ЧИНЛОН – ЭТО МАЛЕНЬКИЙ МЯЧ И БОЛЬШОЙ АЗАРТ

В Рангуне любят спорт. Часто на улицах, в переулках вы можете увидеть табличку, прикрепленную к дереву или к дому: «Эта улица непроезжая. Она для игр».

Бирманцы — нация спортивная. По утрам, когда еще прох­ладно и на буйных тропических кущах лежит роса, вереницы юношей и девушек в шортах и кедах бегают трусцой. Другие натягивают паруса яхт, делают заплывы на озере Инья, что рядом с университетом.

Любят в Бирме греблю, бокс, стрельбу из лука, фехтование, запуск воздушных змеев, теннис, гольф. А что касается футбола, то Бирма по праву заслужила признание соседних стран. На Международных Азиатских играх бирманские футболисты не раз завоевывали золотые медали.

Но все виды спорта отходят на второй план, когда появляется маленький жесткий, сплетенный из ротанга мяч, полый внутри,— чинлон. Неповторимый и незаменимый чинлон. Всеобщий любимец. Для игры в чинлон не нужно ни стадионов, ни кортов, ни дорогостоящего инвентаря. Можно обойтись и без болельщиков. И расходов никаких: достаточно иметь мяч — и играй на здо­ровье. Играть можно везде: в боковой улочке, на поле, возле хижины, на спортивной площадке, в гимнастическом зале.

Если играть по правилам, на соревнованиях, то команда должна состоять из шести человек. Ну а если для себя, то число игроков не имеет значения.

Игроки становятся в круг, в середине — лучший, центровой. Он подкидывает мяч ногой, пасует кому-нибудь и снова принима­ет на себя. Задача — не дать мячу упасть на землю. Отбивать мяч разрешается любой частью тела, кроме рук. Мяча можно ка­саться головой, спиной — чем угодно, только не руками. Выиг­рывает команда, которой удается продержать мяч в воздухе доль­ше соперников.

Виртуозный игрок может ударить по мячу подряд до трехсот раз. При этом, словно жонглер, он перекидывает мяч через пле­чо, голову, элегантно отбивает пяткой. Если это соревнования, то судьи считают удары, ну а болельщики, как водится, под­бадривают мастера возгласами. Чинлон столь любим всеми, что проводятся общенациональные турниры по этой игре.

А где-нибудь возле бамбуковой хижины смуглый парень зака­тывает до колен лоунджи, и вот видавший виды мяч уже в возду­хе. Парень играет не для славы, не для судей, а для собствен­ного удовольствия, получая радость от движения.

ДА БУДЕТ БЛАГОСЛОВЕН РИС!

На государственном флаге Бирмы изображены колоски риса на фоне шестерни — символ союза крестьян и рабочих.

Рис не только хлеб насущный и главная статья экспорта — он символ жизни. На свадьбах молодоженов усаживают перед се­ребряной чашей с рисом, и только после того, как они отведают по горсти риса, из общей чаши, их считают мужем и женой.

Каждая вторая надпись на стенах храмов древнего Пагана рассказывает о рисе. Скупые строки повествуют, сколько корзин риса уплачено за работу строителям пагоды, сколько пожертво­вано дарителем.

И семьсот лет назад рис в Бирме был эквивалентом денег. Рисовой житницей страны была тогда область на севере — Тьяук-сейн. Кто владел землей Тьяуксейна, тот становился хозяином Бирмы. Культура поливного рисоводства здесь была очень высо­ка. В это трудно поверить, но еще сегодня крестьяне используют некоторые из оросительных каналов, построенных во времена ко­роля Анируды, в XI веке.

Теперь главной, признанной кладовой риса стала дельта Ира­вади в Нижней Бирме. Плодородная илистая почва, обилие влаги сделали дешевой себестоимость выращиваемого здесь зерна. Перед второй мировой войной Бирма занимала первое место в мире по экспорту риса.

Долина в дельте Иравади словно создана для выращивания риса: земля благодатная, вроде бы особых забот не требует. Но это только на первый взгляд. Рис — очень капризная и трудо­емкая культура. Ему подавай влагу, и солнце, и... крестьян­ский пот.

К сезону дождей надо подготовить поле, соорудить питомник для рассады, укрепить земляные валики для удержания влаги, проверить дренажную систему. Затем сжечь стерню, что была ос­тавлена после сбора прошлого урожая, и полученной золой удоб­рить поле, вспахать его...

В июне, когда приходят дожди, начинается посадка риса на поля. Выращенную в питомнике рассаду ровными рядами выса­живают в грунт. После этого поле заполняют водой. Главное сде­лано: над водной гладью торчат нежно-зеленые ростки. Теперь дело за солнцем и дождями. Они довершат работу. А крестьянам ничего не остается, как терпеливо ждать, каким выдастся уро­жай.

Не потому ли колонизаторы свысока отзывались о бирманских земледельцах, утверждая, что они больше всего любят сидеть на корточках на краю поля и созерцать, как наливается колос. Однако недолго длится крестьянская передышка. В октябре муссон отступает. Изумрудные стебельки желтеют, рис созре­вает.

Настает пора жатвы — деревенская страда. Крестьянам уже недосуг просиживать в созерцании. В поте лица работают они в поле от зари до зари. Налитые золотистые «метелки» риса среза­ют длинным серпом, вяжут в пучки и на бамбуковых коромыслах уносят с полей.

Но это не все. Зерно надо просушить, обмолотить, отвеять, укрыть в амбарах, уберечь от сырости и грызунов. Семь потов сойдет с пахаря, пока он принесет в дом несколько мешков дра­гоценного зерна.

Вторая половина XIX века была мрачной в истории Бирмы. Англичане захватили земли Нижней Бирмы. В дельте Иравади начался «рисовый бум». Были освоены громадные массивы целин­ных земель. Согнанные на принудительные работы крестьяне под плетью надсмотрщиков обыкновенным ножом — дахом вырубали леса под будущие пашни. Строили оросительные каналы, дамбы, водохранилища. Но все это делалось на благо чужеземцев.

С открытием Суэцкого канала в 1869 году Бирма приблизи­лась к европейским рынкам. Морской путь в Европу сократился почти вдвое. Бирманский рис завоевал новый обширный рынок и не мог насытить его. В Европу тогда можно было экспортировать рис в любых количествах. Посевные площади в Бирме расширя­лись на глазах. Кривая производства риса взметнулась вверх. При этом три четверти зерна вывозилось из страны.

В дельту Иравади с ее идеальными условиями для выращива­ния риса переселялись земледельцы из других районов страны, а также бедняки-индийцы, жившие за Бенгальским заливом.

В начале XX века цены на рис были высоки, а потому идея расширения посевных площадей была очень перспективной. Кре­стьяне-переселенцы получали небольшой земельный надел, но они не имели достаточных средств, чтобы справиться с севом, с закупкой зерна, не влезая в долги к ростовщикам.

Вроде бы и требовалось не так уж много: плуг, соха, пара буйволов и семена. Но у переселенцев и этого не было. Оставал­ся один выход — брать ссуду у индийских ростовщиков и пере­купщиков, которых называли четтьярами. Четтьяры ссужали деньги под залог земли, проценты при этом взимали чудовищные. А рис оставался на внутреннем рынке относительно дешев.

Проходили годы. Долги крестьян не только не уменьшались, но и неуклонно росли. Во время мирового экономического кризи­са в 1929 году цены на рис на мировом рынке упали. Тысячи бир­манских крестьян были разорены. Часто денег от продажи скудного имущества не хватало, чтобы погасить долги. Тогда у них отбирали землю.

Так крестьяне из владельцев мелких земельных участков прев­ращались в наемных батраков, а их земли переходили в собствен­ность иностранцев, в основном четтьяров. Двадцать тысяч ро­стовщиков владели большей частью всех пахотных земель и рисо­рушек. Экспорт риса контролировали англичане.

Этот процесс широко развернулся в тридцатые годы и вызвал в народе волну ненависти к иностранцам — владельцам земли. Колонизаторы превратили Бирму в поставщика риса в Бри­танскую империю.

В год открытия Суэцкого канала из Бирмы было вывезено в Европу полмиллиона тонн риса. К концу XIX века экспорт риса достиг почти полутора миллионов тонн. После окончания первой мировой войны, не затронувшей Бирму, он составил уже три с половиной миллиона тонн, однако в следующее десятилетие заметно затормозился.

Население Бирмы к началу тридцатых годов значительно вы­росло, перевалив за семнадцать миллионов человек. Рост произ­водства зерна начал отставать от прироста населения. Правда, он вполне еще удовлетворял внутренние потребности, но на уве­личение экспорта риса уже не хватало.

В канун второй мировой войны Бирма занимала четвертое место по производству риса (после Китая, Индии и Японии). Вой­на нанесла сильнейший удар по экономике страны. Посевные площади сократились на одну треть. В послевоенные годы экс­порт риса из Бирмы так и не достиг довоенного уровня.

В 1948 году было вывезено немногим более миллиона тонн. Экспорт риса сократился почти в три раза и оставался на этом уровне до начала шестидесятых годов. Мешали нестабильность внутриполитической жизни и развернувшееся в стране повстан­ческое движение.

В шестидесятых годах страна переживала серьезные эконо­мические трудности. Дело дошло до того, что риса не хватало даже на внутреннем рынке. Пришлось срочно вводить карточную систему на продукты питания. Власти были вынуждены оставить в стране часть зерна, предназначенного на экспорт. В результате экспорт упал до полумиллиона тонн.

А население Бирмы продолжало стремительно расти. К концу * семидесятых годов оно составляло уже тридцать миллионов. При­рост населения был чрезвычайно высок — больше двух процен­тов в год. Социологи подсчитали: если в ближайшее время такой темп прироста сохранится, то к концу восьмидесятых годов население Бирмы составит пятьдесят миллионов человек. И всех надо прокормить, каждому дать хотя бы горсть риса в день.

Правительство встало перед серьезной проблемой — принять срочные меры по производству риса, чтобы Бирма — крупнейший экспортер риса в прошлом — не превратилась в импортера этого жизненно важного продукта.

Специалисты называли несколько причин застоя производства риса: капризы погоды — засухи и наводнения, обилие вредных насекомых и грызунов, недостаточное расширение посевных пло­щадей, архаичные методы культивации земли, неполное обеспе­чение семенным фондом во время сева, раздробленность земельных участков. Для обработки крохотных наделов — менее пяти гек­таров — невозможно использовать трактор. Большинство кресть­ян выращивают рис по старинке, дедовскими методами. Пашут на буйволах, а значит, постоянно существует проблема кормов для животных.

В 1970 году правительство издало закон о создании в дерев­нях кооперативов. Вскоре их было около двадцати тысяч, и объединили они шесть миллионов крестьян.

Бирманские кооперативы имеют гибкую форму: сотрудничают и с государством, и с частником. Государство выделяет им кредиты, дает промышленные товары по оптовым ценам. Кооперати­вы в свою очередь закупают у крестьян рис, продают его госу­дарству, одновременно снабжая деревню необходимыми товарами.

Членом кооператива может стать любой крестьянин. Он вно­сит вступительный пай и получает учетную карточку, позволяю­щую приобретать мыло, текстиль, керосин и другие нужные в быту вещи по твердым ценам. Таким путем кооперативы огражда­ют крестьян от чудовищно дорогого «черного рынка».

Кооперация объявлена в Бирме второй по значению формой хозяйства после государственной. На нее возлагаются большие надежды. Кооператив, как правило, объединяет сотни семей. При этом каждый крестьянин сам обрабатывает свое поле, сажа­ет рис или другую культуру. Но правление кооператива знает, сколько приблизительно зерна он вырастит, сколько продаст го­сударству и какие товары получит взамен по своей учетной кар­точке. Такая система стимулирует крестьян добиваться более вы­соких урожаев.

Правительство стремится сделать сельское хозяйство много­отраслевым, всячески поощряя выращивание так называемых не­традиционных культур. Сейчас в стране под рисом занято шесть­десят процентов земель. На остальных выращивают хлопок, джут, кукурузу, арахис, сахарный тростник, гевею, кокосовую пальму, табак, кунжут, чай. Однако урожайность культур все еще невы­сока.

Правительство списало с крестьян старые долги, повысило закупочные цены на рис, разрешило продавать на рынке излишки зерна, запретило ростовщичество.

Теперь в Бирме электрифицированы почти все города и около пятисот деревень. Построены заводы минеральных удобрений, де­сятки оросительных каналов и плотин, сооружены новые рисо-очистительные заводы. Работают около ста машинопрокатных станций, призванных модернизировать сельское хозяйство.

Западные экономисты «пророчествовали»: бирманскому кресть­янину суждено век ходить с сохой за буйволом и никогда не выбраться из нужды. Но уже сегодня поля Бирмы обрабатывают пять с половиной тысяч тракторов, среди которых немало чехо­словацких «зеторов». Чехословакия помогла Бирме построить тракторосборочный комбинат.

Почти тридцать лет сотрудничает Бирма с социалистическими странами. Уважают эту страну во всем мире за ее последова­тельную миролюбивую политику. Она — противница военных пактов и неизменно следует курсу превращения Юго-Восточной Азии в зону мира на Земле.

Поиск по сайту: