Рост интереса общества к истории
Исторические знания в России XVIII в. были ярким показателем культурного
развития страны. Историки культуры справедливо считали, что самостоятельное развитие,
русской мысли в XVIII в. с особенной силой сказалось и проявилось именно в истории.
Серьезное значение истории в общественной жизни сказалось и на одном из широко
распространенных литературных жанров того времени — так называемых «Словах». Они
посвящались разнообразной тематике — «Слова» к дням рождения, бракосочетаниям,
восшествию на престол или коронации, кончине или погребению, заключению мира по
случаю победы, открытию того или иного учреждения, освящению церквей и т.п. По
численности же первое место занимали похвальные «Слова» царям. Несмотря на заведомую
тенденциозность, дух панегирика и церковность, они могут служить интересным и цепным
историческим и историографическим источником для освещения многих событий и
характеристики политических и исторических взглядов их авторов. Рядом с церковными
проповедями встречаются «Слова», защищающие науку. Например, М.В. Ломоносов
произнес ряд публичных речей («Слов»), пропагандирующих научные знания: «О пользе
химии» «О явлениях воздушных», «О происхождении света», «О рождении металлов».
Многие просветителя в произведениях данного рода высказывали свои идеи и
историографические соображения. С этой точки зрения особенно интересны «Слова»,
которые построены на историческом материале, «Слово о произшествии и учреждении
университетов в Европе на государственных иждивениях» (М., 1768), «Словооримском
правлении и о разных оного переменах» (М., 1769), «Рассуждение о причинах изобилия и
медлительного обогащения государства» И.А. Третьякова (М., 1773), «Слово о свойствах
познания человеческого» Д.С. Аничкова (М., 1770), известны подобные произведения С.Е.
Десницкого и многих других.
История русского законодательства была представлена Ф.Г. Штрубеде Пирмонтом,
который, использовав выводы В.Н. Татищева, не упоминая о нем, произнес речь под
названием «Слово о начале и переменах Российских законов» (СПб., 1756). Обращают
внимание «Слова», посвященные Ломоносову, Пожарскому и Минину, Ж.-Ж. Руссо,
Вольтеру я другим деятелям России и мира.
Значение исторических знаний в общественно-политической жизни России в какой-то
степени подтверждается тягой к созданию книжных хранилищ. Приобретение библиотек
видных деятелей науки и культуры стало своего рода модой в России. Екатерина II купила
библиотеки Дидро и Вольтера (первая была приобретена в 1765 г., вторая — в 1778 г.;
библиотека Дидро была привезена в Петербург только в 1775 г., а Вольтера—в 1779г.).
Пример императрицы нашел подражателя в лице Г.А. Потемкина, который пытался
«торговать», как писал М.М. Щербатов, библиотеку известного историка и архивиста Г.Ф.
Миллера. В библиотеке, кроме книг, находилось около 500 связок рукописей, списанных «с
великой точностью», известных теперь как «портфели» Миллера. Последний ответил
отказом на том основании, что нельзя отделять его рукописное собрание от книг, и потому
он не будет продавать свою библиотеку никому, кроме «короны и государственной архивы».
Библиотека была приобретена Екатериной II, которая оставила ее в пользовании Миллера до
конца его жизни.
Интересно, что несколько месяцев спустя после воцарения Екатерины II в одном из ее
указов необходимость изучения истории формулировалась с определенным сословным
акцентом: «Знание истории и географии политической нужно всякому, а необходимо
дворянину». В правительственных документах этого времени часто можно найти обычные
ссылки на примеры из русской истории. В указе от 22 сентября 1762 г. сказано: «Знающим
древнюю историю нашего Отечества довольно известно...» — и далее шло рассуждение о
природной храбрости и мужестве русского войска. Однако правительство Екатерины II
направляло развитие историографии в определенную, необходимую для него сторону. Когда,
например, Фонвизин собирался перевести и издать Тацита, то Екатерина II, которой он об
этом предварительно написал, не позволила ему ознакомить русских читателей с античным
писателем, так как считала его тираноборцем. Большинство государственных деятелей
понимали практическую ценность исторических знаний только для дипломатии, военного
дела, законодательства и т.д. Ярким примером отношения к истории являются знаменитые
«Записки» тульского помещика А.Т. Болотова. Андрей Тимофеевич не раз принимался за
составление самых разных исторических произведений. Он занимался «Историей нашей
Шведской войны» (1788-1790), собирал сведения «о разных происшествиях и любопытных
анекдотах, случившихся при осаде Очаковской», трудился над сочинениями и переводами
«без отдыха»; наконец, Болотов много работал над составлением атласов, карт и планов
Тульской губернии.
Не оставались без внимания и острые исторические темы, в частности изучение
истории раскола. В 1770г. М.Д. Чулков впервые упомянул о знаменитом произведении
старообрядческой литературы — «Житии Аввакума». Он, как и все просветители XVIII
столетия, резко отрицательно относился к расколу, считая его яростным врагом всякого
просвещения и прогресса. Позднее, в 1791 г., Чулков выпустил особую книжку,
направленную против первого расколоучителя. В 1786 г. было напечатано небольшое
сочинение, приписываемое П.И. Богдановичу, под названием «О российских староверцах» и
переизданное как «Историческое известие о раскольниках» в Петербурге в 1787 и 1791 гг.
Попытку изучения истории стригольников предпринял А.И. Журавлев (1751-1813),
опубликовавший в 90-х гг. три издания «Полного исторического известия о старообрядцах,
их учении, делах и разгласиях».
Следует помнить и о деятельности таких обществ, которые, казалось бы, не имели
прямого отношения к истории. Так, например, Вольное экономическое общество,
организованное в 1765 г. по инициативе видных деятелей, отражавших интересы помещиков,
было создано «ко исправлению земледелия и домостроительства». Интерес к истории
«домостроительства», возникший из потребностей общественной и хозяйственной практики,
стимулировался в какой-то степени и «Трудами» Вольного экономического общества и
непосредственно сказался в произведениях архангельского историка В.В. Крестинина, в
наблюдениях и материалах участников академических экспедиций 60-70-х гг. и т.д.
По уставу Академии наук 1747 г. история не включалась ни в один из научных
циклов. Но уже в 1748 г. для разработки истории были созданы Исторический департамент и
Историческое собрание. Департамент должен был обрабатывать материалы Камчатской
экспедиции. Собрание имело контрольные функции. Оно просматривало и обсуждало все,
что переводилось и писалось в Историческом департаменте. Наиболее активно деятельность
Исторического собрания проявилась во время обсуждения работ Г.Ф. Миллера, в
особенности его диссертации в 1749-1750 гг. Однако в целом деятельность Исторического
собрания, продолжавшаяся до 1760 г., не оставила сколько-нибудь заметных следов в
развитии исторических и других общественных наук.
С середины 60-х гг. после смерти М.В. Ломоносова и перевода в Москву Г.Ф.
Миллера деятельность Академии сосредоточивается на издании источников русской
истории, без которых дальнейшее развитие науки было уже невозможно. В середине 80-х гг.
Н.Я. Озерецковский, предпринявший издание десятитомного «Собрания сочинений,
выбранных из «Месяцесловов», оживил в какой-то степени интерес к истории в Академии
наук. «Новые ежемесячные сочинения» и сравнительно многочисленные книги по истории
(например, В.В. Крестинина), выпускаемые Академией в 80-х — начале 90-х гг., также
свидетельствовали о том, что в Академии не была забыта история.
Однако просветительское направление в русской историографии развивалось
фактически самостоятельно. Нужно учесть, что культурный и научный центр, в особенности
в области гуманитарных наук, с середины 60-х гг. перемещается в Московский университет,
продолжавший и развивавший ломоносовские традиции, в том числе и в теории
исторических знаний (работы юристов по философскому обобщению истории).
Правительство в лице Екатерины II непосредственно берет в свои руки разработку истории.
Так, создание Российской Академии, причастность к истории которой известна,
высвобождала Академию наук от необходимости заниматься историей. Тем более что в
Академии после смерти Г.Ф. Миллера (1783) фактически не осталось историков.
Успехи в развитии русской исторической мысли, а в еще большей степени
практические потребности в дальнейшем совершенствовании и углублении различных наук
привели к необходимости создания истории науки, точнее истории ее различных отраслей.
Уже в середине XVIII в. были предприняты попытки осветить историю различных наук с
исторической или математической точки зрения. Например, С.П. Крашенинников в речи
1750 г. «О пользе науки и художеств» исходил из признания принципа историзма, когда
говорил о происхождении «мастерства и художества» от самого простого: корабля отлодок,
архитектуры от шалашей и т.д. С.К. Котельников в1761 г., обращаясь к истории
математических наук, доказывал преимущество математического познания перед
философским и историческим. В конечном итоге ученые XVIII в. (М.В. Ломоносов, С.К.
Котельников, С.Я. Румовский и др.) придерживались распространенной в то время
классификации ступеней познания: историческое, философское и математическое. В 1779 г.
при Академии наук начал выходить новый журнал «Академические известия», и в нем
предполагалось самым широким образом освещать историю наук. Ценные и интересные
мысли по истории наук высказывали ученые Московского университета. Речи И.А.
Третьякова о происхождении университетов в Европе (1768), П.И. Страхова о влиянии наук
на человека и общество (1788), А.А. Прокоповича-Антонского о начале и успехах наук
(1791) и многие другие ставили глобальные вопросы, например, о темпах прогресса, о
влиянии естественных наук и техники на умственное развитие и т.д.
Основные направления отечественной исторической мысли были представлены
дворянской и просветительской историографией, которая развивалась на русской почве, но
подвергалась большому и плодотворному влиянию западноевропейской историографии.
Историки расширяли историческую тематику и обращались I к поиску новых фактов
и документов. Опубликование многих исторических трудов и источников отечественной
истории с середины 60-х до середины 70-х гг. XVIII в. обеспечило небывало быстрое
распространение и развитие исторических знаний в России. Все возрастающее развитие и
распространение исторических знаний в различных кругах русского общества
способствовало использованию исторических сведений в законодательстве, дипломатии,
общественно-политической жизни, науке, литературе, искусстве.
Особо видную роль из всех журналов, в том числе и академических, сыграли
«Ежемесячные сочинения», которые на протяжении десяти лет (1755-1764) были фактически
единственным печатным органом, не только отразившим современное развитие
исторических знаний, но и формировавшим их. Показателем и средством распространения,
развития исторических знаний в России со второй половины XVIII в. становится
художественная литература и изобразительное искусство. Правительственная политика в
области школьного образования была направлена на установление строго
регламентированного преподавания истории (ставшей обязательным предметом с середины
80-х гг. XVIII в.) в духе «Записок касательно Российской истории» Екатерины П. Прогресс в
отечественной историографии, связанный ______________с влиянием просветительской концепции
исторической мысли, выразился в формулировке общих представлений об истории: ее целях
и задачах, общественно-политическом значении, в использовании источников и методе
исторического изучения. В это время расширяется круг историков и исторических
персонажей, но особым вниманием пользуется экономическая история России. При изучении
истории все чаще применяется историко-сравнительный метод, благодаря которому
устанавливается общность исторического развития России и Запада. Западноевропейское
просветительство и развитие естествознания содействовали превращению в России
исторических знаний в науку, необходимую для «всех сынов Отечества».
Литература
Алпатов М.А. Русская историческая мысль и Западная Европа (XVIII — первая половина
XIX в.). М., 1985.
Милюков П.Н. Главные течения русской исторической мысли. СПб., 1913.
Пештич С.Л. Русская историография XVIII века. Л., 1961. Ч. I; Л., 1965. Ч. II; Л., 1971.Ч III
Черепнин Л.В. Русская историография до XIX века. Курс лекции. М., 1957.
Штранге М.М. Демократическая интеллигенция России в XVIII веке. М., 1965.
Лекция 3
2.6. Н.М. Карамзин «История государства Российского», место и значение работы
Н.М. Карамзина в исторической науке
Николай Михайлович Карамзин по годам своей жизни (1766-1826) принадлежит двум
столетиям. Вторая половина XVIII и весь XIX в. буквально пронизаны интересом к
отечественной истории. В первую очередь этому способствовали деятельность Академии
наук, а также активная университетская жизнь. В XIX столетии в Российской империи
интенсивно и плодотворно работали созданные ранее университеты: в Вильно (дата
основания — 1578), Юрьеве (Дерпте; 1632); Москве (1755); открывались новые: в Казани
(1804), Харькове (1805), Варшаве (1816), Санкт-Петербурге (1819), Киеве (1834), Одессе
(Новороссийский; 1856), Томске (1878). В каждом из них был представлен историко-
филологический факультет. С XVIII в. прошлое не заслоняется настоящим, более того, оно
начинает активно ему служить. Исторические сочинения В.Н. Татищева, М.В. Ломоносова,
Г.Ф. Миллера, М.М. Щербатова, И.Н. Болтина, просветительская деятельность Н.И.
Новикова и его многотомная «Древняя Российская Вифлиофика» (включавшая публикации
древних документов), организация нескольких исторических архивов, рукописных отделов и
музеев к концу XVIII в. создали фундаментальную источниковую основу. В свою очередь,
интеллектуальная среда воспитывала в обществе сознание своей самобытности, глубоких
корней и исторических традиций. Просвещенная публика желала знать историю своего
Отечества и нуждалась в общении. Как следствие, появляются многочисленные
исторические общества, в частности Московское общество истории и древностей российских
(1804). Его членами были такие выдающиеся авторитеты исторической науки, как Н.Н.
Бантыш-Каменский, К.Ф. Калайдович, Н.М. Карамзин, А.Ф. Малиновский, А.И. Мусин-
Пушкин, П.М. Строев, А.Л. Шлецер и др. Общество периодически издавало «Чтения» и
«Ученые записки». В 1805 г. открылось Казанское общество любителей отечественной
словесности, в 1817 г. — Харьковское общество наук, а в 1839 г. — Одесское общество
истории и древностей.
Поиск по сайту:
|