данном параграфе использованы материалы диссертационного исследо­вания С. С. Жигалина, выполненного под нашим руководством (2001 - 2003) [60].

Если исходить из исследований установочных диспозиций личности и стратегий поведения, то динамичность, статичность, вариабельность-стабильность и вариабельность-лабильность уста­новок личности зависит также от возраста родителей (Т. И. Поно-маренко, 1998). Высокая степень динамичности присуща возрасту от 18 — 29 лет, что обусловливает такие свойства поведения как гибкость и приспособляемость к среде. Периоды возрастных кри­зисов (30 — 35 лет и более 50 лет) показывают высокий уровень ста­тической установки, что указывает на стереотипность поведения, в том числе и родительского, высокую степень его конфликтности и эмоциональной напряженности. Следовательно, на практике часто существует столкновение двух кризисов — детей (подростко­вый кризис) и родителей (кризис 30 — 35 лет), вследствие которого может возникнуть конфликтная воспитательная ситуация [128].

Анализируя развитие отношений между родителями и детьми, И. А. Хоменко (1997) указывает на их динамику в онтогенетическом плане(табл. 42). В норме партнерская родительская позиция долж­на формироваться уже в раннем детстве, отчуждение родителей от детей — в младшем школьном возрасте, а их взаимная сепарация (индивидуализация) завершается в отрочестве. [177; с. 16].

Таблица 42 Развитие отношений между родителями и детьми

Детско-родительские отношения являются самой значимой ком­понентой воспитательного потенциала семьи.На разных этапах жиз­ни ребенка они выполняют различные функции, и родители по-разному воспринимаются ребенком. Подросток видит в родителях прежде всего старшего друга и советчика,о чем свидетельствуют результаты опросов. Подростки мечтают о таких родителях, кото­рые (Williamson and Campbell, 1985) [цит. по 137]:

« ...интересуются нами и готовы помочь, когда нужно»;

«...выслушивают нас и стараются понять»;

«...дают почувствовать, что они любят нас»;

«...выказывают свое одобрение»;

«...принимают нас такими, какие мы есть — со всеми нашими ошибками и недостатками»;

«...доверяют нам и ждут от нас хорошего»;

«...относятся к нам как к взрослым»;

«...направляют нас»;

«...веселы, всегда в хорошем настроении, обладают чувством юмора, умеют создать теплую атмосферу дома и подают хороший при­мер».

По сути дела, в этих суждениях в своеобразной форме изло­жены представления подростков об адекватных их возрасту роди­тельских позициях:

— позитивного интереса к ребенку;

— принятия всех проявлений его личности;

— лояльности к нестандартным проявлениям в его поведении;

— партнерства во взаимодействии друг с другом;

— ответственно-великодушного отношения к личности под­ростка;

— актуализации всех лучших сторон его личности;

— формирующей действенной помощи и поддержки;

— оптимизма в отношении перспектив его развития.

Таким образом, основным критерием, определяющим эффек­тивность родительских позиций, следует признать их адекватность,т. е. учет общей ситуации развития подростка и конкретных воспи­тательных ситуаций, половозрастных, индивидуально-психологи­ческих особенностей воспитываемого ребенка, а также специфики воспитательных ролей отца и матери. В первом случае адекватность предполагает социально-ролевую адекватность родителей, их ком-плиментарность в плане их личностных особенностей.

Во втором - адекватность предполагает такие изменения ро­дительских позиций, которые не мешают обособлению подрост­ков от родителей, признают автономность внутреннего мира под­ростка при сохранении эмоциональной близости, заинтересован­ности и ответственности родителей за воспитание.

На наш взгляд, признаками адекватности родительских позицийявляются: динамичность, гибкость, внутренняя и внешняя согла­сованность и комплиментарность, прогностичность.

Под динамичностью мы понимаем изменение родительских позиций, которое связано с изменением возраста ребенка и роди­теля и социальной ситуации.

Под гибкостью понимается такое изменение родительских по­зиций, которое обусловлено разнообразием микросоциальных и воспитательных ситуаций в семье подростка.

Внутренняя согласованность предполагает отсутствие кон­фликтного взаимодействия родительской позиции отца и/или ма­тери с другими позициями личности и ее устойчивость.

Внешняя согласованность предполагает согласование отцов­ской и материнской родительских позиций в плане их компли-ментарности и позиции ребенка-подростка, обусловленной его психологическими особенностями.

Прогностичность родительской позиции означает способ­ность родителей взаимодейстивовать с ребенком в зоне его бли­жайшего развития, т. е. принимать в расчет те требования, которые поджидают детей в их завтрашнем дне.

Рассмотрим особенности подростков в аспекте их учета при фор­мировании родительских позиций.

Подростковый период, который Л. С. Выготский разделил на две фазы: негативную (13 — 14 лет) и позитивную (15 — 17 лет), фазу влечений и фазу интересов, является одним из самых слож­ных этапов школьной жизни ребенка. По выражению В. С. Мухи­ной, в этот самый краткий по астрономическому времени период (11 — 15 лет) подросток проходит великий путь в своем развитии: через внутренние конфликты с самим собой и другими, через внешние срывы и колоссальные достижения, он приходит к по­рогу юности [100].

Отрочество - переходный возраст.С одной стороны, в подрост­ке сохранено многое от ребенка, которое он минимизирует, с дру­гой — появляется многое от взрослого, которое он максимизирует, поэтому в структуре личности подростка нет ничего устойчивого, окончательного, неподвижного. Личностная нестабильность по­рождает противоречивые желания и поступки.

В переходный период на стыке двух возрастов, возникают процессы, означающие завершение предыдущего этапа и начало последующего. Во-первых, это пограничность и неопределен­ность социального положения. Во-вторых, внутренние трудности переходного возраста начиная с психогормональных процессов вследствие нарушения соотношений в физиологических функци­ях центральной нервной системы и эндокринных желез и закан­чивая перестройкой «Я-концепции». В-третьих, противоречия обусловленные перестройкой механизмов социального контроля, основанных на соблюдении внешних норм и послушании взрос­лым, которые уже не действуют, и взрослые способы, предполага­ющие сознательную дисциплину и самоконтроль, которые еще не сложились до конца.

Выделив психические новообразования возраста,можно про­гнозировать сопутствующие их становлению трудности в случа­ях неблагоприятной социальной ситуации развития, в том числе семейного воспитания (Р. В. Овчарова, 2002):

- развитие самосознания, формирование самооценки — незрелая личность;

- интенсивное формирование характера — акцентуации характера;

- чувство взрослости — реакции эмансипации;

- интимно-личностное общение (ведущая деятельность) -реакции группирования;

- потребность в самоутверждении — хобби-реакции и патоло­гические увлечения;

- потребность в активности и социально-значимой деятель­ности - реакции компенсации, гиперкомпенсации;

- критическое мышление - негативизм и реакции отказа;

- любознательность и жажда проверки себя - побеги, бродяж­ничество, асоциальное поведение;

- повышенная эмоциональность — аффективное поведение, острая аффективность к неудачам, агрессивность и др.

Чувство взрослости — психологически самая важная характери­стика подростка.А. Г. Лидере связывает психологические задачи этого возраста с самоопределением в трех сферах: сексуальной, психологической (интеллектуальной, личностной, эмоциональ­ной) и социальной. Проблемы этого возраста могут быть связаны с поиском путей удовлетворения шести основных потребностей де­тей этого возраста: физиологической потребности, запускающей физическую и сексуальную активность подростков; потребности в безопасности, которую подростки находят в принадлежности к группе; потребности в независимости и эмансипации от семьи; потребности в привязанности; потребности в успехе, в проверке своих возможностей; наконец, потребности в самореализации и развитии собственного «Я» [86, с. 41].

Однако, как справедливо указывает В. С. Мухина, в современ­ном обществе стремление подростка к статусу взрослого — мечта малодоступная, поэтому часто в отрочестве подросток обретает не чувство взрослого, а чувство возрастной неполноценности (В.С. Му­хина, 1997)[100].

Во многом этому способствуют позиции взрослых, в том числе и родителей, по отношению к взрослеющему человеку. Так, в ис­следовании А. В. Булыгиной (2003) указывается на то, что имен­но неправильная позиция взрослых обусловливает развитие социаль-

но—педагогической запущенности подростков. Более того, она определяет этот феномен как следствие такой социальной ситуа­ции развития, в которой формируется объектная позиция личности ребенка, характеризующаяся несформированностью «Я-концеп-ции», отраженным самоотношением, низким уровнем развития субъектных свойств, внешним локусом контроля и мотивации, от­сутствием жизненных перспектив и потребности в достижениях.

Р. Хевигхерст связывает задачи развития с формированием тех качеств, которые необходимы самому подростку или соответству­ют общественным запросам. В частности, достижение эмоциональ­ной независимости от родителей и других взрослых трактуется сле­дующим образом. Подросток должен сформировать отношения, основанные на взаимопонимании, привязанности и уважении, но свободные от эмоциональной зависимости.

Подростки, восстающие против родителей, других взрослых и вступающие с ними в конфликт, должны научиться лучше пони­мать самих себя и старших и разобраться в причинах конфликта (Havighurst, 1972) [ цит. по 137].

Процесс эмансипации ребенка от родителей является сложными многогранным.Эмансипация может быть эмоциональной, показы­вающей насколько значим эмоциональный контакт с родителями по сравнению с привязанностью к другим людям (дружбой, любо­вью); поведенческой, проявляющейся в том, насколько жестко ро­дители регулируют поведение сына или дочери; или нормативной, показывающей, ориентируется ли юноша на те же нормы и цен­ности, что и его родители (И. С. Кон, 1989) [76, с. 106 - 119].

Стремление к поведенческой автономии возникает в ходе взросления раньше, чем происходит сдвиг в сторону эмоциональ­ной автономии. По мере взросления подростков дистанция в их отношениях с родителями увеличивается, причем у юношей го­раздо раньше, чем у девушек (Ф. Райе, 2000) [137, с. 450].

Социальная ситуациякак условие развития и бытия в отроче­стве принципиально отличается от социальной ситуации детства не только по внешним обстоятельствам, но и в большей мере по внутренним причинам. Сама социальная ситуация трансформи­руется в сознании подростка в совершенно новые ценностные ориентации - подросток начинает интенсивно рефлексировать

на себя, на других, на общество. Теперь уже иначе расставляют­ся акценты: семья, школа. Сверстники обретают новое значение и смысл. У подростка происходят сдвиги в шкале ценностей. Все освещается проекцией рефлексии: дом, семья (В. С. Мухина, 2000) [100, с. 349-352].

Одним из важнейших новообразований подросткового воз­раста является изменение внутренней позиции ребенка.Оно проис­ходит из-за того, что в драму развития вступает новое действую­щее лицо, новый качественно своеобразный фактор — личность самого подростка.

В этом возрасте отмечается отчетливое направление сознания подростка на самого себя, т. е. самосознание, и основная задача, с которой сталкивается подросток, состоит в том, чтобы собрать во­едино все имеющиеся к этому времени знания о самом себе и ин­тегрировать эти многочисленные образы в личную идентичность (И. В.Дмитриева, 1999) [56, с. 227].

Автор психосоциальной теории развития Э. Эриксон считал, что в подростковом возрасте происходит объединение всех сбли­жающихся элементов самосознания, что приводит к конфликту, который он разделил на семь основных частей. Этот внутренний конфликт получил название кризиса идентичности:

— временная перспектива или расплывчатое чувство времени;

— уверенность в себе или застенчивость;

— экспериментирование с различными ролями или фиксация одной роли;

— ученичество или паралич трудовой деятельности;

— сексуальная поляризация или бисексуальная ориентация;

— отношения лидер/последователь или неопределенность ав­торитета;

— идеологическая убежденность или размытость системы ценностей.

Если индивид способен успешно разрешить перечисленные семь конфликтов, у него формируется «зрелая» идентичность [195, с. 57-62].

В концепции психосоциального моратория Э. Эриксона под­ростковый возраст обозначен как санкционированный обществом переходный период между детством и взрослостью, в течение ко­торого индивид может выбрать для себя нишу в обществе путем

свободного апробирования различных ролей. Благополучное за­вершение этого периода связано с обретением идентичности, а неблагополучное - с путаницей ролей [196, с. 61].

Следующим моментом изменения внутренней позиции и со­ставляющей самосознания является формирование потребности стремления соответствовать не только уровню требованийокружа­ющих, но и собственным требованиям,что существенно отражает­ся на самооценке — частном, но вместе с тем очень важном виде оценочных способностей. Она выступает в качестве своеобразной точки отсчета, ориентируясь на которую человек воспринимает и оценивает все то, что происходит вокруг него. Для самооценки подростка характерно изменение знака отношения к себе. В отли­чие от прежней, двухполюсной (хороший — плохой) она приобре­тает более сложный характер. Рефлексивный анализ в этот период весьма самокритичен, отсюда, даже на фоне высокой самооценки, учащиеся могут переживать наличие отрицательных черт у себя считать, что они сами виноваты во всех сложностях, хотят испра­вить собственные недостатки.

Характерным для подростка, является то, что данной возраст оказывается сензитивным для возникновения особого комплек­са потребностей, выражающихся в стремлении выйти за рамки школы и приобщиться к жизни взрослых, т. е. для возникновения способности к целеполаганию. Возникновение этой способности важно, потому что на фоне происходящих в этот период физиоло­гических процессов, эмоциональной возбудимости, импульсив­ности, неуравновешенности подростка целеустремленность помо­гает ему быть внутренне более собранным и организованным.

В ценностных ориентациях, морально-нравственных убеж­дениях, мотивах и целях наиболее четко проявляются идеалы подростков, которые возникают как необходимость, потребность брать с кого-то примери является своего рода ориентиром в много­образии проявлений окружающей ребенка действительности.

Формирование идеала значимо тем, что восприятие образцов обычно имеет какой-то личностный смысл.Примеряя на себя обра­зы любимых героев, подросток не просто подражает им, он учится самоанализу. Тот или иной сформировавшийся у ребенка идеаль­ный образ может оказывать существенное влияние на формиро-

вание и доминирование определенного увлечения, которые явля­ются неотъемлемой составляющей подросткового возраста.

Изменение социальной ситуации развития и индивидуально возрастных особенностей ребенка приводит к тому, что форми­рование субъективно-личностных отношений в подростковый период претерпевает значительные перемены. Одна из главных особенностей подросткового возраста — смена значимых лиц и пе­рестройка взаимоотношений со взрослыми.При этом система взаи­моотношений с конкретными взрослыми, по сути, безраздельно господствующая в жизни ребенка, приобретает в целом черты за­висимого типа отношений по сравнению с определяющей систе­мой «подросток — сверстники». В то же время наибольший шанс приумножить свою значимость для подростка получают те взрос­лые, которые в определенном смысле символизируют для него ре­ализацию профессиональных намерений и выступают как зримый образ того, к чему стремится, и чего хочет достичь он сам. Имен­но в этом случае создаются наиболее благоприятные условия для формирования отношения подростков к значимому взрослому по типу «к другому, как к себе самому», без которого немыслимо под­линное интимно—личностное общение ни в группе, ни в диаде (М. Ю. Кондратьев, 2000) [77, с. 410].

Основная функция взрослого в этот период связана с форми­рующейся способностью строить отношения с окружающими в зависимости от различных задач и требований, ориентироваться в личностных особенностях и качествах людей, сознательно под­чиняться нормам, принятым в коллективе. Основной смысл до­верительного общения с родителями — отнюдь не получение от них той или иной информации. Подросткам оказывается очень важно, проявляют ли родители серьезный, доверительный инте­рес ко всем сферам их жизни. Для них главное в общении - найти понимание, сочувствие, помощь в том, что их волнует, что пере­живается ими. Подростки, как правило, любят своих родителей, хотя не всегда в этом признаются.

Однако, как бы не были благополучны отношения подрост­ка со взрослыми, у него все равно возникает стремление к своим сверстникам. Подросткам свойственно почти инстинктивное вле­чение друг к другу. Общение со сверстниками становится для под-

ростка ведущим мотивом деятельности, а учение может отодви­нуться на второй план. Это еще одно новообразование, составляю­щее и определяющее социальную ситуацию развития подростков. В группе сверстников подростку предоставляется возможность утверждаться в своих личностных качествах, в эффективности своей деятельности, сравнивать себя с себе подобными, получить признание, уважение среди сверстников, т. е. занять определенное положение или статус в группе.

Идентифицируясь со сверстниками, подросток чаще всего ста­новится конформистом. Именно в отрочестве подросток нацелен на поиск новых продуктивных форм общения с теми, кого он любит и уважает, на открытие самого себя. Однако, рефлексируя на себя и других, подростки открывают в отрочестве глубины своего несовер­шенства и уходят в состояние психологического кризиса, который характеризуется тяжелыми переживаниями. Но кризис отрочества обогащает подростка знаниями и чувствами, которые помогают ему пройти трудную школу идентификации и отстоять свое право быть личностью (В. С. Мухина, 1997) [100, с. 347 - 348].

Согласно концепции персонализации А. В. Петровского, вто­рая фаза развития (отрочество) порождается обостряющимися противоречиями между достигнутыми результатами адаптации личности (детство) т. е. тем, что он стал таким, как все в группе, и неудовлетворенностью потребности индивида в максимальной персонализациии. Эта фаза характеризуется поиском средств и спо­собов для обозначения своей индивидуальности (А. В. Петровский, 1987) [134, с. 64-66].

Э. Эриксон подчеркивает, что подростковый период харак­теризуется поиском возможностей свободного выбора подрост­ком путей исполнения своих обязанностей, своего долга и в то же время смертельной боязнью оказаться слабаком, насильно включенным в такую деятельность, где он будет чувствовать себя объектом насмешек или ощущать неуверенность в своих силах [195, с. 344-345].

Подростковый возраст связанс преобладанием рефлексии(с начала рассудочной). Он может быть рассмотрен как фаза онто­генеза личности, требующая обособления для внутренней работы становления личности как «целого в себе». Эта фаза распадается

на две подфазы: собственно подростковую и юность (переход от рефлексии рассудочной к разумной). Полноценное прохождение обеих подфаз позволяет перейти к взрослости, не растворившись в социуме, а сохранив и укрепив личностное начало и творческий потенциал (А. С. Арсеньев, 2000) [10, с. 335 - 338].

Однако воздействия средыменяются в зависимостиот того, че­рез какие внутренние условия развития ребенка они преломляются,а ситуация развития, характерная для данного возрастного перио­да, приобретает окраску индивидуальности.

Субъективная социальная ситуация развитияв данном случае понимается как избирательный синтез множества реальных и по­тенциальных социальных ситуаций либо как паттерн взаимодей­ствий «личность — среда» в настоящий период жизни, интегри­рованных переживанием смысла жизни на данном этапе жизни (И. А. Николаева, 2003) [109, с. 3].

Исследование И. А. Николаевой показало, что кроме обще­возрастных закономерностей, отражающих социальную ситу­ацию развития, обнаружены типичные варианты социальной ситуации развития индивидов, которые отражают личностные особенности, а также гипосоциальные, гиперсоциальные и неод­нозначные тенденции социализации для каждой возрастной под­группы группы. Кроме возрастных характеристик на восприятие социальной ситуации развития оказывают и половые различия подростков (табл. 43).

Таблица 43

Соотношение объективной и субъективной социальной ситуации развития подростков васпекте адекватности родительских позиций

Исследование, проведенное под нашим руководством (2000), показало, что индивидуальные особенности также определяют раз­личие в восприятии той или иной социальной ситуации подрост­ков, пропуская сквозь призму субъективной оценки любые внеш­ние воздействия. В качестве примера, наиболее характерного в рас­сматриваемом аспекте, приведем гипертимный тип подростков.

Для подростков гипертимного типахарактерны низкие показа­тели выборов родственников (часто дети офаничиваются только родителями) и практически отсутствуют выборы учителей. При этом показатель выборов «старше респондента» значительно мень­ше, чем тот же показатель, но относительно «выборов не старше респондента». Это может говорить о стремлении высвободиться из-под опеки, контроля старших, что подтверждает достаточно высокий балл по показателю эмансипации.

Подростков описываемого кластера сближает также стрем­ление отдавать предпочтение в выборах «другим знакомым», не игнорируя при этом одноклассников, что характеризует их как общительных, неробких в знакомствах людей. Но абсолютной конформности они не проявляют, так как у большинства объектов этот показатель имеет либо умеренный, либо средний балл. От­носительно эмоционально—коммуникативной сферы выделяются два показателя — альтруистической и эмоциональной направлен­ности. Абсолютный ценностный статус «Я» подростков этой фуп-пы высокий или значительно выше среднего на фоне абсолют­ного ценностно—позитивного восприятия социальной ситуации: склонны замечать и отрицательные проявления эмоций при вза­имоотношениях с окружающими.

В целом вопрос о том, каким образом подростки реагируют на воспитательные воздействия родителей в зависимости от их индиви­дуально-типологических и психологических особенностей,изучен в психологии крайне недостаточно. С одной стороны, Э. Г. Эйдемил-лер, классифицируя типы нарушений семейного воспитания, про­гнозирует их последствия для развития личности подростка в виде тех или иных акцентуаций характера. С другой стороны, А. Е. Лич-ко, описавший типы акцентуаций и психопатии характера у под­ростков, указывает на провоцирующие факторы. Такими фактора­ми для гипертима является лишение свободы выбора, авторитарное

давление, Офаничение интересов и навязывание способов поведе­ния; для истероида — публичное порицание, игнорирование лич­ности, вербальная афессия, аффективное отношение и т. п.

Таким образом, подростковый возраст — это возраст, имеющий качественно-своеобразную структуру психологических особенно­стей детей, их физического развития и неповторимость взаимоот­ношений между подростком и окружающей его средой.

Т. В. Снегирева (2000) справедливо полагает, что для полноцен­ных детско-родительских отношений важно вовремя учитывать изменяющуюся картину мира, новую социальную ситуацию с новы­ми потребностями и общественными установками, поэтому слож­но отдать предпочтение какому-то одному стилю взаимодействия. В силу того что в реальной семейной практике этот подход ре­ализуется редко, часто возникают конфликтные воспитательные ситуации.

Автор подчеркивает, что поведение подростка вовсе не связано прямолинейно с той или иной позицией взрослых[155].

Одна и та же линия родительского поведения может вызвать разные детские реакции. В одних случаях поведение детей может строиться по принципу «дополнительности»: власть взрослых до­полняется повиновением ребенка, а предоставление ему самосто­ятельности вызывает инициативу; в ответ на разумное родитель­ское убеждение следует послушание, на уфозу — страх и подчи­нение. Другие дети на те же действия родителей отвечают любо­пытным способом защиты: столкнувшись с отвержением, ребенок может вести себя так, словно его любят и дорожат им, тем самым как бы призывая родителей изменить отношение к нему. Наконец, родительское отношение может войти стать собственной позици­ей детей. Отвержение родителей в этом случае превратится ими в неприятие собственной личности, низкую самооценку.

Довольно трудно определить наиболее оптимальную «дозу» в модели взаимодействия детей и родителей. Видимо, ближе всего к этому тот тип позиции взрослых, который можно назвать демо­кратическим. Он строится на основе диалогичности: и взрослый, и ребенок представлены в равной степени, поэтому даже цель дисциплины здесь своеобразна — научить не послушанию, а от­ветственности. 13 — 15 лет — это рубеж, когда начинает устанавли-

ваться равновесие ответственности между родителем и ребенком.

С рассматриваемой точки зрения адекватными представляют­ся такие родительские позиции, которые учитывают особенности самой социальной ситуации развития особенности подростков, их половозрастные и индивидуально-психологические особенности, соответствуют динамике развития ребенка.

Таким образом, адекватность родительских позиций может быть рассмотрена в двух аспектах. С одной стороны, она предполагает со-циальноролевую адекватность (отец-мать), их комплиментарность в плане личностных особенностей, с другой - такие изменения роди­тельских позиций, которые не мешают обособлению подростков от родителей, признают автономность внутреннего мира подростка при сохранении эмоциональной близости, заинтересованности и ответ­ственности родителей за воспитание. Это означает, что они стано­вятся динамичными, гибкими, прогностичными, внешне и внутренне согласованными и комплиментарными.

Такие психологические особенности подростков, как чувство взрослости, изменение внутренней позиции личности, обособление и рефлексия, смена значимых лиц, перестройка отношений со взрос­лыми и другие, являются индикаторами перестройки родительских позиций.

Воздействие родительских позиций на подростков осуществля­ется не прямолинейно, а через внутренюю позицию личности под­ростка и согласование с ней, а также через психологические особен­ности ребенка.

Поиск по сайту: