Реакция российского руководства

Реакция российского руководства на экономический кризис пока носит ситуативный характер и ограничивается спасением финансового рынка и банковской системы, ряда крупнейших компаний. В силу своей масштабности это может означать и отказ от либерального курса экономической политики, и переход к кейнсианской политике регулирования экономики со всеми ее достоинствами и проблемами. Неясно пока, насколько удачны и эти меры: их осуществляет малокомпетентный и коррумпированный аппарат, и есть большая опасность обычных злоупотреблений и ошибок при проведении. Поэтому они, в лучшем случае, могут спасти многие коммерческие институты от краха, нередко закономерного и справедливого в связи с их плохим управлением, нежели перейти к созданию работоспособной экономической системы.

Самое важное – кейнсианские методы часто оправдывают себя в зрелой рыночной экономике, а российская таковой вовсе не является. Тем не менее вливание больших денег через какое-то время, требующееся для их поступления в экономику через каналы банковской системы, может замедлить масштабы циклического кризиса. Но и только: системные проблемы экономики они не решают. Конечно, циклический кризис рано или поздно кончится, но системный останется.

Не наблюдается пока даже попыток убедительно объяснить гражданам России причины кризиса, показать действия государственного руководства в сложившихся условиях. Представьте себе, что в июле 1941 г. вместо слов о смертельной опасности для страны и народа Сталин заявил бы, что произошла «небольшая неприятность»: потеряли «всего лишь» Прибалтику, часть Украины и Белоруссии. Но волноваться не надо. Это «лишь» 5% территории страны и «всего лишь» 60–80 дивизий из 500.

Можно понять паническое состояние российского руководства в первые дни и недели кризиса. Тогда поспешные действия позволили, пускай и очень дорогой ценой, не допустить банковского краха. Но его самая острая фаза длится уже несколько месяцев, и паника, судя по действиям, все еще не проходит. Колоссальные деньги раздаются направо и налево, без серьезного анализа целесообразности, невозможного без реальной экономической информации, а положительный эффект этих раздач не виден ни в реальном производстве, ни даже на фондовом рынке. Возможно, он все-таки скажется в ближайшем будущем. Но это никак не решит долгосрочных проблем российской экономики.

Вызывает изумление, что не названы и не наказаны виновники кризиса из числа руководителей экономики, проявивших безответственность и низкую квалификацию. Те, кто привел страну к кризису – теперь лечат от него. Надо ли удивляться тому, что лечение идет так плохо? При всем нашем критическом отношении к Б. Н. Ельцину, отметим, что у него хватало ума и решительности находить и, пусть чрезмерно мягко, наказывать виновников экономических и иных неудач. Безнаказанность государственных ошибок и преступлений стимулируют их повторение.

А что же делает российский предпринимательский класс?

О действиях российского предпринимательского класса мы знаем значительно меньше, чем о действиях правительства: он не заинтересован в их рекламе. Но достаточное количество информации все же можно получить из разрозненных сообщений СМИ.

Больше всего обращают на себя внимание слезные просьбы о помощи. Даже мысли нет о возможности реализовать для спасения собственных компаний свои очень немалые личные богатства внутри страны и за рубежом. Очень сильно сокращаются планы капитальных вложений у различных компаний – от нескольких десятков процентов до нескольких раз. Эти, лишь частично вынужденные, действия особенно опасны для будущего нашей экономики. Весьма энергично сокращаются расходы на оплату труда – от урезания ставок оплаты до, кажется, намного более энергичного, чем в 1990-е годы, сокращения раздутой численности занятых (что говорит о большей зрелости российского капитализма).

Об этом же могут говорить и действия в области цен. Предприятия ряда отраслей промышленности пошли на беспрецедентное для постсоветской России снижение оптовых цен. В черной металлургии и цементной промышленности, например, оно составило 2–3 раза. В целом по промышленности оптовые цены в октябре 2008 г. снизились по сравнению с сентябрем на 5,5%, или почти вдвое на годовом уровне. Такой размер снижения цен заставляет вспомнить о кризисах XIX века – очень тяжелых, но непродолжительных.

Правда, это снижение цен последовало за их столь же беспрецедентным ростом в 2008 г., но все же оказалось значительно большим. Эта акция, направленная на стимулирование спроса, при всех не до конца ясных последствиях, все же может иметь положительное влияние на выход из экономического кризиса. При всем том в жилищном строительстве – потребителе этих материалов, где кризис особенно силен и где осуществляется большая часть капитальных вложений, цены снижаются медленно. Во всяком случае, российское предпринимательство в сравнении с российскими властями, кажется, действует несколько более осмысленно. И это понятно: здесь приходится считаться с требованиями какого-никакого рынка, в то время как российская власть сейчас почти бесконтрольна.

Что делать?

Не нужно строить иллюзий. Выход из нынешнего кризиса окажется долгим (при нынешней социально-экономической модели в условиях мирового экономического кризиса) и займет не менее10–15 лет[9]. Кроме того, для его преодоления потребуются большие жертвы от населения, главным образом, из состоятельных слоев. Но не только состоятельных. Понятно, что убыточность большинства отраслей реальной экономики означает чрезмерные издержки на заработную плату не только высшего персонала, но и рядовых работников, а также доходов от собственности. Для преодоления этой убыточности необходимо сокращение числа работников, их оплаты и доходов от собственности.

Наши расчеты показывают, что необходимый для быстрого экономического роста размер фонда накопления (в 2–3 раза больше нынешнего) требует сокращения доходов наиболее состоятельных слоев как минимум в шесть раз, а также значительного сокращения доходов и средних слоев. Тяжесть и продолжительность кризиса определяются также разрушенностью всех элементов экономики, необходимых для преодоления экономической отсталости.

Мы не видим другого пути выхода из кризиса, как переход к мобилизационной модели экономики. Только так, к сожалению, ввиду жесткости и даже жестокости этой модели, как показывает изученный исторический опыт за три столетия, России до сих пор удавалось выйти из таких кризисов[10]. Теория и технология модернизационного рывка была нами изложена еще в 2004 г.[11]

Переход к мобилизационной модели будет означать и значительное усиление роли государства в экономике, которое, в связи со слабостью частного сектора, всегда было в России основным субъектом модернизации экономики. Но не только сильного, но и умного государства. Для этого требуется обновление правящего слоя – пожалуй, самая сложная задача ввиду огромного сопротивления этому обновлению и малых ресурсах для него при упадке образования в стране и утечке мозгов в постсоветский период, деградации нравственных основ общества. И, конечно, воспитание в членах общества (в том числе в правящем слое) не только понятия о своих правах, но и обязанностях перед обществом, которое почти исчезло в постсоветский период.

Если будет предложен и осуществлен другой, менее болезненный реалистический вариант выхода из кризиса – мы будем только рады. Его могли бы предложить российское руководство или российская буржуазия. Но пока идей нет. И весьма возможно, что и те и другие окажутся неспособными его выработать. Ну а, скорее всего, такого варианта вообще не существует. Слишком поздно. Хотя кое-какие идеи в этом направлении все же начали появляться в виде возрождения идеи народного капитализма, быстро похороненной либералами в начале 1990-х годов[12].

Тем временем Россия будет и дальше погружаться в пучину экономического кризиса. В лучшем случае удастся вернуться к докризисному уровню и обеспечить стагнацию экономики вместо ее спада. С этим могла бы смириться какая-нибудь страна на отшибе в Латинской Америке, но не огромная страна в центре Евразийского континента, находящаяся в окружении большого числа стран с быстро растущим населением, лишенных необходимых площадей сельскохозяйственных угодий, пресной воды и полезных ископаемых, что в изобилии имеется в России.

В отличие от западных стран, где мировой кризис ставит вопрос о переходе от либеральной к дирижистской модели рыночной экономики, которые в ХХ веке периодически сменяли друг друга, в России, вполне вероятно, этот кризис поставит вопрос об отказе от обанкротившейся капиталистической системы и замене ее социалистической, модифицированной, разумеется, по сравнению с прежним образцом.

Социализм принес России наряду со многими преступлениями и огромные достижения. Капитализм – пока только огромные потери и ничтожные по сравнению с ними достижения. Правда, к счастью, обошлись без массовых репрессий, но демографические потери тоже очень значительны. А ведь нашему «капитализму» не пришлось решать колоссальнейших по сложности задач индустриальной модернизации, и развивался он в исключительно благоприятной внешней обстановке.

Новому социализму, однако, придется решать во многом те же задачи, что и сталинскому руководству – преодоление в кратчайшие сроки экономической и военной отсталости при негодном государственном аппарате и апатичном, хотя и более образованном, населении[13].

Выводы

Россия переживает сейчас исключительно серьезный экономический кризис. Он является следствием долголетней деградации российской экономики и общественной жизни. Принимаемые государством и предпринимательским сообществом меры по его локализации пока крайне неэффективны, что говорит еще раз о низком качестве этих институтов. Этот кризис, который может затянуться на многие годы, ставит под вопрос существование сложившейся за последние 20 лет социально-экономической модели. Но легкого выхода из этого кризиса нет. При любой модели он потребует больших жертв от населения, прежде и больше всего состоятельного. И об этом общественность должна знать.

P.S. Статья была написана до пресс-конференции В. В.Путина 4 декабря 2008 г. На ней он, наконец, косвенно признал исключительную серьезность нынешнего экономического кризиса (он-таки есть!) в России. Об этом говорит сделанное им сопоставление этого кризиса с тяжелыми испытаниями в истории России и с кризисом начала 90-х годов XX века. Вместе с тем нынешний кризис, к сожалению, вырван им из контекста экономической истории России последних 20 лет. О том, что из этого кризиса делаются некоторые разумные экономические выводы институционального характера, свидетельствует и прозвучавшая на той же пресс-конференции мысль о возможности участия государства в капитале тех компаний, которым оно оказывает сейчас помощь, т.е. о частичной их национализации.

Поиск по сайту: