О публичности профессии

Я попробую рассказать вам о том, что профессия инструктора, как и любая другая профессия, связанная с ведением ситуации, кроме всего прочего, является публичной, так же как и любая педагогическая деятельность, во многом имеет родство с деятельностью актера, лектора. Даже скорее актера, чем лектора, потому что вы работаете с небольшими группами. Это очень специфическая ситуация.

Давайте попробуем разобраться в том, что такое ситуация публичности. Прежде всего, ситуация публичности давит на ту часть Я-концепции, которая связана с образом себя /Я как Другой/, поэтому у человека и возникает постоянное подсознательное желание выяснить, как он выглядит, как его видят. Это желание, совершенно естественно, порождает напряжение от неизвестности: насколько то, как человека видят, совпадает с тем, как он себя представляет. И если эти переживания не сопровождаются осмыслением и рефлексией, то начинается трата времени, сил и энергий на деятельность, не имеющую к профессии никакого отношения.

В чем выражается эта непрофессиональная деятельность? Прежде всего в попытке собрать информацию, завести доверенных людей, в стремлении постоянно навязывать группе описание себя: как правильно меня видеть. Иногда на это уходит очень много времени, заниматься делом уже просто некогда. Самое главное, что это неграмотно с точки зрения лидерской позиции.

Лидер должен уметь не беспокоиться о том, как он выглядит. Такая позиция лидера очень полезна, прежде всего для его собственного развития. Я всегда говорю, что если относиться к ситуации осознано, то неизвестно кому больше повезло - тому, кто ведет, или тем, кого ведут. Если отслеживать все моменты давления, создаваемые группой в сфере публичности, то сразу возникает прекрасная возможность видеть возникшие проблемы и избавиться от них. Избавиться с тем, чтобы выключать механизм беспокойства по поводу того, как вы выглядите и приучиться быть занятым только делом. Это не значит, что можно приходить на занятия совершенно расхлябанным.

Я часто прибегал к следующему приему: предлагал членам группы прийти на следующее занятие резко изменив привычный стиль одежды и поведения. Это очень полезное занятие для того, чтобы увидеть, какую огромную роль в общении с людьми играет закрепленный внешний вид.

Это простое упражнение /смена образа/ с полной очевидностью показывает, что при всем интеллектуальном и духовном устремлении, мы зависим от ерунды, т.е. от того, что мы думаем, что это не ерунда. Мы питаем иллюзии по поводу себя. А в результате получается, что всеобщая забота о своем внешнем виде приводит к тому, что девочки влюбляются в лидера, если он мужчина, или наоборот. И начинаются совсем другие дела. Под видом занятий психоэнергетикой можно заниматься чем угодно. В большинстве случаев форма не определяет содержание. Что реально происходит на занятиях может увидеть только человек, находящийся вне ситуации, квалифицированный свидетель. Человек не может видеть ситуацию, находясь внутри нее. Поэтому самое сложное в профессии лидера - никогда не попадать внутрь ситуации.Как только лидер, ведущий занятия, попадает внутрь ситуации, она становится неизвестной по содержанию. Лидер - это самая тяжелая профессия. Какие бы у меня не были отношения с людьми, сколько бы не сидело вокруг меня моих милых друзей, если я войду внутрь ситуации, то здесь будет происходить все что угодно, кроме самого процесса обучения.

Еще одна сложность в положении лидера заключается в следующем: среди инструкторов часто попадаются люди истеричного типа. Опасность для инструкторов состоит в том, чтобы не превратить общение с группой в театр одного актера. Как определить таких лидеров? Они любят (если есть такая возможность) являться на занятия в разных нарядах. Очень любят поговорить о чем-нибудь необычайном. Они изо всех сил навязывают группе рассказы о самих себе. И потом, когда группа, заканчивает курс, люди ничего не помнят, кроме этих рассказов. И если вы знаете, за собой такую тенденцию, то вы должны специально над этим работать - искать стиль поведения, который давал бы вам возможность контролировать свое истероидное желание покрасоваться.

И еще одна сложность: тенденция к эксгибиционизму. Известно, что в основе актерской профессии лежит подсознательное желание раздеться и получить от этого удовольствие. Раздеться, конечно, не обязательно в физическом смысле, хотя есть и такие актеры и актрисы, которые любят раздеваться на сцене, но раздеться душевно. Инструктор с такой внутренней тенденцией - это, конечно, антиинструктор. Этому человеку нельзя быть педагогом, так как он вываливает на своих студентов все свое душевное «грязное белье». Это ситуация типа: «Вы знаете, я сегодня пришел к вам, а мне так трудно, жена, дети... и т. д.» Причем, абсолютно непонятно - зачем он это делает? Группа сочувствует, ахает, вздыхает, а про себя ругается. Это антипрофессиональное поведение.

Было у меня как-то телевизионное интервью под названием «Странный диалог». Его, по замыслу авторов передачи, вел не журналист, а психолог. Нас познакомили, мы поговорили, он задает вопросы, а я на них отвечаю. Реакция телевизионных работников была совершенно неадекватной, с моей точки зрения. Их поразил тот факт, что я совершенно не занимаюсь внешним. Я знаю, что они снимают, что существуют проблемы внешнего зрительского эффекта, и при этом сижу и просто отвечаю на вопросы. И это было для телевизионщиков большим событием.

Во времена моей работы в студии в Даугавпилсе /в 1972 г./ мы решили проделать эксперимент: все получили задание с секундомерами измерять время, потраченное на смотрение в зеркало. Мы жили тогда коммуной, в одной квартире, в коридоре у нас висело большое зеркало. Выяснилось, что человек, который был убежден, что он вообще не смотрится в зеркало, тратил на это в день 1 час 20 минут. Рекорд был 4 часа 16 минут. После этого у людей волосы дыбом вставали.

Когда, мы делали палаточный городок на берегу озера, то договорились, что там не должно было быть книг, газет, радио, зеркал, часов. За время работы у нас было два случая полной истерики. Как-то, я совершенно случайно натолкался на то, что одна женщина тайком провезла зеркало, сделал ей замечание и попросил отдать зеркало - с ней случилась истерика. Люди придумывали что угодно: в воду смотрели, тайком пробирались к машинам. Особенно трудно тем, у кого в типе информационного метаболизма заложена озабоченность этой проблемой в автоматическом режиме.

Так выглядит негативная часть проблемы под названием: позиция лидера. Таковы проблемы и опасности, которые подстерегают инструктора, если он плохо знает себя, если он не хочет знать, что в нем есть задатки артиста-эксгибициониста, если он вообще раньше никогда не задумывался над тем, какую роль играет образ.

Но есть и позитивная часть этой ситуации. Она состоит в том, что в определенном смысле, каждый педагог, каждый представитель публичной профессии должен быть актером. В чем? Прежде всего, в области выразительности.Не заразительности, которая является открытой формой эксгибиционизма, где кайф получается от того, что я завожу группу, группа заводится, - и мы все бьемся в экстазе. Нет. Заразительность - это свойство актерской профессии. Не зря многие серьезные исследователи отмечают, что в основе актерской профессии лежит эксгибиционизм, так как есть странная связь между степенью душевного эксгибиционизма и заразительностью актера.

Для обретения же выразительностинеобходимо затратить усилия и найти возможность /естественно вне группы/ освоить ее азы. Инструктор должен иметь выразительное тело, лицо, руки, голос. Это необходимо, иначе вы будете стоять и бубнить что-то себе под нос, а люди будут постепенно под ваше бормотание засыпать. Вы будете уверены, что все так замечательно рассказали, а самая примитивная обратная связь покажет вам, что никто вообще ничего не услышал. Нужно уметь работать с текстом, нужно его чувствовать, уметь правильно расставить логические ударения. Надо тренировать себя в этом. Ваша профессиональная обязанность: быть выразительным.

Итак, публичную ситуацию можно представить в двух аспектах.

Первое - это тяжелая, творческая работа, связанная с проблемой выразительности. В жизни же никто, кроме актеров, об этом не задумывается. Мы все уверены в своих выразительных средствах.

Второе - это проблема быть действительно занятым делом, другими. В идеале совсем неважно, правильно или неправильно вы говорите. Вы должны быть заняты одним: как вас понимают. Если вас не поняли, то в этом виноваты вы, а не кто-то другой. Но это «поняли» может иметь совершенно разное содержание. Если вы ставите целью подключить группу к информационному потоку, значит, ваша задача состоит в том, чтобы используя определенные технические приемы, выключить у людей возможность по ходу беседы оценивать поступающую информацию и поставить их в ситуацию безоценочного ее заглатывания. Если же вы хотите, чтобы каждый фрагмент был понят именно сейчас, то ситуацию надо строить совершенно иначе, например, говорить три часа об одном и том же с разных сторон.

Очень важно учитывать, к какому способу получения информации наиболее привычны ваши слушатели: к письменным текстам или к визуальному ряду.

Какой отпечаток оставляет привычка человека к письменному языку? Человек думает, что надо все очень правильно сказать. Самая главная акцентуация - правильно подобрать слова и произнести их в логическом порядке. И вот он стоит и очень правильно и грамотно читает текст. Он не говорит, он читает. А что вообще для него означает «прочесть лекцию»? Он приносит конспект и читает его. Вы должны уметь не читать, а говорить. А говорить - это совсем другое занятие.

Возьмем простой пример: вы взяли книжку «Наедине с миром» и, готовясь к очередному занятию, перечитали главу на интересующую вас тему. Этот письменный текст нужно еще превратить в устный. Это и есть ваше исполнительское творчество. А так как вы такой задачи, как правило, не формируете, то вы начинаете переписывать текст, что-то добавляя, к нему. Вам кажется, что творчество состоит в том, чтобы написать еще один текст по-другому. Но это не обязательно. Творчество в данном случае состоит в том, чтобы суметь рассказать, выговорить то, что вы прочли. Это две разные вещи.

Кто сталкивался с переписыванием моих лекций с пленки на бумагу знает как трудно переписать тот же текст, что и на пленке. На ходу начинают исправлять. Но благодаря этой работе, вы можете увидеть, что письменный текст и устная речь - это совершенно разные вещи. Интонация, психоэнергетическое состояние, пластика, микромимика, распределение внимания - все это невозможно записать на бумагу. Этого на бумаге нет. На бумаге остаются словесно-логические конструкции, предназначенные для работы одного единственного из двух полушарий. Рассказывание предназначено для человека, максимально вовлекаемого в этот процесс. Необходимо научиться устной речи, чтобы довести человека до состояния тотальной вовлеченности, тогда он вас слушает кожей /не только ушами, глазами/, психоэнергетикой, - всем собою впитывает. Ведь отсюда и идет этот занимательный эффект: сидишь, слушаешь, и все понятно, ясно. А вышел - правое полушарие выключилось, - ничего не понятно, даже запись без видеоряда - это уже другой текст. Иногда сильнее действует, иногда наоборот. В этом и проявляется привычка сводить учебное общение (т.е. ситуация, когда вы выступаете в роли педагога) к текстам.

Это в свое время очень красиво показал Мейерхольд. Театр как театр - это действие, а литературный театр - это «пьеса будет прочитана в гриме и костюмах». Так и в нашей ситуации: занятие будет прочитано инструктором без запинки. Или с запинкой.

Если вы серьезно займетесь всем тем, о чем я сейчас говорил, то вам просто некогда будет думать о том, как вы выглядите. И людям тоже будет некогда вас с этой точки зрения разглядывать.

У нас в быту часто говорят: Ну что ты актерствуешь? - выставляя тем самым человеку минус. Мы мучаем детей, не давая им играть: «Что ты кривляешься?» А уж у нас, взрослых, чаще всего, вообще одно выражение на лице. Смеяться вредно - морщины будут, плакать вредно...

Культ закрепленного образа - источник невротизаций. И если вы сами эту проблему решили и профессионально ее освоили, то вы будете вовлекать в это своих студентов. И они будут не просто разучивать наизусть 16 состояний, а при этом еще и понимать, что диапазон - это по-настоящему прекрасно, что диапазон - это и есть средство выразительности.

Когда нам в самоотчетах пишут об улучшении возможностей общения, то это, в первую очередь говорит о том, что человек научился быть разным, и поэтому общение стало более разнообразным. А иначе надо, по Аушре Аугустинавичуте общаться только с дополняющим, в худшем случае, со своей квадрой, а остальных близко не подпускать.

Если взглянуть на эту проблему еще шире, то можно понять, что имел в виду Гурджиев, когда говорил, что цель любого духовного учения - сделать из человека Актера /в определенном смысле/. Он как раз и говорил о необходимости сделать человека выразительным, помочь ему стать выразительным. Это надо любому человеку, иначе мы превращаемся в магнитофоны. Пришел, текст прочитал, ушел - и ничего не произошло. А ведь главное происходит за текстом. Вы должны научиться вообще не тратить внимания на слова, которые произносятся и быть занятым только общением. /Дал команду сознанию: «Тема такая-то», перенес сюда все внимание. И что оно там говорит - это его личные проблемы/. Если у вас это получится, вы сами начнете удивляться, получая от своих студентов такие сообщения: «Вы знаете, у меня был вопрос, но я не знал, как его задать, а вы ответили, хотя он вроде бы совсем из другого места». Если же вы попытаетесь на этом спекулировать, обратить на это внимание, то ничего не получится. Это невозможно рассчитать. Все происходит за счет резонанса, полного переноса внимания на людей, а не на текст.

Я все время мучаюсь с актерами. В силу того, что они тоже письменные люди и учили их неграмотно, то текст их «тащит». У хорошего актера текст - это средство, а не цель, в отличие от книги. Это нужно очень хорошо понимать. Если вы пишете статью, то текст - ваша единственная цель. В живом общении текст - это только средство для передачи того сообщения, которое вы хотите передать, хотя сама установка - передать сообщение - является иллюзорной, неверной. Задача состоит в том, чтобы создать некоторое психологическое происшествие, событие. Тогда, за счет огромного потенциала переживания ситуации, человек, будучи логически убежден, что ничего не понял, на самом деле не просто понял, а превратил все это в свои личные знания. И в нужный момент он сможет эти знания сформулировать, может быть совершенно другими словами или действиями.

Вы должны помнить, что начинающий актер всегда занят разглядыванием себя. Тренироваться надо индивидуально, вне работы. Качество - это когда вы о себе ни в какой форме можете не беспокоиться, так как вы знаете, что вы выразительны. В канонических учениях выразительность достигается еще с помощью специальных жестов. Этим надо заниматься серьезно, если вы серьезно относитесь к своей деятельности, поскольку вы приходите к людям и пытаетесь передать им материал, который и сами то еще не очень хорошо усвоили.

Что значит усвоили? Я на одну и ту же тему рассказываю совершенно разные вещи, так как это все огромные семантические объемы, и во мне тоже идут какие-то процессы, я что-то постигаю, о чем-то думаю. И то, что я говорю о Я-концепции сегодня, и то, что я говорил об этом два года назад - это совершенно разные вещи. Это зависит от множества фактов, которые невозможно учесть, поскольку живая речь - это живое. Раньше в школе был учебник «Живая речь», потом она превратилась в «Родную речь», а потом - в «Русский язык», в грамматику. Живой речи можно научиться только так, как учат в обычной жизни - слушая и фиксируя в переживаниях различные способы построения живой речи. Чем прекрасны в этом смысле такие замечательные актеры как Грибов, Евстигнеев, Ульянов? Они всегда говорят, они никогда не читают.

И вы, глядя как это делают другие, лишите себя эстетического удовольствия, займитесь профессией, впитывайте в себя за счет резонанса, за счет полного внимания. Впитывайте в себя различные способы выразительного, живого общения, где речь является только одним из элементов, а уж сам текст (в смысле слов) - одним из элементов самой речи. Мне всегда кажется, что это очень просто и понятно. Я много лет об этом не рассказывал, пока не выяснил, что это большая проблема.

Возникновение отношений с пространством - главная задача, которая решается в процессе работы по данной методике. Без возникновения таких отношений совершенно не обоснованно говорить о резонансе с ситуацией, с другим человеком, с реальностью. Без этого человек не становится проницаемым для мира, он так и не переходит от восприятия себя как куклы к восприятию себя как субъекта.

Технически эта задача решается на начальном этапе с помощью практических и теоретических знаний, предлагаемых ДФС. Поэтому сквозной темой, наиболее актуальной в настоящий период является переход от самоконтроля к самосознанию.

В чем здесь принципиальное различие?

Самоконтроль укрепляет границы объекта. Это некая кинокамера, находящаяся за границами объекта, и поэтому описание себя с позиции самоконтроля - это описание границ себя, как объекта, по принципу: я такой, такой, такой, я выгляжу так-то, я умею то-то, у меня такие- то возможности, такие-то навыки, такие-то формы.

Переход к доминированию самосознания ведет к стиранию этих границ описания, к ощущению себя как некоего пластичного, все более проницаемого пространства, которое уже при первых успехах дает возможность быстрого и адекватного реагирования на изменения окружающего мира, внешнюю ситуацию и людей.

Задачей практического курса начальной (нулевой) группы является освоение базовых упражнений и языка психоэнергетических состояний.

Поиск по сайту: