Помощничек
Главная | Обратная связь


Археология
Архитектура
Астрономия
Аудит
Биология
Ботаника
Бухгалтерский учёт
Войное дело
Генетика
География
Геология
Дизайн
Искусство
История
Кино
Кулинария
Культура
Литература
Математика
Медицина
Металлургия
Мифология
Музыка
Психология
Религия
Спорт
Строительство
Техника
Транспорт
Туризм
Усадьба
Физика
Фотография
Химия
Экология
Электричество
Электроника
Энергетика

движущих сил развития общества



Общество как развивающаяся система представляет собой сложный и противоречивый исторический процесс. История общества отличается от истории природы, прежде всего, тем, что первую творят люди, а вторая развивается по собственным законам. В своих действиях люди исходят из потребностей и мотивов, преследуют определенные цели, руководствуются идеями, т.е. действуют сознательно. Действия индивидов в историческом процессе сливаются в поток действий масс, классов, партий, общественных движений.

Объектом философии истории является не столько общество, сколько его развитие (исторический процесс). В современной философии истории предложено несколько исторических типологий развития общества. В современной теории постиндустриального (информационного) общества выделяется три исторических типа общественной организации: доиндустриальное, индустриальное и постиндустриальное общество. Также выделяют открытые и закрытые общества (К. Поппер) и т.д. В рамках теории модернизации выделяют два типа общества: традиционное и современное.

О содержании современной философии истории можно составить представление на примере размышлений об исторической динамике американского соииолога и футуролога Алвина Тоффлера. По его мнению, доиндустриальное (аграрное, традиционное) общество возникло 8—9 тыс. лет назад, во времена неолитической революции (перехода от охоты и собирательства к земледелию и скотоводству).

В области экономики данное общество характеризует полная зависимость от природно-климатических условий, его хозяйственный уклад основанн на земледелии и скотоводстве, распределение материальных благ зависит в нем от положения личности в социальной иерархии.

В политической сфере доиндустриального общества господствуют традиции, а не закон. Социальными нормами являются табу, обычаи и ритуалы. Каждый индивид в этом обществе зна­ет, что ему делать, как поступать. Жизненный путь человека предопределён и социальный вектор его жизни задан с детства..

В доиндустриальном обществе люди живут главным образом малыми общностями (сообществами). В малых общностях (сельская община) социальные связи коротки и построены на доверии (поскольку все друг друга «знают»). В традиционном обществе преобладает деспотическая структура власти, формирующаяся по наследственному признаку.

В социальной сфере данное общество характеризуется привязанностью всех и каждого к определённому коллективу (человек ощущает себя частью некой маленькой общности, будь то сельская община или ремесленный цех, монашеский или рыцарский орден). Выйти из коллектива крайне трудно, а изгнание из него воспринимается как трагедия. В этом обществе ценятся не личностные качества человека, а его умение адаптироваться к жизни в определенной группе и хорошо выполнять свои общественные функции.

Изменения в традиционных обществах происходят медленно, в течение веков. Человек рождается, женится, умирает в одном окружении, одном месте. Традиционное общество — за­крытое, самодостаточное, не допускающее существенного влияния извне

Духовная жизнь регламентирована системой устоявшихся ценностей, закрепленных в мифах, преданиях, моральных нормах и любые новшества (открытия, инновации) воспринимаются как покушения на устоявшийся социальный порядок.

Индустриальное общество, как считает Алвин Тоффлер, появилось 300 лет назад — во времена промышленной революции. О его происхождении и особенностях размышляли многие социальные теоретики — К. Маркс, М. Вебер, В. Зомбарт, Э. Гидденс, П. Бергер и др.

Важнейшими характеристиками индустриального общества в сравнении с традиционным являются:.

новое восприятие времени. Время начинает осознаваться как поток, который нельзя остановить и тем более вернуть. Его можно «потерять», «потратить зря». Родившееся в протестантских, буржуазно ориентированных кругах представление «время — деньги» становится всеобщим достоянием. Происходит смена модели поведения: переход от нерационального (характерного для традиционного общества) к рациональному поведению. Земная жизнь в разных ее проявлениях приобретает особую ценность. Божественное измерение человеческого бытия теряет былую значимость. Человек не откладывает свою жизнь «на потом, после смерти». Он стремится прожить её «здесь и сейчас», наделив ее земным смыслом и придав ей вектор профессионального роста;

новое восприятие человека. Человек освобождается от покорного исполнения роли, предназначенной ему судьбой и традицией. Формируются представления о профессии, карьере, богатстве, частной жизни, биографии, инновациях. Одновременно возникает проблема риска, ответственности человека за тот выбор, который он делает, будучи социально ответственным существом. Таким образом, будущее человека превращается в открытый проект;

новое качество общественной жизни. Развивается ряд процессов, коренным образом меняющих стиль и образ жизни. Малые общности превращаются в большие (процесс урба­низации). Доверие к людям сменяется доверием к социальным институтам: государству, праву, науке и пр. Связи личного типа преобразуются в многообразные связи индивида с различными социальными группами. В социальных отношениях начинают преобладать не личные, а формальные начала (отношения между людьми, опосредованные пра­вом). Возникает представление о правах человека и человеческом достоинстве как важнейших социальных ценностях;

в сфере экономики для индустриального общества характерны меньшая зависимость от природно-климатических условий, преобладание индустриального производства (мануфактурного, фабричного). Развиваются рыночные отношения на основе частной собственности и рыночные механизмы «невидимой рукой» (А.Смит) регулируют хозяйственную жизнь людей;

в политической сфере формируются гражданское общество и правовое государство. Власть уже не рассматривается личностью как данность. Авторитет власти основывается не на традиции или особых качествах лидера, а на свободном волеизъявлении граждан, на верховенстве закона, конституционной ограниченности сферы деятельности государства.

в духовной сфере в процессе секуляризации формируется светская культура (культура модерна).

В 70 гг. ХХ в. формируется концепция постиндустриального общества (технотронного, информационного). Термин «постиндустриальное общество» введен в оборот Д.Беллом, а понятие «информационное общество» японские теоретики ( К.Коямо, И.Масуда). На основании трудов первого из них в 1972 г. в Японии была принята программа «План информационного общества: национальная идея к 2000 г.».

Переход к постиндустриальному (информационному) обществу начался в 70—80-х гг. XX в. Основы концепции постиндустриального общества были разработаны Д. Беллом в его книгах «Грядущее постиндустриальное общество» (1973) и «Культурные противоречия капитализма» (1978). Большой вклад в разработку данной концепции внесли также А. Тоффлер и др.

В постиндустриальном обществе основным производственным ресурсом становится информация, основным продуктом производства услуги, а место капитала занимают знания. При этом отмечается особая роль в нем науки и образования, знания (говорят даже о знаниевом обществе и экономике знаний), значение политических институтов общества и возникновение нового класса (золотых воротничков (П.Друкер)), представители которого способны преобразовывать информацию в знания и в силу этого должны занимать доминирующие позиции в обществе будущего.

Фундаментальное изменение жизни современного общества связаны с бесконечным умножением количества услуг и товаров, а основной формой жизнедеятельности становится потребление. С этой точки зрения постиндуствиальное общество нередко именуется обществом потребления.

Характерными признаками постиндустриального общества являются:

экономика информационного общества характеризуется тотальным производством и распространением информационных технологий, телекоммуникаций, вычислительной техники. Информация превращается в один из важнейших факторов экономического развития. Информация уменьшает неопределенность в выборе правильных моделей поведения и действий. Происходит децентрализации производства (возникают малые и гибкие фирмы, «домашний труд» не выходя из дома перед экраном дисплея). Происходит повышение роли индивидуального интеллектуального труда. Классовое деление уступает место профессиональному, сфера услуг преобладает над сферой производства. Согласно Тоффлеру, частная собственность на средства производства утрачивает своё былое значение; основной конфликт постиндустриального общества — это конфликт не столько между собственником средств производства и субъектом производства, а между знанием (профессионализмом) и некомпетентностью (непрофессионализмом);

в социальной сфере возрастает социальная мобильность (горизонтальная и вертикальная), усложняются социальные коммуникации, доминирует урбанизированный образ жизни, формируется виртуальная реальность;

в политической сфере это общество характеризуется свободным движением информации. Возникает новая форма демократии — демократия консенсуса. Происходит децентрализации управления, формируются новые управленческие структуры и технологии (сетевые, горизонтальные);

в духовной сфере тоже происходят изменения. Большое значение приобретает творческая (креативная) деятельность человека. Появляются новые формы духовности и системы ценностей. Возникает мозаика культурных и религиозных предпочтений (новые религии, субкультуры и т.д.). В сфере управления доминируют информационные технологии, электронное правительство и управление.

Источники саморазвития общества можно усмотреть во взаимодействии трех сфер реальности, трех «миров», не сводимых друг к другу. Во-первых, это мир природы и вещей, существующих независимо от воли и сознания человека, т.е. объективный, и подчиненный физическим законам. Во-вторых, это мир общественного бытия вещей и процессов, являющихся продуктом человеческой деятельности, прежде всего труда. Третий мир – человеческая субъективность, духовные сущности, идеи, которые относительно независимы от внешнего мира и обладают максимальной степенью свободы.

Первый источник развития общества находится в мире природы, являющийся основанием существования общества, точнее – во взаимодействии общества и природы. На решающую роль природы в развитии общества указывали античный мыслитель Геродот и мыслители Нового времени Ш.Монтескье, А.Тюрго и др. Последние развивали взгляды, получившие название географического детерминизма. Его суть заключается в утверждении, что природа, которая истолковывается как географическая среда жизни общества, выступает в качестве основной причины происходящих в обществе явлений. Она определяет не только направление хозяйственной жизни людей, но также их психический склад, темперамент, характер, обычаи и нравы, эстетические взгляды и даже формы государственного правления и законодательства, словом, всю их общественную и личную жизнь. Так, Ш.Монтескье утверждал, что климат, почвы' и географическое положение страны являются причиной существования различных форм государственной власти и законодательства, определяют психологию людей и склад их характера. Он писал, что «народы жарких климатов робки как старики, народы холодных климатов отважны как юноши». По его мнению, климат и географическая среда определяют «характер ума и страсти сердца», что неизбежно сказывается на психологии людей, характере их искусства, нравов и законов. Обращает на себя внимание тот факт, что крупнейшие цивилизации возникли в руслах великих рек, а наиболее успешное развитие капиталистической формации происходило в странах с умеренным климатом.

Современный этап взаимодействия природы и общества характеризуется понятием экологического кризиса, основной причиной которого была установка на «покорение природы», игнорирование пределов ее устойчивости по отношению к антропогенным влияниям. Человек, создавая новые средства овладения силами природы, утратил не только цель и смысл этого процесса, но и во многом инстинкт самосохранения. Следствием этого влияния является разрушение биосферы планеты и среды обитания человека как вида. Необходимо изменить сознание миллиардов людей, чтобы этот источник саморазвития общества мог действовать и дальше.(Теории «ноосферы» Вернадский, П.Тейяр де Шарден и др.)

Второй источник развития общества связан с технологическими детерминантами, с ролью техники и процессами разделения труда в общественном устройстве. Научно-технический прогресс решающим образом влияет не только на производительность общественного труда и экономическую эффективность материального производства, но и на развитие социальной структуры общества, политических процессов и т.п. Примером осмысления роли техники в развитии общества является теория постиндустриального общества Д.Белла. По мнению Д. Белла современный мир вступает в эпоху постиндустриального развития, приходящего на смену существующему индустриальному обществу. Это показывает развитие стран Западной Европы. Японии и особенно США. Нарождающееся постиндустриальное общество является, считает Д. Белл, результатом третьей технологической революции, суть которой заключается в повсеместной компьютеризации и телекоммуникации производства и других сфер общественной жизни. (Первая технологическая революция, пишет Д. Белл, была связана с открытием силы пара, вторая — с внедрением в производство электричества и химии. Обе эти технологические революции привели к многократному увеличению производительности общественного труда, умножению богатства и повышению благосостояния людей.)

Постиндустриальное общество изображается как принципиально новая организация экономики и быта людей, позволяющая достигнуть нового уровня и качества их жизни. Говорится о том, что наряду с постиндустриальным продолжают существовать индустриальные общества, основанные на традиционной технике и технологии, а также доиндустриальные. Им соответствуют индустриальные и доиндустриальные формы организации общественной жизни и культуры.

Постиндустриальное общество характеризуется прежде всего как общество знаний, высоких технологий и услуг, направленных на удовлетворение широкого круга материальных и духовных потребностей людей, коренным образом меняющих условия их труда, быта и отдыха. В сферу услуг включаются многочисленные отрасли, предприятия и организации. Наряду с системой материальных и духовных ценностей данная сфера становится важнейшим слагаемым национального достояния.

Решающую роль в становлении постиндустриального общества играет система коммуникаций, в которой на первый план выходят телекоммуникации. «С наступлением компьютерной эры, — пишет Д. Белл. — вообще отпадает необходимость в жесткой фиксации рабочего места», а современные рынки — «это не территории, а коммуникационные сети». В результате такой организации общества резко возрастает число активных участников бизнеса, растет скорость и частота деловых контактов. Основной, по мнению Д. Белла, вопрос перехода к постиндустриальному обществу заключается в создании «новых социальных структур», реагирующих на новые условия производства и меняющих ценностные ориентации. И такие социальные структуры неизбежно формируются, хотя и не сразу, а через преодоление многих трудностей и противоречий.

Третий источник саморазвития общества усматривается в духовной сфере, в процессе реализации того или иного религиозного или светского идеала. В концепциях А.Тойнби, П.Сорокина основное значение в детерминации развития общества придается морально-религиозному совершенствованию общества, групповой солидарности людей. Сторонники социалистического и коммунистического идеала видят в нем один из основных «двигателей» общественного развития, зовущей миллионы людей на борьбу за освобождение человечества и построения справедливого общества.

Очевидно, что в реальном общественном саморазвитии нужно учитывать все три источника. Приоритет каждого из них определяется в зависимости от конкретного этапа развития данного общества.

В истории критерии общественного прогресса усматривались в росте науки и разума, в улучшении нравов (Ж.Кондорсе, К.Сен-Симон, Г.Спенсер); росте идеалов истины и справедливости; в росте веры в каждом человеке (средневековая философия); развитии производительных сил общества, росте производительности труда, освобождении от гнета стихийных сил общественного развития и эксплуатации человека человеком (марксистская философия) ; развитии духовных характеристик самого человека (Ясперс) и т.д..

Современная социальная философия в качестве основных критериев общественного прогресса рассматривает:

развитие производительных сил, включая самого человека;

изменение социальных институтов в духе гуманизации, поощряющей свободу, индивидуальные усилия, изобретательность и самореализацию личности;

улучшение основных показателей жизнедеятельности человека (увеличение средней продолжительности жизни, уменьшение детской смертности, улучшение медицинского обслуживания и т.п.)

сбалансированное взаимодействие природных и социокультурных стратегий развития.

44.Управление как фактор социальной динамики.

 

№55. Управление как фактор социальной динамики, его структура и типы.

Общество, будучи целостным организмом, развивается как система, элементы которой (сферы общественной жизни) находятся во взаимодействии друг с другом. Отсюда ясно, что и управление обществом должно быть системным, комплексным. Управление внутренне необходимо как для общества в целом, так и для каждой из его частей, поэтому степень организации механизмов управления может рассматриваться в качестве одного из существенных показателей уровня развития и самого общества, и каждой из его сфер. Перефразируем известную мудрость: скажите, как управляется данное государство и как выдвигаются люди на руководящие посты, и я предскажу его судьбу.

В обществе исторически сложились два принципа действия механизма (типа) управления — стихийный и сознательный. Стихийное управление выражает такое взаимодействие социальных сил, в котором неустранимо действие случайного, — это усредненный результат, складывающийся из массы целенаправленных сознательных действий, в которых принципиально нельзя учесть все их последствия. Его моделью может выступать, прежде всего, рынок. Но жизнь общества не является и никогда не была саморегулирующейся системой: она не может обходиться без определенного механизма управления, т.е. участия (в различных формах) планирующей и регулирующей силы человеческого разума (сознательное управление) .

Управление исследуется в трех аспектах: хозяйственном (управление экономикой), социально-политическом и социально-психологическом. Однако, действуя в целостном общественном организме, управление представляет собой единый и неделимый на отдельные элементы процесс. Проблема управления, являясь, таким образом, глобальной общественной проблемой, составляет фундаментальный аспект философии.

Наиболее интенсивно проблема управления разрабатывается в связи с развитием двух основополагающих понятий — информация и управление. Информация циркулирует как совокупность знаний, сведений, сообщений, идей, управленческих решений, распоряжений руководителей, ответных реакций управляемых. Оптимальное управление, преследующее разумные цели, предполагает объективную, истинную и полную информацию: без достоверной и полной информации немыслимо эффективное управление.

Там, где есть информация, действует и управление, а там, где осуществляется управление, непременно наличествует и информация. Исходный пункт любого управленческого процесса (главным среди которых является выработка и принятие управленческого решения, а также его исполнение) — получение и обработка информации. Управление — это функция любой организованной системы, направленная на сохранение ее качественной определенности; на поддержание динамического равновесия со средой и на ее развитие. Управление есть своеобразный отклик на всю сумму информационных взаимодействий системы, направленный на придание ей такого поведения и состояния, такой системной организации и тенденции развития, которые соответствовали бы всей накопленной этой системой информации и учитывали бы ее объективные и субъективные человеческие потребности. Управление ориентировано не только на информационное прошлое системы, но и на ее будущее.

Управленческим отношениям присущи две взаимосвязанные стороны — информационная и организационная1. В механизме управления фундаментальная роль принадлежит принципу обратной связи. Там, где этот принцип нарушается или вообще отсутствует, отсутствуют или искажаются смысл и результаты управления. В общей форме данный принцип гласит: в любом взаимодействии источник (субъект информации и управления) и приемник (объект информации и управления) неизбежно меняются местами. Следовательно, и в процессе управления происходит обратное влияние объекта управления на его субъект. (Директор, управляя предприятием, является субъектом управления. Но, действуя на основе информации, получаемой от подчиненных, он уже выступает не только как субъект, но и как объект управления. В свою очередь объект управления, например заведующий отделом, получая то или иное управленческое решение дирекции, в процессе его исполнения действует как субъект управления).

Структура управления.

Субъект и объект управления. Вся совокупность социальных взаимодействий в конечном счете может рассматриваться как взаимодействие субъекта и объекта управления. Как субъект, так и объект управления имеют сложную, многоуровневую структуру. В качестве субъекта управления выступают и социальные институты, организации (в том числе общественные), и трудовые коллективы, и отдельные личности. Однако, в конечном счете, управленческие решения фактически принимают реальные личности, которые облечены соответствующей властью2, предполагающей высокую меру ответственности. К субъекту управления предъявляются повышенные требования: компетентность, наличие именно управленческого (административного) склада ума, который, с одной стороны, готовится всей системой воспитательных и образовательных средств, а с другой — предполагает природную одаренность.

Необходимым условием принятия субъектом эффективного управленческого решения и осуществления разумного контроля за его исполнением является, как уже говорилось, высокое качество информации, ее полнота, своевременность, оперативность получения и переработки. Данное условие требует от субъекта глубоких и всесторонних знаний значимых свойств, состояний, тенденций движения управляемого им объекта, условий его существования, а также веру (в смысле уверенности) и желание определенных результатов. Это и естественно: человек, во-первых, желает чего-либо, следовательно, стремится к чему-либо и, во-вторых, так или иначе уверен (убежден — ясно или смутно, сознательно или интуитивно) в осуществлении этого желания и средствах его реализации. В этом и заключается компетентность управляющего органа или лица.

Объектом управления, в какой бы форме и на каком бы уровне он ни выступал (будь то предприятие, учреждение), реально и фактически являются люди: коллективы или отдельные личности, которые наделены (или не наделены) умом, волей, талантом, а потому способны (или не способны) принимать соответствующие решения и выполнять их. В этом отражается фундаментальная закономерность всех социальных процессов: чтобы быть реализованным, любой из них должен «очеловечиться», т.е. воплотиться в действиях конкретных людей. В обществе осуществляется управление не только коллективами людей, но и технологией производства, размещением хозяйственных зон и т.д. Однако управление последними также всегда опосредовано управленческими взаимодействиями между людьми.

Принцип обратной связи применительно к социальному управлению выражается не только в исполнении и систематическом контроле, но, что самое важное, предполагает инициативу, понимание, сотворчество и даже настоящее творчество тех, кто выступает в данной ситуации в качестве объекта управления.

«Если кто-либо знает, какое решение он должен принять, чтобы произвести нечто хорошее, или помешать чему-либо дурному, но не делает этого, то это называется малодушием; если оно велико, то называется боязливостью»3. Управленческий замысел не только исполняется «от и до», а творчески конкретизируется и развивается, превращается в нечто большее, чем первоначальный замысел, влияя на корректировку исходной управленческой позиции на других ступенях управленческих решений. Обратная инициатива предполагает наличие в объекте управления не только некоторой суммы психологических начал, но и чувства ответственности за свое дело, единения воли и действий руководителя и руководимого. В сущности, в этом раскрываются смысл и содержание демократизации управления, столь необходимой для его эффективного осуществления.

Принятие управленческих решений. Основная задача структуры управления — выработка и исполнение управленческих решений. Здесь важным является принцип оптимальности, означающий, что при выработке управленческого решения необходимо учитывать максимум возможных вариантов его исполнения и выбирать те из них, которые наиболее полно обеспечивали бы достижение поставленных целей. Следовательно, управленческое решение вырабатывается субъектом с ориентацией на объект управления, на учет его потребностей и интересов, а также его реальных возможностей и условий превращения этих возможностей в действительное исполнение решения. Принятые управленческие решения могут претендовать на реальность в той мере, в какой они осуществимы в принципе.

Характер управления в современных условиях предъявляет к субъекту управления требование повышенной ответственности за принятие управленческих решений, что обусловливается как масштабностью управленческих воздействий, так и сложностью структурной организации объекта управления.

Управленческие команды могут быть жестко детерминированными, когда управляющее воздействие стремится однозначно «программировать» поведение «адресата», и, так сказать, мягко детерминированными, когда управленческая программа предполагает относительно широкий спектр возможных видов и форм поведения объектов управления. Однако в истории редко встречаются жесткие и мягкие принципы управления в «чистом» виде: управление, как правило, так или иначе, сочетает в себе оба эти принципа.

 

45.Понятие истории. Предмет и структура философии истории.

Согласно, марксизму, история есть не что иное как деятельность преследующих свои цели людей. С этой точки зрения. законы общественного развития носят не субъективный, а объективный характер, ибо не зависят от воли и сознания отдельных индивидов. Поэтому, несмотря на то, что законы истории и создаются самими людьми, люди подчиняются их власти как чему-то надличностному: т.е. законы «управляют» ходом исторических событий. Законы развития общества – это объективные, существенные, необходимые, повторяющиеся связи явлений общественной жизни, характеризующие основную направленность социального развития. Например, с увеличением материальных и духовных благ возрастают и потребности человека; развитие производства стимулирует потребление, а потребности определяют само производство; прогресс общества закономерно приводит к возрастанию роли субъективного фактора в историческом процессе и т.д.

Наделение в марксизме законов общества объективностью порождает вопрос: аналогичны ли они законам природы, или у них есть своя специфика, и если да, то в чем она заключается? Марксистский ответ на них следующий между законами природы и общества имеется нечто общее: и те и другие отвечают всем характеристикам понятия закона, т.е. вскрывают необходимое, существенное в явлении: как таковые они действуют объективно.

Специфика же законов развития общества в том, что «люди сами творят свою историю» (К.Маркс). Законы общества – это законы деятельности людей, складывающиеся как объективные, существенные, необходимые и устойчиво повторяющиеся связи явлений общественной жизни, характеризующие основную направленность социального развития. Они имеют статистический, вероятностный характер и действуют как законы-тенденции.

Исторический процесс представляет собой сложное сочетание объективных и субъективных факторов. Каждое новое поколение людей, вступая в жизнь, не начинает историю заново, а продолжает то, что сделано их предшественниками. Следовательно, деятельность людей в определенной мере уже задана объективными условиями, не зависящими от их сознания и воли и обусловливающими в основном характер и способы деятельности людей, направление и формы их социальной активности. По мнению Маркса, объективный фактор в истории – это, прежде всего многообразная деятельность, производство и формы общественных отношений, в значительной мере являющиеся кристаллизацией предшествующей деятельности людей.

Но каждое новое поколение не просто повторяет то, что делалось их предшественниками, а реализует свои собственные потребности и интересы, осуществляет собственные цели. Разнообразная деятельность людей, их живой труд и есть то, что составляет сущность субъективного фактора истории. Субъективный фактор потому и называется так, что раскрывает деятельность субъекта истории, каковым являются народные массы, социальные группы, элиты, личности.

Содержание субъективного фактора раскрывает механизм воздействий людей на объективные условия их жизни, сущность движущих сил истории, показывая процесс обратного влияния политических, социальных, идеологических отношений на экономический строй общества. Все это говорит об относительной самостоятельности субъективного фактора, о его продуктивно-активной силе воздействия на ход истории, особенно в периоды ее крутых поворотов, таких, как, например, нынешние реформы различных сторон жизни нашего общества, требующие решительной мобилизации духовных, творческих возможностей, усилий каждого члена общества, максимальной отдачи его созидательной энергии.

Реальная канва истории предстает как переплетение и взаимодействие двух факторов – субъективного и объективного. По мнению В.И.Ленина, марксистский социальный детерминизм вовсе не отрицает свободы воли человека, напротив, он предполагает сознательный выбор мотивов и целей деятельности. Однако социальный детерминизм несовместим с субъективизмом и волюнтаризмом, нередко смыкающимися с авантюризмом, ведущими, например, в практике политической жизни либо к деспотизму, либо к анархизму.

Философия истории изучает природу исторического процесса, фундаментальные принципы и начала исторического бытия, механизмы и закономерности исторического развития социума.

Философия истории прошла длительный путь становления. Если мировоззрение древнего Востока было принципиально неисторическим и в нем утвердился императив «колеса истории», то в античном мире – в учениях неоплатоников и гностиков – был сделан первый шаг к философской проблематизации исторического бытия. Тем не менее продолжавшие господствовать в мировоззрении древних греков космоцентризм, фатализм и идея «вечного возвращения» не позволили дать целостное философское понимание истории. В воззрениях греков история оказывается погруженной в вечность, в которой отсутствует «связь времен», а определяющей формой динамики событий становится их круговорот.

Более плодотворным, хотя и не приведшим в конечном счете к философскому осмыслению истории, оказался следующий шаг, предпринятый мыслителями средневекового Запада. В созданной Аврелием Августином, Фомой Аквинским, Иоахимом Флорским и другими мыслителями этого периода теологии истории присутствуют не только собственно богословские, но и религиозно-философские идеи, главной из которых стала христианская «идея истории». Задав интерпретационную модель становления и развития общества от грехопадения Адама и Евы через искупительную жертву Иисуса Христа к концу света, осмысленную как связь прошлого, настоящего и будущего, христианство породило современный тип исторического сознания и заложило основания классической философии истории.

Эпоха Возрождения и начало Нового времени в силу многих причин не восприняли «идею истории» (не случайно XVII в. называют «веком натурфилософии» и «веком философско-юридического мировоззрения»), но XVIII в. воздает дань этой идее и по праву квалифицируется как «век философско-исторического мировоззрения». Именно в это время М.А. Вольтером вводится термин «философия истории» и возникает классическая философия истории. Философы Просвещения (М. А. Вольтер, Д. Дидро, Ж. А. Кондорсе, А. Р. Тюрго и др.), представители «критической философии истории» (Дж. Вико, Ж.-Ж. Руссо, И. Г. Гердер), а затем Ф. Шеллинг, И. Кант, Г. Гегель предложили свои варианты философского осмысления исторического процесса, носившие, однако, во многом умозрительный и метафизический характер.

Последнее обстоятельство предопределило упадок классической философии истории, не выдержавшей конкуренции с возникшей в 30-40 гг. XIX в. позитивистски ориентированной социологией и несколько позже оформившейся школой научной историографии, методология которой также была выдержана в духе эмпиризма. Однако в конце XIX- ХХ в. интерес к философскому осмыслению истории вновь пробуждается и возникает неклассическая философия истории, предметом изучения которой становится специфика исторического познания (В. Дильтей, В. Виндельбанд, Г. Риккерт). После серьезных потрясений общественного сознания, вызванных первой мировой войной, установлением тоталитарных политических режимов, «омассовлением» человека, снова актуальными стали проблемы исторического бытия общества.

В итоге современная философия истории включает в себя две предметные области, подразделяясь на субстанциальную (онтологическую) и рефлексивную (эпистемологическую) философию истории.

Проблемное поле субстанциальной философии истории предполагает осмысление таких вопросов, как

становление общества и специфика законов его развития;

источник и факторы исторического процесса;

направленность и периодизация исторической динамики;

субъект и движущие силы общественного развития;

соотношение объективного и субъективного в истории;

единство и многообразие исторического процесса;

смысл истории и др.

Проблемное поле рефлексивной философии истории, в свою очередь, включает следующие проблемы:

природа и специфика исторического познания;

объективность исторического знания;

статус понимания и объяснения в историческом исследовании;

особенности исторического описания;

соотношение рационального и иррационального в историческом познании;

социально-культурная детерминация исследовательской деятельности историка;

специфика методологических программ исторического познания и т. д.

 

 

46.Линейные и нелинейные интерпретации исторического процесса.

Нелинейные интерпретации истории уходят корнями в глубокую древность, будучи воплощенными в представлениях о «колесе истории», круговороте событий, «вечном возвращении». Эти представления весьма живучи и убедительны своей естественной простотой для обыденного сознания, которому близка и понятна притча-сказка французского писателя А. Франса. В ней огорченного утерей рукописи, описывающей прошлое государства, короля его придворный утешает словами: «История и так понятна… Люди рождаются, живут и умирают…»4.

Эта незамысловатая интерпретация развития общества, тем не менее, обрела вторую жизнь в философско-исторических концепциях в форме цивилизационно-циклической модели исторического процесса. Одним из первых попытался ее теоретически обосновать итальянский философ ХVIII в. Дж. Вико, выделивший в истории человечества три эпохи – божественную, героическую и человеческую, последовательно сменяющих друг друга. При этом начало «века человеческого» - это начало упадка и возврата к первобытному состоянию, за которым вновь последует возрождение «века божественного» и так далее по этапам цикла. Подобный «циклизм» исторической динамики Дж. Вико связывал со сменой типов человеческой деятельности, придавал ему характер объективной закономерности и распространял на различные народы, делая вывод: «Таким образом мы получили Идеальную Историю вечных законов, согласно которым движутся деяния всех наций в их возникновении, движении вперед, состоянии, упадке и конце»5.

«Три эпохи» Дж. Вико, рассматриваемые как детство, юность и зрелость человечества, – это своеобразный методологический прием, облегчающий понимание развития общества по аналогии с развитием человека как природного существа. Продолжая эту традицию натуралистического редукционизма, И. В. Гете сформулировал в качестве универсального средства познания социума принцип морфологизирующей физиогномики, предполагающий рассмотрение истории общества подобно сезонным циклам природы: весна – пробуждение и цветение, лето – расцвет, осень – «сбор плодов», зима – затухание как природы, так и цивилизации, и культуры общества.

В дальнейшем откровенно натуралистический смысл данной аналогии постепенно пропадает, но сама она и, главное, циклическая модель исторического процесса закрепляются и становятся опорными в ряде ставших классическими философско-исторических концепций.

Во-первых, в концепции культурно-исторических типов русского историка Н. Я. Данилевского, которые «нарождаются, достигают различных степеней развития, стареют, дряхлеют и умирают», совершая тем самым замкнутый цикл развития. Выделяя в развитии человечества десять культурно-исторических типов, которые можно понимать как относительно самостоятельные цивилизации, Н.Я. Данилевский отмечает, что для каждого из них характерны единый язык общения, разнообразие этнографического материала, политическая независимость и способность к духовному развитию. Различает же их приоритет ценностных ориентаций: у древних греков это искусство, у римлян – право и политическая организация общества и т. д. Что касается нарождающейся славянской цивилизации, перспективы которой оцениваются историком – славянофилом оптимистически, то у нее проступает не один, а ряд ценностных приоритетов, среди которых выделяется приоритет справедливого устройства общественной жизни.

Во-вторых, циклическая модель социодинамики отчетливо проступает в концепции «морфологии культуры» немецкого философа и культуролога начала ХХ в. О. Шпенглера, который также признает близость истории общества природной истории (развитию животного, дерева, цветка). Однако он делает это по несколько иной причине, стремясь выявить специфику души культуры, составляющей высший этап общественного развития. Говоря о существовании восьми великих культур в истории человечества, каждая из которых самоценна, О. Шпенглер обращает специальное внимание на западную (фаустовскую) культуру. Она, по его мнению, с переходом западноевропейского общества на путь индустриального развития утрачивает творческий порыв и вступает в этап цивилизации – угасания культуры и господства материально-прагматических ценностей. Исторический пессимизм взглядов немецкого мыслителя заключен в названии его основной работы – «Закат Европы».

В третьих, модель циклического развития лежит в основе концепции локальных цивилизаций английского историка А. Тойнби, в которой основными этапами социодинамики являются «возникновение – рост – надлом – распад». Говоря о существовании в истории человечества 37 цивилизаций, исследуя 21 и отмечая среди оставшихся в современном мире 5 из них, А. Тойнби артикулирует вопрос о причинах их возникновения, развития и гибели. Они состоят в действии двух механизмов. Первый – это механизм «Вызова-и-Ответа», означающий реакцию сообщества на внешние воздействия географической среды и других сообществ. Второй механизм «Ухода-и-Возврата» регулирует характер отношений между придающим импульс развитию общества творческим меньшинством (элитой) и обладающим способностью к подражанию (мимесису) и ассимиляции новаций большинством населения. Распад локальной цивилизации происходит тогда, когда отсутствует достаточный Ответ на Вызов и когда творческое меньшинство, время от времени уходящее с позиций лидера «в тень» для восстановления сил, больше не возвращается, а его место занимает «подражающее большинство».

Линейные интерпретации истории представлены в двух основных моделях, получивших названия «регрессизма» и «прогрессизма». Общим для них является констатация очевидной направленности и поступательности социально-культурного развития общества, различным же – вектор этой направленности и характер смены качественных состояний социодинамики. «Ключом» к пониманию сущности этих моделей служат формообразующие их концепты социального «прогресса» и «регресса», задающие магистральную траекторию развития социума: прогресс как последовательное совершенствование общественной жизни и ее переход ко все более высокому качественному состоянию («восходящее» развитие), а регресс как последовательное ухудшение состояния и деструкция форм организации общества («нисходящее» развитие).

Регрессизм в интерпретации развития общества появляется в древнем мире и выражает настроения, характерные для эпохи разложения родовых отношений и перехода к новому, во многом непонятному и внутренне противоречивому обществу периода цивилизации. Ностальгическими настроениями пронизаны концепция «возврата имен» древнекитайского философа Конфуция (VI–V вв. до н. э.), широко распространенные в Древней Греции представления о минувшем «золотом веке». Так, согласно древнегреческому поэту Гесиоду (VIII–VII вв. до н. э.), первое поколение людей было создано из золота и было подобно богам, но затем началась деградация образа жизни: на смену «золотому веку» пришел «серебряный», потом «бронзовый» и, наконец, наступил полный трудов, горя и несчастья «железный век».

Позже регрессизм, связанный с идеализацией прошлого и пессимистическим истолкованием будущего человечества, нашел отражение в религиозно-богословских представлениях иудаизма и христианства, в частности, в характерной для них эсхатологии – учении о грядущем конце истории и финальной судьбе мира. В Новое время он рельефно проявился в воззрениях французского философа-просветителя ХVШ в. Ж.-Ж. Руссо, который вопреки взглядам большинства своих современников усмотрел в развитии культуры регресс человеческой свободы, составляющей главное достояние личности. Согласно его пониманию, если «естественное состояние» древнейшего человека характеризуется максимальной свободой, то в последующем он вынужден подчиняться все более набирающим мощь принудительным социокультурным нормам поведения. В наше время позиции исторического регрессизма разделяются представителями достаточно распространенных идейных течений экологического пессимизма, технократического антиутопизма, религиозно-сектантского финализма.

Прогрессизм оформляется в ХVIII в., в «век Просвещения», полный надежд на всесилие разума и могущество преобразовательных возможностей человека, наделенного способностью познания природы и общества. Столь необходимый для укрепляющейся индустриальной цивилизации, основанной на использовании достижений научно-теоретического прогресса, рост знаний о мире породил идею социального прогресса. Согласно одному из первых ее выразителей французскому философу А. Тюрго, «вся масса человеческого рода, переживая попеременно спокойствия и волнения, счастливые времена и годины бедствий, всегда шествует, хотя и медленными шагами, ко все большему совершенству»6. Другой из французских просветителей Ж. А. Кондорсе, давший наиболее полную прогрессистскую концепцию в философии истории ХVIII в. и выделивший десять последовательно сменяющих друг друга исторических эпох от племенной организации человечества до эры долгожданного «действительного совершенствования человека», также связывает прогресс с развитием наук и человеческого разума.

Идея социального прогресса получила развитие в немецкой классической философии, хотя в ней критерий прогресса начинает рассматриваться более дифференцированно, а само развитие общества трактуется не столь однозначно. И. Кант, в частности, принимая идею прогресса, соотносит ее с «тайным планом природы в отношении человечества» и совершенствованием правовых, и особенно моральных, устоев общества. Г. Гегель, обусловливая закономерное развитие общества как сферы инобытия Абсолютной Идеи мировой разумностью, говорит о спиралевидной форме развития, в которой преемственно связанные и незамкнутые витки спирали образуют траекторию социального прогресса – действует «крот истории», придающий ей закономерный и направленный характер. Критерием прогресса у Г. Гегеля служит развитие свободы, ибо «Восток знал и по настоящее время знает, что только один (деспот – В.Н.) свободен; греческий и римский мир знал, что некоторые свободны; германский мир знает, что все свободны»7. Последнее обстоятельство объясняется немецким мыслителем тем, что прусское монархическое государство, заботясь о всеобщей свободе, являет собой один из завершающих этапов развития мирового духа.

Особый вариант прогрессизма характерен для марксистской интерпретации исторического процесса как закономерной смены типов общественно-экономической формации, которую К. Маркс определял как «общество, находящееся на определенной ступени исторического развития, общество со своеобразным отличительным характером»8. В структуру формации входят все существующие в данном обществе социальные отношения, характерные для него формы быта, семьи и образа жизни, но основу ее составляет определенный способ производства, а в нем – производственные отношения и производительные силы. Конфликт между ними, вызванный катастрофическим отставанием первых от вторых ведет к смене способа производства, а значит и типа формации, а так как в организации общественного производства прогресс очевиден, то можно говорить и о прогрессе общества в целом.

В учебной литературе закрепилась одна из выделенных последователями Маркса типологий, согласно которой «восходящая ветвь» социодинамики (так называемая «пятичленка») предполагает последовательную смену первобытнообщинной, рабовладельческой, феодальной, капиталистической формаций с переходом к коммунистическому обществу, включающему две фазы – социализм и собственно коммунизм. В творческом наследии самого Маркса подобный схематизм отсутствует, и картина исторического развития выглядит более сложно и неоднозначно: в одном случае он говорит об особом азиатском способе производства, в другом – о «первичной» (первобытное общество) и «вторичной формации» (классовое общество), на смену которым должна придти коммунистическая формация, в третьем – о первобытном, докапиталистическом, капиталистическом и коммунистическом обществе, в четвертом – об обществах, основанных на общинной, частной и общественной формах собственности. Но при всех нюансах концептуальных конструкций К. Маркса в них отчетливо присутствует идея социального прогресса, хотя и не предполагающая жесткую линейную последовательность и одновременность смены формаций. Маркс как приверженец диалектики разделяет спиралевидную форму развития, сохраняя во взглядах на мировое сообщество верность прогрессивной направленности его развития.

Полный драматизма и человеческих трагедий ХХ в., казалось бы, показал несостоятельность свойственного прогрессизму исторического оптимизма и иллюзорность надежд на «светлое будущее». Безусловный приоритет начинает отдаваться нелинейным интерпретациям истории, в том числе постмодернистской концепции «постистории», за которыми закрепляется авторство таких достоинств, как отстаивание множественности равноправных и самоценных форм общественной жизни, акцентирование внимания на плюралистичности и вариативности исторического процесса, подчеркивании роли социально-культурных альтернатив в истории, противоречивости развития общества. Возникают концепции «пределов роста» (Дж. Форрестер, Д. Медоуз), «конфликта цивилизаций» (С. Хантингтон), «золотого миллиарда» и др., имеющие регрессистский оттенок. В состоянии эйфории от неудач перестройки и распада СССР появляется концепция «конца истории» (Ф. Фукуяма), которая, в сущности, тоже не имеет ничего общего с идеей социального прогресса человечества.

Тем не менее прогрессизм смог возродиться и в настоящее время имеет достаточно сильные позиции, оформленные в цивилизационно-стадиальной модели линейной интерпретации истории. Он представлен прежде всего в концепциях постиндустриального (Д. Белл, А. Турен) и информационного общества (Е. Масуда, О. Тоффлер). Своими истоками это направление уходит в позитивистски ориентированные конструкции социодинамики начала и середины ХIХ в. (О. Конт, Дж. Милль, Г. Спенсер), технологический детерминизм и технократизм конца ХIХ–ХХ вв. (Т. Леблен, У. Дж. Бернхэм, Дж. Гэлбрейт и др.), рассматривавших в качестве главного детерминанта всемирно-исторического процесса развитие науки и техники. Отсюда прогрессивная преемственность в концепциях постиндустриального общества трех стадий – доиндустриальной (традиционной, аграрной), индустриальной (промышленной, техногенной) и постиндустриальной цивилизаций, а в концепциях информационного общества (О. Тоффлер), трех «волн истории» – аграрной, промышленной и информационной.

 

47.Формационная и цивилизационная парадигмы в философии истории.

В рамках формационого подхода история трактуется как естественно-исторический процесс смены общественно-экономических формаций – исторически определенных, качественно различных ступеней развития общества. Такой взгляд – итог распространения принципа материализма на область общественных явлений, что было осуществлено К. Марксом и его последователями.

Теоретической основой для этого послужило представление об объективности общественных (прежде всего производственных) отношений, которые, воспроизводясь, являются основой для усмотрения различных общественно-экономических формаций как особых типов социальных организмов (первобытнообщинная, рабовладельческая, феодальная, капиталистическая и коммунистическая). Формации различаются способом производства материальных благ, который в основном детерминирует духовную жизнь каждой эпохи. Согласно этому пониманию общества, социальные отношения, основанные на господстве частной собственности, порождают антагонизмы, связанные с классовой борьбой, что в конечном итоге должно завершиться уничтожением частной собственности и построением бесклассового общества, т. е. коммунизма.

Цивилизационный подход к истории, связан с именами Николая Яковлевича Данилевского (1822-1885), Освальда Шпенглера, Арнолда Джозефа Тойнби (1889-1975), Карла Ясперса и Питирима Александровича Сорокина (1889-1965). Согласно их взглядам, история представляет собой развитие многообразных человеческих цивилизаций. Н.Я. Данилевский называет их «культурно-историческими типами», О. Шпенглер - «великими культурами», А. Тойнби - «локальными цивилизациями», П. Сорокин - «большими культурными суперсистемами». Эти культурно-исторические типы, великие культуры, локальные цивилизации, большие культурные суперсистемы определяют жизнь и организацию общества, менталитет и поведение индивидов, конкретные исторические процессы и тенденции. П. Сорокин считал, что их изучение помогает понять характер и причины изменений в человеческом обществе, а также контролировать и направлять исторические процессы, согласно желаемому направлению.

Н. Данилевский в книге «Россия и Европа» (1869 г) выдвинул качественно новую для своего времени концепцию развития мировой истории. Это была теория локальных цивилизаций, т. е. таких культурно-исторических типов, в которых собраны и обобщены особенности религиозного и национального самосознания народов, входящих в тот или иной тип.

О. Шпенглер в книге «Закат Европы» вслед за Н.Я. Данилевским отвергает разделение всемирной истории на древнюю, средневековую и новую. Совершенный им, по его собственному выражению, «коперниковский переворот» в науке состоит в том, что история предстает не как единый процесс, а как «множество мощных культур, с первобытной силой вырастающих из недр породившей их страны, к которой они строго привязаны на всем протяжении своего существования».

Каждая культура по терминологии Шпенглера является уникальным организмом, расцветающим подобно полевому цветку в определенных условиях и местности. Душа культуры (своеобразная программа развития общественного организма) уникальна, поэтому линейная схема истории моноцветна, поскольку история представляет собой многоцветие культур. Всего Шпенглер выделил восемь культур: египетскую (культуру «молчания»), культуру майя, греко-римскую («аполлоновская»), византийскую («магическая»), индийскую, вавилонскую, китайскую, западноевропейскую («фаустовская», рассудочная). Следует ожидать, по его мнению, появления русско-сибирской культуры.

Каждая культура проявляет себя внешне некой специфической и уникальной чертой, шифром. Так, например, символом европейской («фаустовской») культуры является динамизм времени. Отсюда — доминирование музыки в искусстве, учение о бесконечности в физике и политический динамизм.

Культура проходит примерно тысячелетний цикл развития, включающий три стадии: юность (мифо-символическая культура), расцвет (метафизико-религиозная культура), упадок (окостеневшая культура). Умирая, культура перерождается в цивилизацию: это переход от творчества к бесплодию, от становления к механической работе.

Для западного мира процесс перерождения культуры в цивилизацию начался в XX в. Появился «массовый» человек, лишённый внутренних импульсов развития. Если культура творит «вглубь», то цивилизация — «вширь», на смену органическому ритму развития приходит голый пафос пространства. Завоевательная политика становится симптомом вырождения культуры. Технический прогресс, спорт, политика, потребление — вот основные сферы деятельности массового «человека цивилизации». В философии в этот период царят скептицизм, признание относительности всех истин, критика всех мировоззрений через выяснение их исторической обусловленности. Индивидуальность человека целиком определяется индивидуальностью куль­турного целого. В эпоху «заката» все попытки возрождения религиозных чувств, высокого искусства бессмысенны, надо отказаться от попыток реанимации души культуры и предаться чистому техницизму.

По мнению английского историка и социолога Арнольда Тойнби (1889—1975), человечество — это совокупность отдельных цивилизаций. Определяющим для каждой цивилизации являются устойчивые типы мышления и чувствования, выраженные прежде всего в религии. Цивилизация возникает как реакция на некую неповторимую историческую ситуацию, будь то «ответ» на «внешние» или «внутренние вызовы угрозы со стороны соседей, исчерпание природных ресурсов. Своеобразие «ответов» выражается в способности творческого меньшинства (элиты) дать адекватный ответ на вызовы времени.

А. Тойнби насчитывает 23 развившиеся цивилизации. Механизмом возникновения цивилизации является взаимодействие вызова и ответа на вызов: окружающая среда непрерывно бросает вызовы обществу, а общество через творческое меньшинство отвечает на эти вызовы, что на определенном этапе истории и приводит к цивилизации.

В трактовке исторического процесса П. Сорокин исходит из понимания социальной действительности как сверхиндивидуальной социокультурной реальности, несводимой к материальной реальности и наделенной системой значений, ценностей и норм. В работе «Социальная и культурная динамика» он выбирает культурный фактор как самый важный и определяющий в развитии человечества. Этот фактор объясняет, по П. Сорокину, состояние науки, философии, религии, права, искусства, политики и экономики.

В наше время японский футуролог Ф. Фукуяма выдвинул понятие «конца истории» как следствия ухода с исторической арены мощных идеологий и основанных на них государств и окончательной победе идеологии либерализма. Другие исследователи (например, американский ученый С. Хантингтон) полагают, напротив, что мир сейчас стоит перед точкой бифуркации, где соотношение порядка и хаоса резко меняется и наступает ситуация непредсказуемости.

 

48.Понятие цивилизации. Типы цивилизаций в истории общества.

Термин «цивилизация» (от лат. civilis - городской, государственный, гражданский) появился в середине XVIII в. и использовался французскими просветителями, которые при его помощи характеризовали общество, основанное на началах разума и справедливости. В наши дни термин «цивилизация» имеет разные смысловые значения. Чаще всего он понимается следующим образом:

- как ступень исторического развития человечества, следующая за дикостью и варварством (Л. Морган, Ф.Энгельс);

- как синоним культуры (французские просветители, А.Тойнби);

- как уровень (ступень) развития того или иного региона либо отдельного этноса (в выражении «античная цивилизация»);

- как определенная стадия упадка и деградации культуры (О. Шпенглер, Н. Бердяев).;

- как характеристика технико-технологической стороны жизни общества (Д.Белл, А.Тоффлер).

В современной философии истории обычно выделяют три подхода к интерпретации понятия «цивилизация»: локально-исторический, историко-стадиальный и всемирно-исторический.

Среди сторонников локально-исторического подхода нет единства в вопросе о том, сколько было цивилизаций в прошлом и сколько их существует в настоящее время. Н. Данилевский, например, выделял (в хронологическом порядке) следующие цивилизации, или, по его терминологии культурно-исторические типы: египетскую, ассирийско-вавилоно-финикийскую, индийскую, иранскую, еврейскую, греческую, римскую, аравийскую, германо-романскую (европейскую) и славянскую. О. Шпенглер рассматривал такие культурно-исторические миры, как: египетский, индийский, вавилонский, китайский, греко-римский (аполлоновский), майя и западноевропейский (фаустовский).

У А.Тойнби в предварительной классификации насчитывается ряд обществ одного вида, которые, как он констатирует, «принято (выд. мною.-В.Ч.) называть цивилизациями»: египетское, андское, китайское, минойское, шумерское, майянское, сирийское, индское, хеттское, эллинское, православное христианское (в России), дальневосточное (в Корее и Японии), православное христианское (основное), дальневосточное (основное), иранское, арабское, индуистское, мексиканское, юкатанское, вавилонское.

В более поздней и общей классификации сам Тойнби выделил, кроме «западного мира», «православно-христианское, или византийское общество», расположенное в Юго-Восточной Европе и России; «исламское общество», сосредоточенное в аридной зоне (область сухих степей, пустынь и полупустынь), проходящей по диагонали через Северную Африку и Средний Восток от Атлантического океана до Великой Китайской стены; «индуистское общество» в тропической субконтинентальной Индии к юго-востоку от аридной зоны; «дальневосточное общество» в субтропическом и умеренном районах между аридной зоной и Тихим океаном. Эта классификация цивилизаций активно комментируется в отечественной литературе и на ее основе иногда выделяют пять современных цивилизаций: «западноевропейскую», «российскую», «исламскую», «индо-буддийскую» и «конфуцианскую» ( Л. Васильев).

В рамках историко-стадиального подхода в зависимости от выбора тех или иных критериев оценки жизни общества также выделяют различные типы цивилизаций. Днако, все они характеризуют развитие общества как единый исторический процесс на всем его протяжении. В современной литературе, например, рассматриваются такие типы цивилизации, как: «устная, письменная, книжная и экранная»; «космогенная, техногенная и антропогенная»; «традиционная и современная»; «эволюционная и инновационная» и др.

Чаще всего в историко-стадиальных исследованиях используется технико-технологический критерий, на основе которого выделяют: аграрную (доиндустриальную), промышленную (индустриальную) и информационную (постиндустриальную) цивилизации (У. Ростоу, Д. Белл, А Тоффлер). Рассмотрим их характеристики подробнее.

«Аграрная цивилизация» — это общество с примитивным сельскохозяйственным производством, иерархической социальной структурой и властью, принадлежащей земельным собственникам, церковью и армией как главными социальными институтами.

«Индустриальная цивилизация» – общество, которое характеризуется бурным развитием промышленности, широким внедрением достижений науки и техники, резким повышением уровня капиталовложений, увеличением доли квалифицированного труда, изменением структуры занятости, преобладанием городского населения.

«Постиндустриальная цивилизация» – общество «высокого массового потребления», в котором основными становятся проблемы развития сферы услуг, производство товаров массового потребления и теоретического знания.

Представители всемирно-исторического подхода полагают, что только на определенном этапе взаимодействия локальных цивилизаций возникает феномен всемирной истории и начинается процесс становления экуменической цивилизации. Основой периодизации исторического процесса в этом случае являются фундаментальные изменения в историческом взаимодействии цивилизаций. В качестве критериев цивилизационной типологизации выбираются как материальные, так и духовные факторы.

Одной из таких концепций всемирной истории является философия истории К. Ясперса. Она основана на экзистенциалистских представлениях о становлении и развертывании единой человеческой сущности. В полемике с марксизмом, а также технократическими концепциями мировой истории Ясперс делал акцент на «духовной составляющей» человеческого бытия. Признавая реальность всемирной истории как особой стадии развития человеческого духа и результата взаимодействия различных культур, он старался доказать, что подлинная связь между народами не родовая, не природная, а духовная.

Поэтому реальность мировой истории, по его мнению, обусловлена, прежде всего, духовным единством человечества.

В работе «Истоки истории и ее цель» (1949 г.) Ясперс выделил в общественном развитии четыре «среза»: «доистория», «великие исторические культуры древности» (локальные истории), «осевая эпоха» (начало всемирной истории), «эпоха техники» (переход к единой мировой истории).

В «доисторический период» происходило становление человека, что обнаруживается в использовании огня и орудий труда, появлении речи, образовании групп и сообществ, формировании жизни посредством мифов.

«Великие культуры древности», появление которых знаменовало начало человеческой истории, возникают в трех областях земного шара. Это, во-первых, шумеро-вавилонская и египетская культуры, а также эгейский мир (с IV тыс. до н. э.); во-вторых, доарийская культура долины Инда (с III тыс. до н. э.); в-третьих, архаический мир Китая (со II тыс. до н.э.).

С 800 по 200 гг. до н.э., в «осевое время», в великих культурах древности или в орбите их влияния начинает формироваться универсальная духовная основа всего человечества. Независимо друг от друга в разных местах – в Индии, Китае, Персии, Палестине и Древней Греции – возникают духовные движения, сформировавшие тот тип человека, который существует и поныне.

«Осевая эпоха» – это время рождения и мировых религий, пришедших на смену язычеству, и философии, заменившей мифологическое сознание. Прорыв мифологического миросозерцания сопровождался появлением духовной рефлексии. Пробуждение духа являлось, по Ясперсу, началом общей истории человечества, которое до того распадалось на локальные, не связанные между собой культуры.

Таким образом, «осевое время» у Ясперса служит ферментом, который стал связывать человечество во всемирно-историческом пространстве-времени. Вместе с тем «осевое время» служит у него также и масштабом, позволяющим определить историческое значение отдельных народов для жизни человечества в целом. В связи с этим Ясперс выделял «осевые народы» (китайцы, индийцы, иранцы, иудеи, греки), которые, последовательно продолжая свою историю, совершили скачок и как бы вторично родились в ней, заложив тем самым основу единой духовной сущности человека и его подлинной истории.

«Эпоха техники», духовно конституируясь в XVII в., приобрела всеохватывающий характер в XVIII в. и получила чрезвычайно быстрое развитие в XX столетии. Эта эпоха знаменует собой время наступления духовного единства человечества, мировой история не как идеи, а как реальности. Ситуация единства мировой истории была создана Европой, которая, благодаря географическим открытиям, достижениям науки и техники к концу XX века обрела власть над миром, усвоившим европейскую технику, но сохранившим в своих устремлениях уникальные культурные различия.

В заключении дадим краткую характеристику двух отечественных концепций всемирно-исторического процесса. В первой из них в истории человечества выделяется (Л.Васильевым) три этапа.

1. С древнейших времен до VII – VI веков до н.э. – время существования локальных обществ «азиатского» типа, традиционных, социоцентристских, с авторитарно-деспотической административной системой. Основу такой систем

 




Поиск по сайту:

©2015-2020 studopedya.ru Все права принадлежат авторам размещенных материалов.