Благоприятствующие агрессии ключевые раздражители

Особенности контекста влияют на оценку ситуации, указывая субъекту, какой смысл ей следует приписать (атрибутировать). С одним из приме­ров их роли мы уже познакомились — это так называемый эффект оружия [L. Berkowitz, A. Le'Page, 1967]. Если в лабораторном помещении находится оружие, то агрессивность испытуемо­го будет повышаться, но только при актуализации его агрессивной мотива­ции. Иначе говоря, чтобы ключевые раздражители оказывали мотивирующее воздействие, они должны со­держательно отвечать текущему мотивационному состоянию. С этой точ­ки зрения не удивительны и те слу­чаи, когда даже при актуализованной агрессивной мотивации созерцание оружия не дает стимулирующего аг­рессию эффекта или даже сдержива­ет ее: если человек считает оружие чересчур опасным, его созерцание вследствие предвосхищения угрожа­ющих последствий может усилить тенденцию избегания [см.: L. Berko­witz, 1964]. Но и помимо этого случая, эффект оружия наблюдается не все­гда [см.: Н.D. Schmidt, A. Schmidt-Mummendey, 1974]. Он отсутствует, в частности, если испытуемый подозре­вает, что оружие специально положено как стимулирующее агрессию средство [C.W. Tuner, L.S. Simons, 1974]

Усиление мотивации под воздей­ствием ключевых раздражителей, со­ответствующих по своему содержа­нию наличному мотивационному со­стоянию, было продемонстрировано в исследовании Джина и Стоннера [R.G. Geen, D. Stonner, 1973]. После того как часть испытуемых подвер­глась агрессии (ударам тока), все испытуемые смотрели фильм об од­ном из матчей чемпионата по боксу, который трем экспериментальным группам был представлен по-разному. Первой группе было сказано, что это матч-реванш после поражения одного из его участников, второй — что это матч профессиональных боксеров и дерутся они за деньги, третья группа никаких объяснений не получала. После этого испытуемые должны бы­ли научить чему-либо другого челове­ка (помощника экспериментатора), наказывая его за ошибки ударами тока. Полученные результаты вполне соответствуют основному принципу эффекта оружия, согласно которому совпадение содержания мотивации и ключевого раздражителя эту мотива­цию усиливают. Испытуемые, перед просмотром фильма подвергшиеся аг­рессии, проявляли большую агрессив­ность в случае, когда считали матч вызванным желанием реванша, чем когда воспринимали его как бокс ради денег (сам фильм в обоих случаях был одним и тем же). Для испыту­емых, не подвергавшихся предвари­тельно агрессии, соотношение оказа­лось обратным: профессиональный бокс в большей мере стимулировал их агрессивность, чем матч-реванш.

Впрочем, немаловажно и то, вос­принимает ли субъект реальные сце­ны насилия, наблюдаемые после про­воцирующей агрессию стимуляции, как справедливые или несправедли­вые. В первом случае он мстит чело­веку, спровоцировавшему его на аг­рессию, более сурово, чем когда та же сцена интерпретируется им как несправедливая или же как не реаль­ная, а подстроенная [W.-H. Меуеr, 1972]. О существовании эффекта ору­жия свидетельствует и уголовная ста­тистика:

“Между количеством находящегося в распо­ряжении населения огнестрельного оружия и частотой убийств существует тесная и, по всей вероятности, причинная взаимосвязь, что нед­вусмысленно удостоверяет опыт, накопленный Соединенными Штатами за последние 10-20 лет. С ростом обладания оружием (сегодня оружие имеется примерно у половины амери­канских семей) количество убийств по стране также растет. Уже к 1968 г. огнестрельное оружие, находящееся в частном владении, по-видимому, составляло 90 миллионов единиц, в том числе 24 миллиона револьверов. В южных штатах, где оружием обладают уже не 50, а 60% семей, убивают чаще. По сравнению с 1960 г. количество убийств, совершенных в Соединенных Штатах, в 1975 г. утроилось, пе­ревалив при этом за 14 000. Доля людей, убитых огнестрельным оружием, возросла в среднем с 55 до 68%.

...В Кливленде доля убийств из огнестрель­ного оружия возросла с 54 до 81%. При этом ножи стали использоваться реже, доля совер­шенных с их помощью убийств упала с 25 до 8%.

...Анализ убийств показывает, что большин­ство из них было предпринято вне связи с другими насильственными преступлениями. Лишь 7% убийств сопутствовало в Кливленде взломам, грабежам, захватам заложников или другим преступлениям. Большинство убийств не было результатом хладнокровно рассчитан­ного и заранее обдуманного деяния. По боль­шей части речь шла о столкновениях, развив­шихся из ссор между родственниками, друзь­ями или знакомыми, т. е. об импульсивном насилии, совершенном в ходе борьбы за “справедливость” или из желания мести. В подоб­ных ситуациях как раз и применяется находя­щееся под рукой оружие, причем без оглядки на опасность для жизни. Раньше таким оружи­ем обычно был нож, теперь же все чаще им становится легко доступный пистолет. Пос­кольку при использовании огнестрельного ору­жия смертельный исход наступает в 5 раз чаще, чем при применении ножа, рост числа убийств не должен удивлять” [Frankfurter Al-Igemeine Zeitung от 21.9. 1977, S. 8].

Поиск по сайту: