П.Несколько методических и терминологических замечаний

В трудах Б.Д.Грекова, посвященных Киевской Руси, была раскрыта роль крупного землевладения как экономической основы феодального процесса.² Этот взгляд разделяют многие новейшие исследователи.³ Однако А.Я.Гуревич усомнился в его справедливости. Он пишет: «Генезис феодализма заключа-

89, 1972; А.А.Зимин. Холопы Древней Руси. «История СССР», 1965, № 6; Его же. Феодальная государственность и Русская Правда. «Исторические записки», 76, 1965.

¹ Л.В.Черепнин. Русь. Спорные вопросы истории феодальной земель­ной собственности. В кн.: А.П.Новосельцев (и др.). Пути развития феода­лизма. М., 1972.

² См.: Б.Д.Греков. Киевская Русь. М., 1953, стр. 258 - 261.

³ См.: А.И.Неусыхин. Возникновение зависимого крестьянства как класса раннефеодального общества в Западной Европе VI — VIII вв. М., 1956, стр. 23; Н.Е.Носов. О двух тенденциях развития феодального земле­владения в Северо-Восточной Руси в XV — XVI вв. В кн.: Проблемы кре­стьянского землевладения и внутренней политики России. Л., 1972, стр. 44; Б.Ф.Поршнев. Феодализм и народные массы. М., 1964, стр. 33 — 43; С.Д.Сказкин. Очерки по истории западно-европейского крестьянства. М., 1968, стр. 93-114; З.В.Удальцова. К вопросу о генезисе феодализма в Ви­зантии. В кн.: Византийские очерки. М., 1971.

ется — если взять наиболее кардинальную линию этого про­цесса — не в складывании крупного поместья (роль которого в системе феодальной эксплуатации не приходится оспаривать), а в таком изменении положения крестьянства, при котором оно становится объектом эксплуатации со стороны господ­ствующего класса, какую бы специфическую форму эта по­следняя не принимала: вотчинной эксплуатации или государ­ственной, ренты продуктами или барщины, сопровождалась ли она "закрепощением" крестьян или только лишением их пол­ноправия».¹ В другой работе А.Я.Гуревич пошел дальше: в своих теоретических построениях крупному землевладению автор отвел еще меньше места, поставив во главу угла упроче­ние власти над населением, соединенной с различными побо­рами, выколачиваемыми из подвластного люда господствую­щим классом.² Даже в прекарной сделке А.Я.Гуревич счел наиболее существенным «акт личного подчинения крестьяни­на; распространение же на его землю права собственности сеньора — следствие признания личной зависимости».³ Свои наблюдения А.Я.Гуревич распространяет и на Русь.⁴ Но он яв­но недоучитывает значение земли в ранних обществах.

А.Я.Гуревич отталкивается от доклассового общества, где «человек не относился к земле как к чему-то внешнему и по­стороннему ему самому. Земля была условием его существо­вания, но о каких-либо исключительных правах на определен­ные пространства земли еще не могло быть и речи, во всяком случае до тех пор, пока приходили в столкновение два коллек­тива (племени, поселения), претендовавшие на одну и ту же землю».⁵ О каком этапе доклассового общества идет речь,

¹А.Я.Гуревич. Свободное крестьянство феодальной Норвегии. М.. 1967, стр. 27.

²А.Я.Гуревич. Проблемы генезиса феодализма в Западной Европе. М.,

¹970, стр. 11,41,45, 57, 183-184.

³Там же, стр. 42.

⁴Там же, стр. 56.

⁵ Там же, стр. 28.

А.Я.Гуревич не уточняет. А следовало бы, так как на протяже­нии первичной формации отношение к земле менялось. Суще­ственно и то, о какой земле мы станем говорить: о необрабо­танной или же об окультуренной. Ведь это очень важно.¹

Эпоха варварства была наполнена и межплеменными вой­нами, вызывавшимися то нарушением границ, то притязанием разных племен на какую-нибудь территорию. А.Я.Гуревич прав, когда говорит о минимальных возможностях письмен­ных и археологических источников, с помощью которых ис­следователь реконструирует поземельные отношения варва­ров. Тем удивительнее, что он не воспользовался материалами этнографической науки. А именно они свидетельствуют о су­ществовании в бесклассовом обществе права собственности племени на свою землю, о наличии широких ничейных полос, пролегавших между племенами. (Это ли не доказательство, что уже в ту пору люди относились к земле «как к чему-то внешнему»?). Переселения племен тоже сопровождались борьбой за земли. «Среди условий, — замечает А.Л.Погодин, — которые могли вызывать переселение не только германских, но и славянских народов... на первое место должны быть вы­двинуты вещественные причины, заставлявшие племена бро­сать в паническом ужасе свои насиженные места и отправ­ляться в поисках удачи. Кажется, теперь общепризнано, что главной из этих естественных причин был недостаток земли, годной для земледелия». ² Но, сорвавшись с обжитых земель, варвары не всегда отказывались от них и не забывали о своих владельческих правах на покинутые края.³

¹См.: А.Л.Шапиро. О природе феодальной собственности на землю. «Вопросы истории», 1969, № 12, стр. 65.

² А.Л.Погодин. Из истории славянских передвижений. СПб., 1901, стр. 114.

³ Прокопий Кесарийский. История войн римлян с персами, вандалами и готами. Перевод с греческого С.Дестуниса. «Записки историко-филологического факультета Петербургского университета», ч. XXVIII. СПб., 1891, стр. 153-154.

феодальная рента есть прежде всего земельная рента. Паяное положение остается непоколебленным даже после красочных примеров внеземельного характера феода, приво-имых А.Я.Гуревичем, включая и тот пикантный эпизод, ко­гда в качестве лена выступает ... публичный дом.² Последнее только доказывает ту очевидную истину (в справедливости которой, надеемся, не сомневается и сам А.Я.Гуревич), что отношения в упомянутом доме не являются феодальными производственными отношениями, а доходы, собираемые вла­дельцем его, — неоплаченным прибавочным трудом.

Нет слов, в таких странах, как Англия, Норвегия, Русь, пожалования некоторым лицам права сбора кормлений и по­датей имели существенное значение в последующем росте феодализма. Но ведь и А.Я.Гуревич признает, что феодальное освоение пожалованных территорий происходило позже.³ Это освоение, по нашему глубокому убеждению, было ничем иным, как утверждением права собственности на подведомст­венную территорию. Значит, и тут мы приходим к старой про­блеме: формированию крупного землевладения. Выходит, своеобразие становления феодализма в указанных странах за­ключается в специфике способов складывания крупного зем­левладения, без которого феодальные отношения становятся

¹ К.Маркс и Ф.Энгельс. Соч., т. 25, ч. II, стр. 367.

² А.Я.Гуревич. Проблемы генезиса..., стр. 55.

³ Там же, стр. 45.

⁴ А.Я.Гуревич сколько ни старается, все же не может уйти от этой ко­ренной проблемы. Об английском бокленде он, например, говорит как о профилирующей форме крупного землевладения (Проблемы генезиса..., стр.45). Но тут же, противореча сам себе, заявляет, что пожалование в бок-ленд заключалось в передаче права сбора доходов, а не земельного владе­ния (Там же). Второе положение справедливо, хотя и не ново. (См.: Д-М.Петрушевский. Очерки из истории английского государства и общест­ва в средние века. М., 1937, стр.47-48). А.И.Неусыхин (Дофеодальный пе-риод как переходная стадия развития от родо-племенного строя к раннефе-одальному. В кн.: Проблемы истории докапиталистических обществ, кн. 1. М., 1968, стр.606) тоже отличает бокленд от феодального землевладения.

неуловимыми и нам, действительно, не понять, где кончается простое подданство и начинается феодальный строй. Власть над людьми — еще не феодализм. Он появляется тогда, когда эта власть соединяется с крупным землевладением, являю­щимся экономической основой феодализма.¹

В своих суждениях А.Я.Гуревич не одинок. Сходный с ним образ мыслей заметен не только у специалистов по запад­ному средневековью,² но и у историков, изучающих раннюю русскую историю. Так, согласно Л.В.Даниловой, «зачатки крупного землевладения вряд ли возможно относить ко вре­мени ранее второй половины XI в., а классовое общество и го­сударство, эксплуатирующее массу населения через дань, раз­личные налоги и повинности возникли за несколько столетий до этого».³ Другой автор, Ю.А.Кизилов, подобно АЛ.Гуре-вичу, акцент переносит в плоскость политики, доказывая, буд­то «предпосылкой феодального подчинения устойчивых за­друг, или вервей, являлась не экспроприация непосредствен­ного производителя, а их подчинение власти государственного «связующего единства» с последующим прикреплением к земле». Не совсем ясно, в каком соответствии с феодализмом находятся эти два порядка явлений. Можем ли мы усматривать феодализм в подчинении населения государственной власти без прикрепления к земле? Если — да, то нетрудно любой контроль публичной власти над людьми подогнать под феодализм. Если же необходимо сочетание подчинения с прикреплением, то о феодализме в России мы сможем говорить лишь с конца XVI в.

Гораздо последовательнее поступают те историки, кото-

¹ АЛ.Шапиро. О природе феодальной собственности ..., стр. 58 — 66.

² См., напр.: Н.Ф.Колесницкий. К вопросу о раннеклассовых общест­венных структурах. В кн.: Проблемы истории докапиталистических об­ществ, кн. I. M., 1968, стр. 635 - 636.

³ Л.В.Данилова. Дискуссионные проблемы теории докапиталистиче-1 ских обществ. Там же, стр. 43 (прим.).

⁴ Ю.А.Кизилов. Предпосылки перехода восточного славянства к фео- \ дализму. «Вопросы истории», 1969, № 3, стр. 98.

пытаются изобразить первых Рюриковичей в качестве ховньгх собственников территории княжеств, где им при­ходилось управлять.¹ Но с этой концепцией трудно согласить­ся Авторы ее не учитывают того факта, что развитие публич­ной власти на Руси шло не только в форме княжеской, но и вечевой. Нередко вече оказывалось сильнее князя, о чем знаем из летописей, описывающих политические события XI-XII вв. Как-то не вяжется мысль о верховной земельной собственно­сти князя с многочисленными случаями, когда вече указывало путь незадачливому правителю, иначе — сгоняло его со стола.

Мы убеждены, что генезис феодализма есть проблема, тесно связанная с возникновением и ростом крупного земле­владения, покоящегося на частном праве.

Самые ранние свидетельства существования частного зем­левладения на Руси историки справедливо усматривали в из­вестиях о княжеских селах, которые донесла до нас Повесть временных лет. Эти разрозненные и скудные упоминания при­вели Н.Н.Воронина, специально занимавшегося историей рус­ского сельского поселения в эпоху феодализма, к выводу: «.. .в X в. село выступает на страницах летописи как княжеское за­городное именье, с княжеской челядью и двором».² В другом месте еще белее определенно говорится о селе, «которое уже на ранних ступенях феодализма является поселением, принад­лежащим феодалу; он ведет здесь свое господское хозяйство силами не только рабов, челяди, но и руками других категорий

¹ Л.В.Черепнин. Основные этапы развития феодальной собственности на Руси.(до XVII в.). "Вопросы истории", 1953, № 4, стр. 48; Его же. Обще­ственно-политические отношения в Древней Руси и Русская Правда. В кн.: А.П.Новосельцев (и др.). Древнерусское государство и его международное значение. М., 1965, стр. 146; Л.В.Черепнин. Русь. Спорные вопросы исто­рии феодальной земельной собственности в IX — XV вв. В кн.: А.П.Новосельцев (и др.). Пути развития феодализма. М., 1972; О.М.Рапов. К вопросу о земельной ренте в Древней Руси в домонгольский период. «Вестник Московского университета. История», 1968, № I.

²Н.Н.Воронин. К истории сельского поселения феодальной Руси. По­гост, свобода, село, деревня. Л., 1935, стр. 42.

феодально зависимых земледельцев». С.В.Бахрушин, возра­жая Н.Н.Воронину, указывал, что такое определение недоста­точно широко, ибо «селу феодальному предшествует село смерда-общинника (т.е. участок земли с дворовой усадьбой), возникшее еще на территории общинника и существовавшее рядом с погостом, который объединял окрестные села».² Ав­тор, по мнению С.В.Бахрушина, упростил свою задачу.³ Н.Н.Воронин не посчитался с критикой рецензента и впослед­ствии высказывался о селе как о новом виде поселения — ре­зультате «окняжения и обояривания земли свободных общин и закабаления общинников».' Оно «представляет собой значи­тельный владельческий поселок, где господская усадьба с ее жилым домом и службами окружена хижинами зависимых крестьян и рабов».⁵

Аналогичный взгляд развивал и В.В.Седов. «Термин "село",— утверждал он, — впервые появляется в письменных источниках в X в. Обозначает он загородное княжеское име­ние с княжеским двором и челядью. В XI — XIII вв. селами на­зывались поселения, жители которых находились в различной степени феодальной зависимости. Это прежде всего поселе­ния, входившие в состав княжеских доменов».⁶ В XI —XII вв. «селами назывались не только поселения, входившие в состав

княжеских владений, но и поселения, зависимые от монасты­рей я рядовых феодалов».

Вряд ли можно согласиться с Н.Н.Ворониным и В В.Седовым уже потому, что слово «село» по происхожде­нию общеславянское, его мы находим в болгарском, польском, сербском, чешском, белорусском, украинском языках.² Следо­вательно, оно возникло раньше, чем полагают вышеупомяну­тые авторы. И в источниках термин «село» фигурирует ранее Х в., в недатированной части летописи «...браци не бываху в них, но игрища межю селы, схожахуся на игрища, на пласанье и на вся бесовьская песни...» ³ В нашем отрывке село — основ­ной вид поселения восточных славян задолго, до образования Древнерусского государства. Но это значение не исчерпывает всего содержания термина «село», нередко он употребляется иначе, когда, например, нужно противопоставить городские поселения сельским: «...яко же бысть во царство Доментиано-во. Некий волхв, именем Аполоний Тиянин, знаем беаше, ше-ствуа и творя всюду и в градех и в селах бесовьскаа чюдеса».⁴ После крещения киевлян Владимир «нача ставити по градом церкви и попы, и люди на крещенье приводити по всем градом и селом». Или: «...и рать велика бяше от половець и отвсюду; взяша 3 грады: Песочен, Переволоку, Прилук, и многа села

¹ Там же стр. 43.

² С.В.Бахрушин. Рецензия на книгу Н.Н.Воронина «К истории сель­ского поселения феодальной Руси». «Историк-марксисит», 1936, кн. 6, стр. 193.

³ Там же. (Точка зрения Н.Н.Воронина казалась неприемлемой и Б.А.Романову, замечания которого в связи с этим увидели свет, к сожале­нию, лишь недавно. См.: Б.А.Романов. Изыскания о русском сельском по­селении эпохи феодализма. В кн.: Вопросы экономики и классовых отно­шений в русском государстве XII— XVII вв. М.-Л., 1960, стр. 380 — 381).

⁴ История культуры Древней Руси, т. I. М.-Л., 1948, стр. 186.

⁵ Там же, стр. 186.

⁶ В.В.Седов. Сельские поселения центральных районов Смоленской

земли (VIII - XV вв.). М., I960, стр. 31.

¹Там же (Точку зрения Н.Н.Воронина и В.В.Седова воспринял М.Г.Рабинович. «Древнейшие русские письменные источники, — говорит он, — упоминают села — владения феодалов, нередко находившиеся вблизи городов. В XIII — XV вв. села оставались владельческими поселениями, где был двор феодала и дворы зависимых от него людей. — Очерки русской

культуры XIII — XV веков. Ч. I. Материальная культура. Изд-во МГУ, б/г, стр. 233).

²Н.М.Шанский (и др.). Краткий этимологический словарь русского языка. М., 1961, стр. 299; F.Miklosich. Etimologisches Worterbuch der Slawischen Sprachen. Wein, 1886, s. 289; M.Vasmer. Russisches Etimo­logisches Worterbuch. Heidelberg, 1955, s. 606. ³ПВЛ,ч. I, стр. 15. ⁴Там же, стр. 30. ⁵Там же, стр. 81.

воеваша по обема стронома».¹

Большой интерес представляют наблюдения лингвистов над этимологией слова «село». Устанавливается, что оно того же корня, как и глагол «сидеть».² Не случайно, в чешском и верхнелужицком языках sedlak обозначает крестьянина.³ От­сюда, вероятно, селиться — все равно что садиться на землю, освоить ее под жилье или для хозяйственных нужд, а село — либо жилой комплекс, либо освоенный участок земли с раз­личными хозяйственными сооружениями. Последнее находит убедительное подтверждение в словосочетании «село земли», распространенное, как свидетельствуют Н.Н.Воронин и Г.Е.Кочин, в северных документах XIV — XV вв.⁴ Столь же симптоматично соединение слов «село» и «сидеть» (орфогра­фически измененное древнерусское «съдеть»), наблюдаемое в некоторых памятниках: «Дал я святей Богородицы и Лявлю по себе и по своему сыну Ивану и по своей жене Опросеньи село в Лявли в век, где Повоша седел».⁵ А вот другой случай: «...Никита Хов даеть село свое на Выбуте, Кукасово сиденье, сыну Марку... а что село ево в Смолинах Махново сиденье... а клеть на огороде и село Кустово сиденье в монастырь Иоанна Предтечи...» Иногда такому сочетанию подвергается и «село земли»: «Се розделишася Василь з братом своим с Маковеям живот и отчину отца своего Прокофья по половинам. И дос-ташась Василю 3 села земли: Июдино седенье, да Созоново

Там же, стр. 141.

² F.Miklosich. Ibid., s. 289; M.Vasmer. Ibid., s. 606.

³ F.Miklosich. Ibid.

⁴ Н.Н.Воронин. К истории сельского поселения феодальной Руси, стр. 41; Г.Е.Кочин. Сельское хозяйство на Руси в период образования центра­лизованного государства. Конец XIII — начало XVI вв. M.-JL, 1965, стр. 108. (См.также: Л.М.Марасинова. Новые псковские грамоты XIV — XV веков. Изд. МГУ, 1966, стр. 140; Н.С.Бондарчук. Лексика северодвинских грамот XIV — XV вв. Автореф. канд. дисс. М., 1955, стр. 19).

⁵ Грамоты В.Н. и П., стр. 267.

⁶ Там же, стр. 329.

еденье, да Михалкино седенье. А Маковею достались против того 3 села земли: Василево седенье, да Елизарово седенье, да Онаньино седенье».

Село — участок возделываемой земли с хозяйственными постройками — нельзя считать особенностью XIV — XV столе­тий. Киевская Русь тоже хорошо знакома с ним. Об этом мож­но справиться в Патерике, в той его части, где рассказывается об отроческих подвигах будущей звезды древнерусского мнишества Феодосия: «В то тремя отець его конець житию приат, сущу же того да блаженному Феодосию 13 лет. И оттоле начат на труды подвижнее быти, яко-же исходити ему с рабы своими на село делати со всякым прилежаниемь».² Ясно, что село, куда ходил трудиться наравне с рабами Феодосии, — ка­кой-то нежилой сельскохозяйственный комплекс, в котором нетрудно угадать участок земли с необходимыми строениями, обрабатываемый подневольным трудом. Аналогичное впечат­ление производит и другой эпизод, описанный в Патерике. Вели однажды связанных татей в город на суд и расправу. Случилось им «миновати мимо единое село монастырьское, и един от злодей тех связанных, покивав главою на село то, гла-голаше, яко некогда в единую нощь приходихом к селу тому, разбой хотяще творити и поимати вся бывшая, — и видихом град высок зело, яко не мощи намь приближитися к нему. Си бо бе благой Бог оградил невидимо вся та съдрожания молит­вами праведного и преподобного сего мужа» (Феодосия. — И.Ф.).³ Отбросив чудеса, усомнившись даже целиком в досто­верности рассказа, мы тем не менее должны оценить тот факт, что агиограф мыслил село без людского надзора как нечто вполне реальное. Что речь у него идет именно о таком селе, можно заключить, взяв в соображение особенность построе­ния рассказа: сначала разбойников излавливают стерегущие

¹Там же, стр. 310. ²Патерик Киевского Печерского монастыря. СПб., 1911, стр. 17.

³Там же, стр. 48.

«дому своего», потом следует описание монастырского села, которое стережет сам Бог молитвами преподобного Феодосия. Налицо как бы скрытое противопоставление: с одной стороны, дом охраняемый, с другой, — безнадзорное село. Этим дости­галась максимальная сила воздействия чуда на воображение читателя.

Возвращаясь к селам живущим, т.е. населенным, следова­ло бы сказать об их различии по численности обывателей: встречаются сравнительно крупные с относительно большим населением и миниатюрные с малой семьей. Первые подразу­мевал летописец, когда сообщал о русских пленниках, гони­мых половцами в свои вежи, которые «со слезами отвещеваху друг другу, глаголюще: аще бех сего города, а другие, — из се­го села».¹ Вряд ли название села говорило бы что-нибудь, если бы оно относилось к малому сельцу, в лучшем случае извест­ному в округе. Калибр вторых определен Владимиром Моно­махом в его известной речи у Долобского озера в 1093 году, обращенной к «несмысленым», государственным недоумкам. В устах Мономаха смердий комплект села — это сам смерд с женой и детьми.

Надо думать, что большие села выступали в качестве по­селений свободных крестьян-общинников, восходя к весьма архаическим временам эпохи первобытнообщинного строя. Малые же села — скорее новообразование, связанное с возник­новением и формированием зависимого люда в Древней Руси.

¹ Полное собрание русских летописей, т. П. Ипатьевская летопись. М., 1962, стб. 216 (Далее - ПСРЛ, т. II). (Наличие в Древней Руси больших сельских поселений подтверждается археологически. См.: В.В.Седов. Сельские поселения ... стр. 23).

² ПВЛ, ч. I, стр. 183.

³ Аналогичную картину в раннесредневековой Хорватии наблюдает Ю.В.Бромлей. Там, наряду с крупными селами общинников, существовали мелкие села земельных собственников с живущими в них зависимыми людьми. — Ю.В.Бромлей. Становление феодализма в Хорватии. М., 1964. стр. 105 - 107.

Вскрывая смысл термина село, Г.Е.Кочин писал: «В южной и юго-западной Руси этим словом обозначались вооб­ще все сельские поселения — поселки с усадьбами крупных землевладельцев и селения земледельческие. Так было _в Древней Руси в X—XIII вв., так осталось и в последующее время».¹ Изученный материал позволяет взглянуть на дело несколько конкретнее: первоначально, когда не было городов,² слово «село» именовало поселение вообще; позднее оно стало обозначать лишь сельское поселение, которое могло быть большим и малым по величине. Как правило, в первом случае это были жилые массивы свободных крестьян-общинников, во втором — зависимых людей. Такие малые села возникли, естественно, гораздо позже.³ Но термин «село» в Киевской Руси применялся и для обозначения осво-

¹ Г.Е.Кочин. Сельское хозяйство на Руси ..., стр. 107.

² Разумеются города в социально-экономическом значении, а не укре­пленные сооружения.

³ Целиком относить малые села к поселениям зависимого населения, безусловно, нельзя. Археологические данные говорят нам о тенденции к уменьшению размеров сельских поселений, наблюдаемой в рамках дли­тельного времени. «С VIII-Х до XV вв. происходит постепенное уменьше­ние размеров сельских поселений,— пишет В.В.Седов.— Все поселения IX-Х вв. довольно крупные, площадь самого маленького селища около 6,5 тыс.кв.м, самого большого — 40 тыс. кв. м. В XI —XIII вв. появляются поселения небольшие, площадью от 2 до 5 тыс.кв.м, хотя по-прежнему много крупных селищ. В третий период, в XIV — XV вв. особо крупные поселения исчезают (самое большое имеет площадь в 20 тыс.кв.м), а коли­чественно преобладают небольшие селища». — В.В.Седов. Сельские посе­ления..., стр. 23. По наблюдениям А.В.Успенской и М.В.Фехнер, в северо­западной и северо-восточной Руси X — XIII вв. одной из отличительных черт сельских поселений были незначительные размеры деревень. — А.В.Успенская, М.В.Фехнер. Поселения Древней Руси. В кн.: Очерки по истории русской деревни X — XIII вв. М., 1956, стр. 18. Однако в эти на­блюдения должна быть внесена поправка, поскольку В.В.Седов, как мы

Убедились, зарегистрировал для XI — XIII вв. большое количество крупных селищ.

енного участка земли — прототипа «села земли» в документах; XIV-XV вв.¹

Исследование частного землевладения должно непременно учитывать терминологическую сложность слова «село». К со­жалению, историки мало уделяли этому внимания, в их по­строениях село толкуется однозначно, что, конечно, неправо­мерно.

Поиск по сайту: