Иррациональные стрессогенные установки

В основе всех установок лежат нормальные психологические механизмы, обеспечивающие наиболее рациональное познание окружающего мира и наиболее безболезненную адаптацию чело­века в нем. Ведь, как уже упоминалось, установка — это тенденция к определенной интерпретации и осмыслению происходящего, а от адекватности этой интерпретации зависит качество адаптации, то есть качество жизни человека. Чего больше в ваших установках — рационального или ирра­ционального — зависит, конечно, от биологических факторов, но в большей степени от влияния психологической и социальной среды, в которой вы росли и развивались. Однако практически каждому человеку дана возможность избавиться от сознательных и неосознанных когнитивных (мыс­лительных) ошибок и заблуждений путем формирования более рациональных воззрений и установок, разумного и адаптивного мышления. Но для того чтобы это сделать, необходимо понять, что именно мешает нам жить в гармонии с собой и миром. Надо «знать врага в лицо». Решающим фактором для выживания организма является быстрая и точная переработка поступающей информации, на ко­торую большое влияние оказывает систематическое предубежде­ние. Другими словами, мышление людей зачастую тенденциозно и предвзято. «Ум человека, — говорил Ф. Бэкон более трехсот лет назад, — уподобляется неровному зеркалу, которое, примешивая к природе вещей свою природу, отражает вещи в искривленном и обезобра­женном виде». У каждого человека в его мышлении имеется свое слабое место — «когнитивная уязвимость» — которая определяет его предрасположенность к психологическому стрессу. Личность формируется схемами или, как говорят психологи — когнитивными структурами, которые представляют собой базаль-ные убеждения (позиции). Эти схемы начинают формироваться в детстве на основе личного опыта и идентификации со значимыми другими: людьми, виртуальными образами — такими, как герои книг и фильмов. Сознание формирует представления и концеп­ции — о себе, других, о том, как устроен и функционирует мир. Эти концепции подкрепляются дальнейшим опытом и, в свою очередь, влияют на формирование убеждений, ценностей и позиций. Схемы могут быть полезными, помогающими выживать и улуч­шать качество жизни, и вредными, способствующими напрасным переживаниям, проблемам и стрессам (адаптивными или дисфун­кциональными). Они являются устойчивыми структурами, кото­рые становятся активными, когда их «включают» специфические стимулы, стрессоры и обстоятельства. Вредные (дисфункциональные) схемы и установки отлича­ются от полезных (адаптивных) наличием так называемых когни­тивных искажений. Когнитивные искажения — это систематичес­кие ошибки в мышлении. Вредные иррациональные установки представляют собой жест­кие мыслительно-эмоциональные связи. Согласно А. Эллису, они имеют характер предписания, требования, приказа и носят безу­словный характер. В связи с этими особенностями иррациональные установки вступают в конфронтацию с реальностью, противоречат объективно сложившимся условиям и закономерно приводят к де­задаптации и эмоциональным проблемам личности. Отсутствие ре­ализации действий, предписанных иррациональными установками, приводит к продолжительным неадекватным эмоциям. По мере развития каждый человек усваивает определенные правила; их можно обозначить как формулы, программы или ал­горитмы, посредством которых он пытается осмыслить действи­тельность. Эти формулы (взгляды, позиции, установки) опреде­ляют, как человек объясняет происходящие с ним события и как к ним следует относиться. В сущности, из этих базисных правил формируется персональная матрица значений и смыслов, ори­ентирующая индивидуума в реальности. Срабатывают подоб­ные правила в момент осмысления ситуации и внутри психики проявляют себя в виде подспудных и автоматических мыслей. Автоматические мысли — это мысли, которые появляются спон­танно и приводятся в движение обстоятельствами. Эти мысли возникают между событием (или, как принято называть, стиму­лом) и эмоциональными и поведенческими реакциями индивида. Они воспринимаются без критики, как бесспорные, без проверки их логичности и реалистичности (подтверждения фактами). Подобные убеждения формируются из детских впечатлений или перенимаются от родителей и сверстников. В основе многих из них лежат семейные правила. Например, мать говорит дочери: «Если ты не будешь хорошей девочкой, то мы с папой разлюбим тебя!» Девочка задумывается, повторяет услышанное вслух и про себя, а затем начинает говорить это себе регулярно и автома­тически. Через некоторое время эта заповедь трансформируется в правило — «моя ценность зависит от того, что думают обо мне другие». Ребенок воспринимает иррациональные суждения и идеи, в отсутствие навыка критического анализа и достаточного опыта, как данность и истину. Используя язык гештальт-терапии, ребе­нок интроецирует, «проглатывает» некие идеи, диктующие осо­бый тип поведения. В основе большей части эмоциональных проблем зачастую ле­жит одна или несколько центральных идей. Это тот краеугольный камень, который находится в основании большинства убежденю!, мнений и поступков. Эти центральные установки могут служить глубинной причиной подавляющего большинства психологичес­ких проблем и неадекватных эмоциональных состояний. К счастью, вследствие того, что когнитивные явления могут быть замечены при интроспекции (наблюдении за своими словес­ными мыслями и мыслительными образами), их характер и связи можно проверить в огромном множестве ситуаций и систематичес­ких экспериментов. Отказавшись от представления о себе как о бес­помощном порождении биохимических реакций, слепых импуль­сов или автоматических рефлексов, человек получает возможность увидеть в себе существо, склонное рождать ошибочные идеи, но и способное отучиться от них или их исправить. Только определив и исправив ошибки мышления, личность может организовать жизнь с более высокими уровнями самоосуществления и качества. Когнитивно-поведенческий подход подводит понимание (и ле­чение) эмоциональных расстройств ближе к повседневному опыту человека. Например осознавая наличие у себя проблемы, связанной с неправильным пониманием, которое человек проявлял множество раз на протяжении жизни. Кроме того, каждый, без всякого сомнения, добивался в прошлом успеха в исправлении неправильных истолкований — либо добившись более точной, адекватной ин­формации, либо осознав ошибочность своего понимания. Ниже приведен перечень наиболее часто встречающихся вредных иррациональных (дисфункциональных) установок. Для облегчения процесса их выявления, фиксации и уточнения (ве­рификации) рекомендуем использовать так называемые слова-маркеры.Данные слова, как высказанные, так и обнаруженные в ходе наблюдения за собой в качестве мыслей, идей и образов, в большинстве случаев указывают на наличие иррациональной ус­тановки соответствующего им типа. Чем больше их при анализе выявляется в мыслях и высказываниях, тем больше выражен­ность (интенсивность проявления) и жесткость иррациональной установки.

Установка долженствования

Механизм проекции

Проекция (от лат. ргтуесйо — выбрасывание вперед) — процесс и результат осмысления и формирования значений. Этот процесс заключается в осознанном или бессознательном перенесении человеком собственных свойств, качеств или состояний на вне­шние объекты (как на одушевленные, так и на неодушевленные). Проекция осуществляется под влиянием доминирующих пот­ребностей, смыслов и ценностей человека, реализующего данную проекцию. Пристрастность отражения мира, обеспечиваемаяданным механизмом, может иметь как защитный, патологичес­кий характер, так и творческий, созидательный характер. Еще 3. Фрейд настойчиво обращал внимание, на явление, названное им защитной проекцией. Это неосознаваемый механизм, с помо­щью которого импульсы и чувства неприемлемые для личности (то, в чем человек боится или не хочет себе признаться), припи­сываются внешнему объекту (человеку, группе людей, животным и даже неодушевленным предметам) и проникают в сознание как искаженное восприятие реальности.

Механизм экспектации

Экспектация (от англ. ехресгапоп — ожидание) — система ожиданий, требований и предписаний. Взаимодействие с реаль­ностью возможно лишь благодаря предвосхищению некоторых ее свойств. Так, например, играя в теннис, мы прогнозируем пере­мещение мяча в пространстве по определенной траектории и поэ­тому делаем движение рукой с ракеткой в направлении, соответс­твующему нашему ожиданию того, где через мгновение окажется мяч. Однако наше ожидание может нас подвести. Так, в качестве другого примера возьмем чтение газеты. В тексте статьи, которую мы читаем, находится опечатка. Но, за счет нашего механизма эк­спектации, за счет формирующегося ожидания, мы можем ее не заметить. Наш «глаз» прочтет то, что мы ожидаем увидеть, исходя из смысла, содержания предыдущих слов предложения, контек­ста самой статьи, — по сути, исказив реальность, поставив в кон­кретное слово ту букву, которой там не было. А в более значимых случаях ситуация может оказаться критической, когда мы «услы­шим» то, что ожидали услышать, а не то что было сказано.

Механизм атрибуции

Атрибуция (от англ. айпЬиСе — приписывать, наделять) — явля­ется процессом приписывания объектам (человеку, группе и т.п.) ха­рактеристик, не представленных в поле восприятия. Необходимость атрибуции связана с тем, что информация, которую может дать человеку наблюдение, недостаточна для адекватной оценки реаль­ности и, соответственно, строго адекватного с ней взаимодействия. Основным способом восполнения подобного дефицита информа­ции, своеобразное «достраивание» — и атрибуция атрибуция. Основоположником исследований атрибутивных процессов считается Ф. Хайдер Суть концепции Хайдера такова. Человек стремится к форми­рованию непротиворечивой и гармоничной картины мира. В этом процессе у него вырабатывается, по выражению Хайдера, «житей­ская психология» как результат попыток объяснить для себя при­чины поведения другого человека и вызвавшие его мотивы. Так же как кабинетный ученый, любой человек стремится выявить опре­деленные закономерности для того, чтобы с их помощью быстро ориентироваться в мире. В своей ранней (1927 г.) работе «Вещь и медиум» Хайдер, объясняя процесс восприятия, указывает на то, что человек воспринимает камень, а не лучи света, отражающиеся от разных его граней. Одна из самых распространенных ошибок связана с разной значимостью для нас ситуационных и диспозиционных (напри­мер, личностные качества человека) факторов. Ряд исследований свидетельствует, что факторам ситуации мы склонны придавать гораздо меньшее значение, чем они этого заслуживают. И это предубеждение настолько широко распро­странено, что получило название фундаментальной ошибки атри­буции (К.О8Х, 1977). Мы, например, либо хвалим, либо порицаем политических лидеров за то, что они в действительности практи­чески не могут контролировать. Эту недооценку ситуационных факторов мы можем проил­люстрировать одним экспериментальным исследованием, в кото­ром группу студентов попросили принять участие в игре, напоми­нающей телевикторину. Студентов разбили на пары и раздали им карточки, на которых были обозначены две роли: ведущий либо участник. Ведущий должен был задавать вопросы из той области, в которой он хорошо ориентировался; участник пытался на них отвечать. Некоторые вопросы были достаточно сложные. Поэтому неудивительно, что участники набирали в среднем четыре балла из десяти возможных. За этой процедурой наблюдали свидетели — тоже студенты. Когда после игры их попросили оценить этих двух участни­ков, они воспринимали ведущего как гораздо более эруди­рованного по сравнению с участником, поскольку ведущие обладали определенным багажом знаний, позволившим им фор­мулировать довольно сложные вопросы, а участники не могли на эти вопросы ответить. Понятно, что создавалось впечатление того, что участники не знают тех фактов, которые известны веду­щим, иными словами, они менее эрудированны. Но в действительности это сравнение не было справедли­вым, поскольку ведущие могли выбрать любой вопрос и любую тему — все, что им придет в голову. То есть, если ведущий плохо ориентировался в той или иной области, он просто не задавал вопросы соответствующего содержания, избегая тем самым риска показаться несведущим. Участник же, напротив, не мог выбирать темы по собственному желанию, ему приходилось отвечать на те вопросы, которые задавал ведущий. Короче говоря, сама ситуация ставила ведущего в более вы­годное положение, и поэтому заключение о том, что ведущий «более эрудированный и умный» не обязательно было верно, поскольку в этом случае мы пренебрегали диспозициональным фактором в пользу ситуационного. И, надо сказать, что наблю­датели поступали так почти всегда. Они наблюдали процедуру игры с самого начала и поэтому знали, что роли ведущего и учас­тника в этой игре были распределены случайным образом. И, даже несмотря на это, они все же воспринимали ведущего как более эрудированного по сравнению с участником, совершая тем самым фундаментальную ошибку атрибуции. Доводилось ли вам наблюдать работу этого психологического механизма в отноше­нии, например, таких популярных ведущих как Д. Дибров или М. Галкин?

Поиск по сайту: