В контексте статуса адресата колыбельной песни (младенца), в контексте ситуации убаюкивания колыбельная песня императивна. Императивный характер сюжетов жанра отмечали многие исследователи, но трактовали совершенно по-особому. Например, все сюжеты колыбельной песни, в которых присутствует пожелание "благополучного будущего", рассматривались как "реакция-мечта на тяжесть крестьянской судьбы", как некая утопия от безысходности.[82]
Наша позиция совершенно иная – переходное состояние адресата, переходность ситуации в контексте народного мировоззрения обеспечивают ритуальные смыслы колыбельного жанра. Анализ корпуса текстов колыбельных ("рамки" словаря, преобладающие лексические формы, формульный и мотивный фонд, многочисленные реминисценции из обрядовых действий и сопутствующих им жанров) сам по себе свидетельствует о ритуальности жанра. Таким образом, можно обозначить жанровое кредо колыбельной песни: "Как спою, так и будет". Прецедент этого "кредо" постоянно встречается в традиционном мировоззрении.
Рассмотрим, в первую очередь, основные прогностические мотивы колыбельной песни – мотивы сна-роста и благополучного будущего. Но прежде всего следует рассмотреть одну значимую сюжетную структуру колыбельной песни, которая доказывает ее ритуально-прогностический характер.
Разумеется, мы предпринимали попытку найти устойчивые сюжетные структуры русской колыбельной, пытались уловить логику мотивных сочетаний. Нельзя сказать, что поиски увенчалась полным успехом. Это связано с рядом причин, некоторые из которых, возможно, относятся к опыту фольклористики и "полевым" упущениям собирателей (включая автора исследования).[83]
Но в природе колыбельной есть свойство, которое настраивает на свободу разнообразия мотивных сочетаний. Колыбельная песня находится в контексте ситуации убаюкивания. Длительность процесса засыпания адресата также организует сюжетную структуру текста, один мотив следует за другим. Поэтому у нас есть примеры самых разнообразных мотивных сочетаний и импровизаций. Мы можем привести бесчисленное множество примеров колыбельной с несколькими (до 10) мотивами, причем один мотив может повторяться в разных частях текста[84]. Несмотря на то, что между мотивами может отсутствовать сюжетная и образная связь, гармония текста осуществляется следующей совокупностью качеств и приемов жанра:
1. Единый функциональный фонд мотивов. Как мы уже неоднократно говорили, почти любой мотив колыбельной песни реализует все ее функции.
2. Единый напев исполнения одной песни с множеством мотивов.
3. Повторы маркеров, которые выполняют ряд композиционных функций. Во-первых, они поддерживают функциональную линию колыбельной, во-вторых, повтор маркера обозначает смену мотива, как бы объявляет смену декорации в драматургическом действии. Такая двоякая природа маркера определяет его роль как "мотивной" связки. Если нет повтора маркера, то его роль выполняют разные формулы повеления сна с начальной командой "Спи", по семантике к нему близкие.
Вместе с тем, нам удалось обнаружить одну устойчивую мотивную структуру, которую мы будем неоднократно иллюстрировать примерами. Мы употребляем термин "устойчивая" вполне обоснованно. В доказательство мы можем привести 50 текстов колыбельных из 544, представленных в антологии А.Н. Мартыновой, которые соответствуют данной структуре. Учитывая то, что в данной антологии старались представить все разнообразие корпуса русских колыбельных, такая частота исследуемой сюжетной структуры свидетельствует о ее устойчивости и популярности. Содержательно эта структура организуется формулой "сна-роста". Сами формулы "сна-роста" своим содержанием подтверждают преобразовательное значение сна. Такие формулы встречаются в собрании А.Н. Мартыновой около 150 раз (544 текста). Прежде всего это формула: "Спи по ночам, расти по часам" (отмечена 50 раз) и ее варианты "Уж ты спи-ка, поспи // Да поболе вырасти"; "Спи-поспи и упокой держи, // Скорей вырасти", "Спи-ка, (имя ребенка), засыпай // И скорее вырастай", "Спи-ко, маленикой, // Вырастешь удаленькой"; "Спи, усни, // Скорей вырасти". Другие формулы с таким содержанием также популярны: "Спи камешком, вставай перышком"; "Спи солнышком, // Житным зернышком"; "Спи в камке – пробудись в тафте (парче)"; "Скоро выспится – а как выспится."; "Спи подольше – наберешь ума побольше"; "Спи, мое дитя, подоле, // Накопи ума поболе"; "Спи по ночам // Да кудри вьются по плечам", "Сну да тебе росту // Годов до девяноста".
Мы можем привести в пример и неформульные обозначения "сна-роста" в данной мотивной структуре, за которыми вновь следует прогностический мотив будущего, например: "Во снях вырастешь большой да // Пойдешь свататься пешой".
Итак, устойчивой мы определяем следующую мотивную структуру колыбельной песни:
То есть формула сна-роста следует за мотивами, функционально утверждающими сон, и за ней следует мотив будущего. Очень четкая "традиционная" логика:
1. 2. 3.
Функциональный
призыв сна
В сон, как в переходное и "преобразовательное" состояние, согласно традиционному мировоззрению, закладывается потенция роста-доли.
Результат сна-роста: утверждение благополучного будущего.
Взаимосвязь понятий сна и роста надо воспринимать в контексте традиционного мировоззрения. Сон – не только физиологическая потенция роста, сон – переходное состояние, в котором необходимо закрепить "долю". "Доля" обнаруживается и в мотиве (формуле) сна-роста, и в мотиве будущего. Следовательно, обнаруженное нами устойчивое мотивное сочетание четко организует "традиционный" смысл колыбельной песни, доказывая и иллюстрируя ее функциональную природу. Более того, центральная формула необыкновенно точна в своем содержательном и поэтическом порядке. Она начинается со слов "сна" ("Спи по ночам") и заключает "результат" первых мотивов, где много однокоренных с ней слов (спать, спатушкать, усни, усыплю). Во второй части словом "расти" ("Расти по часам") устанавливается содержательная и поэтическая связь с мотивом "благополучного будущего", который часто начинается с однокоренного "вырастешь".
Разумеется, есть и усеченные варианты такой структуры: мотив будущего может следовать сразу за маркером, что не меняет логики, поскольку маркер – команда на сон. Сюжетные структуры такого типа без мотива будущего встречаются крайне редко.
Таким образом, мотив будущего благополучия имеет несомненный прогностический, а не утопический смысл. Это доказывает мировоззренческий контекст "перехода", который подтверждает наиболее устойчивая мотивно-формульная структура колыбельной песни.
Даже если мотив благополучного будущего следует сразу за мотивом утверждения сна (напр., после: "Нянюшки, матушки, // Качайте дитя. // Красны девушки, // Прибаюкивайте"), то и в нем есть логика и смыслы сна ("прибаюкивайте") и роста ("качайте").
Представим первый пример данного мотива в колыбельной, записанной в конце прошлого века: