Можно ли было предотвратить гибель нэпа?

Так что же гибель нэпа и победа административной системы были фатальными, предотвратить их было невозможно? Думаю, что в конце 20-х годов это было так. Последний шанс для других решений в рамках сложившейся социальной системы был упущен в начало 20-х годов. Он и тогда был невелик, по все же не равнялся нулю. Крах «военного коммунизма» вызвал такое идеологическое потрясение в партии и обществе, что попытка коренного пересмотра понятия социализма тогда была возможна. Однако, как это часто бывало в русской истории и в прошлом и в последующем, изменения носили хотя и значительный, но не радикальный характер. Сделав первые крупные шаги по изменению хозяйственного и общественного механизма (отмена продразверстки, введение свободной торговли, перевод части промышленности на хозрасчет, ограничение роли ВЧК и частичное восстановление законности и правопорядка), руководители партии и государства решили, что дальнейшее движение в том ж о направлении грозит гибелью социализма. И вот уже на XI съезде РКП(б) торжественно объявляется: отступление закончено. Да ы зачем, скажите, отступать, когда непосредственная опасность устранена, крестьянские мятежи прекращены и сельское хозяйство начинает возрождаться?!

Лозунг подкреплялся делами. На Генуэзской конференции, вопреки позиции ряда делегатов от РСФСР (Красина, Чичерина, Литвинова), советская делегация отказывается от заключения соглашения с западными державами по вопросу о долгах РОССИИ, ставившегося условием предоставления Советской России жизненно необходимых займов. В конце 1922 г. аннулируется уже подписанное Л, Красиным соглашение о предоставлении концессии Л. Уркарту.

Если без этих займов и притока в других формах иностранного капитала не могла быстро развиваться экономика дореволюционной России , то насколько больше они были нужны разоренной гражданской войной стране Советов! В конце 1922 г. отклоняется предложение даже о частичном ослаблении монополии внешней торговли, которую Н. И. Бухарин справедливо навивал «главзапором». Монополия внешней торговли являлась крупнейшим препятствием для расширения внешнеэкономических связей, а без их развития был немыслим долговременный экономический подъем. Даже в 1928 г. из-за небольших объемов экспорта СССР смог ввести лишь половину импорта оборудования дореволюционной России. Чтобы добиться этого, пришлось пожертвовать импортом предметов потребления, который сократился но сравнению с 1913 г. в 10 раз, что, конечно, снизило уровень жизни населения.

Наряду с этими экономическими решениями, идущими вразрез с самой идеен нэпа, отмечу и такие политические события 1922 г., как процесс руководителей партии правых эсеров и высылка за границу около 200 крупнейших представителен русской интеллигенции, показавшие, что коренных изменений в системе однопартийной диктатуры в Советской России предпринимать но собираются.

В партии были тогда голоса, требующие более глубоких перемен. Я уже говорил о позиции ряда советских делегатов на Генуэзской конференции. Накануне Генуи Чичерин предлагал ввести дополнения в конституцию, дающие избирательные права тем, кто был их лишен ранее. Но его предложение даже не стали рассматривать. Н. Осипский на X партконференции летом 1921 г. высказался в пользу создания крестьянской партии. Г. Мясников тогда же предлагал свободу печати - от монархистов до анархистов. На XII съезде партии К. Радск и Л. Красин говорили о необходимости дополнить крестьянский нэп внешнеэкономическим нэпом. Но все названные (и другие) предложения о расширении нэпа категорически отвергались. Конечно, в них был известный риск. Страсти, разожженные гражданской войной, были слишком свежи в памяти, чтобы наладить единый социалистический фронт с меньшевиками и эсерами, столь необходимый для сплочения всех сил социализма в борьбе демократическими методами с антисоциалистическими силами. Казалось немыслимым и даже постыдным победителям в гражданской войне ИДТИ на поклон к побежденным. И, конечно, это требовало коренных реформ самой Коммунистической партии, которая родилась и жила в непрерывной борьбе с другими социалистическими течениями. Именно поэтому я и считаю шанс 1922 г. столь малым. Потребовалось много десятилетий, чтобы началось осознание того, о чем говорил в 1924 г. Б. Пильняк: не Россия для коммунистов, а коммунисты для России.

Советская экономика 20-х годов представляла собой причудливое сплетение рыночных и административных методов управления. Можно понять, когда советские экономисты в поиске примера для подражания обращаются к методам управления и формам хозяйствования 20-х годов и находят там столь милые их сердцу хозрасчетные формы хозяйствования. Но при этом упускается из виду значительная роль административных методов в то время. Административная система 30-50-х годов была заложена в 20-е, а вовсе не построена на голом месте. Правда, роль административного управления в период нэпа не оставалась неизменной: она то падала (1321-1923 гг.), то росла в 1926-1928 гг.

Нэп отнюдь не являлся периодом гармоничного и бескризисного развития. Напротив, кризисы были почти непрерывно. Финансовый кризис весной 1922 г., кризис сбыта осенью 1923 г., товарный кризис 1924 г., рост инфляционных тенденций и товарный голод конца 1925 г, - вот только некоторые кризисы первого этапа нэпа. Они все больше подтачивали его устои. Если первый удар по нэпу был нанесен в 1922 г. отказом признать долги и ограничить монополию внешней торговли, то второй удар был нанесен осенью 1923 г., когда под влиянием кризиса сбыта начали устанавливать директивные цены на предметы потребления. Чуждое рыночной экономике установление директивных цен привело к товарному голоду 1924 г., и так и не было отменено, став элементом управляемой экономики.

Бесспорно, крупнейшим достижением первого этапа нэпа явилось создание в апреле 1924 г. твердой валюты - червонца, свободно обмениваемого населением и предприятиями на иностранную валюту. Но часто этим и завершается описание судьбы червонца. Между тем эта твердая валюта продержалась не больше двух лет. Слабым местом червонца явилась низкая величина золотого запаса, составлявшего лишь 1/7 дореволюционного, нереальный курс червонца и малый объем советского экспорта. Стоило только положительному сальдо торгового баланса под влиянием невыполнения нереальных плановых заданий на 1925 г. смениться отрицательным, как вся денежная система зашаталась. Теряя золотой запас и не будучи способным получить помощь извне, Госбанк уже в начале 1928 г, отказался от обмена советских денег на иностранную валюту.

Не нужно долго доказывать, что монополия внешней торговли, твердые цены, нереальный валютный курс и неконвертируемая валюта никак не вписываются в рыночную экономику. Процесс ее ликвидации, как видим, шел не единовременно, а как ряд последовательных мероприятий, оставлявших все меньше и меньше от нэпа.

Последняя попытка реанимировать нэп была предпринята в 1925 г. Были сняты многие ограничения на развитие крестьянского хозяйства, расширены политические права крестьян. Но стоило уменьшиться числу голосов, отданных за коммунистов на выборах в сельские Советы, как от ряда сделанных уступок уже в начале 1926 г. отказались. Был осужден в том же 1925 г. Н. И. Бухарин за лозунг «обогащайтесь».

1926-1927-й - это годы непрерывного усиления нажима па частный сектор. Ведя борьбу с троцкистско-зиновьевской оппозицией, партия фактически принимала многие ее лозунги и предложения в области нажима па частный сектор, перекачки средств из него для нужд индустриализации. Не стану приводить конкретные факты - они имеются в любой книге по истории этого периода. Хочу обратить внимание на один, значение которого, по-моему, недооценивается. В условиях нехватки финансовых ресурсов лотом 1927 г. советское государство впервые выпустило принудительные займы. Кстати, и это предложение выдвигалось оппозицией. Принудительные займы до этого выпускались только в войну. Теперь же, в мирное время, это стало системой в практике советского бюджета.

Собственно говоря, уже в 1927 г. стало ясно, что достигнут потолок в извлечении финансовых ресурсов обычными методами. Именно об этом свидетельствовал выпуск принудительных займов. Даже явно недостаточная величина финансовых ресурсов в 1928 г. была слишком тяжела для советской экономики. Чтобы ее сохранить, нужны были и принудительные займы, и излишняя эмиссия, и заниженные цены на сельскохозяйственную продукцию, особенно зерно. Все эти рычаги также были чужды нэпу.

Теоретически и тогда можно было попытаться возродить умирающий нэп, проводя мероприятия, от которых отказались в 1922- 1923 гг. Именно это предлагали Н. Д. Кондратьев, В. А. Базаров, В. Г. Громан и их сторонники (речь часто шла не о нэпе). Но в партии они уже не имели поддержки. Даже Н. И. Бухарин в 1927-1928 гг. выдвигал все новые предложения по наступлению на частный сектор.

Время было упущено.

Поиск по сайту: