Как стать богатым и знаменитым еще при собственной жизни (пособие для гениев, но может пригодиться талантам и просто способным, а также вылечившимся от невроза)

«Гений не принадлежит себе — это рупор Бога», — писал неизвестный автор. Прежде чем начать изложение, хочу посоветовать гениям жить нормальной человеческой жиз­нью и не пытаться делать каких-либо открытий. Не волнуй­тесь за человечество! Если открытию суждено выплыть на свет божий, то это сделают и без вас. Вы думаете, что если бы Колумб не открыл Америку, то этого не сделал бы кто-нибудь другой? Уверяю вас, ее открыли бы и без него. Если бы он был истинным гением, он прожил бы долгую неза­метную счастливую жизнь и умер бы в кругу семьи в возра­сте 80—90 лет, а может быть, прожил и дольше. И не тре­пал бы им нервы дальними путешествиями, жена его была бы сексуально удовлетворенной, а дети воспитывались бы под присмотром умного отца. Наверное, он оставил бы сво­им близким и неплохое состояние. Истинно гениален тот, кто так и посту­пает. А если уж сделал великое открытие, то лучше опиши его на бумаге и никому о нем не рассказы­вай. Эти мысли у меня возникли после знакомства с одним юмористическим рассказом «Правила для начина­ющих ав­торов» (1885) одного малоизвестного врача и великого пи­сателя А. П. Чехова.

«Всякого только что родившегося младенца следует ста­рательно омыть и, давши ему отдохнуть от первых впечат­лений, сильно высечь со словами: «Не пиши! Не пиши!..» Если же, несмотря на такую экзекуцию, оный младенец станет проявлять писательские наклон­ности, то следует попробовать ласку. Если же и ласка не поможет, то махни­те на младенца рукой и пишите «пропало». Писательский зуд неизлечим.

То же самое относится и к стремящимся к великому от­крытию. Клиническая практика показала, что ласка не только не отваживает от желания придумывать принципи­ально новое, но, наоборот, подталки­вает на этот скользкий путь. Поэтому я предлагаю не тратить зря время на ласку, а интенсифицировать наказания.

С моей точки зрения, каждого ребенка с момента его рождения надо сечь каждый день и хотя бы один раз в день повторять: «Будь как все! Не высовывайся! Не делай вели­ких открытий!»

Почему так следует поступать с каждым? Потому что наукой уста­нов­лено, что каждый из нас рождается гением. Ведь, как я уже гово­рил, каждому из нас во время нашего зачатия, когда мы были еще сперматозоидами, удалось по­бедить 99 999 999 братьев и сестер. А статистика показыва­ет, что гений рождается один на 100 000 000. Конечно, во время того, как наша мама выращивала нас у себя в живо­те, кое-кто этой гениальности лишился. А кое-кто лишил­ся ее в процессе родительского воспитания. Некоторыми гениями родители не занимались, и, следовательно, они (ге­нии) таковыми и остались. В частности, в семье А. С. Пуш­кина старшая дочь была любимицей отца, а младший сын — любимцем матери. Предоставленный самому себе, Алек­сандр Сергеевич Пушкин лет до шести—девяти развивался фактически сам по себе. А после этого возраста гениаль­ность выбить уже не удается. И нам повезло, что у Пушки­на родителям не удалось выбить ее. Для самого же Алексан­дра Сергеевича было бы лучше, если бы они гениальность у него выбили, тогда, может быть, он прожил бы лет 70. Правда, мы о нем ничего бы не знали.

Обычно, когда родители начинают гениальность выби­вать, ребенок из гения превращается в талант. Многие ро­дители на этом не успока­иваются. С талантом тоже хлопот не оберешься.

Хочу заметить тем, кто пытается выбить из ребенка ге­ниальность: она может в процессе этого «прорваться вбок» в виде «гениальных» болезней типа невроза с такой яркой и неповторимой симптоматикой, с которой не могут разоб­раться даже опытные врачи, а сам пациент достигает своей вожделенной мечты — стать известным и знамени­тым. («Сам профессор Н. занимался мною и не смог меня выле­чить!» — с гордостью заявляет он своим близким или оче­редному врачу, прово­цируя последнего на длительную и бесплатную работу с собой.)

Я занимаюсь лечением больных неврозами. Если лече­ние проходит успешно, то гениальность восстанавливает­ся. Вот поэтому я и пишу не только для гениев, но и для больных неврозами. Ведь когда они, выздоровев, попыта­ются эту гениальность реализовать, они должны уметь вес­ти себя так, чтобы их гениальность не забили, но теперь уже не родители, а взрослые «дяди» и «тети». Эти бьют покреп­че, чем мамы и папы. Вспомните судьбу многих гениев, из которых роди­телям не удалось выбить гениальность: тот же А. С. Пушкин, М. Ю. Лермонтов, В. Высоцкий и многие другие.

Но продолжим рассказ о типичной судьбе таланта. Он тоже забивается, и человек становится способным. Это уже несколько терпимее для окружающих, ибо способный че­ловек только старается усовершенствовать известное, не пытаясь придумать принципиально новое.

Дорогой мой читатель, если ты смог дочитать до этого места, то как минимум способности у тебя еще выпирают, и может возникнуть желание вытащить из глубин своей личности забитый ранее талант, а может быть, и гениаль­ность. Так что дочитай уж до конца этот подраздел. Это поможет тебе избежать многих неприятностей, а может быть, стать богатым и знаменитым еще при собственной жизни.

Хочется заметить, что и способный человек может выз­вать у окружающих неудобства. Поэтому нередко его про­должают воспитывать до того, что он становится серятиной или тупицей. Когда ребенку исполняется семь лет, к этому делу подключается школа, естественно, плохая. А вот хоро­шая может даже разобрать завалы, сделанные родителями и детским садиком. Но, к сожалению, многие учителя, так­же забитые гении, только увеличивают эти завалы, и из‑под них гениальность в виде тяжелого невроза только подает сигналы о том, что она еще дышит.

Я сейчас расскажу вам, как это происходит. Дело в том, что неко­то­рые учителя требуют от ребенка не просто пра­вильного выполнения задания, но и выполнения его имен­но тем способом, которому обуча­ют они. Тем самым выбивается творческий потенциал. Как-то помогал я решать арифметическую задачу своему сыну, когда он учился во втором классе. Сын сказал, что я решил неправильно, хотя ответ совпадал. А я просто решил ее другим способом, так как не знал способа, которому обучала его учительница, и считал, что нет разницы, каким способом решена задача, лишь бы она была решена правильно. Как ты думаешь, по­лучил ли сын замечание от учительницы? Конечно! Тогда я вспомнил, что, когда мы учились в институте, то готовясь к экзаменам, выясняли, как тому или иному преподавате­лю надо отвечать на тот или иной вопрос. Это знание име­ло большое значение для получения хорошей оценки.

Кстати, мои попытки организовать семинары для учи­телей школ по психологии педагогического процесса окон­чились полной неудачей, хотя проводил я их бесплатно. Они считали это глупостью и сове­товали мне самому пре­подавать в школе. Я последовал этому совету — стал пре­подавать психологию в 10-м классе школы и убедился, что учитель очень много может сделать. Свои впечатления и методы работы я описал в книге «Психотерапевтические этюды».

Если твоим родителям и учителям не удалось сделать доброе для тебя дело — отвадить от желания творить, то помни, что желание творить, как и писательский зуд, неиз­лечимо. И здесь правила, предло­женные А. П. Чеховым на­чинающим авторам, подходят и для начина­ющих творцов, поэтому привожу эти правила полностью. А ты уж, доро­гой мой читатель, сам «приложи» их к своему увлечению или страсти (все-таки пишу-то я ведь для гениев).

Привожу эти правила с некоторыми сокращениями.

«1) Следует помнить, что случайное авторство и авторство а propos (между прочим), лучше постоянного писательства. Кондук­тору, пишу­щему стихи, живется лучше, чем стихотворцу, не служа­щему в кондукторах.

2) Следует зарубить себе на носу, что неудача на литературном поприще в тысячу раз лучше удачи. Первая наказуется только ра­зоча­ро­ванием да обидною откровенностью почтового ящика, вто­рая же влечет за собою томительное хождение за гонораром, полу­чение гонорара купонами 1899 года, «последствия» или новые попытки.

3) Писанье как «искусство для искусства» выгоднее, чем твор­чество за презренный металл. Пишущие домов не покупают, в купе первого класса не ездят, в рулетку не играют и стерляжьей ухи не едят. Пища их — мед и акриды приготовления Саврасенкова, жи­лище — меблированные комнаты, способ передвижения — пешее хождение.

4) Слава есть яркая заплата на ветхом рубище певца, литератур­ная же известность мыслима только в тех странах, где за уразуме­нием слова «литератор» не лезут в «Словарь 30 000 иностранных слов».

5) Пытаться писать могут все без различия званий, вероиспове­даний, возрастов, полов, образовательных цензов и семейных по­ложе­ний. Не запрещается писать даже безумным, любителям сце­нического искусства... Желательно, впрочем, чтобы карабкающиеся на Парнас были люди зрелые, знающие, что слова «Ъхать» и «хлЪб» пишутся через «ять». (То же годится и для тех, кто хочет просла­виться на ниве науки. Жела­тельно, конечно, иметь диплом о высшем образовании. Но если ты добива­ешься Нобелевской премии и не претен­дуешь на получение степеней и званий, то такой мелочью, как диплом о высшем образовании, можно пренебречь. Само же образование про­сто необходимо. — М. Л.)

8) Стать писателем очень нетрудно. Нет того урода, который не нашел бы себе пары, и нет той чепухи, которая не нашла бы себе подходящего читателя. А посему не робей... Клади перед собой бу­магу, бери в руки перо и, раздражив пленную мысль, строчи. Строчи о чем хочешь: о черносливе, погоде, говоровском квасе. Вели­ком океане, часовой стрелке, прошлогоднем снеге... Настрочивши, бери в руки рукопись и, чувствуя в жилах священный трепет, иди в редак­цию. Снявши в передней калоши и справившись «тут ли г. ре­дактор?», входи в святилище и, полный надежд, отдавай свое тво­рение... После этого неделю лежи дома на диване, плюй в потолок и услаждай себя мечтами, через неделю же иди в редакцию и полу­чай свою рукопись обратно. Засим следует обивание порогов в дру­гих редакциях... Когда все редакции уже обойдены и нигде рукопись не принята, печатай свое произведение отдельным изданием. Чита­тели найдутся. (Полностью согласен! Два года я пытался пристроить свою первую брошюру, а затем опубликовал ее за свой счет. Читатели действительно нашлись. Я хочу модифицировать совет А. П. Чехова: не ходи по редакциям, а сразу печатай свое произведение за свой счет. Пока у тебя нет имени, с тобой никто даже разговаривать не ста­нет — не то что читать твои произведения. Я хотел, чтобы на меня не обиделись издатели и редакторы, являющиеся исключением из это­го правила. Бас так мало, что шансов у гения попасть к вам почти нет! — М. Л.)

Остальные советы также хороши, но прочтите их сами. Замечу, что, с моей точки зрения, юмор обязательно должен сопутствовать всем серьезным делам. Кто-то из философов определил человека как животное, которое умеет смеяться.

Чувство юмора тесно связано с творческим мышлением. Поэтому что-то серьезное можно сделать только с улыбкой. Отсюда вытекает, что несерьезно быть серьезным. Нельзя делать серьезные дела с серьез­ным видом. Это несерьезно. Итак, пойдем дальше. Еще раз вспомним, что история всех великих открытий имеет три этапа:

I — этого не может быть потому, что не может быть ни­
когда;

II — в этом что-то есть;

III — только так и должно быть.

Отсюда вытекают следующие приметы:

1. Если то, что ты придумал, встречается публикой вос­торженно, значит, ты не придумал ничего принципиально нового. В лучшем случае усовершенствовал старое.

2. Если то, что ты придумал, вызывает бурный протест, возмуще­ние, иронию, насмешку, а тебя пытаются поместить в сумасшедший дом, посадить в тюрьму или сжечь на кос­тре, то не исключено, что ты сделал великое открытие. Ибо великое открытие заставляет людей пересмотреть и пере­строить столь многое, что лучше от него отказаться, а его создателя уничтожить.

Точно не знаю, но почти уверен, что изобретателю авто­мобиля чиновник транспортного ведомства, который имел свой выезд, гово­рил, что повозка без лошадей не поедет, так как этого не может быть потому, что не может быть никог­да. А когда была представлена действующая модель автомо­биля, думаю, он со скепсисом сказал, что в этом что-то есть.

В свое время идеи Фрейда вызвали бурный протест. В средние века его точно сожгли бы на костре. Его работа «Толкование сновиде­ний», факт существования которой сейчас известен практически каждому культурному челове­ку, в течение восьми (!) лет после ее выхода была продана в количестве 600 экземпляров. Сейчас многие издатели на ней неплохо заработали (правда, я не уверен, что количе­ство читателей этой книги соответствует количеству про­данных экземпляров... Просто Фрейд сейчас в моде).

В. Райх сидел в тюрьме. Поняли его и приняли, и то не все, уже после его смерти. Ф. Перле, создатель гештальттерапии, считался со школьных лет паршивой овцой.

Эти примеры можно было бы продолжить. Если неко­торые и достигли славы и признания еще при своей жиз­ни, то это, скорее, исключение, о чем в свое время писал А. Шопенгауэр. Он советовал не добиваться славы, изба виться от гордости, особенно национальной. Но кто же слу­шается мудрецов? Так вот, он поступки человека, кото­рые могут привести к славе и деньгам, разделил на творения и деяния. При жизни к внешнему успеху быстрей приводят деяния (путешес­твия, спортивные рекорды, покорение гор­ных вершин, общественная и политическая деятельность и т. д.). Творения редко ведут к славе еще при жизни их со­здателя. Но именно эту славу А. Шопенгауэр называет истин­ной. Она разгорается медленно и достигает апогея только после смерти создателя творения, нередко насильственной. Примером тому могут быть Иисус Христос, Сократ, Джор­дано Бруно. А если творца не убивают, то создают такие условия, что долго не проживешь. (Вспомним В. Маяков­ского, В. Высоцкого.)

Поэтому хочу еще раз повторить, что родители правиль­но посту­пают, что выбивают из своих детей гениальность и доводят их до состояния тупости. Они тем самым спасают им жизнь. Но делают ли они их счастливыми? Ведь, как утверждает создатель гуманисти­ческой психологии А. Маслоу, ИСТИННОГО СЧАСТЬЯ СМОЖЕТ ДОСТИЧЬ ЛИШЬ ТОТ, КТО РЕАЛИЗУЕТ СВОИ СПОСОБНОСТИ, СВОЮ ГЕНИАЛЬНОСТЬ.

К сожалению, многих гениев можно назвать гениотами: гениаль­ными идиотами. Гениями — потому что делают ве­ликие открытия, идиотами — потому что они пытаются их сразу же внедрить в жизнь, т. е. перестроить весь мир. Вот помочь нашим гениям избавиться от идиотизма и оставить одну гениальность я и хочу.

С моей точки зрения, все гении должны пройти психо­логическую подготовку, чтобы суметь еще при своей жиз­ни увидеть плоды своих трудов, стать богатыми и остаться здоровыми.

Дорогой мой гений! Если посещать тренинги и читать психологи­ческую литературу у тебя нет времени, постарай­ся хотя бы следовать таким правилам.

1. Прежде чем приступать к свершению великих откры­тий, подго­товь себя к тому, что ЕДИНСТВЕННЫМ источ­ником положительных эмоций будешь ты сам (здесь необ­ходим длительный психологи­чес­кий тренинг). Никто, кроме тебя самого, тебя не похвалит. За гениаль­ность при­ходится расплачиваться одиночеством. Мы все нуждаемся в похвале. Но мы, рядовые люди, делая обычные дела, по­лучаем необходимые нам «поглаживания» от окружающих.

Гений лишен этих источников «поглаживания» именно в тот момент, когда он больше всего в них нуждается. И здесь я советую прислушаться к мнению А. С. Пушкина:

Поэт! не дорожи любовию народной. Восторженных похвал пройдет минутный шум; Услышишь суд глупца и смех толпы холодной: Но ты останься тверд, спокоен и угрюм.

Ты царь: живи один. Дорогою свободной Иди, куда влечет тебя свободный ум. Усовершенствуя плоды любимых дум, Не требуя наград за подвиг благородный.

Они в самом тебе. Ты сам свой высший суд; Всех строже оценить умеешь ты свой труд. Ты им доволен ли, взыскательный художник ?

Доволен ? Так пускай толпа его бранит

И плюет на алтарь, где твой огонь горит,

И в детской резвости колеблет твой треножник.

Шопенгауэр считал, что основной источник счастья — это соб­ственная личность. У гениев, совершивших великое открытие, личность развита особенно высоко, и следует на­учиться довольствоваться именно этим высоким развити­ем, что может избавить гения от многих муче­ний и издева­тельств. Шопенгауэр писал: «Жизнь идет так быстро, а ваше понимание медлительно; поэтому я не дождусь моей сла­вы и не получу моей награды».

2. Сделав великое открытие, не выбегай голым на ули­цу, как Архимед, и не кричи «Эврика!», а притворись дурач­ком (по-моему, так поступал А. Эйнштейн); выскажи свою мысль, но припиши ее другому (можно какому-нибудь древнегреческому мудрецу).

Если ты ее преподнесешь как свою и покажешь большо­му автори­тету, то тебя ждет судьба Г. Менделя, скромного монаха, открывшего законы генетики. Плоды своих много­летних исследова­ний он показал одному авторитету. Тот сказал ему, что этого не может быть, потому что не может быть никогда. Мендель ему поверил и больше научными исследованиями не занимался. Хорошо, что добросовест­ным ученым Моргану и Меллеру удалось отыскать эту бро­шюру и процитировать его работу. Иначе его имя так и ос­талось бы неизвестным даже потомкам. Несколько слов по поводу словосочетания «добросовест­ный ученый». Слово­сочетание довольно нелепое. Ученый всегда добро­со­вест­ный, а если недобросовестный, то не ученый, а принявший вид ученого. У нас есть ряд слов, к которым присоедине­ние любого эпи­тета неуместно: любовь, друг, честность, счастье и т. д. Как можно говорить «искренняя любовь», «преданный друг», «настоящая честность», «полное счас­тье»? Любовь она и есть любовь. Искренность является ее составной частью. Когда мы говорим, что есть искренняя любовь, то значит допускаем, что есть и неискренняя лю­бовь. Может ли быть друг предателем, честность ненастоя­щей, а счастье неполным?

3. Избавься от миссионерских тенденций. Если убе­дишься, что твое открытие может перевернуть все представ­ления и осчастливить многих людей, не говори об этом вслух и попытайся помочь хотя бы несколь­ким людям. Так у тебя постепенно сформируется группа поддержки.

4. Строй свою систему вне той официальной пирамиды, где нахо­дишься. Но в той системе, которую построил сам, ты должен занимать первое место.

5. В официальной пирамиде не будь вторым лицом. Вто­рой в своей деятельности все время выполняет указания первого. Но нельзя занимать и самое низкое положение, иначе тобой будут все помыкать.

6. Беседуй с нужным человеком один на один.

7. Четко выполняй обязанности, за которые платят день­ги, но прослыви чудаком. Тогда не уволят и не предложат заниматься адми­ни­стративной или общественной работой (общественная работа сгубила не одного гения, так как они тратили на нее свою энергию и свое время, и на проявле­ние гениальности их уже не хватало. В конце концов у них возникало субдепрессивное состояние и они уже не жили, а доживали.)

8. Веди себя так, чтобы начальник не видел в тебе кон­курента. Тогда он не только не будет против тебя выступать, но и кое в чем поддержит. Если тебе удастся прослыть чу­даком, то автоматически выполнится и это правило.

9. Не выступай на производственных совещаниях со сво­ими предло­жениями. Здесь к ним никто не прислушается. Большинство совеща­ний не имеет никакого смысла и яв­ляется потерей времени. Тихонечко читай книгу или зай­мись каким-нибудь своим делом (я, например, стараюсь скопировать позу и выражение лица кого-нибудь из присут­ству­ю­щих. Так мне удалось лучше узнать своих сослужив­цев. Ведь наши мышцы тесно связаны с эмоциями, а эмо­ции — с мыслями. Когда я копирую позу и выражение лица человека, я начинаю чувствовать, как он, и меня посещают те же мысли).

10. Публикуйся где-нибудь на стороне. И делай это как можно чаще и как можно больше. Рано или поздно ты вы­растешь так, что «прополоть» тебя уже не удастся.

Эти правила я вывел, опираясь на опыт тех, кому после прохож­дения психологической подготовки удалось выра­зить свою гениаль­ность, добиться известности хотя бы в узком круге специалистов и не бедствовать материально.

В заключение хочу привести несколько изречений А. Шопенга­уэра, которые помогут тебе выстоять и побе­дить. Кроме того, они действуют так успокоительно!

«Что гарантирует мне подлинность, а с нею и непроходимость моего учения, это то, что я вовсе его не сделал, а оно сделалось само. Оно возникло во мне безо всякой помощи с моей стороны, в мо­менты, когда всякое хотение во мне как бы погружалось в глубокий сон и когда интеллект, освобожденный от своего господина и по­тому незанятый, отдавался самому себе, воспринимал интуиции реального мира и ставил их в параллель с мышлением, точно играя, соединял их вместе, причем воля моя даже нисколько не касалась этого дела, и все происходило безо всякого моего содействия, со­вершенно само собой. А вместе с хотением исчезала и уничтожалась также и всякая индивидуальность; поэтому мой индивидуум совсем не участвовал в этом процессе, а это была интуиция, чистая сама по себе, т. е. чисто объективное воззрение или сам объективный мир, который в чистой форме и сам собой претворялся в понятия. Ин­туиция и понятия — обе избрали мою голову ареной для этой опе­рации, потому что голова моя была пригодна для этой цели. (Вот готовить свою голову, т. е. изучать логику и повышать общее образо­вание, для этой цели следует обязательно. — М. Л.) Что исходило не от индивидуума, то и принад­лежит не одному индивидууму: оно принадлежит только познава­емо­му и только познающему миру, только интеллекту, а этот последний по своим свойствам (но не по степени) — один и тот же во всех индивидуумах; следовательно, должно встретить когда-нибудь при­зна­ние у всех индивидуумов.

Только то, что мне являлось в такие моменты освобождения от воли познания, я записывал как простой зритель и свидетель, и только этим пользовался я для своего творения. Это гарантирует подлинность его и позволяет мне не сбиваться с пути, несмотря на отсутствие всякого участия и всякого признания».

«Нет ничего более редкого, чем самостоятельное суждение. Меньше всего его можно ожидать от ученых по профессии. Узкое пространство их головы наполнено традиционным материалом: а послед­нему всякое самостоятельное мышление опасно.

На что может надеяться тот, кто славу за добытое собственной мыслью должен принимать из рук таких людей, которые не могли мыслить сами и хотят возместить этот недостаток с помощью тра­диционного материала, коего они служат хранителями?»

«Фундаментом всякой истинной славы является сознательное уважение; но большинство людей способно уважать только то, что похоже на них, т. е. посредственность. Оттого большинство людей будут питать уважение к гениям только на словах. Истинное же ува­жение опирается на сознательное же уважение очень малого числа высших индивидуумов, которые способны оценить создания гения: в этом и заключается причина той медленности, с которой вырас­тает истинная слава».

«Быть великим — вот единственное средство показать маленьких людей в их малости. Кто прибегает к иным средствам, тот показы­вает этим, что в его распоряжении нет первого средства».

Поиск по сайту: